Ещё при погрузке товара на баржу, Адам
Адамович, так он просил себя называть, всё поглядывал в сторону молодого
дублёра мастера-строителя.
Тот не боялся тяжелой работы, так же как
члены бригады строителей носил трубы на плече.
Потом помогал загружать ящики со спиртом
и вином. Этот парень даже не пытался вытащить из ящика бутылку с
«Черносмороденным». Вино было конечно дешёвым, но остальные прятали его себе за
пазуху.
А
ещё, Володя не курил и не играл в карты, когда баржу потащили в Буюнду. Он с
разрешения шкипера, зашёл в его рубку и интересом смотрел, как тот, обхватив руками отполированную медь
штурвала, крутил его то в одну, то в другую сторону, держась в кильватер
буксирующего их катера БМК.
Потом молодой мастер долго любовался
природой.
Да, красива она по берегам реки. Вот
Колыма сужается, сжатая с двух сторон невысокими голыми горами, а вот,
разделившись на рукава, показывает огромные острова, на которых растут кусты
крупной смородины.
А по берегам стоят высокие ели и не видно
ни одного следа жизнедеятельности человека.
- Откуда ты родом, Володя, - с лёгким
прибалтийским акцентом обратился Адам Адамович. - Ты присядь рядом, поговорим.
- Родился я в Литве, в городе Клайпеда.
Адам Адамович встрепенулся, он даже
привстал с ящика, улыбаясь, протянул обе руки к Володе.
- Да, мы с тобой земляки! Ты тоже
литовец? Лабас понос! Здравствуй сынок.
Густой седой волос на его голове
шевелился под небольшим ветром, и Володе показалось, что каждая волосинка Адама
Адамовича потянулась к лицу его собеседника.
Володе стало не по себе, он немного опешил,
оглянулся на членов строительной бригады, которые играли в карты.
Володя заметил внимательный взгляд бригадира
бригады сантехников, казалось, бригадир не ободряет такое сближение их мастера
с завмагом.
- Ты не обращай внимания на этих, -
улыбаясь, продолжил завмаг, - им бы вина напиться, да подраться. А как я
отвернусь, спирт стащить. А кто твои родители?
Володя всё ещё смотрел на бригадира и не
понимал значения его знаков, когда тот ладонью несколько раз провёл по своей
шее.
- Мой папа служил там после войны в НКВД,
он из Белоруссии, а мама из Мичуринска.
Повернув голову в сторону Адама
Адамовича, Володя даже вздрогнул, увидев, как светло-голубые глаза завмага,
вдруг стали бесцветными, без того тонкие губы, стали как ниточка, а рот
открылся, обнажив ещё крепкие, очень мелкие жёлтые зубы.
Молчание продлилось несколько минут.
Володя чувствовал, что его собеседник еле
сдерживает свои эмоции. Казалось, он вот-вот выплеснет свой гнев на молодого
мастера.
Бригадир, словно почуяв неладное,
поднялся со своего места и подошёл ближе. Он достал из кармана куртки папиросы
«Беломорканал», достал одну, дунул в бумажный мундштук, потом смял папиросу и
шагнул в сторону литовца.
- Не волнуйся бригадир, со мной всё в
порядке, - не поворачивая головы, сказал Адам Адамович. – Наплыло вдруг на
меня…
Когда на берегу разгружали баржу,
бригадир старался держаться неподалеку от Володи, всё поглядывая в сторону
завмага. Адам Адамович заметив это, несколько раз пытался заговорить с ним, но
тот отмахивался от него, как от надоедливой мухи.
В посёлок сделали несколько рейсов на
тракторной тележке, весь товар отвезли в магазин.
Строители, ожидая возвращение трактора,
встали в кружок и закурили. Володя отошёл в сторону, чтобы дым папирос не
попадал ему в лицо.
- Нет, надо сказать парню, - бросив
папиросу в реку, бригадир выругался и пошёл к Володе.
Он встал лицом к лицу с высоким,
восемнадцатилетним парнем.
Был он на голову ниже молодого мастера,
но гораздо шире в плечах.
- Молодой ты ещё, многого не понимаешь!
Да что там, похоже, в людях ты видишь только хорошее. Да, родители у тебя
молодцы, правильно воспитывали. Это мы из прошлого, много видели, многое
пережили.
Бригадиру было далеко за шестьдесят.
- Ты того, не слушай этого, - бригадир
кивнул в сторону ящика с вином, свалившегося с тележки. Да, ребята сделали это
специально! – Бригадир выругался, сплюнул на землю. - Да фашист он, из
легионеров, и зовут его Адольф!
Я столкнулся с ним в Клайпеде, когда его
отряд перестрелял в упор весь наш взвод.
Ты извини, что не говорил тебе.
Я и отца твоего знал, он служил в
батальоне НКВД, поэтому я и над тобой взял шефство.
Испугался я тогда, запил, а денег взять
негде, вот и крал из склада продукты. Когда я в очередной раз понёс продавать
краденое из продовольственного склада пшено в город, прямо на улице натолкнулся
на Адольфа.
Всё задрожало у меня внутри, я с автомата
и положил женщину и двоих мальчишек, что шли рядом с ним.
Убил ещё несколько случайных прохожих, а
Адольфа только ранил.
Бригадир вновь выругался, махнул рукой и, увидев, что появился трактор с
тележкой, отвернулся от Володи и пошёл грузить трубы для коровника.
Вечером, Володя вышел из домика, в
котором жила бригада. Он стоял неподалёку от магазина, в десятке метров.
Между ними была огромная землянка,
которую использовали под склад товаров. Крыша на ней просела и была опасность,
что она скоро обвалится.
Из землянки вышел завмаг, закрыл двёрь,
накинул на кованый засов огромный замок. Увидев мастера, не удивился, молча
подошёл, встал рядом.
Молчание продлилось минут десять. Потом
завмаг сделал шаг и встал вплотную к Володе:
- Да, я стрелял, в меня стреляли, время
было такое. А бригадиру убийство своей семьи простить не могу.
На мне много крови, не отмыться, но о
мщении никогда не думал. А ты не бойся, не меня нужно бояться, а своих мыслей.
Завтра утром зайди ко мне, я тебе там кое-что приготовил.
Утром Володя зашёл к Адам Адамовичу в
магазин. На прилавке он увидел его мелкокалиберную винтовку и пачку патронов. В
руках у завмага был закопченный затвор от винтовки.
-Немного почистить и ладно будет, -
увидев мастера, сказал завмаг. - Только не вздумай целиться в людей. Да и в
животных без надобности не стреляй.
Литовец посмотрел в глаза Володе и
добавил:
- Хотя некоторые люди бывают страшнее
бешеных волков!
Помочь сайту
Поздравления
