Сегодня на критический разбор было предложено еще одно стихотворение в жанре философской лирики от автора Кusturicaang. Работа любопытна, поскольку оригинальна как по форме, так и по содержанию. Но при внимательном чтении у критика возникает к автору ряд вопросов… И первый из них – о названии стихотворения.
Традиционно заголовок литературного произведения должен содержать квинтэссенцию смысла самого текста. Или, на худой конец, хотя бы иллюстрировать его главную идею. Дело в том, что именно заголовок при публикации работает неким подобием «вывески»: привлекает читателя, намекает на возможную интересность для него этого текста. На мой взгляд, заголовок представленного стихотворения в данном случае теме, главной мысли и идее, мягко говоря, несколько не соответствует. «Про лося» - значит, и произведение должно быть про лося, а не про поиски своего места в жизни, словно в глухом февральском лесу. Лось же в тексте присутствует в виде… всего двух строчек! К тому же одна из них способна вызвать у читателя откровенное недоумение. Впрочем, все по порядку.
«Я заблуждался... Время шло...
Рождались дни и умирали.
Дождливо. Холодно. Тепло.
Опять дождливо. И так далее».
В чем и по поводу чего заблуждался лирический герой? Или здесь имеется в виду, что он «заблуждался» - в значении плутал по лесу?.. Налицо некоторая неясность. Три финальные строки катрена, по сути дела, являются добротной образной иллюстрацией слов «время шло»: здесь мы видим и олицетворение – дни, подобно живым существам, могут рождаться и умирать, и перечисление субъективных ощущений лирического героя, отмечающих смену времен года. Получается, что герой «заблуждался» очень долго, пожалуй, большую часть своей сознательной жизни. Что ж, бывает!
«Я верил, выведет тропа
К клочку земли обетованной.
Эх, вера - ты была глупа!
Я просто сам себя обманывал».
Простые, ясные и конкретные строки. Немного портит общее впечатление строка «К клочку земли обетованной». При чтении вслух предлог «К» фонетически сливается с началом следующего слова, искажая смысл. А словосочетание «земля обетованная», на мой взгляд слишком стереотипно для хороших стихов: у наших поэтов что ни земля – то, как правило, либо родная, либо уж точно обетованная. Зато полностью реабилитирует строфу подкупающая читателя откровенность лирического героя – на грани самокритики: «Я просто сам себя обманывал».
«Я спохватился... Был февраль
В последней високосной дате.
Всего немного было жаль
И филин глухо мне поддакивал».
По поводу чего «спохватился» лирический герой? По поводу своих заблуждений? Вероятно, да. Но если вера его «была глупа» и парню удавалось довольно долго успешно себя обманывать, то что послужило поводом к прозрению и осознанию заблуждений? Для читателя этот аспект остается загадкой. А ведь наверняка без кризиса, без душевных испытаний, без переоценки ценностей это «спохватывание» не произошло. С чисто формальной стороны смутило сочетание «февраль в последней високосной дате». Високосным чаще называют год, в который февралю добавлен день. И почему февраль «был в дате»? Такой эксперимент с русским языком – на грани фола, и может выглядеть попросту неграмотно. Кроме того, не вполне понятна строка «Всего было немного жаль». Чего лирическому герою жаль и, главное, почему?
«Ну все, решил - останусь здесь,
Сооружу себе жилище,
Река - направо, слева - лес,
Местечко - лучше не отыщете».
Здесь у автора в стихи прокралась типичная ошибка, которая порой встречается и у школьников, и у профессоров… Извините, но если прочесть две строфы подряд, как они записаны, то возникает двусмысленность: то ли лирический герой решил поселиться в этом февральском лесу, то ли… филин, который поддакивал!
«Снег чист, бумаги белый лист
Не просит строчки поэтичной
Так откровенно. Тайнопись
Повсюду выведена птичками».
На мой взгляд – самая неудобочитаемая строфа в стихотворении. Причина – разрыв слишком длинного для этого стихотворения предложения «Снег чист, бумаги белый лист не просит строчки поэтичной так откровенно». Фраза сама по себе – громоздка и инверсивна, хотя содержит интересный образ с элементами олицетворения. В слове «тайнопись» при чтении вслух «съезжает» ударение. Сомнительно для меня и слово «поэтичной», употребленное в данном контексте. Поэтичный по Ожегову – проникнутый поэзией, очаровательный, лиричный, изящный. А строчка здесь скорее должна быть поэтической (то есть, пожалуй, стихотворной, а не «очаровательной и изящной»). Впрочем, эта рекомендация носит характер частного мнения, и к тому же диктует полную переработку строфы, поскольку пассивная замена слова ведет к нарушению авторского ритмического рисунка текста.
«А воздух?! Не вдыхать, а пить
Его хотелось - бесконечно.
Роняя в снег следы с копыт
Брел лось рога склонив застенчиво».
Вот он, наконец-то, появился и лось, «про которого», как заявлено в заголовке, эти стихи. И что за лось? Какой он? Поэт не считает нужным поделиться своей «картинкой» с читателями: нам предоставлена полная свобода додумывать все это без участия автора стихов…
Итак, лосю отведено две строки. И престранные, заметим! Наверное, автор искал яркий образ, который должен был стать кульминацией стихотворения. А вышло нечто абсурдное, простите уж за откровенность. Фраза «Роняя в снег следы с копыт» -это, на мой взгляд, откровенная искусственная «красивость», бессмыслица: следы на копытах не висят, чтобы их можно было уронить в снег. Сравните: «По тропе – по телеграфной ленте Рыжий конь печатает следы…» (Юлия Борина). Здесь образ почтовой лошади выглядит завершенным, а у нашего автора лось как-то чересчур застенчив и обезличен. Кстати, голова у сохатого так устроена, что если уж он «застенчиво» склонит рога, то видеть будет лишь клок земли перед самыми копытами.
Знаки препинания в строфе стоит расставить в соответствии с правилами грамматики: деепричастные обороты, например, надо выделить запятыми.
«Куда я шел? - Махнул рукой.
Река - направо, лес - налево
И в небе голубом - покой.
Мешок заплечный бросив к дереву,
Я посох в землю вбил как клин
И вышиб из груди дилемму.
По руку правую - реки
Теченье, лес - по руку левую...»
Здесь придется рассматривать сразу две строфы, поскольку они семантически и грамматически связаны воедино. Поиски героя завершены: он принял решение поселиться близ лосиной тропы и перестать блуждать в лесу. Придерусь, пожалуй, к строке «И вышиб из груди дилемму». Какую дилемму? И что она делала у лирического героя в груди? Традиционная недосказанность снова работает против читателя, который уже успел заинтересоваться оригинальным творчеством автора.
Теперь, по традиции, посмотрим на форму стихотворения. Схема катрена, соблюдающаяся тщательно во всем тексте, выглядит примерно так:
-!-!-!-! (8) А
-!-!-!-!- (9)б
-!-!-!-! (8) А
-!-!-!-!-- (10)б
Это четырехстопный ямб с перекрестной рифмовкой «мужских» и «женских» рифм. Иногда ровный слог нарушается вполне допустимым пиррихием, реже, как в случае с «тайнописью» - ритм корёжит ошибка. Интересны последние строки каждого катрена – в них на один слог больше, причем – именно в рифмующихся словах. Это – так называемая «дактилическая рифма». Похоже, автор пытался сделать ямбическое стихотворение оригинальным, отойти от восприятия ямба читателем как «любимого размера русских поэтов со времен Пушкина».
Спасибо за доверие автору Кusturicaang, предоставляющему свои стихи для рецензирования уже не впервые. Творческих успехов!
Помочь сайту
Поздравления
