За 3000 миль от Рима. Главы 9,10. Окончание.

 

На Военном Совете трёх племён Вождя Воо-Уго не было, его свалил приступ лихорадки. Тон задавали два молодых воина – что называется: из молодых да ранние – один был племянником вождя Сынов Реки, другой, крепкий и стройный, как двадцатилетний тополь, был сыном вождя племени Снега. Общим выводом выступления обоих пришедших Снизу молодцов было – Чужие убегут, как только увидят, сколько нас и какие мы. Омар упорно молчал и Сыны Леса, наслышанные о его несдержанности и многоречивости, почувствовали некое неудобство. Когда у Омара спросили его мнение, он сказал, что полностью поддерживает сложившееся решение Совета, что не совсем здоров, и он просит назначить его начальником резервного отряда. Молодежь поулыбалась, чего-то там даже пошепталась, но просьбу удовлетворили.

 

Идеальным было утро сражения. Сухо. Освежающий ветерок, время от времени переходящий в бодрящий ветер. Широкая (для сошедшегося числа бойцов) равнина. Стройные и сверкающие ряды Чужих. Сероватая разношерстность Сынов Леса и их союзников. Под полдень подошло солнце, когда ряды Людей Сверху вздрогнули, колыхнулись, как вода под порывом ветра, и двинулись вперед. Спокойно шли, не подзадоривая себя ни криками, ни шутками. Уверенно шли. Задача простая: дойти и убить. Не в первый раз, и не в последний, надо думать. Дикарей приходилось избивать и прежде и в большем числе. Передалось, передалось все это Сынам Леса, невесть как, но передалось. Дрожь пробежала по их неровным рядам. Хмуро усмехнулся Омар. Резервный отряд свой он разбил на две части. Одной, с правого фланга, командовал он, другой, с левого – Ярслах. Половину ночи просидели они с Ярслахом, обсуждая все возможные перипетии будущей битвы.

Омар, практик до мозга костей, вообще говоря, не придавал никакого значения всяческим советам, совещаниям, мм… форумам. Тут случай особый, Ярслах опыта воинского не имел, потому требовалось настроить его на успех.

 

Чужие вдруг остановились, постояв, постояв – видно было, как кто-то проходил перед их рядами, что-то, видимо, кричал, внушал, вдохновлял ли… Совсем высоко уже Солнце поднялось, как вновь двинулись Люди Сверху. Бодро шли, отъетые - Лес был полон даров и для друзей и для врагов, для всякого. Чужие шли и шли и кто знает, что они думали пока шли. Зато известно, что думали Сыны Леса, почти известно. Многие думали о смерти, о разных образах ее, о могуществе ее… Страшно человеку хоть в двадцать, хоть в сорок встретить смерть. Такое вот выражение: «встретить смерть» придумали книжники и стало оно в последствии ''общим местом''.

 

 Что ж «встретить» – звучит красиво, но натолкнуться на копье, на меч, принять, невесть откуда и кем посланный, дротик или стрелу. Какая уж тут встреча. И потом – сверху, сверху, откуда же еще, она сваливается, обваливается, как горная лавина. Наверное, не так, потому, что тоже красиво – лавина, а смерть человека это да, космический катаклизм – возразить нечего, но что бы это было красиво?

 

Вот Люди Сверху дошли и вонзились в строй Сынов Леса, Сынов Реки, Снега. Умелые, опытные – они ударяли так, что и не то, что бы отразить удар, но и понять, куда и как направлен этот удар, большинство из союзных племен и не успевало сообразить. Сыновья гибли десятками, забирая взамен единицы вражеских жизней. Они пятились, прогибались в одном месте, в другом. Сначала медленно – едва заметно, потом уже полными шагами за минуты, наконец, стали уходить назад быстрым шагом. Не совсем разрывая пока своих рядов и не пускаясь в паническое бегство. Только видно было, что до этого оставалось совсем немного.

 

Именно в этот момент с двух флангов одновременно вломились в массу Чужих воины отряда Омара и Ярслаха. Сила и умение, воспитанные знающим учителем, приносили свои плоды.

Ярслах врезался в строй Чужих, как сокол в стаю гусей. В обеих руках по мечу – уроки Омара. Он косил врагов с опытностью зрелого воина.

 

Под неожиданными ударами с двух сторон Люди Сверху замялись, остановились и медленно начали сдвигаться вспять. Победить Омар не мог, не те были силы, но молодые вожди, увидев и поняв с кем и чем они столкнулись, дали приказ к общему отступлению.

 

Противники разошлись зализывать раны. Сынов Леса и их союзников перебили за этот день на треть, ещё не менее трети была изранена. Подступала ночь.

 

Великий Шам, на пределе силы воли терпя боль от проткнувшей его левое плечо стрелы, так быстро вошел в свой шалашик из хвойных ветвей, что стоящие на страже у входа два воина не успели склониться в поклоне. Он достал глиняный кувшинчик, отлил из него в чашу, помочил в ней кусочек меха и протер рваную рану.

 

Великий Шам был недоволен собой в большом и малом. В малом, что в горячке боя увидел вражеского стрелка, когда тот уже спустил тетиву; рванулся в сторону, но стрела сорвала клок кожи и мяса с левого плеча. Совсем ни к чему было видеть соплеменникам, что Великий Шам уязвим, как простой воин. Да и рану обмотал торопясь, небрежно, и в результате ненужная, лишающая сил кровопотеря.

 

В большом, что не нашел в себе достаточных сил и дарования для объединения Сынов Леса и племен Снизу в одну монолитную силу.

 

Измученные, многие с ранами, союзники отодвинулись к лесу, зажгли костры.

На совете все были обвинителями и обвиняемыми. Дружба была утеряна, кричали со сжатыми кулаками и оскаленными зубами. Тянулись и к оружию. Вспомнили все темное, что тянулось от далеких предков. Обычный финал неуспешного союза.

То, что надо уходить без промедления понимали все. Начались споры по выбору путей отступления. Неожиданно прозвучал голос одного из Сыновей Реки:

- Племя Воо-Уго, де, разгневало своих Духов и те наслали на них бедствие. Не следует Сыновьям Леса отходить вниз по Реке, тащить за собой Чужих на землю соседей. Уходить им надо либо на восход Золотых Рогов, либо – через Реку – на закат.

Предложение было безрассудным, но, в силу охватившего многих из участвующих в совете страха, лишающего трезвого разума, не было осуждено. Его даже поддержали, ссылаясь на целесообразность, ещё двое, из того же племени Реки.

 

***

 

Сидя на помосте, поднятом на три локтя над землёй, Великий Каган следил за сражением своих айлов с лесными дикарями. Лицо его было бесстрастным, как и должно повелителю. Дикарей избивали, но все же не так быстро, как позволял боевой опыт его воинов.

 

- Зажирели, - тень раздражения проявилась на лице Великого Кагана и вдруг переросла в гримасу изумления. Лесные черви с двух сторон ударили по флангам победоносных айлов. Дикарей было не много –  десятков семь, но они врубились в ряды его воинов, как кабан в камыш. Великий Каган, забыв о сохранении лица, вскочил на ноги. Рубили его непобедимые айлы – он явственно видел, что падают именно его воины под взмахами мечей. На протяжении всего пути до этой равнины он терял воинов, лесные черви чуть ли не из-за каждого дерева жалили, как осы. С тем отличием, что жалили большей частью смертельно. Пока его айлы дошли сюда, они потеряли людей столько же, что и в той, открытой, схватке на каменной осыпи. Сегодня с лесными червями надо было кончать, иначе ему не с кем будет возвращаться на родные пастбища.

Теперь же победа ускользала. Из-за кого? Кто они и откуда взялись эти дэвы?

И вдруг он увидел вспыхивающие время от времени две красные и одну зеленую искорки над головами сражающихся. Приглядевшись, разглядел сверкающий золотом шлем под раздающей удары рукой.

 

- Акинак и шлем Тыиз-иглы?! В руке лесного червя акинак Тыиз-иглы, на голове его же золотой шлем – подарки Арсуха, сына Единственного Великого!

 

Он искоса глянул влево: Утеп-баш чесал кончик своего вислого носа. Глянул вправо: Кырыз-баш с непроницаемым лицом смотрел перед собой. Этот ухитрился, не получив награды, уйти от наказания. Его айл, дескать, попал в засаду. Лесные дикари подстрелили четверых его людей и проводника. Подстрелили и исчезли – кто их в этом проклятом лесу найдет. Так рассказал Кырыз-баш. И, хотя все пять тел были представлены в доказательство и торчали из них стрелы дикарей, все-же сомнение поселилось в голове Великого Кагана.

 

Что ж, Кырыз-баш получил помесь награды и наказания. Великий Каган повысил его до телохранителя Правой руки. Отлучил от родного айла. Опасности никакой нет – телохранители Левой и Правой руки должны стоять возле Великого Кагана безоружными. Они в большей степени советники, а уж если придется защищать своего повелителя, то только своими телами. Так.

 

Великий Каган решился:

- Кырыз-баш бери десяток лучших из своего айла. Так?

- Так, Великий, - склонился Кырыз-баш.

- Обойдешь всех этих дерущихся баранов слева. Так?

- Так, Единственный.

- Схватишь живьем вон того, что бьется мечом с драгоценными камнями на рукояти. И в золотом шлеме. Видишь?

- Вижу, Великий Каган, - всмотревшись или, сделав вид, что только сейчас всмотревшись, отвечал Кырыз-баш.

- Приведешь ко мне, - Великий Каган помолчал и, не упоминая про закон, жестко закончил, - или умрешь, как собака. Иди.

- Повинуюсь, о, Великий.

 

Когда Кырыз-баш поспешно побежал исполнять повеление, Великий Каган обратился к своему второму телохранителю – советнику Утеп-башу:

- Проследи, чтобы было исполнено как сказано. Если что-нибудь… помоги нашему дорогому Кырыз-башу. Он, бывает, ошибается. Понял ли меня?

- Понял, Великий Каган.

- Закон знаешь. Иди.

Утеп-баш поспешил к своему айлу, стоящему за спиной Великого Кагала в полной готовности вступить в схватку.

 

Через некоторое время Великий Каган с удивлением смотрел на приведенного к нему со скованными руками человека. Тот совершенно не был похож ни на местных дикарей, ни на одного из племен, находящихся под пятой Единственного того, чтобы ему… многие лета.

- Из какой земли ты пришел сюда? – вопросил Великий Каган, изображая скуку.

- Не хватит пальцев у всего человека, что назвать тебе, как далеко отсюда цветет моя благословленная земля.

Тут охранник жестко ткнул его под ребра и прошипел:

- Обращаться к повелителю надо – Великий Каган.

- Как зовут тебя, презренный? – был следующий вопрос Единственного.

- Сколько помню себя имя мое Омар, о, Великий… Казан.

 

Стража оцепенела от ужаса. Великий Каган почувствовал, как кровь ударила ему в голову, он вот – вот был уже готов отдать приказ о лютой казни наглеца, но, наткнувшись взглядом на глаза оскорбителя, заставил себя остыть.

- Так ведь этот… Омар того же и добивается – быстро умереть. Нееет, я не доставлю ему этого удовольствия, не сейчас. Позже. Так, что бы об этом долго помнили, слагали сказания и песни.

 – Ты, чужеземная собака, причастен к убийству моего брата. Твоя гнилая кровь не может утолить мою жажду мести. Ты будешь смотреть, как мои воины добьют твоих лесных червей. А потом сдохнешь в страшных муках вместе с теми дикарями, которые останутся в живых после завтрашней битвы. Так!

 

Глава 10

 

Среди ночи покой Великого Шама был потревожен громкими голосами у входа в его шалаш. Поддерживая на весу раненую руку здоровой, он вышел из своего временного пристанища.

- Великий Шам, - бросились перед ним на колени два воина, - взгляни на это чудо. Камень горит!

Они положили к его ногам лежащий на клочке шкуры черный кусок, объятый синеватым пламенем.

Глядя на горящий камень, Великий Шам внезапно вспомнил свое детство. Он жил тогда не в Большом Доме и помыслить не мог сколь высоко вознесет его судьба волею Духов Леса. Они – юные волчата, изображая взрослых охотников, набрели как-то на место недавно погашенного дождем лесного пожара.

 

Пройдя краем сгоревшего участка Леса и полакомившись разными поджаренными или подвяленными его дарами, они натолкнулись на осыпь камней, горящих? Да! Горящих синеватым пламенем. Один из друзей будущего Великого Шама, не поверив в чудо, хотел взять один из камней. Исходящий жар в последнее мгновение предостерег его от необдуманного поступка. Тогда он вырвал пук сухой травы и бросил на удивительные камни. Трава вспыхнула ярким пламенем и сгорела за одно мигание века.

 

Они прожили у горючих камней три восхода. Забавлялись, поджаривая на даровом огне пойманную мелкую дичь. А, когда на втором восходе камни погасли, они стали искать другие и пытались их зажечь. Молодь! Все воспринималось, как игра, и, вернувшись в стойбище, они вскоре забыли о горючих камнях.

 

Великий Шам напряг свою память – ведь что-то у них тогда получалось. И находили они новые горючие камни… где? в …

 

- Духи Леса помогают своим Сыновьям, - подумалось ему и тут же пришла другая мысль, - где ваш костер, ведите меня туда.

 

Когда добрались до места, Великий Шам велел зажечь факелы из сосновых ветвей и стал осматривать окрестность. Вот! На изломе высотой в четыре человеческих роста блеснула искорками черная, местами осыпавшаяся, полоса. Великий Шам постоял в глубокой задумчивости в течение времени, которое затрачивает охотник, устанавливающий петлю на зайца. В его голове зарождался замысел великого и небывалого.

Очнувшись от дум, он отдал распоряжения о том, что нужно сделать с горючими камнями, и отправил гонцов к членам Совета с просьбой не медля собраться у его шалаша.

 

Великий Шам возвращался к своему жилищу очень медленным шагом, часто останавливаясь и посылая кого-нибудь из своей свиты за тем или иным соплеменником. Замысел обретал реальные очертания и пополнялся деталями. Дойдя до своего шалаша, Великий Шам был готов к разговору на Совете.

 

- Я говорил с Духами Леса, - начал он так тихо, что все собравшиеся вынуждены были сузить круг.

- Я говорил с Духами нашего Леса, - громче сказал Великий Шам, - и умолял их не дать погибнуть его Сыновьям. Я долго молил их об этом и долго молчание было мне ответом. Но, Духи Леса все же откликнулись на мои мольбы.

Великий Шам замолчал и обвел взглядом тесный круг. Все слушали, затаив дыхание.

- Да, Они ответили мне, - теперь Великий Шам смотрел поверх голов в сторону темного массива кедров и сосен, - Они не хотят гибели Сынов Леса. Они ждут, что мы все – мужчины, женщины, дети – взовем к Ним и спасение придет.

 

***

 

В этой массе вышедших из Леса на ещё не просохшую от крови равнину не было только двенадцати будущих матерей да уведших их вниз по Реке трех опытных (негодующих) охотников. Не было в рядах и Омара, тщетно искал его и мучился неизвестностью Ярслах.

 

Едва утренний туман рассеялся, в толпах Людей Сверху поднялся шум и крик. Там не могли понять откуда взялось такое многочисленное войско у избитых на три четверти лесных племен.

Великий Шам, не давая Чужим времени что-либо осмыслить, вышел из переднего ряда и спокойно, выпрямившись во весь свой немалый рост, пошел навстречу врагам. Крики Людей Сверху прекратились, они с изумлением смотрели на идущего к ним человека. Пройдя треть расстояния, разделяющего противников, Великий Шам остановился у одной из серых каменных насыпей. Он находился теперь в пределах верного выстрела из лука. Некоторые меры были приняты. С левой и правой стороны от него в передних рядах Сынов Леса стояли с наложенными на тетиву стрелами четверо хороших (лучшие погибли) стрелков. Расстояние для стрельбы у них было большее, чем для врагов, но хоть попытаться предупредить коварные выстрелы они могли. Великий Шам под свой обычный меховой плащ надел добытый у Людей Сверху хитрый гибкий доспех. Однако, лицо и горло и бедра и ноги и руки его не были защищены. Это беспокоило Великого Шама в какой-то мере, но поколебать уверенность в том, что он простой исполнитель воли Духов Леса, противиться которой не в силах смертным, - не могло. Он выдержал некоторое время молчания и медленно поднял правую руку с раскрытой к врагам ладонью.

 

- Люди Сверху, - он с радостью ощутил, что голос его тверд, громок и спокоен, - вы пришли сюда на последнюю битву с Сынами Леса. В предыдущих схватках мы не смогли победить вас оружием. Вы владеете им лучше и вас больше. Признаем.

 

Толпы Людей Сверху разразились ликующими воплями, смехом и оскорбительными насмешками.

 

- Слушайте же дальше, - Великий Шам до небывалой высоты поднял свой голос, почти на грани срыва к хрипоте. Вновь в долине мертвой реки установилось молчание.

- Не имея сил победить вас в бою, мы решили обратиться за заступничеством к нашим Духам. Как Они решат – так и будет. Здесь, - он качнул рукой в сторону за своей спиной, - весь народ Воо-Уго. Обратимся с мольбой к Духам Леса. Великий Шам поднял вторую руку и над долиной прогремел многоголосый вопль:

- Духи Леса.

 

И вновь полная тишина.

 

- Громче, - крикнул Великий Шам.

 

И громче разнеслось по долине:

 

- Духи Леса!

 

Но, тишина! Нет отклика! В толпах Людей Сверху обозначилось движение и вот- вот…

 

- Еще громче! Все! – выкрикнул Великий Шам.

- Духи нашего Леса! – этот истошный вопль казалось ворохнул, словно порыв ветра, чахлые кустики травы.

 

Одно, два, три мгновения невыносимо длились, но вот из чащи Леса, находящегося в тылу, несколько сбоку от толп Людей Сверху раздался рев. Так ревет лось-вожак, вызывая соперника на бой. За первым вызовом последовал ответный рев, затем второй и третий. Не то время года было лосям биться за право владеть самкой и не лоси отвечали на мольбу народа – это поняли и Сыны Леса и Люди Сверху.

 

- Духи Леса, - воззвал Великий Шам, - слышите ли Вы нас?

 

Четыре нечеловеческих рыка, слитых во единый глас, были ему ответом.

- Поможете ли Вы нам?- вновь вопросил Великий Шам.

- Бы..ууу..ззз, - раздалось в ответ еще более громким и грозным гласом.

Быуз – означает ''всегда'' на языке Воо – Уго, вполне понятном для Людей Сверху.

 

Люди, стоящие по обе стороны Мертвой Реки, остолбенели. Великий Шам, снизив свой голос до такой степени, чтобы Люди Сверху все же слышали, что он говорит, запрокинув голову, бросал свои слова в небо. Когда он умолкал, из Леса доносились невнятные рокочущие ответы.

 

По-видимому закончив разговор, Великий Шам вновь поднял свою правую руку, но теперь ладонь ее была сжата в кулак:

- Люди Сверху, - сейчас обращение звучало, как сильного к слабым, как бы не нотки жалости добавились в его интонацию, - Духи Леса недовольны вашим приходом. Мне сказано объявить, что если вы тотчас не уйдете, то будете сожжены. Я могу только сказать, что мне жаль нашего Леса, часть которого сгорит вместе с вами. Уйдите без всепожирающего огня. Он по воле Духов сжигает даже камни. Вот, смотрите.

 

Великий Шам повернулся лицом к ближайшей каменной насыпи и протянул к ней руку с растопыренными пальцами. Через какое-то время над каменной грядой появился дымок. Еще совсем немного и гряда запылала пламенем. Горел камень! Толпы Людей Сверху, несколько мгновений смотревших в ужасе на невиданное, обратились в обезумевших от страха стада животных и бросились прочь. Через чащу или через нагорье или через воду – лишь бы подальше от людей, сжигающих камни по благоволению своих Духов.

 

Впрочем, кое-кто из наиболее хладнокровных еще удерживались от постыдного бегства, но только до того момента, когда Великий Шам не начал поворачивать свою вытянутую руку от горящего камня в их сторону. Тогда побежали и эти последние.

 

Великий Каган был несколько встревожен речами дикарского шамана. Загоревшаяся каменная груда усилила было тревогу, но потом ему вспомнились давние разговоры у пастушьих костров о том, что есть за горами камни, которые горят без всякого колдовства.

Великий Каган начал было приподниматься со своего ковра, когда рядом с ним раздался его, Великого Кагана, громогласный крик:

- Бегите, бегите все! Нас испепелит этот лесной колдун властью Духов этого проклятого Леса. Спасайтесь! Так!

Великий Каган оцепенел на какое-то время, потом повернул голову и увидел, что его голос исходит от Омара. Он потянул было акинак своего брата из ножен, чтобы снести голову низкому рабу. Он не успел. Низкий раб махнул своими цепями и разнес череп Великому Кагану. Остановить Омара было некому – спина бегущего среди последних в орде Чужих телохранителя Утеп-баша успела удалиться уже на четверть полета стрелы. Омар, смеясь, опустился на траву. Так, все еще смеющимся, его застали друзья из племени Воо-Уго.

 

***

 

Многие годы спустя после случившегося волны нашествий Людей Сверху огибали владения племени Воо – Уго. Легенды одна страшнее другой создали непробиваемый щит для Сынов Леса, получивших имя Сжигателей Каменных Гор.

 

Надо ли искушенному современному читателю пояснять каким образом было поставлено действо по сценарию Великого Шама? Следует оговориться, что сам, как сказали бы сегодня, автор сценария, режиссер – постановщик и исполнитель главной роли, таковыми себя не считал.

 

Основанием для его уверенности в том, что он действует по велению Духов Леса, было не зависящее от его воли явление ему горящего камня и, опять же не зависящая от его воли, мысль, пришедшая к нему при виде камня, окруженного синим пламенем:

- Духи Леса помогают своим Сыновьям.

 

Великий Шам ни на йоту не сомневался, что все им сказанное и сделанное, исходило от Духов Леса. Мысль о том, почему Духи Леса сами не уничтожили врагов племени Воо-Уго своими могущественными силами, ни разу не появилась у Великого Шама. Таково свойство искренней Веры.