ГЛИНЯНЫЙ АПОЛЛОН и ПЛАСТИЛИНОВАЯ ВЕНЕРА
ГЛАВА ВТОРАЯ
Слева утопала в креслах пожилая чета, а справа громоздился военный дядька лет под пятьдесят. За ним две девчонки школьного возраста. Неужели меня как последнюю дуру развели? Розыгрыш? Ирка, конечно, переживает период благотворительности, но зачем ТАК шутить…Впрочем, во все времена толстосумы строили потехи над теми, кто ниже их. Эх, Ирка…Пусть я дура, ненормальная старая дева, но ты тогда…ты…просто дрянь!
Попробовала отвлечься тем, что происходило на сцене. Но там происходил ужас: публично издевались над классикой. Если в провинции норма так играть Чехова, то не лезли бы в культурную столицу.
Всё первое действие я в унисон с пожилой четой возмущалась. В антракт, в буфете с удовольствием услышала, что мы имеем немало единомышленников. Процентов пять демонстративно не пошли на второе действие: выпив кофе, покинули театр.
Я в силу своего воспитания, осталась до финала. Теперь слева пустовали два места и четыре справа. "Экземплярчиком" и не пахло. Выходит, всё таки пошутила…Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало…
Домой шла пешком, благо недалеко. Тепло, свежо, в воздухе хороводил тополиный пух. На тротуарах перекатывались ватные шары. Голуби, снующие тут и там, приоделись в белые "валеночки". Забавно.
Меня обогнала низкорослая женщина с поводком в руках, рядом бежала болонка, точно из тополиного пуха её шубка. Женщина жевала жвачку, отчего её лицо сильно походило на мордочку пушного зверька. Я невольно прыснула.
- На кролика похожа, верно? - спросил кто-то рядом.
Я обернулась: стоит тощий очкарик и улыбается так, будто знакомую встретил.
- Похоже, - сказала я и почему-то прибавила шаг.
Слышу: очкарик идёт следом. Сворачиваю в улочку - он тоже. Убыстряю шаг, сворачиваю в проходной двор - не отстаёт. Уж не маньяк ли? Весна, говорят у них обострения…
- Что вам нужно? Почему вы преследуете меня?
Улыбается смущённо, мнётся. Может, просто хочет познакомиться? Ага, только такого чуда в перьях мне и не хватало. Даже если один останется на земле, и тогда пошлю подальше. Лучше никого, чем с таким дохликом.
Пригрозив, что если не отстанет, позову на помощь милицию, повернулась и пошла.
- Девушка…Зина…
На меня будто верёвку набросили и дёрнули, чудом удержалась на ногах. А он стоит в трёх шагах и уже не улыбается, лицо хмурое, взгляд морозный.
- Неужели я так неприятен, что со мной противно и пообщаться?
- Почему вы не пришли в театр?
- Извините. Понимаете, у товарища был, на крестинах, выпил немного. Думал: чего буду вонять там…рядом. И продал билет. Пока ждал, заедал мятной карамелью. Не пахнет? - доверительно подошёл ближе, посопел.
От него несло как от кондитерской фабрики.
- Пахнет, - говорю.
Отпрянул:
- Сильно?
- Вкусно, - неожиданно для себя расслабилась, даже улыбнулась. - Ещё есть?
- Вот, - вынул из кармана курточки мятый кулёк, протянул.
Взяла карамельку, обнажив, сунула в рот, а парень тем временем опустил кулёк в приоткрытую мою сумочку.
- Отсюда будем брать, удобно.
Он вёл себя так, будто мы знакомы целую вечность и нас связывают дружеские отношения. Эта его уверенность, обтекала меня, пропитывала, и вскоре я уже чувствовала стыд, за свою первую реакцию. Точно друга обидела неосторожным гадким словом. Всё чаще я задерживала на нём изучающий взгляд. Да, худоват, да эти несуразные очки, да, эти брючишки и подростковая курточка явно купленные в "Детском мире", - всё говорило о том, что парень уделял этой области минимум внимания. Скорее всего, живёт по принципу "абы как". Это не притягивало, но и не отталкивало: чувство неприятия было пропитано жалостью, которая порой перетекает в настоящую любовь. Я читала об этом в какой-то книге по психологии. Попутно вспомнились прописные истины: первый взгляд, как правило, ошибочен, встречают по одёжке, провожают по уму…
Мы шли по улице на пионерском расстоянии, он что-то говорил, я занятая своими мыслями, пропускала всё мимо ушей. Другой бы давно обиделся, а этот,…похоже, чувствовал ситуацию, понимал и не выпячивал своё "Я". Почему-то в эти минуты я была уверена, что он сыпет словами, не потому что пустобрех, а исключительно из желания не дать ситуации стать взрывоопасной.
- Как тебя зовут?
Он совершенно не удивился ни тому, что вопрос прозвучал не в тему его "монолога", ни тому, что я так быстро перешла на "ты".
- Мартын. Смешно, верно?
- Не вижу ничего смешного. Редкое…Можно я тебя буду звать Мартом?
- Зовите.
- Переходим на "ты".
- Я попробую…
Мы вышли на Невский. Краешком сознания, отметила, что мне вообще-то надо в другую сторону, но даже не сделала попытки изменить курс. Мы просто шли, грызли мятные карамельки и говорили. Впрочем, говорил больше Март, я, попросту развесив уши, слушала. Темы сменяли одна другую, скачками, точно кузнечиков спугнули. Не успевала я переварить одно, как новый поток разноликой информации захлёстывал, увлекал и нёс в неведомую даль. Вскоре я почувствовала себя отпетой дурой, - хотя до этого была уверена, что начитанная умница, - даже серостью, к тому же оглушённой…Есть такое выражение: " интеллектом задавить". Именно задавленной и ощутила себя, и тотчас осознала: ещё десяток минут, и буду просто раздавлена, сплющена. Встала дилемма: сказать "Заткнись! Утомил…" или…сбежать. Я выбрала последнее.
- Извини, мне надо домой.
- Как? Уже? - померк Мартын. - И что…мы больше не увидимся?
- Не знаю, - я уже со всех ног бежала к подходящему к остановке троллейбусу.
- Как вас найти? - Мартын бежал рядом, заглядывая мне в лицо.
Я прокричала номер телефона, сомневаясь, что он расслышал и запомнит. Меня втиснули в салон, ухватившись за поручень, облегчённо вздохнула: фу, закончилась пытка!
Помочь сайту
Поздравления
