Прорваться. 4. Через тернии

 

 

   Пока Алекс находится в движении по курсу ''норд-ост'' есть время познакомить читателя с годами жизни нашего героя, предшествующими началу повествования. Описание по возможности будет кратким, касающемся в основном тех фактов, которые относятся к основной теме. Что-то вроде штрих-пунктира.

 

Вплоть до выпускного класса Алекс шёл по пути, проторенном его родителями. В детские и юные лета ничем не выделялся.

По окончании школы прямая линия жизни Алекса пошла зигзагами, начался калейдоскоп. Даже в процессе окончания – перед вторым выпускным экзаменом он, играя в футбол, ухитрился сломать себе ногу. На оставшиеся экзамены неумело, в сопровождении мамы, «канал» на костылях. На выпускном вечере, естественно, не был.

 

В продолжение калейдоскопа – не поступление на дневное отделение института; зачисление на вечернее обучение; устройство на очень большой завод в очень скромном качестве ученика монтера связи; год работы; вечернее обучение бросил через два месяца – не потянул; вторичная попытка поступить в ВУЗ – на этот раз успешная. В продолжение калейдоскопа – музыка, припивание, лень – вынужденный уход с третьего курса, два года армии.

 

Тут калейдоскоп, наконец-то , замедлил свое вращение и через полгода после восстановления в университете был полностью остановлен. Остановлен, может быть Божьим промыслом, но посредством человека. Этим ЧЕЛОВЕКОМ стал Борис Семенович Берковский. Пройдя с его помощью перипетии термеха, сопромата и прочих очень, без спора важных, но не очень интересных ему курсов, Алекс понемногу увлёкся ядерной физикой. Под руководством БС он всё дальше и дальше выходил за пределы учебной программы.

 

Наступил день, когда БС поделился с ним своими мыслями по практическому использованию некого потока элементарных частиц. Идея представилась Алексу совершенно фантастической. Тогда БС привёл начальные математические выкладки. Алекс задумался. Два дня ломал голову, но опровергнуть доводы Учителя не смог. Более того, нашёл решение, позволяющее продвинуть зародившуюся теорию. Алекс поверил, а поверив – загорелся.

Полгода совместной работы дали реальный результат. На бумаге. Пришло время экспериментальной проверки, возможности для которой в учебном по профилю ВУЗе не было.

- Ничего, друг мой, - сказал БС, - получишь диплом и я постараюсь, чтобы тебя направили в город К. Там находится НИИ с неплохой экспериментальной базой. Я как-то заезжал туда, правда это было давненько. Директор НИИ – наш выпускник, мы с ним переписываемся изредка.

 

А за два месяца до защиты диплома Учителя не стало. Внезапный ночной инфаркт. На похоронах вдова передала ''от Бореньки'' запечатанный пакет.

- Отдадите руководителю по месту распределения; Борис Семенович дал мне это неделю назад.

 

Защитив диплом и не дожидаясь окончания положенного отпуска, Алекс прибыл в небольшой молодой город. Довольно быстро добрался до трёх этажного, в сверкающей облицовке, здания. На фронтоне бегущая строка: ''Стройпрезент плюс''. Алекс, несколько смутившись, вошел. Обычная прихожая, стеклянная будка с формированным охранником и трехрычажный механизм, закрывающий вход.

- До ково? – вопросил человек за стеклом.

Алекс подал ему направление, которое с наморщенным лбом, было прочитано по времени /даже, если по слогам/ не менее трех раз.

- Могите войти, - на входном устройстве засветилась зеленая стрелка. Алекс вошел, ух, ты! Прямо перед ним – застеленная зеленой ковровой дорожкой с золотой каймой – поднималась лестница. К ней Алекс и направился.

- Куды, кхе..кхе! Таби налево, у конец колидора, - остановил его вахтер, извините, лицензированный охранник, - это раньше оне всё зданье занимали, а тепереча в аренду сдают. Ходи налево.

 

Алекс побрел налево – ''коня потеряешь'', у него появилось нехорошее предчувствие. Миновав по ''колидору'' четыре-пять дверей, таблички: «Юрист», «Главный бухгалтер» «Бухгалтерия», Алекс дошёл до двери, замыкающей коридор. Дверь была новой и табличка сверкала золотыми буквами на черном «Директор Пазенко Г. И.».

 Слева на стене висел криво приколотый канцелярскими кнопками бумажный лист, формата А4, на котором красным фломастером печатными буквами написано:

«Заработная плата выплачивается не реже чем каждые полмесяца» ТК РФ, статья 136.

Алекс открыл дверь и вошёл. Приёмная. Вполне современная офисная мебель. Секретарша со стандартным набором оргтехники: компьютер, два телефона, факс, ксерокс.

- Геннадий Иванович у себя? – спросил Алекс.

- Да. А кто Вы и по какому вопросу?

Алекс объяснил.

- Минутку, - она склонилась над интеркомом, произнесла несколько слов, выслушала ответ:

- Проходите, пожалуйста, Алексей Олегович.

 

Директор встал навстречу, даже прошел шаг-другой, приближаясь к посетителю. '' Здравствуйте, здравствуйте, коллега. Подал Алексу руку, вяло пожал, пригласил сесть и сам вернулся на своё кресло.

Алекс, ответив на приветствие, присел на стул и огляделся. Кабинет был хорош, очень хорош. Длинный с закруглениями по краям стол для совещаний; добротный стол директора со всеми атрибутами современного руководителя не малого ранга; в стене за спиной директора дверь, ведущая по всей видимости в комнату для отдыха и прочего.

Да и сам Геннадий Иванович выглядел весьма респектабельно. Дорогой костюм, испод манжеты на левой руке выглядывает ''Ролекс'', на безымянном пальце правой – массивный перстень с крупным камнем. Алексу вспомнился листок на стене в коридоре.

- Ну-с, - произнёс Геннадий Иванович, - прибыли значит.

Алекс достал свои документы, положил перед директором:

- Прибыл по целевому направлению.

- Угу, - директор прочитал направление, раскрыл диплом и поднял глаза:

- В силу сложившихся обстоятельств штат нашего учреждения оптимизирован, я думаю Вы это успели заметить.

- А экспериментальная база? – с дрожью в голосе спросил Алекс.

- Экспериментальная база сохранена, - спокойно произнёс Геннадий Иванович, - в объёме разумной достаточности.

- Как обстоят дела с монтажом установки? – Алекс почувствовал нарастающий прилив злости.

- Какой установки?

- Той, о которой Вам писал профессор Берковский.

- Ни о какой установке не может быть и речи. В этом году во всяком случае.

Алекс рывком поднялся:

- Зачем же Вы отвечали Борису Семеновичу, что всё идёт по плану?

Директор тоже встал:

- Указывая Вам, что положение вопрошающего, а тем более требующего, в моем кабинете для кого бы то ни было неприемлемо, я отступлю, в виде исключения от своего правила и отвечу. Не хотел расстраивать старикана, снимать с него розовые очки. Да…

Директора вдруг покинуло спокойствие и он почти закричал:

- Он был чокнутый, этот твой учитель, бредил наяву. Да, да, был красноречив и чертовски убедителен, но ведь совершенно не видел, что творится вокруг. Ему бы жить в Калуге, в начале прошлого века. Но ведь ты то не троглодит, существуешь в нормальном мире. Я знаю, наводил справки, голова у тебя соображает. Мы сейчас готовим к производству вторую модель медицинского прибора ''ФХ Маг – 2+. Там надо кое-что доработать, чтобы выглядело посолиднее. Бабушки-дедушки любят этакое, наукообразное. А? Составим хороший тандем, пойми - сейчас время стричь купюры…

 

Слова – ''он был, чокнутый, твой учитель'', - ввели Алекса в ступор на несколько секунд, а вот слова ''хороший тандем'' кинули его правый кулак в левую скулу директора со всей силой вспыхнувшей ненависти. Директор, опрокинув кресло, упал и остался лежать без движения. Алекс сгреб со стола свои документы, быстро вышел из кабинета, бросил секретарше на ходу:

- Геннадию Ивановичу, кажется, стало плохо.

На выходе из здания был тот же охранник.

- Шо, не пришелся ко двору? – почти с участием спросил он, глядя на искаженное лицо Алекса, - понять могу, ты ить по виду сокол, а здесь в основном курицы, с петухами, конечно.

Алекс, не отвечая, прошёл через турникет и стремглав выбежал наружу.

 

Пробежав два дома, Алекс заметил во дворах детскую площадку, свернул туда и сел на скамейку.

- Полный крах, - такова была его первая мысль, - все мечты и надежды псу под хвост. Вот же сволочь!

Постепенно Алекс успокоился до того, чтобы трезво оценил создавшуюся ситуацию:

- В рыло я ему заехал справедливо, но сам то влип. Как он грохнулся, если ещё…

Страшную мысль Алекс отбросил:

- Да ни хрена с ним не случится, но, само собой, разбитую морду не простит и наплетет черт чего. Хорошенькое начало трудовой деятельности молодого учёного. В общем, труба, как не поверни. Тогда? Тогда надо исчезнуть.

И он исчез.

 

Человек, очень на него похожий, купил в железнодорожной кассе билет на проезд от пункта А до пункта Б; билет был выдан по паспорту гражданина Овчинникова С.Н. Человек вошел в вагон, нашел свое место, устроился. Через двадцать минут поезд в полном соответствии с графиком тронулся. Через пять минут после отправления проводница собрала билеты. Еще через семь минут человек, увидев в окно предвыборный баннер, быстро прошел через вагон в тамбур и бросил в щель между площадками запечатанный почтовый конверт. Через три минуты этот конверт подобрал Серега Овчинников, разорвал его, достал свой паспорт с вложенной второй тысячерублевкой.

- Не обманул, пала, - удовлетворенно сказал Серега.

 

Человек вышел купить чего-нибудь прохладительного во время десяти минутной стоянки в пункте В. Однако через две минуты прибежал, схватил свой портфель и, запыхаясь, второпях сказал проводнице, что встретил дружбана, ''вместе служили'', так что он остается, ''билетик бы мне для отчетности'' и убежал.

На автовокзале этот человек приобрел билет на автобус до одного из районных центров. Не доезжая двадцати с чем – то километров до конечного пункта, человек попросил водителя остановиться у поворота на проселок. Отшагав одиннадцать километров, человек оказался в деревне Мелкомка возле знакомого дома. Открыл калитку, вошел во двор. Кормящая курей женщина обернулась на скрип, взглянула:

- Ктой то?

- Я, баба Тася.

- Не узна… Алешка, Бисиков, ты че ли?

- Я, я, натурально.

- Сколько лет… Ты ж, когда с маманькой гостили у нас, совсем мальчонкой был.

- Ну уж мальчонкой, в девятый класс я тогда перешел.

- Ну, молодец, что вспомнил про родню.

- Вспомнить то вспомнил, только беда у меня, баба Тася.

Сидя за столом и уминая яишню на сале, поведал о своих горестях.

- Ни денег, ни документов, ни пиджака, ни чемодана, ничего нет. Вот в брюках наскреб мелочь на автобус, что б от станции до вас добраться.

- Вот они поезда, - вздыхала баба Тася, - небось выпимши был.

- Да не то что… но сморило.

- Че ж делать то?

- Что, заявление надо писать об утере и о выдаче нового паспорта. Дядька Ленька поди поможет?

 

Через месяц Алексей Олегович Бисиков, провожаемый родней и появившимися за этот месяц друзьями, сел на том же свертке, может быть и в тот же автобус и уехал.

Еще через месяц в своем родном городе, случайно разговорившись в давно знакомой кафешке с директором ООО '' ЭлектроТек'', Алекс заинтересовал его простой схемой электронной защиты погружных насосов. Тот предложил Алексу продвинуть эту тему. Дело оказалось выгодным, заказы от сельхозпроизводителей, садовых товариществ пошли потоком.

Через четыре месяца Алекс, имея на банковском счете почти восемьсот тысяч, распил с директором бутылку ''Хенесси'', пожал ему руку и распрощался. Уже по своим настоящим документам он пристроился в местном политехе младшим научным на 18 тысяч. Конкурентов на вакансию не было. Главное, что устраивало Алекса, это официальный доступ к информации и возможность ее не спеша осмысливать.

Он вновь опустился в научные глубины, где и пребывал до роковой встречи с Илоной.

 

***

 

Расставшись с Верой, Алекс попер строго на северо-восток во исполнение указания: ''Забиться в какую-нибудь дыру, затаиться и переждать''. Шел, иногда бежал, и днями и ночами. Тело свое не принуждал, появлялась усталость – сворачивал с дороги, наскоро готовил ложе и заваливался спать. Что интересно – спал не более трёх часов, вскакивал свежий, как огурчик, который только что сорван на грядке. Да, об огурчиках. Питался известными корешками, грибами, ягодой, но основную сытность давали либо сердобольные жители деревень, либо, если таковых не находилось, пойманные ''дикие'' утки, курицы и гуси. К ним особенно шел ''дикий'' же молодой картофель.

 

На картофеле он и погорел. Набрел как-то под вечер на окраину деревушки, дворов с шестьдесят, не более. Жрать хотелось неимоверно. Уже имея опыт, зашел с задов. Вот она картоха за эфемерным плетнем, кусты уже подразвалились, значит почти дошла до кондиции. Подождать бы до темна, но брюхо, как известно, к рациональным советам глухо. Преодолев хилое препятствие, Алекс запустил обе ладони под картофельный куст. Ухватил две теплые картофелины с хорошую грушу величиной. Услышал сзади шорох, пригнул голову к земле и тут на нее обрушился страшенный удар.

- Оглоблей что ли, - мелькнуло в сознании перед тем, как оно его покинуло.

 

Очнулся он, связанный по рукам и ногам, лежавши навзничь. Открыл глаза – небо в последних сумерках. Появился и слух:

- … свели.

- У соседей, в Антоновке, порося утащили…

- Гусей двух, Яковлевна на продажу кормила, сынуля второй год сидит, табачка просит, конфеток…

- У этих городских ни стыда…

- Чего там Прокопьича ждать, ткнуть вилами, камень на шею и в Шулайку…

 

Послушав все это, он понял, что ему пришел карачун. Порося он не брал, да и ''диких'' гусей далеконько отсюда ловил, но ничего тут не докажешь.

- Что же делать?

- Лежи, лежи спокойно, - отстучало в голове, - я тут отлучался по вызову, а тебя, вишь, угораздило. Лежи, дыши носом, все образуется. Сейчас сообразим. Ага, вот.

 

- Люди добрые, что такое про меня говорите, - возопил вдруг Алекс не своим голосом и не своими словами, - какие порося да гуси! Трое суток не жравши, как сбег с тюряги. Да не ишел бы сюды, как бы не Митька Пенюгин. Той как узнал, что я рвану, очень просил дойти до Демьяновки, чтобы маманьке его, Аграфене Яковлевнье привет свой передать и сказать, что переводят его в Красноярский край, на лесопоруб. Варежек просит, валенки, еще что потеплей…

- Митенька, сына моя, - закричала вдруг женщина с иссохшим лицом, седые волосы ее выбивались из-под темного платка.

Она кинулась на колени и склонилась над лицом Алекса.

- Как он, горюшко мое?

- Жив – здоров, - сказал бодро Алекс, а шепотом добавил, - хотя иногда так и писается по ночам, но я об этом никому, ни-ни…

- Да развяжите же горемыку, - крикнула женщина и, обняв Алекса, зашлась в плаче…

 

Утром Алекса сытого и полупьяного, подстриженного и побритого проводили до околицы, навесили на плечи тяжелую торбу с припасом и перекрестили. Алекс, пошатываясь, пробрел километра два, свернул в лесок, рухнул под красоткой-березкой и проспал до вечера.

 

После захода, подкрепившись дарами добрых людей, определившись по звездам, Алекс вышел на проселок и пошел навстречу своей судьбе. Шагая этим проселком, затем другим, Алекс вышел на автотрассу, идущую в нужном направлении и побрел по обочине. Через полчаса сзади стал доноситься звук мощного двигателя. Алекс поднял руку; проехав мимо него метров шестьдесят, Камаз затормозил. Алекс подбежал, открыл правую дверь.

- Подбросишь километров на двадцать.

- Залезай, - буркнул не очень доброжелательно водила, крупный мужик лет за сорок.

 

Алекс сел, Камаз тронулся, кабину заполняла песня ''Владимирский централ''. Они проехали не более десяти километров, когда с топчана за задними спинок сидений поднялась лохматая голова.

- О,- прохрипела голова, - пассанджир объявившись. Чем за билет думаешь платить?

- Да вот, - сказал Алекс, поднимая похудевшую, но еще тянувшую под пять килограмм торбу, - здоровая пища, деликатесы российской глубинки.

- Остряк, из бывших интеллигентных людей, - прохрипел лохматый, - а ну дай сюда.

Алекс отдал ему торбу.

- Что, блин, за параша, - в кабину под ноги Алекса полетел шмат сала, за ним половина хлебного каравая, - Борик, ты сколько провез это чмо?

- Двенадцатый кэмэ пошел.

- Тады тормози и открывай калитку.

 

Борик остановил Камаз, перевесился через пассажира, протянул руку и открыл правую дверь. Мощный удар вышиб Алекса из кабины, вслед за ним вылетела торба.

- Ну и ладно, - подумал Алекс, потирая ушибленное правое плечо, - пойду дальше, да и все.

 

Было, однако, далеко не все. Из кабины медленно сполз лохматый, тоже за сорок, тоже здоровенный с покрытыми густой рыжей шерстью руками. Грудь в вырезе майки была с тем же волосяным покровом.

- Сейчас ты у меня отсосешь, потом Борик тебя отшпилит, а, Борик?

- Кончай, Шуга, заметут.

- За кого заметут? Ты не видишь, в старье одет, обшарпанный, занюханный – это ж типичная бичева. Кинь его без кишок под куст, никто не спохватится.

Шуга повернулся к Алексу и положил свои волосатые бревна ему на плечи, надавил.

- Давай, пассанджир, расплачивайся согласно тарифа… ууу.

Алекс левой рукой схватил Шугу за горло, а правой сжал ниже живота.

- Ты что, паскуда, убью на… хррр…

 

Шуга пытался вырваться, но как только он хватался за левую руку Алекса, как усиливалась боль внизу. Хватался за правую – начинал задыхаться.

- Борик, Борррикх, - захрипел он.

Борик рванул дверь, обежал капот, держа в правой руке что-то металлическое.

- Отпусти его, гад, -заорал он, замахиваясь.

 

Алекс, поворачивая вокруг себя Шугу, ударил Борика носком левой ноги в колено. Борик взвыл и скрючился.

Алекс все усиливал давление правой рукой.

- Ну все, братан, все, прости, - кричал Шуга, глаза его от боли выскакивали из орбит, - аааа, дяденька, я больше не буду, ооо…

Шуга, потеряв сознание, завалился на левый бок.

- Так вам, подонкам, и надо, - сказал Алекс и наклонился, чтобы собрать рассыпавшееся из торбы.

- Так и надо, так и надо, - всхлипывал за его спиной Борик.

- Влево, - рявкнул вдруг телеграф и Алекс рванулся влево. Монтировка скользом задела его правое плечо. Алекс тут же железяку перехватил и с поворотом ударил ею Борика по рту. Давясь и отплевываясь осколками зубов и кровью, Борик дико заорал и, повернувшись, побежал в лес. Расколотив фары у Камаза, Алекс, наконец, успокоился и получил сообщение:

- Засветились, - несколько слов неразборчиво, - надо менять румб, сворачивай-ка с трассы.

Алекс вошёл в лес и дальше придерживался направления северо-северо-восток.

- По – польски разумешь? – вопросил Телеграф Телеграфыч, когда он, пройдя двадцать с гаком километров, входил в неизвестный поселок.

Удивляться Алекс уже перестал, а потому ответил вяло:

- Нет, а зачем?

Ответ был:

- Чем глупско, тем добже.