Печать Каина. Глава двадцать четвёртая

29 августа 2012 - Денис Маркелов

Глава двадцать четвёртая

Кондрат был готов лезть на стенку от скуки.

Ему уже надоело бесцельно переключать канал за каналом, любуясь мешаниной картинок, словно бы затейливой пляской цветных стекляшек в калейдоскопе.

Квартира стала уютной, вполне комфортабельной одиночкой. Он ненавидел этот уют, необходимость убивать мгновение за мгновением и ожидать того момента, когда на пороге возникнет фигура жены.

Развод с Нелли не решил всех проблем. Кондрат сам не заметил, как привязался к этой девушке. Привязался, как ребёнок к любимой игрушке.

Он боялся показаться кому-нибудь инфантильным. Даже немного имбецильным. Но никакая иная женщина от 14 и до 30 лет была бы для него просто жалкой пародией.

Однажды, вынося по привычке накопившийся в кухонном ведре мусор, он заметил в многоточии почтового ящика какой-то листок. Кондрат ожидал платёжки их ЕРКЦ и потому довольно ловко открыл дверцу и вытащил листок.

Это была не платежка, а рекламная листовка – скомпонованная на компе и распечатанная с помощью ксерокса. Неизвестная ему барышня предлагала «удовольствие на час.

Будучи школьником, а затем студентом, Кондрат чурался физической близости. Она казалась ему совершенно лишней – во-первых, отнимала время от занятий музыкой, а, во-вторых, была совершенно нелепа. В классе было немало стройных и милых девушек, но Кондрат опасался представить их без ярких платьев. Он напоминал себе человека, который вечно боится простуды, опасаясь за свою драгоценную жизнь.

Девочки могли бы поиграть с ним в наложниц, а потом выдать его своим маменькам, которые могли вместо Карнеги-Холла подыскать ему другой концертный зал.

Его флирт с Нелли был иным. Он смотрел на неё и чувствовал просто удовольствие от приятной беседы – Нелли улыбалась, вибрировала голосом, вибрировала и улвыбалась, а он таял, как брикет пломбира на выставленном на стол блюдце.

Иметь дело с проституткой ему не приходило в голову.

Алиса давно и надолго сроднилась с образом мультяшной Лидии Дитц. Клиентам нравилась эта милая полубесовка из местечка Тихие Сосны. К тому же – образ Битлджуса подходил, по крайней мере, подходил к каждому третьему её клиенту.

Раньше реклама её услуг висела на столбах. Но со временем, она решила применять более тонкий маркетинговый ход, и уйти в полутень, стараясь не слишком афишировать своё ремесло.

Её сценический костюм слишком быстро менялся на наготу. Для особенно впечатлительных клиентов у Алисы находилась то ли пижама, то ли тюремная роба и блондинистый парик, для дополнительного стимула для Битлджувства.

Звонок из дома на набережной был для неё неожиданностью.

Она не была уверена, что эти многоэтажные красавицы уже успели обзавестись жильцами.

Во-вторых Алисе не хотелось напариваться на очередного ошалевшего от вседозволенности маменького сынка. Такие обычно предавались блуду не в одиночку, но в компании друзей, предварительно спустив себя с Совести, как собаку с надоевшего поводка.

Эти оргии обычно заканчивались одним и тем же. Вышедшая из себя Алиса усыпляла ухажёров и тихо растворялась в сумерках.

Роль всесильного покойника была многим по нраву. Они охотно наказывали глупую мультяшную готичку, заставляя её вытворять такие редкостные кульбиты, что сама Алиса удивлялась, как её тело способно вынести такое.

Кондрат чувствовал себя прогульщиком. Он сидел дома и поминутно ждал переливчатого голоса домофона. Но переговорное устройство осуждающе молчало.

В душе музыканта поднимался девятый вал похоти. Он набирал силу, казалось ещё мгновение, и он перестанет думать о чём-либо ещё кроме того, что сегодня будет иметь с безотказной и на всё готовой куклой-женщиной.

Голос телефонной незнакомки был очарователен. Он играл на его душе, как на арфе. И Кондрат уже мысленно сношался с ней, улыбаясь, как безумный паяц…

Такого чувства он давно не испытывал. Казалось, что уехавшая из дома нелли была ему не женой, но матерью, а эта – неведомая ему путана – сопливой, но безотказной одноклассницей.

Такие девочки когда-то проплыли мимо, словно бы затейливые тропические рыбки. Кондрат уже жалел, что вообще был слишком тих и благонравен, что не пытался курить с пацанами по углам, и как-то избежал всех возможных школьных соблазнов.

Юная балерина была на время забыта. Она была лишь лёгким мороком, таким же как простой эротический сон на рассвете.

Он удивлялся, что мешает ему войти в спальню к жене. Страх переступить какую-то гранб был так силён., что уверял себя в родственной связи с Нелли. Она была скорее сестрой, чем женой, сестрой, чью честь он взялся охранять – вечный паж, но, разумеется, не Принц.

Алиса знала, что она делает. В конце концов, её работа так же была нужна, не всем же оставаться чистенькими в этом мире.

Ей хотелось знать, какой он - этот странный парень. Что ему мешает быть счастливым, что заставляет платить за сомнительное удовольствие побыть какое-то время господином.

Она видела таких внешне властных людей, которые потом, словно щенки, страстно вылизывали её много раз уже поданную на стол щелку. Алиса смотрела на них сверху вниз и понимала, что также глупо выглядит, когда пытается заглотнуть разом их межножную гордость.

Наверняка, и этот парень будет не лучше всех прежних её клиентов.

Кондрат лишь с третьего раза уловил слабое пиликанье домофона. Ему даже показалось, что это очередная музыкальная галлюцинация – в голове после долгой работы в наушниках творился настоящий кавардак.

Он подбежал к переговорному устройству и, сорвав трубку, постарался спокойно произнести: «Да!».

Когда-то в детстве он также нетерпеливо ожидал в гости свою соседку по парте. На большом овальном блюде лежал приготовленный матерью торт – он был сделан в виде большой скрипки или маленького альта. И ему так хотелось попробовать его на вкус.

Девочка, пришедшая к нему в гости, сунула какую-то безделушку, он уже забыл о подарке и смотрел только на неё, стараясь понять, чего ожидает от этой милой девочки.

Вот и теперь он волновался почти, что так же. Но тогда он не должен был раздеваться перед ней догола. Вообще-то ему очень хотелось, хотелось перестать быть родительской марионеткой и начать свою, особую жизнь.

Теперь история повторялась. Кондрат уже не помнил, как провёл свою брачную ночь. Зато её хорошо помнила Нелли, встававшая раз пять за ночь по малой нужде и видя рядом с собой вдохновенно храпящего супруга.

Тогда она была рада, что вино оказалось сильнее жениховской похоти. Быть в первую же ночь обрюхаченной не входило в её планы. Она предпочитала пока ещё приглядеться к Кондрату и думать, что звастолье было обычным семейным торжеством, чем-то вроде незапланированного юбилея.

Теперь Кондрат был почти трезв. Он был в волнении, как школьник, собирающийся втайне от родителей посмотреть порнографический фильм. Где оголенная до предела страсть вызывает сначала тупой интерес, а потом стойкое неприятие.

Алиса с сомнением оглядела своего клиента. Она вдруг подумала, что этот красивый парень только притворяется взрослым, что он в действительности ещёребёнок, как и её глуповатый и похотливый двоюродный братец.

В памяти промелькнула та долгая траурная ночь. Тогда, стоя рядом с братом голой у гроба, она испытывала обжигающее любопытство, ей хотелось и досадить умершему отцу, и испытать нечто новое. И вот теперь она чувствовала, что вновь возвращается в прошлое.

«Не хватало, чтобы он угощал меня эклерами и безе!» - подумала она с легким привкусом скуки.

Но Кондрат не знал, как проще перейти к главному, к тому самому упражнению, ради которого он и пригласил сюда эту женщину.

«Он вдруг подумал, что после этого легко преодолеет страх перед своей женой. Та вызывала у него чувства родства, но не приобретенного, а врожденного, когда природная страсть наталкивается на невидимую, но очень крепкую стену, заставляя чувствовать себя последним идиотом.

Алисе было жаль этого парня. Ей всё время казалось, что она уже была здесь, что атмосфера этого дома ей знакома. Она вдруг заметила стоящую на комоде фотографию. Та разумеется была семейной реликвией, поскольку была оправлена дорогой и довольно стильной рамкой.

Изображенная на фото девушка мало изменилась эа эти голы. Алиса тотчас узнала её, вытащив образ из памяти, словно бы необходимый документ из файла. Кажется это была её дальняя родственница.

В памяти промелькнуло то памятное Рождество. Тогда она была обыкновенной дурочкой, зацикленной на всём готическом и непонятном, но тогда ей хватало лишь тёмного трико и красного плаща с апликацией сидящего в центре своей паутины паука.

Наставить рога этой праведнице было приятно. Видимо, она тогда сглазила её, невольно напророчив смерть отца и долгое скитание по вокзалам и дешёвым притонам.

Тперь, в роли платной любовницы, она чувствовала некоторое провосходство. Наверняка эта дурочка держала своего мужа на голодном пайке.

Кондрат чувствовал себя прогульщиком. Всё было слишком зыбко, и он уже жалел, что соглсился на эту авантюру. А та дамочка между тем преобразилась, оставшись в темном комбидресе и наброшенном на плечи плаще.

Её вид был похож на уставшую от рутины учителку. Такие женщины обычно забывают себя дня на три, превращаясь тогда в ненасытных вампирш, выпивая из случайных кавалеров все их силы - и вновь предстают перед юношеством красивыми и благопристойными дамами.

Тайное оружие этой женщины подмигивало Кондрату бубновым ромбиком.

Кондрат усмехался. От их возни на диване стойко пахло детством. Он воспринимал всё, как забавную разновидность гимнастики. И удивлялся, что никак не мог себя заставить занимать такой гимнастикой с Нелли.

Правда, если он хотел стать отцом, ондолжен был проделать ряд нехитрых движений, стараясь подгадать время для основного, самого важного проникновения. но быть уверенным до конца в необходимости такой процедуры он не мог.

Проще было взять ребёнка из детского дома. Уже взрослого и разумного и попытаьться переделать его под себя. Кондрат не был уверен, что может зачать полноценного сына или дочь, и очень боялся, что обжегшись на молоке, Нелли будет дуть на воду, или пойдёт в разгул, как какая-нибудь дефлорированная скромница.

Ему не давало покоя прошлое жены. Та не скрывала от него своего «опыта» - и этот опыт мешал ему, словно бы Нелли была позорной, отвыкшей от его общества зечкой.

Платная жрица любви медленно покачивалась, словно бы пятилетняя девочка на детской качалке. Голый Кондрат был уверен, что просто скучает, ощущая в себе какую-то странную изможденность, эта изможденность касалась души, но не тела. А эта дамочка всё продолжала свои движения.

Отмеренный судьбой срок подходил к завершению.

Ида с ужасом и брезгливостью смотрела на Марка.

Их отношения зашли в тупик, даже толком не начавшись.

Он был ей противен, словно блохастый щенок. Марк уже не был загадкой, она схитрила подсмотрев ответ, и теперь корила себя за недогадливость.

Нет, она не позволила ему слишком многого. Всё ещё могло продолжаться, но это покрытое волдырями тело было так глупо, как неочищенный речной рак

Ида на четвереньках выбралась из палатки. Ей хотелось зайти в воду сначала по щиколотку, затем по пояс, затем по шейку. Она сделала первый шаг и вдруг испугалась и пожалела себя.

Впереди был её триумф. И вообще-то Марк не был так плох. По крайней мере, она, она пока ещё не залетела.

По реке проплывал какой-то странный катер, похожий на летающую тарелку.

Он вдруг резко свернул к их острову и стал приближаться. Ида засмеялась и замахала катеру рукой.

Алиса знала, что она ещё вернётся в эту квартиру. И это произойдёт очень скоро. Обычно клиенты подсаживались на её тело, как наркотик, испытывая восторг и неземное блаженство.

Муж четырёхюродной сестрички не был исключением. Он также был готов распластаться у её ног мягким уютным ковриком, и тихо повизгивал, когда она стала бы вытирать об него свои стопы.

Алисе это нравилось. Она помнила, как когда-то была такой же глупой наивной чистоплюйкой, когда играла роль Лидии Дитц и была на подхвате у мерзкого местного Битлджуса.

Кондрат был рад, что не покусился на девство Иды. Он теперь понимал, что выглядел бы глупо, даже мерзко, словно пойманный за курением второгодник. Он не хотел быть виноватым, и чем больше он не хотел этого, тем больше казался виноватым, прежде всего, самому себе.

Воспоминание о своём первом самце пугала, как воспоминание о том конфузе на уроке алгебры, когда она впервые почувствовала себя сиротой.

Тогда всё и решилось: эта первая обида толкнула её в объятия её личного Битлджуса. А затем, на улицу - в мокрый и грязный мир подворотен.

Кондрат был из породы ещё не битых жизнью людей. Он был и противен и жалок одновременно. Ему повезло с женой, с профессией, не повезло только с характером, который расплывался, как плохо сваренная каша по тарелке, вызывая стойкий приступ тошноты.

Она вдруг подумала, как забавно, что она наставила довольно заметные рожки этой глупой Козерожке. Нелли – тогдашняя, испытавшая нечто Нелли встала перед глазами, как плакатный укор.

Кондрат ещё долго слонялся по квартире без дела. Он вдруг почувствовал себя прогульщиком. От его тела продолжало пахнуть Алисой. Та мимоходом напоминала о себе, возникая совершенно внезапно, словно Чеширский кот в разных местах, сначала возникала её голодная вагина, затем живот – и вскоре Алиса, словно забавный кальмар вновь извивалась в своей похотливой пляске.

Регистрационный номер №0073167

от 29 августа 2012

[Скрыть] Регистрационный номер 0073167 выдан для произведения: