НАПЕРЕГОНКИ ПО ЖИЗНИ Главы 32(1-2-3) - 33- роман

Глава 32 -1. Кошмар разводов

 

Результатом автопробега по Закарпатью было выработано совместное решение, начать бракоразводные процессы. Всё оказалось не так просто. Мне надо было решительно расстаться с женщиной, которая была моей первой любовью.

 

 Особого сожаления об этом у Музы не вызвало. На переднем фронте событий, против меня стояла подбоченившись тёща, которая видимо в тайных разговорах с дочкой, сделала все, чтобы нас разъединить.

 

А вот мама и тётушка Рая из Казани мой развод восприняли очень близко к сердцу. Попеременно они приезжали из Баку и Казани, чтобы помирить нас. Окончательное решение давалось мне и моим близким с трудом. Помог Рафик.

 

Однажды он как-то криво ухмыльнулся и сказал – «Разводись!». Пряча глаза он уточнил – «Она тебя не любит!». В разговоре выяснилось, что на днях Муза пришла к нему в гости. Была распита бутылка вина и, как объяснил Рафик, женщина утащила его в постель.

 

 

Нежась в Рафкиных объятиях Муза рассказала, что наша с ней любовь давно кончилась и только я дурак ничего не понимаю. Она уже пошла по рукам всего института, и моё присутствие возле себя только терпит. Окончательный разрыв не наступает, потому что она боится, что я буду претендовать на её жилплощадь.

 

Этим рассказом я был просто раздавлен. Хватило сил без скандала уйти из ненавистного теперь дома с чемоданом, с которым я в нём и появился. Тёща железным голосом велела мне снято со сберкнижки мою пенсию и внести эти деньги на покрытие расходов приютившей меня семье Мартыновых. Какие расходы? А вот такие!!! Мой чемодан против денег! Я послушно деньги внёс и больше Музу все эти годы не видел.

 

Спустя годы мне пришла информация, что после развода Муза вышла замуж. Родители её вскоре умерли. Родилась дочь в отношениях с которой у Музы сейчас большие проблемы. Последние годы она зарабатывает деньги, моя полы в соседней школе.

 

 Что-то не правильно в нашем обществе, когда выпускница математического факультета МГУ им. Ломоносова вынуждена подрабатывать деньги к пенсии, работая уборщицей. А может в этом есть тайный смысл? Я не судья и не буду что-то домысливать! Вот и всё!

 

Женщины, женщинами, а я одновременно с разборами моих отношений с ними, продолжал работать и ходить на учёбу на вечернем факультете института. Работа в авиационном конструкторском бюро была очень интересной.

 

Я принял участи в разработке головок самонаведения ракет «воздух-воздух». Но работая в центре обеспечивающем оборонную безопасность страны, мне привыкшему к военной дисциплине, рабочий день гражданских служащих был непонятен.

 

Почти постоянно между сотрудниками шёл «трёп» обо всём, кроме работы. Женщины не прерывая взаимных расспросов: «А он что? А ты что?» вязали. Мужчины львиную долю рабочего времени проводили в курилках.

 

Наш руководитель весь рабочий день пристально разглядывал какой-то чертёж. На этом чертеже ничего не менялось пока я работал под его началом.

 

Рядом со мной за кульманом работал Слава Павлов. Познакомившись с ним к нашей обоюдной радости оказалось, что мы бывшие моряки. Только он кончил инженерное училище в Питере. Как люди из одной военной семьи мы быстро сблизились. Слава взял меня под свою опеку. Ввёл меня в курс жизни коллектива и тонкости межчеловеческих отношений.

 

- Морячок, - говорил он, дружески улыбаясь – Ты не сильно удивляйся! Работать тут особенно не приходится.

- Зачем тогда здесь столько людей? – бормотал я, ничего не понимая.

- На гражданке везде так работают. Я этого уже всего навидался и не удивляюсь. Привыкнешь и ты.

 

 

Глава 32-2   Работа в КБ

 

Одна из причин развала страны после «перестройки», была в том числе и в стимулировании труда работающей части населения. Лентяй и талантливый работники получили одинаковую зарплату. Именно эта «уравниловка» отбивала всякую охоту рваться вперёд.

 

Партаппарат «подстёгивал» творческую мысль народа через парткомы. Всякое инакомыслие, пресекалось аппаратом «подавления» КГБ, милицией. Был ещё так называемый партийный госконтроль, задача которого была выявлять высокопоставленных воров. Машина «подавления» работала чётко и устрашающе. Собственно на этом и держался СССР.

 

Наши со Славой судьбы были очень похожи, и это очень нас с ним сблизило. Он быстро согласился, что военный диплом это хорошо, а второй - гражданского ВУЗ»а не помешает.

 

 Мой пример его очень воодушевил и он тоже поступил в МАИ. Судьба вновь свела нас, но уже в Минвнешторге. Периодически мы помогали друг другу по жизни в силу возможностей.

 

В конструкторском бюро Славик посвятил меня в святая святых взаимоотношений с представителями Министерства обороны. Бюджет заказов этого ведомства выдерживал безделье и разгильдяйство инженеров КБ.

 

Между прочим, это разгильдяйство насаживалось «начальством сверху». Причина оказалась очень простой. Быстро работать руководству КБ было не выгодно. Чтобы обеспечить безбедное существование многие годы, Главный конструктор посмотрев в потолок, называл стоимость разработки и срок выполнения. Никаких экономических расчётов не прилагалось.

 

Ежегодно Минобороны переводил в гражданские научно-исследовательские институты и разные конструкторские бюро, такие огромные суммы денег, что переварить их здоровому организму было бы не под силу.

 

 А вот больной организм обложенный грелками, примочками, лекарствами на фоне всеобщего безделья вполне оправдывал астрономические стоимости своих разработок. Получалось, что огромные суммы денег, вкладываемые в оборонную промышленность фактически тратились ни на что!

 

Не хочется обижать гражданских инженеров это не их вина, а беда! Их интеллект и трудоспособность востребовались в таких мизерных количествах, что люди «обалдевали» от безделья. Хотя военно-промышленный комплекс страны вбирал в себя лучшие инженерные умы, последние изнывали от отсутствия работы.

 

 Этим объясняется то, что лёгкая промышленность страны не обеспеченная толковыми кадрами, загнивала в технологических и конструкторских решениях. Это приводило к тому, что эта область экономики не была в состоянии делать приличные товары и оборудование населению.

 

Солженицин в «Круге первом», очень зло высмеял потогонную систему КГБ в «шарашках». Отдадим должное этим учёным и конструкторам. В таких условиях, они тогда сумели создать такой «задел», на котором многие годы потом, базировались конструкторские решения, Например, в авиации, танкостроении, радио и многое другое. Атомную промышленность, между прочим, создали тоже в «шарашках».

 

Глупость верховного руководства страны, компенсировалась за счёт огромного импорта товаров, которые мы не могли производить качественно.

 

Копеечные вливания импортного технологического оборудования, не могли преодолеть отставание накапливающееся годами. Промышленность работала всё хуже и хуже, а валюты уже перестало хватать.

 

Стоило чуть-чуть заколебаться ценам на мировом нефтяном рынке и огромная, образованная, богатая талантами, напичканная сырьевыми ресурсами страна, рухнула в одночасье. Экономика не выдержала.

 

В разные стороны побежали бывшие республики, укрываясь за «суверенитетом». Сразу нарушились производственные связи, которые раньше работали на единую экономику.

 

 

 

В результате наступил и хаос, и коллапс кооперации во взаимных поставках. Заводы стали буксовать и перестали выпускать продукцию. Надо было начинать всё сначала.

 

К сожалению, после «перестройки», манера управления экономикой страны, стала опять повторяется по закону «парных случаев». Оказалось, что огромные нефтяные деньги привалившие в бюджет Правительство не знало как грамотно потратить.

 

 Хорошо было бы их направить на строительство новых заводов и производств. Но боялись, что их разворуют и придумали складывать огромные деньги в «стабилизационный фонд». Так и лежат они в иностранных банках, в ожидании «честных» русских предпринимателей. Посмотрим, что ещё случится! Когда я пишу эти строки за окном 2006 год.

 

Скорее всего Правительство право. Достаточно было посмотреть на огромное количество игральных автоматов и казино, где начинающие жить лучше «россияне», проигрывали появившиеся в карманах «лишние» деньги.

 

 То, что народ разучился жить и работать честно, виновата история пребывания у власти коммунистов. Мне достаточно вспомнить работу коллектива авиационного конструкторского бюро!

 

Вернусь назад в прошлое. Итак, моя деятельность в авиационном КБ. Я сидел там за чертёжным кульманом, мотал на ус информацию Славы и размышлял, что же мне делать дальше. От скуки я ценой бесхитростных интриг перевёлся поближе к «железу» и стал исследователем новых моделей гироскопов.

 

На моём рабочем мест я оказался лицом к лицу с Наташей Истоминой, которая работала инженером исследователем в испытательной лаборатории. Это была молодая, очень красивая и умная женщина. Природа несколько переборщила в создании её тела.

 

Головка с огромной русой косой до пояса было списано с Венеры Милосской. А вот всё, что ниже было списано с русской деревенской бабы много трудившейся в поле и огороде. Так, ниже пояса ,у Наташи начинался широченный таз, подпираемый толстыми ножками. Это несоответствие чудесной красоты головки, прекрасной формы груди и тонкой талии с уродливым низом, который она всё время прятала под столом.

 

Так как нас разделял только стол, я наслушался множества женских историй, который с ней обсуждал женский коллектив, сменяя одна другую. Язычок у Натальи был острый как бритва, и её недругам доставалось по первое число.

 

Это ощутил на себе и я. Однажды мимо проходившей Натальи я с дуру сказал: «А вот и Наталья с похудевшими ногами!». Высмеивать прилюдно недостатки в женской фигуре нельзя!

 

В тот раз во мне говорила училищная привычка высмеивать недостатки наших курсантов, которые у человека лежит на поверхности. Этим я подписал себе приговор --стать с помощью Натальиных едких шуточек, центром всеобщего осмеяния. Коллектив был рад любой возможности отвлечься от безделья. Кончилось всё тем, что я бежал с поля боя. Нет ничего страшнее женской мстительности и коварства. С этим бороться мужчине от природы, видимо, не дано.

 

Со своего рабочего места напротив Натальи я бежал в группу аналитиков. Здесь собрался очень серьёзный народ под руководством учёного Веденина. Зачем он взял меня к себе в группу до сих пор не пойму.

 

 В этой группе молодых ребят я ничему не научился, и всё время ощущал свою бесполезность. Касса КБ была набита деньгами, и я исправно получал зарплату, что меня тогда устраивало. В этой группе я познакомился с Мордасовым, который сыграл большую роль в моей дальнейшей судьбе.

 

На вопросы коллектива «Чем вы там занимаетесь?», я глубокомысленно поднимал глаза в потолок и молчал как плененный партизан. Народ говорил «А понимаем!» и тихо меня зауважал.

 

Возможно, поэтому народ выбрал меня в комсомольское бюро всего КБ. Руководя там массами, я познакомился с моей будущей второй женой Лианой, которая очень активно работала в комсомоле.

 

 Сначала как закадычная подружка Натальи она отнеслась ко мне насторожено. Но накопленная во мне от безделья в рабочее время энергия, выдвинула меня в число активных общественников.

 

К вашему сведению, общественная работа тогда проходила полностью в рабочее время. Представляете как мы тогда работали? Мой начальник равнодушно смотрел на моё отсутствие на рабочем месте. Вне работы проходили только дежурства дружинником на улицах Москвы, что давало право на отгул за счёт КБ.

 

Шли годы и я обрастал московскими знакомыми. В КБ я сблизился с Олегом Симантовским. Он был чемпионом Москвы по фигурному катанию и ездил на отцовской «Победе».

 

Это был очень популярный легковой автомобиль, на котором Олег возил красивых девочек.

 

 Кроме симпатичной внешности, Олег прославился величиной своего мужского достоинства. Ребята в шутку изготовили из алюминиевого круглого бруска модель этого «достоинства» и КБ дружно ахнуло.

 

Мужская часть, в шутку подсунула эту модель на стол Наташи Истоминой. Она долго не могла понять, что это за деталь гироскопа. Она созвала женский консилиум, и девушки примеривали деталь к головке ракеты.

 

 Мужчины, давясь от смеха, невинно советовали прикладывать её к разным местам ракеты и девушки старались как могли. Внезапно Наталья покраснела как рак и что-то шёпотом сказала своему женскому коллективу.

 

 Раздался женский визг, и вся компания почему-то бросилась в туалет мыть руки с мылом. Почему? Не понятно. Наталья демонстративно выбросила модель в мусорную урну.

 

Вымыв руки девушки немного успокоились и стали проявлять женскую любознательность – с кого из мужиков эта «гадость» списана? Когда узнали, то Олег был воздвигнут ими на пьедестал тихого восторга. О, женская душа! Кто тебя поймёт! Сначала руки с мылом моют, а потом ставят тебя на пьедестал.

 

Олег повёл себя странно. Он никак не воспринимал этот восторг. Зрительниц у него хватало и вне стен КБ, а вот над ракетой он работать хотел.

 

 Он часто обращался ко мне с вопросами по этому поводу, и мы на этой рабочей почве сблизились. Дальше стали ходить вместе дружинниками, вернее ездили на «Победе», но с нарукавными повязками. Милиции эта подвижность нашего дежурства нравилась.

 

Постепенно в машину набивались Олеговы подружки с друзьями, и дежурство превращалось в весёлое время провождение. Веселье иногда оканчивалось в квартире Олега. Все эти сборища веселил его «оруженосец» Юрка Терещенко, который был возле Олега уже много лет.

 

Мать Юрки была поэтесса, и он как сын под её имя проводил в Дом литераторов всю нашу компанию. В этом доме мы выпили огромное количество кофе, побывали на встречах с «великими» актёрами, писателями, поэтами, просмотрели много импортных фильмов.

 

 

Все перечисленное по тем временам было недостижимо для многих, и мы испытывали своё величие в числе «допущенных» в это закрытое для посторонних общество.

 

Постепенно наша троица, объединённая всем этим, сбилась в группу неразлучных товарищей. Мы хорошо проводили время в кругу «богемы», в которые изредка допускалась Муза, как жена. Делалось это в основном для поднятия моего авторитета в её глазах.

 

 

Глава 32 -3 «Оперативный отряд» Москвы

 

Дежурство в народной дружине неожиданно вызвало интерес у Юрки Терещенко.

 

Он был демобилизован из армии досрочно по инвалидности, которую получил, перевозя контейнеры с радиоактивными материалами. Жил он в одной квартире с мамой-поэтессой Диной Анатольевной. Папа работал в Германии врачом в госпитале наших оккупационных войск.

 

Мама получала хорошие денежные переводы папы, на которые обстраивался быт и пропитание её и сына. Юра получал небольшую военную пенсию, которую полностью тратил на выпивку и женщин.

 

Последних он использовал для проверки своей мужской потенции ухудшившейся, как он говорил, в результате радиоактивного облучения За ухудшение её министерство обороны и платила ему пенсию. Но судя по откликам его знакомых девушек, пенсию ему платили зря.

 

Поэзия для мамы Юры Терещенко была прекрасным поводом для встреч с мужчинами артистами, писателями и представителями богемы. С ними она запиралась в своей комнате и там, что-то происходило.

 

 В связи с этим между сыном и мамой отношения были очень напряжёнными. Мир с мамой основывался на необходимости финансирования Юркиной бездумной жизни.

 

 Насколько я понимаю, самостоятельно он денег никогда не зарабатывал, если не считать мизерную пенсию Минобороны, а полностью был на иждивении папы и мамы.

 

В жизни Юры периодически возникали молодые женщины, которые поселялись в его квартире и начинали там жить. Но в этом качестве они пребывали недолго. Юрина мама их со своей жилплощади выживала со скандалом. Только однажды надолго возле него задержалась женщина по имени Надя – переводчик книг с английского языка.

 

 Она была намного старше Юры, но выглядела прекрасно. Мама терпела ее достаточно долго, так как Надя делилась своими гонорарами с её сыном за переводы книг.

 

По жизни Юра периодически кипел энергией, которая искала выход в его «предприятиях», изначально обречённых на крах. Одна такая идея возникла после одного нашего с Олегом дежурства в дружине, куда вместе с нами увязался и Юра.

 

После этого вдруг он перестал несколько дней появляться. Оказалось, что все эти дни он вместе с руководством горкома ВЛКСМ разрабатывал идею создания «Оперативного отряда города по борьбе с проституцией и наркоманией» в помощь КГБ и МВД.

 

Эту идею он, к нашему удивлению реализовал и начал подбирать кадры в штаб города по руководству этой работой. Естественно первыми кандидатами стали мы с Олегом. Посовещавшись, мы своё согласие ему дали.

 

Через некоторое время улыбающийся Юра вручил нам мандаты, в которых было написано, что мы являемся членами штаба города Москвы по борьбе с проявлением всякой гадости. Мандат оказался очень полезным документом, так как помогал в работа с автоинспекторами на улицах, при проходе в Дома кино, литераторов и журналистов.

 

Штаб «оперативного отряда» получил помещение в доме напротив ресторана «Арагви». В это помещение доставлялись задержанные. В основном это были валютные проститутки.

 

 Их допрашивали, записывали фамилии и адреса. Затем эти списки мы передавали товарищам из органов. Подозреваю, что в конечном итоге проститутки становились источниками информации о своих клиентах иностранцах.

 

Девочки были красивыми, разговорчивыми. Некоторые были вообще суперкласс. К их хорошенькой внешности прилагалось ещё и высшее образование, хорошее воспитание, умение располагать к себе собеседника.

 

Среди «ночных бабочек» попадались и такие, которые на заработанные деньги содержали семьи. В этих семьях были больны родители и малолетние дети. Много подобных историй я наслушался в кабинетах дома напротив ресторана «Арагви».

 

Со временем я понял, что всё затеянное, было нужно в основном КГБ. Из задержанных нами девочек проституток создавалась система агентов наблюдения за иностранцами. Этим объяснялось выделение нашему отряду прекрасного помещения в центре города для легального привода будущих агентов КГБ в работе с иностранными гостями столицы.

 

Надо сказать, что члены нашего отряда, были ребятам молодыми и поэтому не отказывали себе в удовольствии поговорить с девчонками о «жареном», то есть о подробностях их профессиональной деятельности.

 

При этом оба получали специфическое удовольствие: один – от распиравшей его минутной власти над судьбой девочки, а она – с удовольствием рассказывала интимные подробности своей деятельности.

 

 В те времена для любителей поговорить на эту тему не было секса по телефону.

 

Я не вовлекался в  эти разговоры, так как был в числе руководителей отряда и решал организационные вопросы.

 

Работая в этом отряде и наблюдая за людьми понял, что многим людям нравится проявлять власть, так как именно от него зависит отпустит он человека или задержит, с неизбежными последующими неприятностями. Наслаждаясь этим, такой человек проявляет грубость или вольность с задержанным. За эти черты характера мы многих из отряда выгнали.

 

Постепенно мы наработали некоторые традиции отряда и получили определённый статус доверия от городских властей и правоохранительных служб. Из-за нехватки людей у них не получалось бороться со всякой уличной «шушерой».

 

Пережив постперестроечный уличный беспредел хулиганства на улицах, многие жители города с благодарностью сейчас вспоминают дружинников. Люди тогда с повязками «дружинник» на рукавах одним этим своим видом отпугивали мелкое хулиганьё.

 

Эффект от работы нашего отряда был оценён и руководство города решило поощрить членов отряда. Были изготовлены наградные значки с профилем Дзержинского. В торжественной обстановке лучшим членам отряда такие значки вручили и поблагодарили.

 

 

 Меня наградили даже золотым значком. Значок был маленький и красивый. Некоторое время мы щеголяли этими значками на своих пиджаках.

 

Особенно наш отряд отличился в охране молодёжного лагеря комсомольцев Франции в школе ВЛКСМ в Вешняках летом 1965г. Я оказался в числе избранных и даже входил в состав руководства. Опекал это мероприятие ЦК ВЛКСМ и его секретарь Борис Пастухов.

 

Вместе с весёлыми молодыми французами я стал участником всех событий, встреч, мероприятий, которые предоставила Москва для этого лагеря. Всё объяснялось тем, что договорённость об этом лагере была между Хрущёвым и секретарём компартии Франции.

 

 

 

Глава 33 Разведка, Госкомитет

 

Это происходило на второй год нашего совместного проживания с Лианой и к её большому огорчению. Два месяца я отсутствовал в доме, наезжая только на короткие свидания.

 

После окончания работы двух смен лагеря, меня наградили почётными грамотами ЦК ВЛКСМ – как музыканта оркестра. Мне объяснили, что не хотели раскрывать нелегальность моей работы среди французов. Собственно так оно и было на самом деле и вот по какой причине.

 

В конце второй смены лагеря, меня пригласил на разговор вежливые дядечки и попросили помочь нашей разведке в работе с сотрудницей Посольства Франции в Москве, которая тихо растворилась среди молодых коммунистов и комсомольцев, приехавшей из Франции. Меня попросили познакомиться с ней поближе и выяснить, что она тут делает и какое у неё задание.

 

Познакомились. В разговорах она рассказала, что является дочерью русских эмигрантов, поэтому прекрасно говорит на русском языке. Звали её Маша с ударением на втором «а».

 

 Девушка она была ничего себе, но какая-то придавленная, видимо поручением французской разведки. Про детали наших встреч я писал докладные на явочной квартире наших разведчиков. Наши разведчики меня хвалили, но особых поручений не давали.

 

Собственно ничего особенного при этих встречах не происходило, так как видимо она прекрасно понимала мою роль. Расстались мы достаточно тепло, так как она возвращалась в Париж. Вскоре она уехала, а затем прислала письмо с приглашением быть гостем на её свадьбе.

 

Вскоре после её отъезда последовало приглашение мне и Олегу поступить в школу внешней разведки. Олег в неё поступил, а я не прошёл по здоровью. Узнав об этом, Юрка Терещенко страшно на нас обиделся и перестал с нами разговаривать. Наши объяснения, что он получает военную пенсию по инвалидности и значит, в разведку его всё равно не взяли бы его не успокаивало.

 

Олег школу окончил и стал в ряды внешней разведки. В этом качестве его послали на работу в Конго. Там он что-то «стырил» и поучил орден. Затем переехал в Танзанию и долго там работал. Перед отъездом Олег женился. Через несколько дней после свадьбы молодая жена попала в гинекологическое отделение больницы.

 

Помните модель его достоинства из алюминия? Потом всё у них образовалось и, как следствие, родился сын. На работе в Африке Олег заработал болезни желудка и ещё что-то. В результате его уже на Земле нет. Трагедия его семьи в том, что вскоре умер и сын в возрасте двадцати лет. Потом мы только узнали - скончался от передозировки наркотика.

 

Дикое безделье в авиационном КБ мне стало очень даже не нравиться. Я стал искать другую организацию, чтобы востребовать свой потенциал авиационного инженера.

 

Эти поиски привели меня в Государственный комитет по электротехнике. Я там оказался очень к месту. Комитету правительством было поручено руководить разработкой первого советского метеорологического спутника «Метеор» и им нужны были инженеры со знанием авиационных требований. Так я стал куратором этой разработки в центральном институте электротехнической промышленности.

 

Через короткое время с моей помощью в этот комитет перешла на работу и Лиана. В силу своего лёгкого характера она быстро вошла в новый коллектив и была очень довольна: и я рядом, и работа не трудная, правда страшно секретная. Эта секретность потом нам попортила много крови в связи с моей командировкой на работу за границу.

 

В Комитете я прошёл хорошую школу чиновника. Научился быстро писать бесконечные справки для начальства, воспринял бюрократический стиль бумаги, изучил систему принятия государственных решений. За этим обучением и не заметил, как в Космос полетел наш спутник, и прогнозы погоды для страны стали точнее. Жаль, что работу этого спутника

«демократы» перестали финансировать, и Россия осталась без информации из Космоса о погоде. Пользуемся американскими прогнозами.

 

От коллектива авиационного КБ мы с Лианой не отрывались и частенько устраивали домашние пирушки и чаепитие с бывшими коллегами. В один из таких «междусобойчиков» мы узнали от ребят, что мой угрюмый «веденинский» сотрудник Мордасов начал работать в Минвнешторге.

Создано

Юрий Елистратов

Москва

15 мая 2014г.