…Хотелось ругаться в голос, и самыми отвратительными, самыми ненормативными словами, которые в ходу во всех пяти мирах, будь они неладны. Дверь - испанская, с хрустальным остеклением, позолоченными ручками, из массива красного дерева – в один миг превратилась в набор утилизированных комплектующих, на моих глазах с веселыми искрами прожигающих персидский ковер ручной работы. Не знаю, кто как бы отреагировал, но мне сейчас было плевать и на врагов, и на друзей, и на все мировые политики вместе взятые. А вот уничтожение с таким трудом и любовью подобранного интерьера разозлило меня конкретно. Поэтому я готова была порвать любую дружину голыми руками, сунься она в мой дом.
Морфей, еще морщившийся от боли, выставил перед собой руку с кинжалом. Он тоже был готов к драке. В пелене дыма, застилающего осиротевший дверной проем, начала проявляться фигура, невысокая, щупловатая, и с большой сумой на плече. Что еще за гном к нам пожаловал? Камикадзе? Шахид? Террорист Аль-Каиды? Вашу мать, всю квартиру мне истыкали своими межпространственными порталами, перевалочный пункт какой-то. Ну все, пришелец, держись!...
-Эээ… хозяева! – голос совсем не злобный, не отчаянный, даже где-то неуверенный… Шагнул из дыма в комнату. Парень, лет двадцати пяти, азиатской внешности, действительно с сумкой. – Вы пиццу заказывали?
-Какую еще пиццу? – по инерции рявкнула я, приготовленный для выдачи текст пришлось корректировать в связи со сменой адресата, но интонации остались злые, голосовые связки перестроиться не успели.
-С грибами, и с колбасой… - разносчик отшатнулся, потому что так же по инерции в его сторону Морфей ткнул острием ножа. – Вы чего? Платить не хотите что ли? На халяву я вам ее не отдам! Если каждому отдавать, сам с голоду помрешь! Пошел я. А у вас пожар был? Дыма столько…
Он попятился, не выпуская нас из вида, еще не верил, что мы не собираемся его грабить. Зашел спиной в туман. Мы с оборотнем переглянулись, и засмеялись нервно, войны не случилось, и реакция пошла неадекватная. Но тут из перехода послышались шаги, жестяное позвякивание, кашель…
-Пшел вон, щенок! – раздалось прямо у дыры. Разносчик, видимо, толкнутый сильно в спину, влетел обратно в гостиную, споткнулся, и упал на пол, с размаху на свой товар. Коробки в сумке смялись. Придется ему возмещать ущерб своему хозяину. Не задался день у паренька…
А следом ввалился плечистый мужик в железной каске, в железном же жилете, налокотниках и наколенниках, в перчатках, и с саблей. Да к тому же с гренадерскими усищами. Так раньше комически изображали стражников в мультфильмах. Но этот выглядел отнюдь не комично. Вошел, и сразу принял вправо, освобождая проход для следующего. Который не заставил себя долго ждать. Примерно одного роста и телосложения с первым, в такой же форме, только без усов. Этот отшагнул в другую сторону, теперь портал охранял почетный караул.
Паренек начал отползать от еще дымящегося проема к нам, волоча за собой неликвидную пиццу. Мы с Морфеем все еще стояли столбами, пытаясь оценить обстановку, вроде и собирались драться, ждали нападения, но разносчик сбил нас с настроя, и момент был упущен. Вот интересно, эти маги дипломированные, включая присутствующего здесь коня, умеют ли принудительно затыкать чужие дырки? Каким-нибудь контрзаклинанием, типа «сим-сим, закройся!»… Наверное, нет, иначе бы оборотень подсуетился уже.
А тем временем пропускной пункт функционировал, продолжая обрабатывать скопившуюся на той стороне очередь гостей. Следующими прибыли, похоже, командиры, и каски у них были начищенные, и сабли подороже в руках. Эти сразу начали водить носами из стороны в сторону, проводить рекогносцировку. Наглые такие, самоуверенные, словно знали, куда шли, и с какой целью. Главное, не боялись ничего, типичные имперские вторженцы. Как в вассальную деревню вломились, где крестьяне обязаны были их кормить, поить, и ублажать. Однако, встретившись глазами с Морфеем, слегка сбили спесь, переглядываясь между собой.
А оборотень мой приосанился, скрестил руки на груди, и произнес насмешливо:
-Ну, здравы будьте, евнухи. Какими судьбами?
Наглость на лицах командиров, сменившаяся неуверенностью при виде брюнета, после его слов переросла в откровенную ненависть. Старший скрипнул зубами.
-А ты что здесь делаешь? Нам сказали, в доме будет только девка и два сопливых щенка.
-Я здесь живу теперь. – твердо заявил Морфей, я даже вздрогнула. Ничего себе, заявления. – Лера, познакомься, господа Чесары, это Секир, это Бризон, любители позабавиться со своими сестрами по крови. Как там ваши кузины на вкус, а?
-Заткнись, мерин, лизоблюд королевский! – огрызнулся старший, Бризон. – Уйди по-хорошему, тебя трогать нам не велено.
-А их велено? – Морфей нахмурился. – Сайрус теперь набирает гвардию из скопцов? Которые не погнушаются ничем, даже причинением вреда женщине и детям?
-За оскопление мы с тобой еще рассчитаемся, и никакая королева тебя не защитит. – Прохрипел угрожающе Секир. – Отдай нам девку и вали. Сержант!
В коридор вошли еще трое гвардейцев. Паренька уже практически оттеснили к нам вплотную. Он поднялся на ноги, но, надо отдать ему должное, не испугался, видимо, побывал в переделках. А может, просек, что лично к нему претензий нет, на него и внимания никто не обращал.
И тут сбоку сзади, из двери смежной комнаты показались сонные близнецы. Глашка терла глазенки кулачками, а Темка, раскрыв рот, смотрел на вооруженных бойцов, столько «солдатиков» сразу в его жизни было впервые.
Я кинулась к детям, как же невовремя они проснулись и вышли! Они не хотели возвращаться к себе, начали хныкать. Бризон махнул рукой в нашу сторону, и мирная доселе статика резко превратилась в боевую динамику…
Усатый караульный сразу пошел в мою сторону, скорее всего за малышами, потому что смотрел прямо на них. Морфей поспешил на помощь, но на него набросились сразу четверо – второй гренадер и группа сержанта. Скрутить оборотня нахрапом они не сумели, просто уронили на ковер и погребли под своими тяжелыми телами. Усатый намеревался просто отодвинуть меня в сторону, как мебель. И то, что я со всех сил вцепилась в его кисть когтями, он даже не заметил. Но откуда-то снизу, чуть ли не из-под ног гвардейца, вырос разносчик. В его руке был зажат баллончик со слезоточивым газом, и рука эта тянулась к усатой морде. Паренек зажмурился, я, глядя на него, тоже, одновременно сильно толкая близняшек вглубь детской . Зашипело… А потом завизжало.
Гренадер отпустил меня, и, видимо, схватился за лицо, крича тонким голосом. Хорошо паренек подстраховался от неожиданностей, баллончик оказался качественным.
-Тетя, бегите! – закричал он. И мы, наощупь, вдвоем юркнули следом за детьми.
Усатый слепо метался по гостиной, своей массой круша мебель и топча сослуживцев. Кричать при этом он не переставал. Бризон, пытаясь его переорать, отдавал какие-то команды. Прикрыв собой Темку и Глашку, я обернулась, глядя в открытую дверь. Морфей успешно, и не без помощи неожиданного союзника – «боевого слона» гренадера – стряхнул с себя гвардейцев. Умело подхватив усатого за талию, оборотень придал ему ускорение, перенаправив в сторону командования. И они не успели увернуться, попав под таран бронированного туловища. Все трое вывалились через портал, оттуда донесся вопль, который начал стремительно затихать, удаляясь.
Ввиду неожиданного отступления руководства, оставшиеся бойцы растерялись. Они повернулись к сержанту, который теперь возглавлял их подразделение, чему он явно был не рад. Морфей пошел к нему, играя кинжалом. Тот взялся сперва за эфес сабли, затем раскрыл рот для отдания команды, но и тут промолчал, не решившись на несанкционированный арест. По поводу оборотня никаких инструкций гвардеец не получал, что и застопорило его исполнительные инстинкты.
-Лера, мы уходим! – прокричал Морфей. – Давайте, идите к двери, я прикрою!
Я выглянула опасливо. Он гипнотизировал взглядом бойцов, и в нетерпении махал нам рукой, мол, поторапливайтесь, пока я их держу. Но пройти мы успели лишь половину гостиной. Посреди старого перехода, раздирая его изнутри, и подпаливая обои, выросли новые ворота, шипящие, искрящие, и пахнущие сероводородом… Надо же, какая аномальная зона у меня в коридоре, то-то я все время здесь спотыкалась, а кот вообще обходил стороной, дыбя шерсть…
Следом за дочерью в квартиру ввинтился способный малыш Гайсен. С прошлого своего визита он как будто повзрослел, вытянулся, взгляд стал колючим, пытливым, подозрительным. Увидев Морфея, он оскалился по-звериному, даже показалось, что у него уши заострились. Изо рта его вместе с облачком ледяного пара вырвалось не то рычание, не то утробное урчание. Морфей машинально потянулся свободной рукой к раненому боку. Царапина, говоришь?
Гвардейцы, лишенные всеобщего внимания, засобирались на выход. Но сержант, заглянув в чужой портал, отвалил челюсть на грудь. И вопросительно-жалобно воззрился на Лонни. А она в это время гладила по головам младших брата и сестру, которые стояли оробелые, держа меня за руки. Я, признаться, тоже застопорилась, пытаясь анализировать степень отношений всех присутствующих между собой, по взглядам, эмоциям, выражениям.
К примеру, Гайсен присматривался к Морфею, но как-то прицельно, плотоядно облизывая губы, словно выбирал, куда укусить или ударить. Мать его влюбленными глазами пожирала отпрыска, и была сейчас похожа на львицу, обучающую львенка охоте, давая ему полную свободу, но в то же время готовая одним ударом свалить предназначенного на жертву буйвола, если он вдруг вздумает сопротивляться или нападать на своего убийцу.
Но Морфей был не тупой буйвол, и жертвой быть не собирался. Он чуть пригнулся, сгруппировался, откинул волосы назад рукой, свободной от фамильного стилета Зорконов. Гайсен сцепил пальцы в замок, хрустнул суставами, и начал что-то шептать, время от времени кося глаза на мать. В гостиной стало холодно. Гвардейцы занервничали, сдвинули строй, звякнув своими жестянками, и отвлекая пацана от заклинания. Лонка зло махнула в их сторону рукой, сгусток морозного воздуха устремился к ним, и сковал бойцов оцепенением. Гайсен продолжил.
Коняка занервничал. Наверное, он не ожидал, что мальчишка мог так подготовиться к встрече. А внук мой начал входить в транс, задрожал, вокруг Морфея начал собираться прозрачный кокон, даже я увидела, как зашевелились все его волосы на теле. Поняв, что дело плохо, оборотень заржал на своем жеребьем языке, выплюнул сноп искр, и ринулся в атаку. Гайсен, почти уже достигший апогея действа, пропустил удар. А удар разъяренного Морфея был страшен. Кулак его, на мгновение превратившийся в копыто, попал молодому колдуну в скулу. Как у того голова не треснула – я не знаю, но внучка снесло с места, срезало.
Обучение охоте прервалось. Морфей торжествующе и вызывающе повернулся к Лонни. И понял, что не учел ее материнского инстинкта…
Лонни взревела яростно. Сейчас в ней все сработало – многолетний опыт колдовства, злоба на человечество, защита детеныша, месть, и все это сложилось в общий смертоносный импульс. В сторону оборотня полетели одномоментно сгенерированные огненные шары, заморозки, сковыватели, превращатели, растворители, и черт их еще знает, какие аннигиляторы, рожденные ненормальной дочерью. Но все равно, до Морфея она допрыгнула быстрее своих заклинаний. Резкий толчок обеими ладонями в грудь чуть не оторвал его туловище от рук, ног и головы, которые остались на месте, когда сам торс уже перемещался к окну. Слава Творцу, связки у оборотня были крепкие. Дочь остановилась, а Морфей полетел дальше. Все в комнате скривились, ожидая, что его сейчас расплющит о несущую стену. Но тут его обогнали все эти магические штуки. Они ударили в бетон, прожгли, проплавили, пробили его по периметру, и мой черноволосый мачо просто вывалился в дыру, вместе с куском плиты с торчащей по краям оборванной арматурой. И верхом на ней сгинул вниз, с шестого этажа, прямо на площадку для пожарного спецтранспорта.
Убедившись, что враг обезврежен, Лонни бросилась к сыну, который уже поднялся на колени, мотая головой, как боксер после нокдауна. Она помогла Гайсену подняться.
-Сынок, сейчас оборотень не сможет сопротивляться, иди, и возьми его энергию. Иди, малыш, твой час настал. Убей животное!
Говоря это, она подвела сына к пролому в стене. Глаза его сверкнули мутным огнем, а Лонни… Клянусь, дочь поцеловала его в губы! Не как мать сына, а как женщина своего мужчину. Господи, спаси наши грешные души! Гайсен шагнул в дыру.
Гвардейцы, обуянные ужасом, разморозились, и, толкаясь, начали выскакивать в открытый портал. Им было уже все равно, куда он ведет, и что их там ждет. Страшнее того, что увидели здесь, они, наверное, больше и не ждали в жизни. И я была с ними солидарна…
Помочь сайту
Поздравления
спасибо за конкретику 
