Бомбора

 

Среди пёстрой абитуриентской толпы я сразу обратил на нее внимание. На пороге приемной комиссии института среди подруг вертелась маленькая, рыжая, пухленькая девчушка с огромными глазами и невероятно большим ртом, который, казалось, застыл в вечной улыбке. Ее простенькая белая блузка не скрывала широких плеч и почти полного отсутствие талии, а из-под синенькой юбочки торчали по-деревенски крепкие ножки, одетые в туфли без каблуков. Но, несмотря на свой внешний вид, она как-то неожиданно быстро обзавелась приятелями и подружками в этой разношерстной ораве будущих студентов и, мелькая в толпе тут и там, слегка оживляла эту кипучую массу своим видом и своей лучезарной улыбкой. Ее звонкий смех прервался только один лишь раз, когда она встретилась глазами с Вэнсом. И все. Эта маленькая некрасивая пробочка на потеху всем просто влюбилась в него насмерть.

Вэнс, надо сказать, совсем не готовился к вступительным экзаменам. В отличие от «батаников», не расстающихся со своими школьными конспектами, Веня бродил по коридорам главного корпуса, курил, лениво заигрывал со старшекурсницами и почти едва-едва не засыпал. И везде, где бы он ни был, рядом обязательно мелькала веселая мордашка этой заводной некрасивой девушки. Как-то сразу к ней прилипло прозвище – Бомбора.

К великой радости Бомборы, Вэнс прошел вступительные экзамены и был зачислен с ней в одну группу. Училась она просто изумительно! Уже на первом курсе поговаривали о её будущем «красном» дипломе, и даже сама завкафедрой химии грозила ей аспирантурой. Вэнс же еле-еле переползал с курса на курс, волоча за собой длиннющий шлейф «хвостов» и отработок. Но, надо сказать, он хорошо рисовал и прекрасно играл в футбол, чему несказанно были рады преподаватели кафедры физо, кабинет которых украсили три или четыре новых кубка первенства города по футболу. И на каждый его матч приходила Бомбора. Она свистела и визжала, радуясь забитым голам своего кумира, а в тайм-ауте не отходила от Вэнса ни на шаг, то, смазывая зеленкой его разбитые коленки, то, вытирая полотенцем его вспотевшее и разгоряченное игрой лицо. В предпраздничные дни они опять были вместе. Вэнс как художник факультетской стенгазеты был нарасхват: обновление транспарантов к демонстрации, выпуск очередного номера и даже создание портретов вождей мирового пролетариата. И опять рядом была Бомбора. Она смешивала краски, носилась с холстами и ватманами, щёлкала на печатной машинке и была, как говорится, на подхвате. 

Нельзя сказать, что Вэнс ее не замечал. Он, наверно, просто привык  к ней и просто-напросто смирился с ее существованием. Тем более, что Бомбора, потратила не один вечер, вбивая в его заскорузлую голову основы «гранита науки». Но Вэнс и не был аскетом. То и дело, увлекшись какой- либо смазливой девицей с другого факультета, Вэнс уединялся с ней в своей комнате. И в этот момент к Бомборе можно было не подходить. Она рвала и метала, носилась по общаге, как угорелая, но, как это ни странно, не предпринимала никаких попыток оттаскать соперницу за волосы. В остальные же дни она опять превращалась в хохотушку и душу любой компании. Ее забавная физиономия подружила ее со всеми девушками химфака. Они просто не видели в ней соперницу. Скорей она вызывала только смех. И только.

К четвертому курсу Веня основательно подтянулся по химии и стал даже выполнять разовые задания «группы мониторинга» по отбору проб воды, почвы и прочей ерунды. И опять рядом была Бомбора. В экспедициях она таскала термоса, батометры, химикаты и была рада любой работе, чтобы облегчить существование своего любимого. Просиживая далеко за полночь в лаборатории химкорпуса, они вместе обрабатывали полученные данные, занося их в сводную таблицу, вычерченную аккуратной рукой Бомборы, а после, усталые и сонные, шли в общагу, где вскоре после скоротечного ужина разбредались по своим комнатам.

Это произошло весной на Ине. Отобрав пробы воды с левого берега, они по мосту переправились на правый, и тут, спускаясь по обрывистому берегу, Вэнс не удержался на ногах и,  сбивая с ног Бомбору, покатился вниз в бушующую половодьем Катунь. У самой кромки воды он, ударившись головой в здоровенный торос, потерял сознание и был тут же подхвачен потоком ледяной воды. Бомбора, не раздумывая, бросилась следом. Какое-то время ей удавалось поддерживать на плаву его восьмидесятикилограммовое безвольное тело, и там, где Катунь делает поворот налево, их на несколько секунд прибило к берегу. Ее сил хватило только на то, чтобы, сняв с себя шарфик,  намертво прикрутить им Вэнса к выступающей из воды коряге. Там его и нашли местные жители.

 

Прошло много лет. Вэнс, теперь кандидат химических наук, работает в Академгородке, и его имя то и дело мелькает в Интернете как эксперта нанотехнологий, а тело Бомборы не найдено по сей день. И ее могила в Рубцовке – пустая. Мне рассказали, что родные положили туда ее вещи, игрушки, тетрадки и учебники.

Вот и все.