Запахло весной.

             – Слушай, Андрюха, ты в последнее время, какой-то смурной, что-то случилось?

         – Та, нет, вроде бы ничего.

         – Андрюха, я тебя знаю уже не один год, давай колись! На тебя больно смотреть, совсем зачах. Это с твоей новой пассией связано?

         – И да, и нет.

         – Что это значит? Давай колись! Я твой друг, я тебе могу в этом деле дать хороший совет, ведь ты же понимаешь, что на любовном фронте влюблённые всегда слепы. Давай колись!

         – Понимаешь, Колян, какая штука, я как с ней познакомился – сразу понял, что это будущая моя жена, и что я хочу провести с ней всю оставшуюся жизнь. Мне уже давно пора жениться: двадцать семь лет – это не шутка, но я никак не мог найти эту самую, ради которой я бы мог отказаться от всех благ холостяцкой жизни. И вот я нашёл её. Она тоже меня любит, и, как я понял, не против того, чтобы выйти за меня замуж. Но меня беспокоит одна штука – эта её кошачья любовь, она же, видите ли, без него не может, ей, видите ли, нужно делить кровать с нами обоими. Тогда как этот ублюдок кроме себя никого не любит.

         – Я не понял, Андрюха, у нее, что ещё кто-то есть?

         – Есть! и эта дрянь мне всю жизнь портит. Это облезлый кошак, вся шерсть по квартире летает – а ей хоть бы хны! Срёт, где ему захочется, а хочется этой сволочи срать, почему-то всегда в мои ботинки, – а ей смешно. То, что у меня аллергия на кошачью шерсть – ей до лампочки, а вот если у него вдруг аппетит пропал – сразу к врачу, или к этому, как его, ветеринологу. Я всё могу понять, я только одного не понимаю: что ей важнее – я, или этот кошачий ублюдок?

         – Да, Андрюха, это проблема. От аллергии можно и умереть запросто. Ты должен ей поставить условие: пускай выбирает – ты, или кот. Я не думаю, что она выберет кота, ведь кот в постели – это же не мужик!

         – Какая там постель, Колян, о чём ты говоришь? Я уже давно с ней этим не занимался. Я вообще в таких условиях могу импотентом стать. Мы, как с ней начинаем все эти прелюдии, эта дрянь прыгает мне на спину, и впивается когтями в неё. Как бы ты, Колян, после таких прелюдий запел?

         – Да, Андрюха, это уже слишком. Хотел бы я это всё увидеть – со смеху сдох бы. Так, а что нельзя его в другой комнате запереть?

         – Ага, щас! Он такой кипишь сразу подымает, что соседи по батареям начинают стучать. Мне, Колян, это всё уже стало невыносимо. Но, что я могу сделать? Я её люблю, а она без этого кота не может. Перевоспитать его уже невозможно, так как он уже никакой дрессировке не подлежит – всё запущено. Вот у Михи кот – это, я понимаю, кот: мы сидим, бухаем, жрём, и чтобы он хоть раз мяукнул, такое было? – не было! А этот падла – только сядешь жрать, он тут же в ногу когтями вцепится и орёт. А стукнуть его нельзя – это у нас, видите ли, неприкосновенность! Я бы эту неприкосновенность с ноги бы так огрел, чтобы мало не показалось. Он меня уже извёл так, что ни аппетита, ни секса у меня уже давно не было. Один раз его звезданул, а она, как назло, увидела – так такой скандал затеяла, что я тебе передать не могу. Теперь, если на нём появится, какой-то синяк – виноват буду я. Так что прибить, или отравить я его тоже не могу. Я никогда не был живодёром, я всегда любил животных, у меня в детстве были попугайчики, рыбки, даже хомячки. Я всегда заступался за животных, но тут я уже готов на всё, потому что жизнь моя перестала быть нормальной. На работе у меня ни черта не клеится, ты сам заметил, что я какой-то ни такой. Мать моя тоже беспокоиться: думает, что я страдаю из-за неразделённой любви, а что я ей скажу? Тем более, я же тебе говорю, что она не против выйти за меня замуж. Сегодня приезжает её мать – хочет на меня посмотреть, какой у неё будет зять. Я люблю её, она любит меня, и если бы не этот кот – я был бы самым счастливым человеком на свете, а так хоть вешайся.

         – А на каком этаже живёт твоя любовь?

         – На седьмом, а при чём тут этаж?

         – Эх, Андрюха, Андрюха, ты точно перестал здраво мыслить. Возьми этого кота, и выкини в окно: типа, он за птичкой прыгнул, и оборвался. Если кошак упадёт с седьмого этажа, он уже навряд ли выживет.

         – Нет, Колян, это не для меня. Я жука, или там паучка обойду, если он мне на дороге встретится, а ты говоришь – кошак. Я такой грех на себя не возьму – это не моё. Я же тебе говорю, что я животных люблю. Нет, Колян, мне нужно, что-то другое придумать, а придумать я не могу.

         – Ну, тогда, Андрюха, я не знаю, если уж тебе и это не подходит, тогда я пас. Поверь мне, Андрюха, это единственный способ в твоём положении, выкини его в окно, и не парься!

         – Нет, Колян, я же тебе говорю – это не моё. О, уже время, мне ещё сегодня будущую тёщу нужно ублажать. Ну, всё, Колян, я побежал. Пока!

         – Мама, ну что же ты молчишь: как тебе мой фаршированный перец?

         – Ой, доченька, очень вкусно. А почему у Андрюши тарелка пустая? так, доченька, мужчину возле себя не удержишь. Ты ему, давай, подкладывай побольше, а то он у тебя совсем худенький. Андрей, вы весь вечер молчите, расскажите что-нибудь о себе: вам нравиться ваша работа?

         – Да, – отвечал ей Андрей – я с детства с компьютером на ты. Мне всегда нравилась моя профессия.

         – Это очень даже хорошо, – не унималась мама, примеряя на себя образ хорошей тёщи – и платят сейчас программистам не плохо. Если не секрет, вы сколько получаете?

         – Две, четыреста.

         – О, это даже очень и очень не плохо. А родители ваши работают, или как?

         – У меня одна мать, она работает экономистом.

         – О, экономист – это хорошая профессия. А отец, извините за нескромный вопрос, ушёл от вас, или как?

         – Он умер пять лет назад – рак желудка.

         – О, рак – это плохо, это может и по генетике передаваться, вы должны чаще сдавать анализы. Скажите, Андрей, у вас серьёзные намерения относительно моей дочери?

         – Да-а-а-а! – вдруг душераздирающе взвыл Андрей. Жуткая боль, сковавшая его ногу, заставила предполагаемого зятя стиснуть зубы и побледнеть. Его ополоумевший взгляд недоумевающе блуждал из стороны в сторону, покуда не остановился на будущей тёще. После чего он, не долго думая, схватил перепуганную женщину за волосы и потащил на балкон, где, со словами: – «Сдохни паршивая тварь!», перекинул её через перила.

        Умиротворяющая тишина зависла в воздухе, и снова запахло весной.