Старшая сестра

Новогодняя ночь.
Двадцать три, сорок пять.
Вот-вот скажет слово президент, и начнут бить куранты.
Сейчас все: и трезвые и выпившие, и вовсе пьяные граждане подтягиваются к телевизору. Традиция – есть традиция!
Столы ломятся от явств, шампанское готово к заветному хлопку и ярко светятся окна квартир.

А мы – в лесу.
Я стою на высоком обрывистом берегу. Внизу – метрах в пяти - белая широкая лента реки, сказочной снежной магистралью уходит за поворот, теряется в колючей темноте. Широкая. Долго плыть летом – не всякий справится.
Делаю шаг вперед, с опаской придавливаю снег, не скользнуть бы.
За спиной яркий костер.
Пляшет, трещит призывно. Вытапливает из холодной ночи светлую пещерку, делает уютным кусочек леса. Отражается в стволах сосен, бросает в небо яркие снопы искр.
В машине - громкое радио.

Конечно это чудо!
Как же иначе?!
Пятнадцать градусов мороза.
И это - в Сибири!
Сыпет легкий снежок – сказка!

Моя подруга хлопочет по кухонным делам.
Такого праздничного стола я не видел никогда. Но, всегда мечтал.
Меж двух сосен прибита кем-то доска – это скамья. Перед ней стол: четыре столбика и доски – все просто.
Новый год в лесу!
Сказки что ли навеяли: «Двенадцать месяцев», «Морозко»?
В детстве так завидовал сказочным героям! Казалось - уютно в зимней чаще!
Волшебство!

Но, все как-то не срасталось…
Да и лес – далеко… .
Потом даже мечтать перестал.

И вот, свершилось!
Добро пожаловать в детскую мечту!

На самом обрыве – молодая сосна. Невысокая – чуть выше человека.
Галя любовно нарядила ее мишурой. Красиво!
Ветер играет серебряными прядями, огонь отражается в блестящем украшении, вспыхивает фейерверками, бродит жаркими волнами по дереву.
Полянка наша с такой же заботой отмечена по периметру маленькими праздничными свечами. Красиво.
Только чуточку напоминает Хому Брута, мертвую ведьму и церковь.

- Иди сюда! Скоро уже! – Зовет меня хозяйка.
Отворачиваюсь от новогоднего дерева.
- Чаю? – Хлопочет она.
- Нет. Время!

Я спешу.
Достаю из картона большие бенгальские свечи.
- Держи! – Вручаю одну Галине, и чиркаю спичкой. Огонь занимается неохотно.
Сначала нерешительно, робко. Потом смелее, и вот, побежал, разыгрываясь – Брызжет искрами, шипит, освящает счастливое лицо ребенка. Смешная лыжная шапочка и такая же легкая спортивная куртка превратили мою миниатюрную спутницу в симпатичную девочку-подростка.

Зажигаем остальные, устанавливаем их в глубокий сугроб.
Полянка преображается.
Становится заметно светлее. Огонь радует глаз, напоминает о волшебных сказках.
- Теперь только Деда Мороза не хватает! - Я беру кружку с горячим чаем.

На радио заканчивается новогодний хит-парад.
Прислушиваемся. Какая же песня венчает список?

Ведущий умело нагнетает обстановку, музыка фанфары, громкие обещания неслыханного сюрприза!
Мы замерли, обнявшись, на черном обрыве.
Ждем. Сейчас будет чудо!
«А победителем новогоднего супер-мега-хит-парада становится песня …!»
Я невольно замираю: «Ну?! Что за песня?!»
Ведущий держит паузу, играет на нервах, и, наконец, сообщает: «Песня – «Ля-ля-ля!»

Меня переламывает пополам от хохота.
Галя смотрит недоверчиво: «Не шутка ли?»
«Да! Да! Песня «Ля-ля-ля!» - Хлопаю в ладоши, хохоча.
Интрига новогодней ночи, дольше часа ожидание развязки и… фарс.
Да Бог с ними - весело! Мы смеемся и обжигаемся вкуснейшим чаем.

Над прекрасной сибирской рекой, скованной ледяным панцирем, льется песня года с глупейшим названием.

Двадцать четыре, ноль- ноль!
Хлопаем шампанским и весело чокаемся пластмассовыми кружками.

- С Новым годом, красавица!
- С новым счастьем!
За рекой, над далеким поселком вспыхивает зарево салютов.
Любуемся.
Наши «хилые» бенгальские свечи сгорели.

- А как ты раньше встречал Новый год? – Спрашивает Галина.
- Когда, раньше?
- Ну, в детстве?
Я задумываюсь на секунду.
- По-разному. В семье, с друзьями, потом опять в семье…
- А самое интересное? – Не отстает пытливая собеседница.
- А самое интересное всегда придумывала сестра.
- Да?

- Да.
Вот, например – елка, - указываю на ряженую сосенку, - она есть в каждом доме.
Но, кажется, дети всего многоквартирного дома собирались именно к нашей.
- Играли?
- Да. Например, сестра заставляла нас отвернуться и путала игрушки. Нужно определить, что изменилось. Приз – конфета.
А конфеты - в большом эмалированном тазу под елкой, это тоже она придумала. Все подарки сладкие высыпались туда. Получалось - очень много.
- Здорово, - Задумчиво говорит Галина.
- А еще – из меня посыпались воспоминания, - она за неделю заставляла нас готовить квартиру к празднику. Дом наряжали. Он менялся!
Представляешь - на окнах снежинки, большие, из бумаги. С потолка идет снегопад - кусочки ваты на ниточках. Повсюду мишура!
И поздравительные плакаты на стенах – сами рисовали.

- А ты? – Я замечаю, что заболтался о себе.
- И я так же…. Только у меня сестры не было - два брата! Но, они тоже были - не лыком шиты…
Галя рассказывает, как весело готовились к Новому году в ее семье. А я думаю о сестре.
Надо же, как редко по настоящему друг-друга вспоминаем. На День рождения – дежурные поздравления. То же - по иным праздникам.
А ведь было время - жили одной жизнью.

- Хочешь шоколадку? – Галина тянет мне маленький кусочек. Кладу его в рот. Знакомый вкус. Я не часто балую себя шоколадом. Шоколад…

С шоколадом было так.

Мне пятнадцать лет. Я - в своей комнате.
Поздний вечер. Дома не холодно. Но, зябко как-то.
Происходят ужасные вещи.
Мама в больнице. Ее увезла скорая помощь. Уже несколько дней.
Меня в подробности не посвящают. Но, я чувствую, что все плохо.
В доме пусто и сумрачно. Так же - у меня в душе.
Не знаю как себя вести в подобной ситуации, поэтому переживания - глубоко спрятаны.
Отец с сестрой вернулись из больницы.
Они не разговаривают.
Не говорят и со мной. С их приходом стало еще холоднее.

Пожалуй – пора спать. Вяло готовлюсь ко сну.
Вдруг в комнату врывается сестра. Лицо ее перекошено, она рыдает. С ненавистью смотрит на меня.
- Что ты сидишь?! – Кричит она.
Мне нечего ответить. Чем я виноват?
- Мама умирает! А ты только сидишь тут!
Плохо и больно.
- Врачи сказали, нужна шоколадка… - как в бреду шепчет сестра. – Иди, ищи шоколадку! Сейчас же!
Боже мой! Где же я найду шоколад?!
Уже одиннадцать вечера. Магазины закрыты. Да и не во всяком есть шоколад. На дворе – восемьдесят восьмой год…

- Сейчас! Принесу! – Кричу сестре и выбегаю в прихожую.
Я помню, одноклассница хвастала, что у нее всегда лежит плитка шоколада про запас. Всегда!

Осенняя ночь хватает за плечи, за ноги холодными руками, прижимается стылой щекой к голове, но мне не до нее. Я спешу, почти лечу! Через весь поселок.
Что ж так далеко-то?!

Громко стучу в окно. Долго не открывают.
Наконец, стукнул засов.
Девушка удивлена, робко выходит за калитку.
- Мне нужна шоколадка! – Почти кричу я.
Она не спрашивает. Молча скользит в дом, и через минуту в моей руке заветная плитка. Кажется, даже спасибо не сказал.
Маму спасли врачи… .

- И чего ты так хохотал над этой песенкой «Ля-ля-ля»? – Искристо улыбается Галя. – А мне нравится. И я люблю танцевать, а это музыка танцевальная! Бе! – Она показывает мне розовый язык.
- Да, это музыка для ног. – Нехотя парирую я.
- Ну и ладно! – Не унимается спорщица.
- Я тоже люблю музыку. – Соглашаюсь я. – А в юности очень любил - такую вот – «для ног». Помнишь - «Диско»?

- Конечно, хотя, братья рок слушали… Ну, и мне приходилось. – Мы садимся у огня на походные стульчики. Галя кидает в костер полено. Искры яркими звездочками бросаются в черное небо.

- А знаешь, впервые я по-настоящему наслаждался музыкой после свадьбы сестры. – Меня вновь одолевают воспоминания. – Опять сестра… .
Да-да, именно после.
Потому что на третий день все куда-то уехали, а в мою комнату поставили магнитофон – большой такой, «бабинник». И цветомузыку.
Все это богатство жило у меня три дня!
И каждый вечер, я уносился в сказку! Это была фантастика! Порой казалось, что можно не вынести этой красоты. Я боялся сойти с ума…

Музыка – может быть наркотиком. После свадьбы я стал наркоманом – музыкальным, конечно.

- Это называется не наркоман, а меломан! – Хохочет собеседница.
- Да, наверное. – Я не спорю.- И за прослушиванием музыки прошел изрядный кусок моей жизни.
Да. Просто сидел и слушал.
Посмотришь на такого – лаботряс да и все! Так ведь?

Но, кабы люди знали, какая гигантская душевная работа происходит внутри?!
Там вселенные – рождающиеся и гибнущие!

Музыка, конечно, была примитивной и поверхностной.
Это теперь ясно.
Но, Бог мой! Какие миры творила она!...

- Ой! Мамочка! Кто это?! – Собеседница вдруг прижимается ко мне.
- Что?! Где?! – Я не понимаю.
- Да вот же, гляди. – Она тычет рукавичкой куда-то в лес.
Костер слепит, и я, прикрываясь от света, вглядываюсь в темноту. Глаза медленно привыкают.
Присматриваюсь.
Из леса вышла собака.
Да. Самая обыкновенная. Стоит настороженно, уши торчком – изучает нас.
- Там еще! – Галина указывает в другую сторону. – Как страшно!
Слева нюхают снег еще две собачонки.
- Да перестань кричать! – Строго говорю я. – Ничего страшного. Просто бродячие собаки. Их всего три.
- А вдруг – не три?!
- Три.
- Я боюсь.
- А ты лучше дай-ка мне кусочек мяса. И ничего не бойся. В конце-концов, сегодня праздник?!
- Да.
- Так почему бы нам не угостить наших гостей?!
Я весело и осторожно, чтобы не напугать – швыряю мясо собаке. Она трусливо отскакивает к лесу. Ждет. Смотрит, принюхивается.
- И вам! – Кидаю другим. Животные бросаются наутек.
- Вот видишь? А ты их бояться вздумала. – Смеюсь я.

- Расскажи еще. – Галина тревожит костер. Будит рой огненных мух.
- О чем? – Я скатываю снежок.
- О сестре.
- Тебе интересно?
- Конечно.

- Что же еще?... – Бросаю снежок в сторону собак и задумываюсь. – А вот еще был случай!

Мы на речке были.
Многие не верят, что можно помнить себя с трех- четырех лет.
Я помню.
Не все, конечно. Но многое.
Так вот. Взрослые выпивают, дети купаются. Маленькие дети возятся у берега под присмотром старших. Такой расклад.
Я – четырехлетний карапуз - захожу в воду.
Рядом сестра с подружками. Они заняты своей игрой.
А меня влечет течение реки. Как магнит – тянет.
Смотрю на воду, она движется и зовет за собой, тянет, баюкает, кружит. И даже не успел понять, что происходит, как повалился лицом в воду.
Р-р-раз, и лежу в воде! Дно рассматриваю…
Пошевелиться не могу.
И не желаю! Мне хорошо. Глаза открыты, и я вижу все.
Вода красиво преломляет солнечный свет, вокруг ходят мутно-желтые блики. Еще секунда и я сделаю вдох… Вот, сейчас…
Однако, секунды этой мне не дали.
Кто-то жестко схватил за шиворот и резко выдернул из воды. На меня круглыми от ужаса глазами в упор смотрит сестра.
Спасла… .

А еще она много раз брала мою вину на себя и терпеливо сносила наказания. А я плакал и просил не наказывать «няньку», потому что знал, что она невиновна. Мои слезы часто принимали во внимание и сестру прощали.
- Вот как любит! – Умилялась мама. – И добрый какой…

Я хитро подмигиваю Галине и достаю телефон. Долго роюсь в списке, нахожу нужный номер и жму кнопку.
В праздник нелегко дозвониться. Гудки идут, мы ждем.
- Ало! – Звучит знакомый голос.
- Ну, здравствуй, сестра!
С Новым годом!... .