Комната в женском рабочем общежитии.
Зоя в халате, лёжа на заправленной кровати, без интереса листает "Крокодил".
Стук в дверь.
- Входи, - не двигаясь, разрешила Зоя.
Дверь неуверенно отворилась, и вошёл невзрачный юноша с пухлой сумкой - пакет. Зоя не знала его.
- Вы к кому? - спросила, отложив журнал на подушку, села.
- Вы Зоя? Тогда к вам,- Юноша переступил с ноги на ногу, в пакете что-то захрустело.
- Ко мне? Зачем?
- Я сейчас объясню. Можно сесть?
- Садитесь.
Юноша развернул стул, сел. Зоя спустила ноги на пол, вопросительно глянула на гостя. Он не спешил говорить.
- Вы пришли рассматривать меня?
- Извините... Восьмое Марта вы, где отмечали?
- Нигде. У телевизора просидела...
- А седьмого?
- На объекте. А почему вы спрашиваете? Кто вы? - забеспокоилась Зоя.
- Я тоже там был. Ваши девочки пригласили.
- Не помню. И что?
- Мы рядом с вами сидели... Вы помните: вина было, как грязи... Наклюкались под завязку, стали разбредаться по комнатам... А мы...
- Что мы?
- Мы с вами... тоже...
- Что? Что тоже? - Зоя вскочила, решительно надвинулась. - Вы... ты что, рехнулся?
- Нет, я не рехнулся, - Гость тоже встал, поставил пакет на стул. - Но это было...
- Что, было?! - выкрикнула Зоя истерично.
Гость слегка поморщился, и, смутившись, начал:
- Мы с вами...
- Слушай, - подступила Зоя вплотную. - Уходи!
Гость, напротив, садится, и начинает вынимать из сумки яблоки, апельсины, свёрточки.
- Никуда я не уйду, пока...
- Ты что делаешь? - Зоя несколько опешила неожиданностью его поступка, отступила к кровати. - Витамины, - глухо ответил гость.
- Зачем? Кому?
- Я хочу, чтобы ОН жил.
- Кто?
- Ребёнок. Наш ребёнок, Зоя.
- Какой ребёнок? - Зоя качнулась, неуклюже плюхнулась на кровать, но тотчас выпрямилась: - Вы... ты уйдёшь, или я сейчас воспитателя позову?
Освободив сумку, гость встал, но не пошёл к выходу, а шагнул к Зое.
- Давайте без нервов, спокойно поговорим. Я всё знаю... девчонки ваши рассказали.
- Я не желаю с тобой разговаривать, - Зоя с трудом сдерживалась от новой истеричной вспышки. - Не хочу! Уходи. Никакого ребенка нет.
- Есть, Зоя, есть, - Гость приблизился, присел рядом.
- Что вам надо?- Зоя отпрянула к стенке. - Что вам от меня надо?!
- Я уже сказал, - Похоже, чем больше распалялась Зоя, тем спокойнее и увереннее чувствовал себя гость. - Я хочу, чтобы мой ребёнок жил.
- Плюнь тому в глаз, кто натрепался тебе!
- Вчера вы были у врача. Вы решили сделать аборт. Этого не будет: я не допущу!
- Кретин! - взорвалась Зоя. - Ты что, совсем меня за дурочку принимаешь? Я тебя знать не знаю, и вдруг у меня от тебя ребёнок... Белиберда!
- Мы были пьяные, Зоя, - продолжал спокойно гость. - Тогда все были пьяные. Вы просто не помните.
- Враньё! Я всё помню. Да, всё!
Зоя говорила неправду: она ничего не помнила. С того момента, как пришли приглашённые ребята, сантехники - их бытовка рядом - с бутылками кубинского рома, и стали делать коктейли, которые правильнее назвать русским словом "ёрши"... Зою угощал мордастый с прыщавым лбом Серёга... Что было потом? Проснулась она от холода на полу, на расстелённых обоях, полуголая...
- Ненормальный! О, какой дурачок!
- Я не дурачок, - Гость выпрямился, сурово сжал брови, карие глаза сузились, потемнели. - Не дурачок.
- Ещё какой, - криво усмехнулась Зоя. - Набитый! Обманули тебя, накололи, дурачка. Не твой ребёнок, не твой! Не трогал ты меня. Не трогал. Я вспомнила: в бытовке ты спал, на ватниках! После второго стакана вырубился, деточка.
- Я понимаю: вам стыдно признаться, - Гость прошёл к столу, нервно взял яблоко и стал есть.
Зоя, подлетев, суматошно рванула сумку со спинки стула, принялась лихорадочно запихивать все свёрточки, фрукты.
- Забирай и проваливай... Ко всем чертям! И дорогу забудь...
- Зоя, а может нам чайку попить? - внезапно спросил гость, и, не дожидаясь ответа, уже взял чайник с тумбочки. - Я поставлю. По коридору налево или направо?
- Направо, - машинально обронила Зоя.
- Я налью немного, быстро закипит, - сказал юноша у порога, и вышел.
Зоя, вдруг ощутила великую усталость, тяжело опустилась на стул, не выпуская наполненную сумку.
Бесшумно, точно приведение, в комнату проскользнула Ира, близкая подружка. Раньше они жили вместе, но, когда у Иры родилась дочка, ей выделили отдельную комнату.
- Зой, что я вижу? Это он?
- Кто?
- Отец.
- Нет. Но хочет быть.
- Предложение сделал? - ахнула Ира, прижав руки к груди.
- Что-то в этом роде... Вот, - Зоя потрясла сумкой, - витамины притащил. Кто-то из наших ляпнул сдуру, что мы седьмого марта, по пьяни, переспали с ним... Вот и припёрся: мой ребёнок, хочу, чтоб жил... Сдвиг у него по фазе.
- Серьёзно?! Нет, Зой, в натуре? Ну, мать моя женщина! А ты?
- Послала к чертям. Сейчас попьём чайку, и выпровожу.
- Ну и дурёха! Таким мужиком бросаться... Ты что, ещё хочешь на подонка нарваться? Один тебе уже ребятёнка сделал...
- Ирка!
- Что, Ирка? Ты мне рот не затыкай, я плохого не посоветую. Если он до такого додумался, то это... замечательный сдвиг. Эх, побольше бы таких сдвинутых мужичков, глядишь, и мне б достался!...Послушай, Зоя, если ты серьёзно ему полный отказ, то я живо приберу его к рукам...
Вернулся юноша.
- Зоя, у вас заварной чайник есть? Здравствуйте, - кивнул Ире.
Ира поздоровалась, протянула руку, назвав себя.
- Толик, - представился гость. - Вы не составите кампанию?
- Охотно.
Зоя тем временем взяла платье, заварной чайник и вышла. Толик вынул из сумки яблоко.
- Угощайтесь, мытое, - Толик вновь освободил сумку, фрукты сложил в деревянную миску, стоявшую в центре стола.
- Толик, можно вас спросить? - Ира, покусывая яблоко, с нескрываемым любопытством рассматривала юношу.
- Спрашивайте.
- Вы серьёзно хотите жениться на Зое?
- А какая мне выгода несерьёзно жениться? - с улыбкой глянул на Иру.
- Но вы не любите друг друга.
- Я, между прочим, не тороплю, - Толик хотел ещё что-то добавить, но тут вошла Зоя с чайниками.
- У меня есть паштет, - встрепенулась Ира. - Пойду, принесу.
Ира ушла. Помолчали. - Вы тоже в общаге живёте?- спросила Зоя, прервав угнетающую паузу.
Да, Толик жил в общежитии. Через два месяца кончается лимитка, получит постоянку, а ещё через два месяца, согласно договора, ему обещают однокомнатную. Будет куда жену привести.
- Опять вы за своё? - дёрнулась Зоя.
- Я вас не тяну в загс. И не навязываюсь. Почему непременно нужно повышать голос? Зачем демонстрировать себя с дурной стороны?
- Ещё слово, - жёстко оборвала Зоя, - и мы будем пить чай без вас.
Вернулась Ира:
- Смотрите, что нашла у себя. Остатки былой роскоши, - Ира поставила на стол бутылку портвейна. - По стакашику за знакомство. Зоя, давай стакашики.
- Я не буду, и Зоя тоже, - твёрдо сказал Толик.
- Почему? - очень удивилась Ира.
- А что это вы за меня решаете? - Зоя с грохотом сдвинула стаканы. - Наливай, Ир.
- Зоя... я вас прошу...
- Да, бросьте, Толик, - остановила его Ира, - сто грамм не повредят. Поверьте моему слову: я сама недавно была в её положении.
Зоя, подчёркнуто игнорируя Толика, взяла стакан, потянулась к подруге:
- Давай, Ирок, выпьем за всё хорошее.
Толик сложил пакет, сунул в карман, и пошёл к выходу, у порога полуобернулся:
- Глупо ломиться в дверь, если тебя не пускают. Я не хочу вас пугать, Зоя, но если вы сделаете аборт... Не будет вам спокойной жизни. Будьте здоровы.
Вышел.
- Весь аппетит испортил, - Зоя отодвинула стакан, глянула на Иру. - Что скажешь?
Ира некоторое время молчит, крутит стакан вокруг винной пробки, затем говорит:
- По-моему ты делаешь большую глупость... Такие не лгут и не играют чувствами. Принимай предложение, и смело рожай.
- Ты думаешь, что говоришь? Замуж? за него?
- Чем же он плох?
- Не знаю... Замужество... это ведь не платье примерить: понравилось - покупаю...
- Как раз сейчас к браку именно такое отношение.
- Но я так не хочу.
- Все не хотят, - грустно усмехнулась Ира, - но, тем не менее... примеряют. - А я не стану. - И чего добьёшься? Мама-одиночка...
- Ещё чего! Горбатиться с таких лет, как ты? Просвета не видеть из-за пелёнок, кормлений... Завтра же пойду и выскребу. Ещё успею хомут на шею повесить.
- Какая ты стала, Зоя...
- Я всегда такой была.
- Неправда. Я помню, какой ты была ещё полгода назад. Добрая была, мягкая и тёплая... А сейчас... Ведь предупреждала: не водись с Галкой да Катькой... И вот результат: как перезревшая редиска, жёсткая и горькая...
Зоя нервно выпила.
- Не нравлюсь? Ну, и вали отседа! Иди к тем, кто мягкий, красивый и вкусный... Обжирайтесь! Проваливай!
Ира вздрогнула, точно пощёчину получила, помрачнев, взяла початую бутылку и, молча, вышла.
Зоя сделала аборт.
Дня через два, вечером, у общежития появился Толик. Пьяный. Стоял под окном Зоиной комнаты и громко выкрикивал:
-Зверюга! Фашистка! Чтоб у тебя руки отсохли!
Над ним поначалу потешались, парни брали под руки, отводили к остановке и впихивали в трамвай.
Но вечером следующего дня Толик опять кричал под окном:
-Зверюга! Фашистка!
Комендантша вызвала милицию. И ещё три вечера он появлялся, и его забирала милиция.
Ира твёрдо решила прибрать мужика к рукам, трезво рассудив: её Настёнка не хуже бальзама залечит его раны.
Опоздала. В общежитии, где проживал Толик, Ире сообщила усатая вахтёрша: допился до чёртиков и кинулся с 4 этажа, а внизу щит металлический стоял, так поперёк и угодил... Говорят: ещё в "скорой" умер...
Подавленная и разбитая, точно собственным горем, Ира возвращалась к себе. Поднимаясь на свой, третий этаж, столкнулась с Зоей.
- Ир, - заступила та дорогу. - Хватит дуться. Давай мириться. Тем более, что этот хлюпик разбился насмерть. Я же говорила: сдвинутый...
- Лучше бы ты сдохла, зараза! - не помня себя, выкрикнула Ира. - Ни себе, ни людям... Гадина бездушная! Зверюга!
Оттолкнув, почти отшвырнув бывшую подругу, Ира, задыхаясь от нахлынувших слёз, скрылась в своей комнате.
Помочь сайту
Поздравления
