Прошлая жизнь

            Ситри заходила в мой архив так часто и была так ласкова, что ещё задолго до её просьбы я поняла отчётливо: ей что-то надо!
            Ситри мне не понравилась сразу же. Уж не знаю, кем она была при жизни, но попав в наше бесконечное царство, она проявляла болезненную амбициозность, не желая ходить в  низших чинах демонических сил. Тоже мне, царица мира! Иные ушедшие души и за честь почтут на подхвате побывать – всё лучше, чем небытие, из которого нет возвращения. Ад – это страшное место, но и здесь можно существовать, а иногда и переродиться заново, прожить новую земную жизнь!..
            Я всегда старалась не думать об этом и просто выполнять порученную архивную работу. Мне повезло: место было относительное спокойное и удалённое от демонических и значительных центров, так как мой архив занимал уровень очень близко к поверхности земли, а значит – к земной жизни, к людям, вернуться  к которым я, может быть, однажды, смогу, если мне даруют второй шанс.
            А я не знаю – даруют ли? Я даже не знаю, за что моя душа, оставив земное тело, попала сюда: память умирает с телом, остаётся лишь некая муть, которую сложно объяснить. Прошлого не узнать почти никому из нас – да и законы запрещают это, за это можно угодить в Небытие, а хуже этой участи нет ничего.
            Попавшие сюда души имеют форму своих человеческих тел и то облачение, в каком была последний раз жизнь, а также полную растерянность – это наши одинаковые условия. А потом уже происходит разделение: одни, прожившие уже не первую жизнь и попавшие сюда не в первый раз, быстро ощущают это и смиряются; другие  просто отмалчиваются и делают то, что им велят; третьи – рыдают и плачут, просятся к жизни и такие заканчивают быстро и дурно; а четвертые начинают крутить глупые интриги и пытаются занять пост повыше, устроиться с удобствами.
            Я принадлежала ко второй группе и просто осела в порученном архиве, стараясь не думать ни о чём и ни во что не впутываться, а вот Ситри, попав совсем недавно, оказалась из четвёртой категории и начала свои нелепые выходки. Нет, может быть, в мире живых её интриги бы и возымели действие, но в подземном царстве любой высший чин – интриган, иначе бы его здесь не было в высшем-то чину!
            Но, наверное, в Ситри ещё пульсировало непрожитое и человеческое, а может быть, сама душа её была такой алчущей и жадной до власти. И, конечно, мне не понравились её визиты с самого начала. Но больше того не понравилось её щебетание, ибо причины лебезить передо мной у неё не было: мы работали в разных, даже не смежных секторах, и её пост был даже позначительнее моего.
            Здесь же никто не делает ничего просто так. Я никогда на этот счёт не обманывалась. Даже тогда, когда только начинала здесь свою службу и один из демонов, поставленных над нашим сектором учёта – Сельдфигейзер начал захаживать ко мне просто так, и был обходителен и ласков, а ещё и поставлял контрабандной сладости с земли, которые я ела, не чувствуя вкуса, но ела из принципа, – я не поверила в чистоту его намерений. Не то место!
            И оказалась права: Сельдфигейзер нуждался в осведомителях и в преданных душах, которые за небольшое его покровительство могли добывать нужную ему временами информацию.
            Но его намерения и были понятны сразу, и я приняла его условия – Сельдфигейзер вызывал у меня симпатию, но поведение Ситри мне было не совсем ясно.
            Ровно до того момента, как она в очередной свой визит не спросила:
–Вериф, а ты не хотела бы знать, кем ты была в земной жизни?
            Я с трудом подавила желание расхохотаться: вот что ей нужно! Захотелось вспомнить жизнь! Тьфу… конечно. Кое-что я могу – могу порыться в архивах, и если личность на земле, среди людей отметилась, я найду её. Но я не сделаю этого из страха перед законом. Ситри не та, ради кого я готова рискнуть своим существованием и променять его на небытие.
–Закон запрещает это! – я решила сразу же дать понять, что не желаю участвовать в подобном.
–Ох, я знаю! Но я же и не прошу тебя ни о чём, – Ситри изобразила самую очаровательную улыбку.
–Я и предупреждаю то, что ты не просишь.
–Я не стану так подставляться ради праздного любопытства! – Ситри не оценила моего предупреждения. – Я же знаю, что ты якшаешься с Сельдфигейзером!
            Я мысленно пообещала себе передать Сельдфигейзеру её слова – это стоило сделать хотя бы для того, чтобы увидеть его лицо. Черты у него мягкие и совсем незлобные, но не дай ангел подумать хоть на миг, что в нём нет демонической ярости!
            Конечно, я не обязана этого делать. Но кто такая мне Ситри? Чем она мне нужна? А вот выслужиться лишний раз не помешает. Да и я ей кто? То, что меня задело само слово «якшаешься» – Ситри не понять. Она думает, что я слаба и права в этом. Я ничего не могу сделать с ней, но Сельдфигейзер может.
–Так ли уж…– я пробормотала что-то невразумительное. Но Ситри рассмеялась, чем подтвердила то, что исходит из числа самонадеянных дур:
–Да это же видно! Он сюда приходит, и ты к нему ходишь! Но не боись, Вериф, я не из болтливых. Подруг не выдают.
            Ага, Сельдфигейзер мне в день знакомства примерно также сказал:
–Друзей не выдают, но здесь их нет. здесь могут быть лишь соратники, союзники – те, которые обязаны тебе и кому ты сам обязан. И лучше, если тебе будут обязаны больше, Вериф. Снимай для меня копии дел, рассказывай, кто приходит и для чего, и я буду обязан тебе больше, чем ты мне.
            Помню, я тогда растерялась:
–Разве у вас нет доступа к архивам без меня?
–Есть, но официальный доступ даёт право на получение официальных документов. Не думай об этом, просто выполняй мою волю…и не стесняйся, бери шоколад. Он из мира живых. Ешь и думай, думай, Вериф!
            И тогда я приняла его сторону. Хотя бы за честность. А теперь ко мне заявилась эта идиотка и ждёт моей помощи?
–Не выдам! – посерьёзнела Ситри. – Слушай, я думаю, что мой пост – ошибка.
–Попроси перевода, – я представила всю бюрократическую волокиту такого перевода и ухмыльнулась. Есть места, где ад бессилен. Бюрократия – крайняя точка ада, наши юристы такого наворотили в своих документах и завели столько справок, что даже у демонов нет-нет, а глаз-то дёрнется!
–Ты не поняла! – Ситри не оценила моего совета. – Я же чувствую в себе силу, понимаешь? Я могу плести интриги и могу управлять.  Я могу подчинять себе! Я могу добиваться. Я могу делать всё, что потребуется Владыке, а что вместо этого? Я со всем богатством возможностей сижу на низшем посту и непонятно сколько буду на нём?
            Я подавила вздох. Ну вот откуда такая самоуверенность? Откуда столько веры в свои силы? Да, может быть, это голоса земного, но на земле она была среди людей, может быть, не самых плохих людей, а здесь-то? Перед кем она собралась самоутверждаться? Для кого она тут плетёт интриги? Над кем желает властвовать? Над предателями, интриганами. Убийцами и отравителями всех мастей? Над прожжёнными грешниками и проклятыми небом  и светом?
–Я смогу, – Ситри убеждала меня в этом. – Я всё смогу! И я хочу знать, кем я была в прошлой жизни. Откуда такая широта взглядов? Если я отметилась в истории, то я хочу знать об этом. И тогда я смогу предъявить свою земную жизнь как доказательство своих способностей. Понимаешь ты это, Вериф?
            Я покачала головой:
–Есть закон, Ситри! Я не стану рисковать собой ради твоего самоутверждения! Я не могу, а что важнее, я и не хочу.
            Она замерла на мгновение поражённая. А что она хотела? Моей покорности? Для этого надо что-то из себя представлять! А так…нет уж, мне я сама дороже.
–А если я попрошу? – Ситри пришла в себя. Голос её был тих и мягок. – Пожалуйста, Вериф! Вдруг это мой единственный шанс?
–Законы подземного царства жёстче законов неба! – я сжала зубы, чтобы не расхохотаться ей в лицо.
            Ситри помедлила, затем решилась:
–Хорошо! Что ты хочешь, Вериф, за свою помощь?
            Пришёл мой черёд возмутиться и опять напомнить:
–Круг взяточников ниже, Ситри! Не усугубляй своего преступления и иди прочь, пока ещё можешь.
            Она ещё попробовала спорить, но я осталась непробиваемой. Уходя, Ситри выплюнула:
–Ты ещё пожалеешь! Пожалеешь, что обошлась со мной так. Я всё равно своего добьюсь!
***
            К Ситри я не прониклась никаким сожалением и никаким сочувствием. Она была сама виновата и напрасно явилась ко мне за надеждой. Я не верю в надежду. И ни во что не верю. Но она, как самая дрянная змея, отравила меня мыслями и невольно я задумалась над тем, кем я была в земной жизни, если попала сюда?
            Память  о земном уходит со смертью, остаются лишь какие-то образы, самые мучительные и расплывчатые. Я знаю это. Помню, как видела одну душу, когда по делу спускалась в круг предателей с Сельдфигейзером. Тогда на пути мне встретился некто в белой тоге с кровавой полосой. Взгляд этот некто имел страшный и безумный, он слепо брёл вперёд, не видя ничего перед собой, и повторял сам себе со странной яростью:
–Et i! et i! et i…
–О чём он? – я не знала этого языка. Сельдфигейзер же подождал, когда этот некто пройдёт мимо, пропустил его ход с должным почтением и лишь тогда ответил мне:
–Он говорит лишь одно: «и я!»
–Но почему? – я не понимала. Сельдфигейзер взглянул на меня со смешком и сказал:
–Это ответ на вопрос, который потряс его более всего в земной жизни.
–Но как может он помнить?
–А это его кара. Он не помнит всего. Помнит лишь этот вопрос и тебе нельзя многого знать,  – Сельдфигейзер не любил долго объяснять мне того, что я, по его мнению, не должна была знать изначально.
            Я вспомнила эту встречу, когда за Ситри с громким раздражением побеждённого захлопнулась дверь. мысли невольно начали шевелиться, вспомнить уже подземное царство и дошли до этого «и я!», повторённого в безумстве и вымученного. А затем мои мысли пришли к дилемме: знать или не знать?
             С одной стороны меня никто не проверит, залезала ли я в свои собственные архивы, искала ли я саму себя. С другой стороны – страшно. Да и стоит ли знать? Если я попала в подземное царство, значит, я не была святой. Но я не попала в круги предателей и убийц, осталась на мелких должностях, значит, мои грехи не так суровы?
            А если суровы? Если я сделала что-то дурное, что теперь не прощу, если узнаю? А если не найду ничего о себе, выяснив лишь то, что жизнь моя была незаметна? Смогу ли я существовать с прежним обыкновением? А не поймают ли тогда моей попытки? Не заметят ли моей тоски, ведь сидя здесь, в неизвестности, я могу придумать себе что угодно! А так? Окажется, что я торговала какими-нибудь мухоморами и никакой тебе иллюзии собственного греха… стыд один!
–Дрянь! – я процедила это в пустоту, но обращалась к Ситри, явившейся смущать мои упорядоченные мысли.
            Мало её гнать! Заложить бы её, за-ло-жить! Может быть, хоть так облегчение наступит?
***
            Как всегда: стоило подойти к дверям Сельдфигейзера, как они распахнулись сами собой, покорные его чутью.
–Прости, что побеспокоила,– я робко мялась на пороге. Сельдфигейзер нормальный, он принимает гостей, но это не значит, что я имею право забыть про его сущность!
–Входи! – лениво дозволил он и я вошла в очередной раз в его обитель, выдержанную в строгости и в дисциплине. Напускной вид! Или нет. я не знаю.
            Сельдфигейзер не удивлялся мне. Либо он заранее чувствовал мой приход, либо просто растерял способность удивляться. А может быть, я была столь предсказуема? Или он так хорошо владел собою?..
–Прости! – я ещё раз извинилась и, робея, как робела всегда перед ним, рассказала о визите Ситри.
            Он не прерывал весь мой сбивчивый рассказ, лишь когда я закончила, выразил своё мнение:
–Дура! Причём из породы амбициозных и рьяных. Они имеют определенную цену как исполнители…хм! Но нет, это и впрямь будет ей повышение, а я не люблю, когда Марбас или ему подобные приобретают такие души в услужение! А он приобретёт…
            Я молчала. Кто такой Марбас я знала смутно – слышала лишь это имя и знала, что это демон из тех, кто рождает хаос. Сельдфигейзер вынырнул из своих мыслей и я хватилась с запозданием, что мне надо было бы давно уйти, но он спросил, останавливая жестом уже ненужный порыв:
–Почему ты в сомнениях?
–Так видно? – я расстроилась, но призналась. – Я ведь могла сама бы тайком навести о себе справки, узнать всю жизнь прожитую.
–А как же закон? – Сельдфигейзер не рассердился, напротив, даже улыбнулся. Но я знаю давно, что улыбки – это большая ложь.
–Кто бы узнал! – я пожала плечами.
–Тогда зачем ты мне это говоришь? Сомневаешься? Нет…ты боишься! Вериф боится прошлого! Боится узнать своё имя, боится узнать свою сущность!
            Я молчала. А что сказать? Он прав! Я не хотела знать своего прошлого, боялась его. И желала. Это соблазн. Это мучение. Готова я к нему? Готова я рискнуть? Есть ли ради чего? Стоит ли?..
–Как бы ты поступил на моём месте? – мне нужен был ответ. Решить я должна была сама, но направление! Какое выбрать мне направление?
–Я бы всё узнал, – ответил Сельдфигейзер. – Но я демон. Ты же – душа всего лишь. Но я могу облегчить твою муку. Могу сказать, что закон обойти легко. Особенно, когда этот закон исходит отсюда. Если боишься – спустись чуть ниже в Коллегию Адвокатов, выбери себе защитника по нраву…
–Я не о том! – первый раз в посмертии я перебила Сельдфигейзера. Я испугалась этого, но он тактично не заметил, но я верю, что запомнил. –Прости!
–Так о чём тогда? – Сельдфигейзер не изменился в лице и тоне.
–Я…я не знаю стоит ли оно того. Во мне сомнение и я не знаю!
–Тогда не стоит, – легко отозвался Сельдфигейзер. – Сомнения – это мягкий отказ. Ты сможешь вернуться позже. Или не сможешь. А знание прошлого тебе не даст никаких благ – твоё прошлое не столь занимательно, чтобы отметиться здесь, но достаточно, чтобы сюда попасть.
            Я кивнула, поднялась:
–Благодарю тебя! Ты мне очень помог. Ты развеял мои сомнения,  меня занесло…всё Ситри!
–Не спеши, – Сельдфигейзер поднялся за мной из своего кресла. – Ситри – это ничтожество. Но опасное. Рьяное. Обещаний любого рода ей хватит, чтобы стать врагом кому угодно. Я не терплю таких помощников, ненавижу и презираю таких врагов, что действуют по чужой воле и остаются рьяными и самонадеянными…
            Я уже понимала всё, что не было сказано им.
–Если я тебе помог, то и ты мне помоги. Помоги избавиться от этой грядущей головной боли и комка нервов. От этой Ситри,– Сельдфигейзер подтвердил мои мысли.
–Что я должна делать? – скитания для людей. Я на стороне Сельдфигейзера и я обязана ему. Пусть и он будет доволен мной.
–Расскажи о том, что она приходила и пыталась тебя подкупить. Это не совсем правда, но истина давно абстракция, поэтому сработает. Напиши обращение на моё имя, а я дам ему ход и полетит Ситри в Небытие.
–Хорошо.
            Что мне остаётся? Конечно, я соглашусь на всё.
–Тогда ступай, – Сельдфигейзер улыбнулся и двери подались, готовые выпустить меня.
            Не желая злоупотреблять его гостеприимством и расположением, я пошла прочь, но на пороге замерла.
–Да? – Сельдфигейзер не был раздосадован или рассержен. Мне даже показалось, что он доволен моей остановкой.
–А ты…ты не знаешь, кто я? – сама не знаю, что толкнуло меня на этот вопрос, но я решилась, робко, волнуясь, обернулась на него.
–Знаю. Могу сказать, – он действительно был доволен тем, что я нашла лазейку. – Хочешь?
–Нет, – я нашла в себе силы улыбнуться. – Просто я рада, что ты знаешь. Хотя… скажи, как меня звали в последнюю жизнь? Не говори кем я была. Скажи моё имя. Пожалуйста, Сельдфигейзер!
            Что-то странное мелькнуло на всегда невозмутимом лице демона. Он вздохнул и ответил со странной грустью:
-Клавдия Акта.
            Мне это ничего не сказало, но я кивнула и, наконец, вышла прочь. Клавдия так Клавдия. Теперь уже что? Когда это было, что я сделала и кем была – значения не имеет. всё равно наше время идёт здесь не так, как в мире людей, оно смещено и обезображено. А я просто существую. И у меня было имя. Людское имя!
            Ситри уже дожидалась меня у моего архива. Мне это было неприятно, но я привыкла мириться со многим и потому не выразила неудовольствия, лишь спросила:
–И ты снова здесь?
–Ты прости меня, Вериф. Я просто испугалась. Сглупила, понимаешь? а теперь, когда всё оборачивается против меня, я боюсь, что и ты обиделась на меня, и вспомнишь мне мою выходку.
            Она была бледна и напугана. Ни следа самоуверенности! Но поздно.  Я молчала, разглядывая её.
–Против меня затеяли дело… собирают свидетелей!
            Ситри вдруг осеклась и с гневом спросила:
–Что? И ты?..
–И я, – почему-то хрипло отозвалась я. – Et i!
 
 

© Copyright: Анна Богодухова, 2022

Регистрационный номер №0507099

от 17 июня 2022

[Скрыть] Регистрационный номер 0507099 выдан для произведения:             Ситри заходила в мой архив так часто и была так ласкова, что ещё задолго до её просьбы я поняла отчётливо: ей что-то надо!
            Ситри мне не понравилась сразу же. Уж не знаю, кем она была при жизни, но попав в наше бесконечное царство, она проявляла болезненную амбициозность, не желая ходить в  низших чинах демонических сил. Тоже мне, царица мира! Иные ушедшие души и за честь почтут на подхвате побывать – всё лучше, чем небытие, из которого нет возвращения. Ад – это страшное место, но и здесь можно существовать, а иногда и переродиться заново, прожить новую земную жизнь!..
            Я всегда старалась не думать об этом и просто выполнять порученную архивную работу. Мне повезло: место было относительное спокойное и удалённое от демонических и значительных центров, так как мой архив занимал уровень очень близко к поверхности земли, а значит – к земной жизни, к людям, вернуться  к которым я, может быть, однажды, смогу, если мне даруют второй шанс.
            А я не знаю – даруют ли? Я даже не знаю, за что моя душа, оставив земное тело, попала сюда: память умирает с телом, остаётся лишь некая муть, которую сложно объяснить. Прошлого не узнать почти никому из нас – да и законы запрещают это, за это можно угодить в Небытие, а хуже этой участи нет ничего.
            Попавшие сюда души имеют форму своих человеческих тел и то облачение, в каком была последний раз жизнь, а также полную растерянность – это наши одинаковые условия. А потом уже происходит разделение: одни, прожившие уже не первую жизнь и попавшие сюда не в первый раз, быстро ощущают это и смиряются; другие  просто отмалчиваются и делают то, что им велят; третьи – рыдают и плачут, просятся к жизни и такие заканчивают быстро и дурно; а четвертые начинают крутить глупые интриги и пытаются занять пост повыше, устроиться с удобствами.
            Я принадлежала ко второй группе и просто осела в порученном архиве, стараясь не думать ни о чём и ни во что не впутываться, а вот Ситри, попав совсем недавно, оказалась из четвёртой категории и начала свои нелепые выходки. Нет, может быть, в мире живых её интриги бы и возымели действие, но в подземном царстве любой высший чин – интриган, иначе бы его здесь не было в высшем-то чину!
            Но, наверное, в Ситри ещё пульсировало непрожитое и человеческое, а может быть, сама душа её была такой алчущей и жадной до власти. И, конечно, мне не понравились её визиты с самого начала. Но больше того не понравилось её щебетание, ибо причины лебезить передо мной у неё не было: мы работали в разных, даже не смежных секторах, и её пост был даже позначительнее моего.
            Здесь же никто не делает ничего просто так. Я никогда на этот счёт не обманывалась. Даже тогда, когда только начинала здесь свою службу и один из демонов, поставленных над нашим сектором учёта – Сельдфигейзер начал захаживать ко мне просто так, и был обходителен и ласков, а ещё и поставлял контрабандной сладости с земли, которые я ела, не чувствуя вкуса, но ела из принципа, – я не поверила в чистоту его намерений. Не то место!
            И оказалась права: Сельдфигейзер нуждался в осведомителях и в преданных душах, которые за небольшое его покровительство могли добывать нужную ему временами информацию.
            Но его намерения и были понятны сразу, и я приняла его условия – Сельдфигейзер вызывал у меня симпатию, но поведение Ситри мне было не совсем ясно.
            Ровно до того момента, как она в очередной свой визит не спросила:
–Вериф, а ты не хотела бы знать, кем ты была в земной жизни?
            Я с трудом подавила желание расхохотаться: вот что ей нужно! Захотелось вспомнить жизнь! Тьфу… конечно. Кое-что я могу – могу порыться в архивах, и если личность на земле, среди людей отметилась, я найду её. Но я не сделаю этого из страха перед законом. Ситри не та, ради кого я готова рискнуть своим существованием и променять его на небытие.
–Закон запрещает это! – я решила сразу же дать понять, что не желаю участвовать в подобном.
–Ох, я знаю! Но я же и не прошу тебя ни о чём, – Ситри изобразила самую очаровательную улыбку.
–Я и предупреждаю то, что ты не просишь.
–Я не стану так подставляться ради праздного любопытства! – Ситри не оценила моего предупреждения. – Я же знаю, что ты якшаешься с Сельдфигейзером!
            Я мысленно пообещала себе передать Сельдфигейзеру её слова – это стоило сделать хотя бы для того, чтобы увидеть его лицо. Черты у него мягкие и совсем незлобные, но не дай ангел подумать хоть на миг, что в нём нет демонической ярости!
            Конечно, я не обязана этого делать. Но кто такая мне Ситри? Чем она мне нужна? А вот выслужиться лишний раз не помешает. Да и я ей кто? То, что меня задело само слово «якшаешься» – Ситри не понять. Она думает, что я слаба и права в этом. Я ничего не могу сделать с ней, но Сельдфигейзер может.
–Так ли уж…– я пробормотала что-то невразумительное. Но Ситри рассмеялась, чем подтвердила то, что исходит из числа самонадеянных дур:
–Да это же видно! Он сюда приходит, и ты к нему ходишь! Но не боись, Вериф, я не из болтливых. Подруг не выдают.
            Ага, Сельдфигейзер мне в день знакомства примерно также сказал:
–Друзей не выдают, но здесь их нет. здесь могут быть лишь соратники, союзники – те, которые обязаны тебе и кому ты сам обязан. И лучше, если тебе будут обязаны больше, Вериф. Снимай для меня копии дел, рассказывай, кто приходит и для чего, и я буду обязан тебе больше, чем ты мне.
            Помню, я тогда растерялась:
–Разве у вас нет доступа к архивам без меня?
–Есть, но официальный доступ даёт право на получение официальных документов. Не думай об этом, просто выполняй мою волю…и не стесняйся, бери шоколад. Он из мира живых. Ешь и думай, думай, Вериф!
            И тогда я приняла его сторону. Хотя бы за честность. А теперь ко мне заявилась эта идиотка и ждёт моей помощи?
–Не выдам! – посерьёзнела Ситри. – Слушай, я думаю, что мой пост – ошибка.
–Попроси перевода, – я представила всю бюрократическую волокиту такого перевода и ухмыльнулась. Есть места, где ад бессилен. Бюрократия – крайняя точка ада, наши юристы такого наворотили в своих документах и завели столько справок, что даже у демонов нет-нет, а глаз-то дёрнется!
–Ты не поняла! – Ситри не оценила моего совета. – Я же чувствую в себе силу, понимаешь? Я могу плести интриги и могу управлять.  Я могу подчинять себе! Я могу добиваться. Я могу делать всё, что потребуется Владыке, а что вместо этого? Я со всем богатством возможностей сижу на низшем посту и непонятно сколько буду на нём?
            Я подавила вздох. Ну вот откуда такая самоуверенность? Откуда столько веры в свои силы? Да, может быть, это голоса земного, но на земле она была среди людей, может быть, не самых плохих людей, а здесь-то? Перед кем она собралась самоутверждаться? Для кого она тут плетёт интриги? Над кем желает властвовать? Над предателями, интриганами. Убийцами и отравителями всех мастей? Над прожжёнными грешниками и проклятыми небом  и светом?
–Я смогу, – Ситри убеждала меня в этом. – Я всё смогу! И я хочу знать, кем я была в прошлой жизни. Откуда такая широта взглядов? Если я отметилась в истории, то я хочу знать об этом. И тогда я смогу предъявить свою земную жизнь как доказательство своих способностей. Понимаешь ты это, Вериф?
            Я покачала головой:
–Есть закон, Ситри! Я не стану рисковать собой ради твоего самоутверждения! Я не могу, а что важнее, я и не хочу.
            Она замерла на мгновение поражённая. А что она хотела? Моей покорности? Для этого надо что-то из себя представлять! А так…нет уж, мне я сама дороже.
–А если я попрошу? – Ситри пришла в себя. Голос её был тих и мягок. – Пожалуйста, Вериф! Вдруг это мой единственный шанс?
–Законы подземного царства жёстче законов неба! – я сжала зубы, чтобы не расхохотаться ей в лицо.
            Ситри помедлила, затем решилась:
–Хорошо! Что ты хочешь, Вериф, за свою помощь?
            Пришёл мой черёд возмутиться и опять напомнить:
–Круг взяточников ниже, Ситри! Не усугубляй своего преступления и иди прочь, пока ещё можешь.
            Она ещё попробовала спорить, но я осталась непробиваемой. Уходя, Ситри выплюнула:
–Ты ещё пожалеешь! Пожалеешь, что обошлась со мной так. Я всё равно своего добьюсь!
***
            К Ситри я не прониклась никаким сожалением и никаким сочувствием. Она была сама виновата и напрасно явилась ко мне за надеждой. Я не верю в надежду. И ни во что не верю. Но она, как самая дрянная змея, отравила меня мыслями и невольно я задумалась над тем, кем я была в земной жизни, если попала сюда?
            Память  о земном уходит со смертью, остаются лишь какие-то образы, самые мучительные и расплывчатые. Я знаю это. Помню, как видела одну душу, когда по делу спускалась в круг предателей с Сельдфигейзером. Тогда на пути мне встретился некто в белой тоге с кровавой полосой. Взгляд этот некто имел страшный и безумный, он слепо брёл вперёд, не видя ничего перед собой, и повторял сам себе со странной яростью:
–Et i! et i! et i…
–О чём он? – я не знала этого языка. Сельдфигейзер же подождал, когда этот некто пройдёт мимо, пропустил его ход с должным почтением и лишь тогда ответил мне:
–Он говорит лишь одно: «и я!»
–Но почему? – я не понимала. Сельдфигейзер взглянул на меня со смешком и сказал:
–Это ответ на вопрос, который потряс его более всего в земной жизни.
–Но как может он помнить?
–А это его кара. Он не помнит всего. Помнит лишь этот вопрос и тебе нельзя многого знать,  – Сельдфигейзер не любил долго объяснять мне того, что я, по его мнению, не должна была знать изначально.
            Я вспомнила эту встречу, когда за Ситри с громким раздражением побеждённого захлопнулась дверь. мысли невольно начали шевелиться, вспомнить уже подземное царство и дошли до этого «и я!», повторённого в безумстве и вымученного. А затем мои мысли пришли к дилемме: знать или не знать?
             С одной стороны меня никто не проверит, залезала ли я в свои собственные архивы, искала ли я саму себя. С другой стороны – страшно. Да и стоит ли знать? Если я попала в подземное царство, значит, я не была святой. Но я не попала в круги предателей и убийц, осталась на мелких должностях, значит, мои грехи не так суровы?
            А если суровы? Если я сделала что-то дурное, что теперь не прощу, если узнаю? А если не найду ничего о себе, выяснив лишь то, что жизнь моя была незаметна? Смогу ли я существовать с прежним обыкновением? А не поймают ли тогда моей попытки? Не заметят ли моей тоски, ведь сидя здесь, в неизвестности, я могу придумать себе что угодно! А так? Окажется, что я торговала какими-нибудь мухоморами и никакой тебе иллюзии собственного греха… стыд один!
–Дрянь! – я процедила это в пустоту, но обращалась к Ситри, явившейся смущать мои упорядоченные мысли.
            Мало её гнать! Заложить бы её, за-ло-жить! Может быть, хоть так облегчение наступит?
***
            Как всегда: стоило подойти к дверям Сельдфигейзера, как они распахнулись сами собой, покорные его чутью.
–Прости, что побеспокоила,– я робко мялась на пороге. Сельдфигейзер нормальный, он принимает гостей, но это не значит, что я имею право забыть про его сущность!
–Входи! – лениво дозволил он и я вошла в очередной раз в его обитель, выдержанную в строгости и в дисциплине. Напускной вид! Или нет. я не знаю.
            Сельдфигейзер не удивлялся мне. Либо он заранее чувствовал мой приход, либо просто растерял способность удивляться. А может быть, я была столь предсказуема? Или он так хорошо владел собою?..
–Прости! – я ещё раз извинилась и, робея, как робела всегда перед ним, рассказала о визите Ситри.
            Он не прерывал весь мой сбивчивый рассказ, лишь когда я закончила, выразил своё мнение:
–Дура! Причём из породы амбициозных и рьяных. Они имеют определенную цену как исполнители…хм! Но нет, это и впрямь будет ей повышение, а я не люблю, когда Марбас или ему подобные приобретают такие души в услужение! А он приобретёт…
            Я молчала. Кто такой Марбас я знала смутно – слышала лишь это имя и знала, что это демон из тех, кто рождает хаос. Сельдфигейзер вынырнул из своих мыслей и я хватилась с запозданием, что мне надо было бы давно уйти, но он спросил, останавливая жестом уже ненужный порыв:
–Почему ты в сомнениях?
–Так видно? – я расстроилась, но призналась. – Я ведь могла сама бы тайком навести о себе справки, узнать всю жизнь прожитую.
–А как же закон? – Сельдфигейзер не рассердился, напротив, даже улыбнулся. Но я знаю давно, что улыбки – это большая ложь.
–Кто бы узнал! – я пожала плечами.
–Тогда зачем ты мне это говоришь? Сомневаешься? Нет…ты боишься! Вериф боится прошлого! Боится узнать своё имя, боится узнать свою сущность!
            Я молчала. А что сказать? Он прав! Я не хотела знать своего прошлого, боялась его. И желала. Это соблазн. Это мучение. Готова я к нему? Готова я рискнуть? Есть ли ради чего? Стоит ли?..
–Как бы ты поступил на моём месте? – мне нужен был ответ. Решить я должна была сама, но направление! Какое выбрать мне направление?
–Я бы всё узнал, – ответил Сельдфигейзер. – Но я демон. Ты же – душа всего лишь. Но я могу облегчить твою муку. Могу сказать, что закон обойти легко. Особенно, когда этот закон исходит отсюда. Если боишься – спустись чуть ниже в Коллегию Адвокатов, выбери себе защитника по нраву…
–Я не о том! – первый раз в посмертии я перебила Сельдфигейзера. Я испугалась этого, но он тактично не заметил, но я верю, что запомнил. –Прости!
–Так о чём тогда? – Сельдфигейзер не изменился в лице и тоне.
–Я…я не знаю стоит ли оно того. Во мне сомнение и я не знаю!
–Тогда не стоит, – легко отозвался Сельдфигейзер. – Сомнения – это мягкий отказ. Ты сможешь вернуться позже. Или не сможешь. А знание прошлого тебе не даст никаких благ – твоё прошлое не столь занимательно, чтобы отметиться здесь, но достаточно, чтобы сюда попасть.
            Я кивнула, поднялась:
–Благодарю тебя! Ты мне очень помог. Ты развеял мои сомнения,  меня занесло…всё Ситри!
–Не спеши, – Сельдфигейзер поднялся за мной из своего кресла. – Ситри – это ничтожество. Но опасное. Рьяное. Обещаний любого рода ей хватит, чтобы стать врагом кому угодно. Я не терплю таких помощников, ненавижу и презираю таких врагов, что действуют по чужой воле и остаются рьяными и самонадеянными…
            Я уже понимала всё, что не было сказано им.
–Если я тебе помог, то и ты мне помоги. Помоги избавиться от этой грядущей головной боли и комка нервов. От этой Ситри,– Сельдфигейзер подтвердил мои мысли.
–Что я должна делать? – скитания для людей. Я на стороне Сельдфигейзера и я обязана ему. Пусть и он будет доволен мной.
–Расскажи о том, что она приходила и пыталась тебя подкупить. Это не совсем правда, но истина давно абстракция, поэтому сработает. Напиши обращение на моё имя, а я дам ему ход и полетит Ситри в Небытие.
–Хорошо.
            Что мне остаётся? Конечно, я соглашусь на всё.
–Тогда ступай, – Сельдфигейзер улыбнулся и двери подались, готовые выпустить меня.
            Не желая злоупотреблять его гостеприимством и расположением, я пошла прочь, но на пороге замерла.
–Да? – Сельдфигейзер не был раздосадован или рассержен. Мне даже показалось, что он доволен моей остановкой.
–А ты…ты не знаешь, кто я? – сама не знаю, что толкнуло меня на этот вопрос, но я решилась, робко, волнуясь, обернулась на него.
–Знаю. Могу сказать, – он действительно был доволен тем, что я нашла лазейку. – Хочешь?
–Нет, – я нашла в себе силы улыбнуться. – Просто я рада, что ты знаешь. Хотя… скажи, как меня звали в последнюю жизнь? Не говори кем я была. Скажи моё имя. Пожалуйста, Сельдфигейзер!
            Что-то странное мелькнуло на всегда невозмутимом лице демона. Он вздохнул и ответил со странной грустью:
-Клавдия Акта.
            Мне это ничего не сказало, но я кивнула и, наконец, вышла прочь. Клавдия так Клавдия. Теперь уже что? Когда это было, что я сделала и кем была – значения не имеет. всё равно наше время идёт здесь не так, как в мире людей, оно смещено и обезображено. А я просто существую. И у меня было имя. Людское имя!
            Ситри уже дожидалась меня у моего архива. Мне это было неприятно, но я привыкла мириться со многим и потому не выразила неудовольствия, лишь спросила:
–И ты снова здесь?
–Ты прости меня, Вериф. Я просто испугалась. Сглупила, понимаешь? а теперь, когда всё оборачивается против меня, я боюсь, что и ты обиделась на меня, и вспомнишь мне мою выходку.
            Она была бледна и напугана. Ни следа самоуверенности! Но поздно.  Я молчала, разглядывая её.
–Против меня затеяли дело… собирают свидетелей!
            Ситри вдруг осеклась и с гневом спросила:
–Что? И ты?..
–И я, – почему-то хрипло отозвалась я. – Et i!
 
 

 

Охота

Ульрих