Кухня короля

Рассказывали, что во времена короля…нет, пусть будет просто Королём, а то отыщутся бравые его потомки, налетят с возмущениями, что порочат добрые люди память предка, не отряхнёшься же!
Итак, рассказывали, что в одном королевстве правил однажды человек, отличающийся тяжёлым характером. Но это бы ещё ничего, если бы характер этот касался бы одних его личных отношений с министрами и двором, так нет, коснулся нрав Короля и всех дел земли. Тяжесть этого характера была в том, что он мог годами не замечать очевидного и оставаться в полном равнодушии к какой-то сфере, а потом, по щелчку пальцев, вдруг делался собранным и серьёзным и вгрызался с ревнивостью фанатика в это самое дело и выворачивал его до самых основ, всё переделывая и всё переиначивая. Проделав же всё это, Король остывал и брался за новое дело.
Дел было много на его плечах, поэтому постоянно кого-то в королевстве лихорадило от этого ревностного желания всё поменять и всё понять. Короля уже успокаивали, уговаривали, убеждали, что есть отчёты, есть проверки, которые ему подвластны, но чтобы понять все тонкости дела, нужно разбираться в вопросе, а налетать с визгом и бранью – дурной тон. Но Король на то и был Королём, что мог позволить себе не замечать вздохов придворных. Во всяком случае, до поры не замечать.
В то утро, которое ничем не должно было выделяться среди других, Король, проверяя записи о расходах, вдруг кое-что заметил. Это привело его в гнев, и он тотчас велел послать за Маркусом Оуэном – одним из своих верных людей.
Маркус Оуэн был человеком без должности, или, вернее сказать, человеком всех должностей одновременно. Он постоянно менял объекты работы, повинуясь приказаниям Короля, но никогда не роптал и не лукавил, не пытался остаться на своём месте. При желании этот человек мог научить бы и жаворонка петь «Славься!» Королю, и кукушку куковать, и белку по веточкам прыгать. Но собственных желаний у него было мало, а Король ему пока таких приказаний не отдавал.
Маркус Оуэн был человеком необыкновенным. При всех своих многочисленных талантах, в службе был неприхотлив, привилегиями почти не пользовался, взяточничеством не занимался, и лицо его всего было каким-то устало-задумчивым. Казалось, ничего в этой жизни его уже не сможет удивить. О биографии его было известно мало, вернее, совсем ничего. даже фамилия его «Оуэн» была ненастоящей, но прилипла к нему, удачно дополнив сухопарую, будто бы высеченную, резкую и несгибаемую, но абсолютно ничем не удивлённую фигуру.
Маркус Оуэн явился быстро. он привык к таким резким вызовам, а может быть, и не привык…кто его разберет? Кому оно, собственно, надо?
            Король начал сразу, без лишних приветствий:
–Что ты видишь здесь? – он ткнул в исписанный мелкими цифрами лист выписки из казначейства. Маркус внимательно оглядел лист и только после этого ответил:
–Это похоже на подробный расход казны, ваше величество.
–Вот именно! – громыхнул Король, – именно! Это расходы за один месяц!
            Король явно чего-то ждал. Маркус Оуэн был человеком умным, поэтому склонился над листом и снова принялся его деловито изучать.
            Король скоро потерял терпение:
–Взгляни на расходы кухни! Тысяча пятьсот золотом в месяц! Это же три тысячи за два, а за год…гм, восемнадцать тысяч! И это при всём том, что расход на градостроительство всего двенадцать тысяч в год. А расход на развитие торговых путей девять…
            Маркус видел это. Он пока не понимал, что от него хотят на этот раз, но по привычке запоминал цифры, тут же перемножая месячную сумму на двенадцать. Выходило, что кухня тратила чуть-чуть меньше расходов на содержание постоянной армии, которая обеспечивалась двадцатью тысячами из казны.
–Я узнал, что в годы моего отца, расход на кухню составлял всего десять тысяч в год, – Король поделился своим открытием почти что шёпотом. – Это на восемь тысяч меньше, чем тратится сейчас. А ведь были и пиры, и турниры, и празднества… так что же случилось?
–Цены выросли, – Оуэн пожал плечами, – цены такие, им только волю дай!
–Маркус, друг мой, – Король заговорил предельно серьёзно, – я думаю, что в королевской кухне, в сердце моей обители засели наглые воры. Я поручаю тебе расследовать это и покарать виновных!
            Маркус коротко поклонился и вышел прочь, не теряя и минуты на раскачку.
***
            Маркус Оуэн решил навестить Казначея – лицо при дворе, выдававшее ссуды на тот или иной расход и предоставляющий полный отчёт по деньгам. Почётная должность, но очень опасная и нервная. А ещё казначеев обычно не любят ни министры, ни короли.
            Казначей выслушал Оуэна мрачно, затем сказал:
–Ну, дружище, ты попал!
–Куда и в кого? – Маркус оставался спокоен. Он наблюдал за тем, как Казначей роется в своих учётных книгах.
–В трудное дело, в лужу, в яму, сам выбирай, – Казначей развернул книгу к Оуэну, – вот, полюбуйся на великую тайну расходов! Нет никакого воровства, просто король наш в еде не знает умеренности.
            Казначей понаблюдал за лицом Маркуса, ничего не выражающим, и решился пуститься в объяснения, которые давно не давали ему покоя. Язык у него давно уже чесался, но обсудить столь щекотливый вопрос было не с кем.
–Взгляни на меню, скажем, вчерашнего дня, – Казначей ткнул пальцем в нужное место, – сразу после пробуждения розовый бульон для аппетита. Ни на что пока не намекаю, но для того, чтобы сделать чашу розового бульона, нужно четыре сотни свежих лепестков розы, а знаешь сколько лепестков в розе в среднем? В одном бутоне около тридцати-сорока, вот уже и считай. А ведь ещё нужна корица, которой у нас нет в широком доступе!
            Маркус почувствовал головокружение, но не подал вида. С тем же, равнодушно-безучастным лицом он сел напротив Казначея, а тот распалялся всё больше:
–Далее у нас завтрак! А на завтрак что? Бульон из черепах, ланспик из голубей, запечённые куропатки, грибная запеканка и картофельные пирожные. Про вино с уксусом говорить не буду, на фоне всего – это капля в море. Но вин должно быть не меньше трёх. И это только завтрак, и хвала богам, если Король притронется хотя бы к половине из принесённого.
            Маркус молчал. Он ясно понял суть проблемы, но Казначея не прерывал.
–Потом обед! Жареные индюки и куропатки, фруктово-мясной пирог, обязательное рыбное блюдо, сотня креветок, лосось или карп, телятина, кроличий паштет, овощной паштет, а на десерт три-четыре вида кремов с ореховыми и ягодными добавками!
–Вы что, хотите сказать, что наше королевство неспособно прокормить короля? – холодно прервал Маркус.
            Казначей усмехнулся:
–Можем, но есть одна проблема. У короля есть королева, которая переняла привычки мужа к такому обилию, а ещё дети, и родственники. Да и придворные посрывались с цепей и начали поглощать еду, не обращая внимания на собственное состояние, лишь бы последовать за модой короля! Знаете ли вы, сколько оказываются в лазарете после очередного званого обеда? У нашего короля потрясающий аппетит, но у других слабоватые желудки. И всё-таки, отставать никто не желает! Вы не правы, Оуэн, говоря, что мы не можем прокормить короля. Мы можем. Просто, пока мы его прокармливаем, мы мало чего другого можем. Все блюда, которые избирает он или его приближённые – это дорогие вещи. Не всё, далеко не всё у нас есть из специй или трав. Да и дичи столько… словом, вы сами всё поняли!
            Казначей выдохся. Ему редко приходилось говорить так долго.
–О да, я всё понял, – Маркус поднялся. – Хм, из любопытства, не сохранилось ли у вас примерного меню покойного  отца нашего короля?
–Примерно сохранилось, – Казначей растерянно оглядел свои многочисленные папки, – если хотите, я могу поискать, но уже сейчас я вам скажу, что там нет и половины всего это изобилия. Если только на пирах, а не каждый день. Понимаете, покойный король полагал, что если он выше других, то ему ничего нельзя, а наш король, да будет он славен, полагает, что ему всё можно. Он показывает свою власть таким образом…
            Маркус был согласен с Казначеем, но он скорее бы умер, чем признал бы это, а потому сурово оборвал:
–О моём визите и нашем разговоре ни слова никому! В ваших интересах не болтать лишнего.
            И вышел в задумчивости.
***
            Разумеется, проблема разъяснилась. Воровства на кухне не было. нет, может быть, и было, но вряд ли оно имело столь катастрофические размеры, как то представлял Король. Но Королю же не придёшь и не скажешь, чтобы он ел меньше и не привередничал? Тут так нельзя и перед Маркусом стояла задача сделать так, чтобы стол Короля не пострадал, а казна перестала уходить на этот самый стол в диком неконтролируемом потоке.
            Маркус нашёл выход и направился на кухню, чтобы напрямую переговорить с королевским поваром – Вертом и его помощником – Кастором.
–Только быстрее! – умолял Верт, – его величество желает сегодня павлина на ужин.
–Вот об этом и пойдёт речь, – Маркус жестом пригласил поваров сесть. – Мне тяжело признавать это и ещё тяжелее говорить, но на кухонные пристрастия нашего с вами Короля, да будут дни его долги, уходит слишком много монет.
–Так он столько всего требует! – возмутился Верт, – мы же не…
–Дослушайте, – велел Маркус спокойно. – Я изучил его меню и пожелания и хочу обсудить с вами необходимость экономии.
–На короле? – испугался Верт, которому никак не давало покоя промедление с павлином.
–Сядьте! – рассердился Оуэн. – Сядьте и слушайте. Да, на короле. Да, на нём. Он просто оторван от народа и не совсем понимает…словом, это не просьба. Это прямое повеление. Всё должно быть тайной для всех, но должно быть, ясно?
–Если бы вы привели нам пример такой экономии, мы бы поняли лучше, – осторожно заметил Кастор. Маркус перевёл взгляд на помощника и смекнул то, что еще не было очевидным для Верта, и понемногу лишь зарождалось в мыслях Кастора.
–Я приведу пример, – согласился Маркус. – Например, утренний розовый бульон, на изготовление которого нужно четыре сотни свежих лепестков. Это десять свежих роз. Я предлагаю вам брать, скажем, пять роз, а остальное дополнять чем-то более дешёвым.
–Варварство! – Верт вскочил. Он кипел от гнева. – Это варварство! Это не кулинария, это зелье!
–Можно дополнять бегонией или гибискусом. А если брать по аромату, то садовый лютик похож на розу, – у Кастора подход был более рациональным. Он понял, что появление Маркуса и его слова – вопрос решённый, а это значит, что не следует спорить с силой, нужно ей подчиниться и проявить рвение.
–Предатель! – Верт замахнулся на своего помощника, но Маркус Оуэн оказался быстрее, и с силой толкнув повара в грудь, усадил его на место.
–Не перечьте! – в последний раз посоветовал Маркус. – Да, Кастор, отличное решение.
–Я в этом не участвую. Я подаю в отставку, – Верт был человеком преданным делу. Как и Маркус в общем-то. Обидно было, что они оказались на разных сторонах, и теперь Маркусу предстояло во избежание огласки избавиться от Верта, не пожелавшего уступить принципам.
–Подавайте, – согласился Маркус спокойно. – Ступайте… Кастор, останьтесь.
            Верт гордо поднял голову и направился прочь из опротивевшей ему кухни. Но мало кто узнает, что он так и не дошёл до Короля, и не попросил у него отставки. Его арестовали на выходе из кухни и отправили под охрану Оуэна с единственным обвинением: воровство казны. Тем же вечером Кастор получил назначение в должность Королевского Повара.
***
            Две недели Кастор и Маркус провели в переговорах, в обсуждениях и в пробах. Они выясняли способы экономии,  незнакомые им прежде за ненадобностью. Сначала выходило плохо, но Маркус сообразил и притащил из ближайшей деревни свою старую кормилицу, всю жизнь ходившую в крестьянской жизни.
            Кормилица поделилась множеством секретов, и уже на их основе Кастор выводил новые блюда и меню. Он решил отказаться, по возможности, от раздельного приготовления мясных блюд и гарниров, оказалось, что готовить их вместе выгоднее.
            Впервые узревшему подобное Королю, Маркус, не моргнув глазом, ответил:
–Овощи пропитываются мясным соком, ваше величество!
            Кастор испуганно подтвердил:
–Пропитываются, мой король!
            Король не любил есть овощи просто так, но понимал, что на одном мясе, рыбе и сластях далеко не уйти. Поизучав овощи для вида, Король решился на пробу и, не заметив, проглотил всю тарелку. Кастор выдохнул.
            Далее оказалось, что в приготовлении таких двойных блюд можно подэкономить на мясе и взять уже не свежую отборную нежнейшую телятину, а мясо похуже. То же оказалось возможно и с рыбой. Кастор довёл своё мастерство до того, что никто не заметил подмены. Даже привередливый Король.
            Следующий шаг оказался в экономии с пирогами.
–В пироге оно и непонятно! – приговаривал Кастор, бодро нарезая треть изначально заявленной для пирога свинины.
–А остальное? – поинтересовался Маркус.
–Курицей и свиным жиром добьём! – Кастор преображался на глазах. Его изворотливый ум придумывал как прикрыть вкус блюда. Он стал мастером специй и соусов. Его же бойкий характер заставлял его бороться и торговаться с купцами на рынке, то есть делать то, чего никогда не делал прежний, томящийся ныне в заточении, Верт.
            Кастор узнал часы самых дешевых цен: оказалось, что если покупать товары к вечеру, то можно неплохо сэкономить, ведь возвращаться с товаром, особенно с тем, который может испортиться, ни один торговец не пожелает и предпочтет отдать его за копейки, лишь бы не потерять совсем.
            Качество, однако, понемногу у продуктов хромало. Но об этом беспокоился только Маркус, а Кастору это было словно вызовом:

 
–Ничего, картошка не такая уж и гнилая!
–Она уже подтекает, – не удивлявшийся Маркус Оуэн пребывал в шоке.
–Тогда запеканку сделаем! – Кастор бодро засучивал рукава, что-то молол, чистил, запекал, давил, резал, кромсал, приправлял и, несмотря на то, что качество первичного сырья было слабоватым, итог получался ароматным и вкусным.
            Так Маркус выяснил, что из подгнившей картошки можно сделать потрясающую запеканку; из отсыревших, пошедших чернотой грибов – паштет; из прокисшего молока маринад для свинины и так далее – Кастор был неистощим на выдумку!
            Королю нравился этот подход. Он пробовал совершенно новые блюда, которыми не баловал его Верт, и это приводило его в восторг. Скоро прежний повар был совсем им забыт, а Кастор стал прославленным на всё королевство. его рецепты расходились по домам в измененном виде, ведь никто не узнал тайн подпорченных продуктов и экономии, но у Кастора всё равно как-то получалось вкуснее.
            А самое главное: в первый же месяц работы Кастора расход на кухню составил всего лишь семьсот монет, а это значило, что в год кухня обойдётся всего лишь чуть больше, чем восемью тысячами вы год. Ну, конечно, чуть больше, ведь не учтёшь все празднества, но всё равно Короля это привело в восторг, ведь выходило, что траты теперь были меньше, чем даже у покойного короля!
–Спасибо, Маркус! – Король был счастлив и благодарен. Преисполненный восторга он запустил пальцы в ставшую с появлением Кастора привычной, вазочку со сластями и достал сделанную Кастором конфету. Предложил, – хочешь угоститься? Кастор волшебник!
–Я не люблю сладкое, ваше величество, – Оуэн нервно вздрогнул. Кастор был волшебником. Ещё вчера конфеты, которыми сейчас лакомился король, представляли собой подгнившие вишни, чуть пошедший плесенью орех и нормальный шоколад. Кастор не растерялся, промыл ягоды, намолол орехи, растопил шоколад и всё перемешал, после чего обсыпал какой-то тонкой вафельной стружкой. И вот, король доволен!
–Переведите меня на другую службу, – попросил Оуэн, сглотнув комок. Ему мучительно хотелось отмыться от всего, что он невольно узнал и увидел на кухне, и что начал сам. У него начались проблемы с аппетитом, он отказывался есть в замке, предпочитая отправляться в трактиры. Там, конечно, вряд ли было лучше и чище в плане качества, но Оуэн не видел этого и не знал, а потому мог обманываться и мог верить.
***
            С Казначеем Маркус пересёкся только через полгода от перевода с кухонной службы. Казначей, как бы между прочим, спросил:
–А не ведаешь ли ты, друг мой любезный, какой-то магии?
–Не ведаю, – отозвался Маркус. – Я не ведьма.
–Странно, – прищурился Казначей. – Это где же вы откопали мешок отборной телятины за десять монет? Только магией! А креветки по пять серебряных за сотню?
–Я тебе экономлю деньги, – напомнил Маркус, – не ввязывайся в это, если не хочешь быть моим врагом.
            Казначей усмехнулся и не стал влезать. Опыт подсказывал ему, что не всё надо знать, и он предпочёл поверить в мир чудесных цен и доставок.
            Хватились только двумя годами позже, когда Кастор, приобретший славу гениального королевского повара, перетрудил свой разум и тело, да  умер, а на его место пришёл новичок, искренне желавший поразить престарелого Короля своими способностями. Только вот не управился новичок с ценами, которые по какому-то чуду взлетели до небес…
 
 

© Copyright: Анна Богодухова, 2022

Регистрационный номер №0507340

от 27 июня 2022

[Скрыть] Регистрационный номер 0507340 выдан для произведения: Рассказывали, что во времена короля…нет, пусть будет просто Королём, а то отыщутся бравые его потомки, налетят с возмущениями, что порочат добрые люди память предка, не отряхнёшься же!
Итак, рассказывали, что в одном королевстве правил однажды человек, отличающийся тяжёлым характером. Но это бы ещё ничего, если бы характер этот касался бы одних его личных отношений с министрами и двором, так нет, коснулся нрав Короля и всех дел земли. Тяжесть этого характера была в том, что он мог годами не замечать очевидного и оставаться в полном равнодушии к какой-то сфере, а потом, по щелчку пальцев, вдруг делался собранным и серьёзным и вгрызался с ревнивостью фанатика в это самое дело и выворачивал его до самых основ, всё переделывая и всё переиначивая. Проделав же всё это, Король остывал и брался за новое дело.
Дел было много на его плечах, поэтому постоянно кого-то в королевстве лихорадило от этого ревностного желания всё поменять и всё понять. Короля уже успокаивали, уговаривали, убеждали, что есть отчёты, есть проверки, которые ему подвластны, но чтобы понять все тонкости дела, нужно разбираться в вопросе, а налетать с визгом и бранью – дурной тон. Но Король на то и был Королём, что мог позволить себе не замечать вздохов придворных. Во всяком случае, до поры не замечать.
В то утро, которое ничем не должно было выделяться среди других, Король, проверяя записи о расходах, вдруг кое-что заметил. Это привело его в гнев, и он тотчас велел послать за Маркусом Оуэном – одним из своих верных людей.
Маркус Оуэн был человеком без должности, или, вернее сказать, человеком всех должностей одновременно. Он постоянно менял объекты работы, повинуясь приказаниям Короля, но никогда не роптал и не лукавил, не пытался остаться на своём месте. При желании этот человек мог научить бы и жаворонка петь «Славься!» Королю, и кукушку куковать, и белку по веточкам прыгать. Но собственных желаний у него было мало, а Король ему пока таких приказаний не отдавал.
Маркус Оуэн был человеком необыкновенным. При всех своих многочисленных талантах, в службе был неприхотлив, привилегиями почти не пользовался, взяточничеством не занимался, и лицо его всего было каким-то устало-задумчивым. Казалось, ничего в этой жизни его уже не сможет удивить. О биографии его было известно мало, вернее, совсем ничего. даже фамилия его «Оуэн» была ненастоящей, но прилипла к нему, удачно дополнив сухопарую, будто бы высеченную, резкую и несгибаемую, но абсолютно ничем не удивлённую фигуру.
Маркус Оуэн явился быстро. он привык к таким резким вызовам, а может быть, и не привык…кто его разберет? Кому оно, собственно, надо?
            Король начал сразу, без лишних приветствий:
–Что ты видишь здесь? – он ткнул в исписанный мелкими цифрами лист выписки из казначейства. Маркус внимательно оглядел лист и только после этого ответил:
–Это похоже на подробный расход казны, ваше величество.
–Вот именно! – громыхнул Король, – именно! Это расходы за один месяц!
            Король явно чего-то ждал. Маркус Оуэн был человеком умным, поэтому склонился над листом и снова принялся его деловито изучать.
            Король скоро потерял терпение:
–Взгляни на расходы кухни! Тысяча пятьсот золотом в месяц! Это же три тысячи за два, а за год…гм, восемнадцать тысяч! И это при всём том, что расход на градостроительство всего двенадцать тысяч в год. А расход на развитие торговых путей девять…
            Маркус видел это. Он пока не понимал, что от него хотят на этот раз, но по привычке запоминал цифры, тут же перемножая месячную сумму на двенадцать. Выходило, что кухня тратила чуть-чуть меньше расходов на содержание постоянной армии, которая обеспечивалась двадцатью тысячами из казны.
–Я узнал, что в годы моего отца, расход на кухню составлял всего десять тысяч в год, – Король поделился своим открытием почти что шёпотом. – Это на восемь тысяч меньше, чем тратится сейчас. А ведь были и пиры, и турниры, и празднества… так что же случилось?
–Цены выросли, – Оуэн пожал плечами, – цены такие, им только волю дай!
–Маркус, друг мой, – Король заговорил предельно серьёзно, – я думаю, что в королевской кухне, в сердце моей обители засели наглые воры. Я поручаю тебе расследовать это и покарать виновных!
            Маркус коротко поклонился и вышел прочь, не теряя и минуты на раскачку.
***
            Маркус Оуэн решил навестить Казначея – лицо при дворе, выдававшее ссуды на тот или иной расход и предоставляющий полный отчёт по деньгам. Почётная должность, но очень опасная и нервная. А ещё казначеев обычно не любят ни министры, ни короли.
            Казначей выслушал Оуэна мрачно, затем сказал:
–Ну, дружище, ты попал!
–Куда и в кого? – Маркус оставался спокоен. Он наблюдал за тем, как Казначей роется в своих учётных книгах.
–В трудное дело, в лужу, в яму, сам выбирай, – Казначей развернул книгу к Оуэну, – вот, полюбуйся на великую тайну расходов! Нет никакого воровства, просто король наш в еде не знает умеренности.
            Казначей понаблюдал за лицом Маркуса, ничего не выражающим, и решился пуститься в объяснения, которые давно не давали ему покоя. Язык у него давно уже чесался, но обсудить столь щекотливый вопрос было не с кем.
–Взгляни на меню, скажем, вчерашнего дня, – Казначей ткнул пальцем в нужное место, – сразу после пробуждения розовый бульон для аппетита. Ни на что пока не намекаю, но для того, чтобы сделать чашу розового бульона, нужно четыре сотни свежих лепестков розы, а знаешь сколько лепестков в розе в среднем? В одном бутоне около тридцати-сорока, вот уже и считай. А ведь ещё нужна корица, которой у нас нет в широком доступе!
            Маркус почувствовал головокружение, но не подал вида. С тем же, равнодушно-безучастным лицом он сел напротив Казначея, а тот распалялся всё больше:
–Далее у нас завтрак! А на завтрак что? Бульон из черепах, ланспик из голубей, запечённые куропатки, грибная запеканка и картофельные пирожные. Про вино с уксусом говорить не буду, на фоне всего – это капля в море. Но вин должно быть не меньше трёх. И это только завтрак, и хвала богам, если Король притронется хотя бы к половине из принесённого.
            Маркус молчал. Он ясно понял суть проблемы, но Казначея не прерывал.
–Потом обед! Жареные индюки и куропатки, фруктово-мясной пирог, обязательное рыбное блюдо, сотня креветок, лосось или карп, телятина, кроличий паштет, овощной паштет, а на десерт три-четыре вида кремов с ореховыми и ягодными добавками!
–Вы что, хотите сказать, что наше королевство неспособно прокормить короля? – холодно прервал Маркус.
            Казначей усмехнулся:
–Можем, но есть одна проблема. У короля есть королева, которая переняла привычки мужа к такому обилию, а ещё дети, и родственники. Да и придворные посрывались с цепей и начали поглощать еду, не обращая внимания на собственное состояние, лишь бы последовать за модой короля! Знаете ли вы, сколько оказываются в лазарете после очередного званого обеда? У нашего короля потрясающий аппетит, но у других слабоватые желудки. И всё-таки, отставать никто не желает! Вы не правы, Оуэн, говоря, что мы не можем прокормить короля. Мы можем. Просто, пока мы его прокармливаем, мы мало чего другого можем. Все блюда, которые избирает он или его приближённые – это дорогие вещи. Не всё, далеко не всё у нас есть из специй или трав. Да и дичи столько… словом, вы сами всё поняли!
            Казначей выдохся. Ему редко приходилось говорить так долго.
–О да, я всё понял, – Маркус поднялся. – Хм, из любопытства, не сохранилось ли у вас примерного меню покойного  отца нашего короля?
–Примерно сохранилось, – Казначей растерянно оглядел свои многочисленные папки, – если хотите, я могу поискать, но уже сейчас я вам скажу, что там нет и половины всего это изобилия. Если только на пирах, а не каждый день. Понимаете, покойный король полагал, что если он выше других, то ему ничего нельзя, а наш король, да будет он славен, полагает, что ему всё можно. Он показывает свою власть таким образом…
            Маркус был согласен с Казначеем, но он скорее бы умер, чем признал бы это, а потому сурово оборвал:
–О моём визите и нашем разговоре ни слова никому! В ваших интересах не болтать лишнего.
            И вышел в задумчивости.
***
            Разумеется, проблема разъяснилась. Воровства на кухне не было. нет, может быть, и было, но вряд ли оно имело столь катастрофические размеры, как то представлял Король. Но Королю же не придёшь и не скажешь, чтобы он ел меньше и не привередничал? Тут так нельзя и перед Маркусом стояла задача сделать так, чтобы стол Короля не пострадал, а казна перестала уходить на этот самый стол в диком неконтролируемом потоке.
            Маркус нашёл выход и направился на кухню, чтобы напрямую переговорить с королевским поваром – Вертом и его помощником – Кастором.
–Только быстрее! – умолял Верт, – его величество желает сегодня павлина на ужин.
–Вот об этом и пойдёт речь, – Маркус жестом пригласил поваров сесть. – Мне тяжело признавать это и ещё тяжелее говорить, но на кухонные пристрастия нашего с вами Короля, да будут дни его долги, уходит слишком много монет.
–Так он столько всего требует! – возмутился Верт, – мы же не…
–Дослушайте, – велел Маркус спокойно. – Я изучил его меню и пожелания и хочу обсудить с вами необходимость экономии.
–На короле? – испугался Верт, которому никак не давало покоя промедление с павлином.
–Сядьте! – рассердился Оуэн. – Сядьте и слушайте. Да, на короле. Да, на нём. Он просто оторван от народа и не совсем понимает…словом, это не просьба. Это прямое повеление. Всё должно быть тайной для всех, но должно быть, ясно?
–Если бы вы привели нам пример такой экономии, мы бы поняли лучше, – осторожно заметил Кастор. Маркус перевёл взгляд на помощника и смекнул то, что еще не было очевидным для Верта, и понемногу лишь зарождалось в мыслях Кастора.
–Я приведу пример, – согласился Маркус. – Например, утренний розовый бульон, на изготовление которого нужно четыре сотни свежих лепестков. Это десять свежих роз. Я предлагаю вам брать, скажем, пять роз, а остальное дополнять чем-то более дешёвым.
–Варварство! – Верт вскочил. Он кипел от гнева. – Это варварство! Это не кулинария, это зелье!
–Можно дополнять бегонией или гибискусом. А если брать по аромату, то садовый лютик похож на розу, – у Кастора подход был более рациональным. Он понял, что появление Маркуса и его слова – вопрос решённый, а это значит, что не следует спорить с силой, нужно ей подчиниться и проявить рвение.
–Предатель! – Верт замахнулся на своего помощника, но Маркус Оуэн оказался быстрее, и с силой толкнув повара в грудь, усадил его на место.
–Не перечьте! – в последний раз посоветовал Маркус. – Да, Кастор, отличное решение.
–Я в этом не участвую. Я подаю в отставку, – Верт был человеком преданным делу. Как и Маркус в общем-то. Обидно было, что они оказались на разных сторонах, и теперь Маркусу предстояло во избежание огласки избавиться от Верта, не пожелавшего уступить принципам.
–Подавайте, – согласился Маркус спокойно. – Ступайте… Кастор, останьтесь.
            Верт гордо поднял голову и направился прочь из опротивевшей ему кухни. Но мало кто узнает, что он так и не дошёл до Короля, и не попросил у него отставки. Его арестовали на выходе из кухни и отправили под охрану Оуэна с единственным обвинением: воровство казны. Тем же вечером Кастор получил назначение в должность Королевского Повара.
***
            Две недели Кастор и Маркус провели в переговорах, в обсуждениях и в пробах. Они выясняли способы экономии,  незнакомые им прежде за ненадобностью. Сначала выходило плохо, но Маркус сообразил и притащил из ближайшей деревни свою старую кормилицу, всю жизнь ходившую в крестьянской жизни.
            Кормилица поделилась множеством секретов, и уже на их основе Кастор выводил новые блюда и меню. Он решил отказаться, по возможности, от раздельного приготовления мясных блюд и гарниров, оказалось, что готовить их вместе выгоднее.
            Впервые узревшему подобное Королю, Маркус, не моргнув глазом, ответил:
–Овощи пропитываются мясным соком, ваше величество!
            Кастор испуганно подтвердил:
–Пропитываются, мой король!
            Король не любил есть овощи просто так, но понимал, что на одном мясе, рыбе и сластях далеко не уйти. Поизучав овощи для вида, Король решился на пробу и, не заметив, проглотил всю тарелку. Кастор выдохнул.
            Далее оказалось, что в приготовлении таких двойных блюд можно подэкономить на мясе и взять уже не свежую отборную нежнейшую телятину, а мясо похуже. То же оказалось возможно и с рыбой. Кастор довёл своё мастерство до того, что никто не заметил подмены. Даже привередливый Король.
            Следующий шаг оказался в экономии с пирогами.
–В пироге оно и непонятно! – приговаривал Кастор, бодро нарезая треть изначально заявленной для пирога свинины.
–А остальное? – поинтересовался Маркус.
–Курицей и свиным жиром добьём! – Кастор преображался на глазах. Его изворотливый ум придумывал как прикрыть вкус блюда. Он стал мастером специй и соусов. Его же бойкий характер заставлял его бороться и торговаться с купцами на рынке, то есть делать то, чего никогда не делал прежний, томящийся ныне в заточении, Верт.
            Кастор узнал часы самых дешевых цен: оказалось, что если покупать товары к вечеру, то можно неплохо сэкономить, ведь возвращаться с товаром, особенно с тем, который может испортиться, ни один торговец не пожелает и предпочтет отдать его за копейки, лишь бы не потерять совсем.
            Качество, однако, понемногу у продуктов хромало. Но об этом беспокоился только Маркус, а Кастору это было словно вызовом:

 
–Ничего, картошка не такая уж и гнилая!
–Она уже подтекает, – не удивлявшийся Маркус Оуэн пребывал в шоке.
–Тогда запеканку сделаем! – Кастор бодро засучивал рукава, что-то молол, чистил, запекал, давил, резал, кромсал, приправлял и, несмотря на то, что качество первичного сырья было слабоватым, итог получался ароматным и вкусным.
            Так Маркус выяснил, что из подгнившей картошки можно сделать потрясающую запеканку; из отсыревших, пошедших чернотой грибов – паштет; из прокисшего молока маринад для свинины и так далее – Кастор был неистощим на выдумку!
            Королю нравился этот подход. Он пробовал совершенно новые блюда, которыми не баловал его Верт, и это приводило его в восторг. Скоро прежний повар был совсем им забыт, а Кастор стал прославленным на всё королевство. его рецепты расходились по домам в измененном виде, ведь никто не узнал тайн подпорченных продуктов и экономии, но у Кастора всё равно как-то получалось вкуснее.
            А самое главное: в первый же месяц работы Кастора расход на кухню составил всего лишь семьсот монет, а это значило, что в год кухня обойдётся всего лишь чуть больше, чем восемью тысячами вы год. Ну, конечно, чуть больше, ведь не учтёшь все празднества, но всё равно Короля это привело в восторг, ведь выходило, что траты теперь были меньше, чем даже у покойного короля!
–Спасибо, Маркус! – Король был счастлив и благодарен. Преисполненный восторга он запустил пальцы в ставшую с появлением Кастора привычной, вазочку со сластями и достал сделанную Кастором конфету. Предложил, – хочешь угоститься? Кастор волшебник!
–Я не люблю сладкое, ваше величество, – Оуэн нервно вздрогнул. Кастор был волшебником. Ещё вчера конфеты, которыми сейчас лакомился король, представляли собой подгнившие вишни, чуть пошедший плесенью орех и нормальный шоколад. Кастор не растерялся, промыл ягоды, намолол орехи, растопил шоколад и всё перемешал, после чего обсыпал какой-то тонкой вафельной стружкой. И вот, король доволен!
–Переведите меня на другую службу, – попросил Оуэн, сглотнув комок. Ему мучительно хотелось отмыться от всего, что он невольно узнал и увидел на кухне, и что начал сам. У него начались проблемы с аппетитом, он отказывался есть в замке, предпочитая отправляться в трактиры. Там, конечно, вряд ли было лучше и чище в плане качества, но Оуэн не видел этого и не знал, а потому мог обманываться и мог верить.
***
            С Казначеем Маркус пересёкся только через полгода от перевода с кухонной службы. Казначей, как бы между прочим, спросил:
–А не ведаешь ли ты, друг мой любезный, какой-то магии?
–Не ведаю, – отозвался Маркус. – Я не ведьма.
–Странно, – прищурился Казначей. – Это где же вы откопали мешок отборной телятины за десять монет? Только магией! А креветки по пять серебряных за сотню?
–Я тебе экономлю деньги, – напомнил Маркус, – не ввязывайся в это, если не хочешь быть моим врагом.
            Казначей усмехнулся и не стал влезать. Опыт подсказывал ему, что не всё надо знать, и он предпочёл поверить в мир чудесных цен и доставок.
            Хватились только двумя годами позже, когда Кастор, приобретший славу гениального королевского повара, перетрудил свой разум и тело, да  умер, а на его место пришёл новичок, искренне желавший поразить престарелого Короля своими способностями. Только вот не управился новичок с ценами, которые по какому-то чуду взлетели до небес…
 
 

 

Прощение

Мастер!