Богач, бедняк, в целом же добряк....

Лев Исаакович Оболмискин идёт по обочине автобана, в чёрном длиннополом пальто. Пальто в мелу, капельках грязи, воротник полуоторван и весит лоскутом у правого лацкана. На лице - страдальческая мина. Несчастный вздрагивает и морщится от шума проносящихся по шоссе машин. Навстречу дует северный ветер, раскачивая рано облысевшие деревья посадок и перекидывая через земляные ливнёвки пожухлую листву и перекати-поле. Серая муть пасмурного неба угрюмо зависла над землёй.

Оболмискин смотрит на свинцовые краски дня и ёжится от холода, ему противно, на душе скребут кошки…. Ноги не слушаются мозгов, всё время заносят с асфальта на обочину непослушное тело в чавкующую грязь и лужи. Нестерпимо болит голова, в висках давит так,  будто накинули на голову кузнечные клещи и сжали. На  туфельки из дорогой крокодильей кожи  налипли шмотки   грязи вперемежку с какими-то фантиками, бумажками и щепками. Он идёт в направлении к городу, до которого, если идти по прямой  через степь, километров сто, а  по извилистом автобану,  все двести  …. 

  Лев Исаакович пошарил дрожащими пальцами в левом кармане пальто.    Сгрёб в кулак липкую мелочь. …..Перед глазами на ладони засеребрились рублики, пятёрочки вперемежку с рыженькими полтинничками и десюликами.

- Интересно получается,  - подумал про себя Лев Исаакович. – Вчера ехал на «мерсе» по этой же дороге. Также, вот, помню, сунул руку в карман,  там свёрнутая пополам стопка купюр спружинила… А сейчас  - мелочь никчёмная звенит… Ладонь прожигает! Вредная жизнь какая–то стала, зубы скалит над моими неудачами…

Сказал он это, вздохнул тяжело и стал вспоминать: что же вчера случилось с ним? А история вот была какая. Подъехал он к ресторану с форсом, на чёрном мерседесе. Как только охранник открыл дверь, в лицо пахнул праздник: из колонок над козырьком входа бухает музыка, разноцветные шарики гроздями свисают с боков фасада здания, на верху ламинированный, бьющий по глазам баннер: «Спасибо спонсорам за поддержку в строительстве муниципального ресторана и сауны!». Естественно, вокруг услужливые улыбки, радостные возгласы: «Лев Исаакович, дорогой, вы, наш человек…..».

В сопровождении  встречающих зашёл во внутрь ресторана. Фойе - огромное, с высокими потолками, колоннами, интерьер  выполнен под готику с переходом возле туалетных комнат в конструкционный модернизм.  Посреди залы стоит представители городской Администрации. Мэр, круглолицый, лысый, в окружении молоденьких девиц, слегка сутулый, в помятом коричневом пиджаке и сбитым на бок малиновом галстуке, держит,  на подносе хлеб-соль и невинно улыбается. Рядом с огромным караваем служба протокола присоседила две семидесятиграммовые стопки, наполненные, естественно, водочкой. Вот с них-то все и началось! 

Не хотел пить Лев Исаакович, однако же, мэр  городишка  предложил пригубить и сам взял другую рюмочку. Ну, кто же откажет мэру! Взял Лев Исаакович и опрокинул её, чисто по-русски, с запрокидыванием головы  и оттопыриванием  мизинца. Все семьдесят граммов недружелюбно вошли в горло, поморщив физиономию. 

«Ничёго себе, водочку налили, будто ерша проглотил. – Сделал вывод Лев Исаакович. – Могли бы что-нибудь и получше предложить, например, «Оккультную» за тысячу рублей или «Непорочную» за три тыщи, а то и - «Морально-эстетическую» в семь тысяч, либо «Воспитательную» - в тринадцать, а залили в рюмки  «Экономную»  за две  сотни. Узнал её, жлобовку. Вкус  у неё специфичный, при отрыжке метилом в нос шибает и жжёт горло. Как бы чего не вышло. Вон, как злорадно мэр улыбается, рот плывёт, а глаза злющие, готов порвать мои щёки на портянки».

Между тем мэр, продолжая кривить рот в издевательской улыбке, услужливо поинтересовался:

- Дорогой Лев Исаакович, как вы доехали? Трасса не загружена….? Пробок на въезде в город не было ? 

-Да нет, дорогой мой Виктор Сергеевич, благополучно добрался, не считая, конечно, танковых усилий моего «немца» по преодолению колдобин и ям  на центральной улице, да глубоких луж на поворотах.- Заговорил в ответ  Лев Исаакович, принимая из рук мэра хлеб-соль.

- Ну, что поделаешь, боремся недостатками, благоустраиваемся. Вчера, например, закончили асфальтировать  Социалистическую.… Улица, конечно,  по-ретроградски звучит, однако же, невзирая на прошлости и пережитки коммунизма, помогаем людям обустроить свой быт.

- Да бывал я на той улице, бывал, однако……, ухоженная, много нового жилья понастроили - трёхэтажные коттеджи,….. мой заместитель там тоже домик построил, кстати, недалеко от вашего дворца….. почти рядом, через два дома. Считай, ваш дом, потом прокурора, затем начальника налогового управления, а уж следующий будет моего зама….. Но скажу я вам домик у вас лучше всех….заборчик чего стоит…..полметра толщиной, из итальянского кирпича.

- Обустраиваем город, Лев Исаакович…. Улучшаем внешний вид.

- Ну, да, конечно, у вас всё  идёт как по  святому писанию - сначала надо с себя начать, а потом другим руку помощи протянуть…. Хороший, Виктор Сергеевич, у вас взгляд на перспективу.

Мэр блеснул глазами, продолжая умилительно улыбаться. Лев Исаакович,  нисколько не смутившись, перевёл взгляд поверх облысевшей головы мэра. На стене были развешаны полотна местных художников в золотистых рамочках. Главная картина в центре левой стены, над входом в банкетный зал венчала эпизод из благотворительной деятельности мэра города. Глава городского поселения запечатлён творческой кистью художника в образе решительного руководителя, похожего на чучхе Ким Ир Сена, с густой чёрной шевелюрой и зелёной книжицей в левой руке, на которой были начертаны слова: «Устав города». На лице его была написана благотворительная одержимость и беспощадность.

Судя по задумке автора художественного произведения, Глава города инспектировал ход строительства дома для престарелых. Центральное место в композиции было отведено гневному взгляду мэра, обращённому в сторону   своих подчинённых, которые, уткнув головы в записные книжки, что-то усердно записывали.   По бокам главной картины висели небольшие лубочные картинки с банно-купальными сюжетами: полуголые девицы, хлещущие березовыми вениками спины молодых мужчин, совместные группы мужчин и женщин в парной…. и во всех загадочных-лиловых ликах отражалась истома удовольствия и морального благочестия.

Экскурсия для глаз продолжалась недолго. Из-за спины мэра вынырнула красивая женская  фигурка начальника службы протокола.

-Прошу всех пройти в банкетный зал ! – сообщила всем томным голосом красивая женская фигурка в короткой юбке, из под которой сзади отчётливо вырисовывались окончание швов колготок идущих от спины  до округлого зада.

«Экий мастер, Мэр наш, - подумал Лев Исаакович. – Умеет расположить девиц в своей команде так, чтобы гости знали, к кому обращаться за тайными услугами после банкета.

С  такой необычной мыслей Лев Исаакович, сопровождаемый под локоть мэром, зашёл в большой зал, посреди которого буквой Т были выстроены столы, за сервированные   серебряными    приборами, салфетками и чёрными воздушными шариками, болтавшиеся на синеньких шнурках над каждым посадочным местом.

Оболмискин, взглянув на шарики, которые панихидно, как плакальщицы перед невинноубиенным,  раскачивались от тёплого и душистого воздуха из южнокорейской вентиляционной системы, подставляя под глаза гостей начертанные на них белой краской буквы: «двухместное для супругов Джулиевых»,  одноместные для Раскольникова, Исаева, Шандорова….. На белоснежных скатертях столов ровненько, в рядочек стояли столовые приборы, в центре – холодные закуски в позолоченных тарелочках - нарезки из буженины, сыров,  зелени, с селёдочкой «Иваси», венгерские колбаски, узорчатые графинчики с прохладительными напитками, бутылки с шампанским, вином и водочкой «Зоологическая», 0, 7 литра.

- Проходите, Лев Исаакович, садитесь вон туда, где стоит высокая бутылочка водочки «Утоли мои печали», ваша любимая. – Кивком головы указывая на почётное место, мягко заговорил Виктор Сергеевич.

- Спасибо, конечно, за гостеприимство, однако, я тут, с краюшка сяду. Не люблю по центру.. Кстати, водочку я люблю другую. Называется она «Путёвка в жизнь» розлива ООО «Целомудренность», а  «Утоли мои  печали»   любит мой тесть, он её с Москвы себе самолётом возит, под заказ. Как-то так…..  

Перестав лыбиться, Мэр гневно посмотрел на руководительницу службы протокола. В этот момент он в точности повторил свой образ на картине. Не хватало только чёрной шевелюры и взгляда победителя сражения под Аустерлицем. Девица захлопала глазами и густо покраснела……

(продолжение следует)