Скрипка

Старая пятиэтажка, возле подьезда которой играли дети, ничем не отличалась от других таких же домов хрущовской эпохи. Краска на фасаде облупилась, из подъезда несло сыростью, водосточные трубы давно пришли в негодность. Детям всё это было нипочём, - стояла тёплая майская погода, и можно было после школы гонять в мяч, стрелять из рогатки, ходить на речку или заниматься каким-нибудь другим, "уличным" делом. Дети отличались только по возрасту, а одеты были почти одинаково: на мальчиках футболки, шорты и сандалии, а на девочках платьица, юбки с футболками и босоножки. У подъезда на скамейке сидели одни и те же люди – бабушки – пенсионерки. Немного поодаль от других детей две девочки играли в "классики". Это были Люба Иванова, ученица второго класса и шестилетняя Катя Скворцова. Катя выглядела довольно взрослой девочкой. По росту она не уступала своей подруге, Любе. Осенью она собиралась в первый класс. Любо – дорого было смотреть на этих девочек: они о чём-то спорили, жестикулировали руками и в то же время продолжали прыгать из квадратика в квадратик, нарисованных мелом на асфальте. У Любы были две русые косы среднего размера, а у Кати короткая причёска под мальчика. Ребёнку не повезло: отец постоянно пил, мать плохо ухаживала за Катей. Нет, эту семью нельзя было назвать трудной, просто Катя была лишней в этой семейной ячейке. Она могла гулять допоздна на улице, ходить, куда угодно, а родителям не было до неё никакого дела. Часто соседи кормили ребёнка, оставляли у себя на ночлег, даже не предупреждая отца и мать об этом.
А по Кате и не было заметно, что она в чём-то ущемлена, ребёнок правильно говорил, рассуждал, как взрослый и чисто внешне, да и внутренне не уступал другим детям с их двора. Вот и сейчас, Катя подняла свою тоненькую ручку вверх, что-то хотела сказать, как вдруг, позади них, в такой же пятиэтажке послышался красивый мелодичный звук. Это играла скрипка. Катя никогда не слышала звучания этого музыкального инструмента, поэтому очень удивилась. Она повернулась в сторону этого дома и стояла, как завороженная.
- Ну, Кать, ты играешь или нет? – нетерпеливо спросила подружка.
А девочка уже не слышала голос Любаши, она искала место, откуда доносились эти звуки. Катерина ничего не сказала подруге, не предупредила её о своём решении, она просто медленно пошла к этому дому.
Только одно окно на первом этаже было приоткрыто, оно не было зашторено, поэтому Катя прекрасно видела девочку лет десяти, которая играла на скрипке и смотрела в окно. Глаза их встретились. Скрипачка продолжала играть, а Катя наблюдать за ней. Нет, ребёнку не нужна была эта девочка в окне, её интересовал сам инструмент, издающий такие невиданные звуки. Она с любопытством и с восхищением рассматривала через грязное стекло красивую диковинную игрушку.
Вдруг игра прекратилась, и в проёме открытого окна появилась женщина довольно серьёзного вида, она грозно посмотрела на Катерину:
Девочка, ты, что тут делаешь? А ну-ка быстро беги домой! Ты где живёшь?
Не получив ответа от ребёнка, женщина закрыла окно. А Катя не ушла, она стояла, надеясь опять услышать волшебные чарующие звуки, но юная скрипачка всё не приходила, и Катя понуро поплелась домой.
Дверь квартиры Скворцовых была открыта. Замок давно сломался, да и ключи потерялись. В кухне на столе стояла пустая литровая бутылка из-под водки, объеденный кусок чёрного хлеба и хвостик селёдки. Из комнаты раздавался дружный храп родителей и звук телепередачи. Девочка с аппетитом доела кусочек хлеба и селёдку, оставив только одни кости. Хлебные крошки по-хозяйски смела со стола в ладонь и съела их. Вода из неисправного крана в кухне лилась сутками, так что Кате даже не пришлось открывать вентиль, она просто подставила алюминиевую кружку под струю воды, набрала немного и выпила.
Когда Катя зашла в комнату, отец и мать её крепко спали. Бельё давно не стирали, а по полу и столу ползали мухи. Девочка уменьшила громкость телевизора и тихонько села в видавшее виды кресло. Показывали интересный мультфильм, ребёнок даже и не заметил, как он кончился. Катя выключила телевизор и пошла в свою комнату. У неё была любимая кукла "Барби" с коляской. Когда мама не пила, она покупала дочери игрушки и одежду. Катя вздохнула, положила куклу рядом с собой и незаметно заснула. Во сне она видела девочку со скрипкой, а строгая мама этой девочки улыбалась Кате и звала её в дом.
Наступил вечер, стемнело. Вдруг Катя проснулась, вскочила с кровати и подбежала к окну. Да, этот дом был напротив, и оттуда опять доносились звуки скрипки. Даже не думая, она вылетела из квартиры и уже через минуту была перед знакомым окном. Комнату освещала яркая люстра, так, что Катя прекрасно видела скрипку и смычок. Девочка играла стоя перед пепитром с нотами, а Катя слушала игру скрипки, прекрасный звук которой звучал в низком регистре, плавно переходил в средний, а потом в высокий. Скоро музыка, доносившаяся из окна, поменялась на женский металлический голос, который материализовался в окне в железную леди с рыжей копной волос на голове.
- Рита, быстро мыться и спать, уже поздно, завтра в школу, а к двум дня в музыкальную.
Они исчезли, оставив свет включённым. Хотя окно и было низко от земли, ребёнок с трудом мог дотянуться только до подоконника и на цыпочках увидеть происходящее внутри. Какие-то полтора метра отделяли её от мечты. Катя огляделась по сторонам, - под кустами в двух метрах от цоколя дома стояли разбитые ящики из-под бутылок. В течение минуты пирамида была воздвигнута, и Катя стояла перед открытым окном. Она видела её, скрипку, ребёнок даже не знал, что это и как называется. Стол, на котором лежал музыкальный инструмент, стоял возле подоконника, так, что дотронуться до волшебного предмета мешало только окно, которое Катерина с лёгкостью растворила. Она тронула струны, потом деку, провела пальцем по эфам, погладила обечайку, и, наконец, осторожно, словно боясь кого-то спугнуть, взяла скрипку обеими руками. Да, она была в сказке, ей казалось, что они давно дружат со скрипкой и просто расстались на время, а сейчас Катя пришла за своим, кровным, которое нужно было просто забрать и отнести к себе домой. Нет, девочка не знала, что такое "украсть", она инстинктивно не хотела расставаться с тем, чем срослась всей своей маленькой, но очень широкой душой. Катя смело влезла на подоконник и уже через десять секунд держала скрипку и смычок в руках. Она видела, как девочка играла и её память крепко запомнила положение головы скрипача, подбородка, в какой руке необходимо держать смычок. Ребёнок был так увлечён этим занятием, что даже не подумал, что это квартира не её, а чужая. Катя зажала пальцем струну и провела по ней смычком. Раздался длинный звук в среднем регистре. Как раз в это время шум журчащей воды в ванной затих.
- Мам, моя скрипка сама играет, она волшебная! – раздался голос юной скрипачки.
Через две секунды мать и дочь стояли позади Кати, которая не испугалась каких-то людей помешавших ей, а, напротив, продолжала водить смычком по струнам. Железная леди аккуратно отняла у ребёнка скрипку и положила её на стол.
- Девочка, - сказала она тихо, но строго, - ты как сюда попала?
В это время резкий порыв ветра раскрыл настежь обе створки окна.
- А, понятно, - заключила мать, выглянув наружу.
- Вадим, - громко сказала она, - у нас маленькая фея.
Отец Риты быстро разобрался в обстановке, очень удивился чётким и лаконичным ответам ребёнка. Его вердикт был таков:
- Катенька, иди домой, скажи родителям, чтобы они тебя устроили в музыкальную школу на класс скрипки.
Всю ночь в голове ребёнка вертелась эта фраза, она заучила её напамять, чтобы в точности повторить её родителям, когда те проснутся. Лишь под утро сон сморил Катю.
Её разбудил звон стаканов и наливаемой жидкости в них. Катя вскочила с постели, залетела в соседнюю комнату и выпалила залпом:
- Устройте меня на скрипку в музыкальную школу.
Отец уже успел опрокинуть свою дозу и закусывал хрустящим огурцом. От сказанных дочерью слов он чуть не подавился и долго кашлял. Когда кашель, наконец, прошёл, он сказал:
- На водку не хватает, а ты скрипеть тут будешь.
Мать посадила Катю за стол и налила ей тарелку супа, сваренного на скорую руку. Будучи трезвой, она была хорошей матерью и прекрасно понимала ребёнка. Она не могла сказать "да" и отказать единственной дочери тоже была не в силах. Вместо этого получилось:
- Кать, поешь, пока горячий, вот, хлебушка я тебе отрезала.
Мать поцеловала ребёнка и погладила по голове.
Через час родители напились и уснули, а Катя решила посмотреть телевизор. Можно представить её удивление, когда на полке его не оказалось. Мать научила дочь определять время по часам, поэтому Катя сидела в кухне перед единственными часами в доме и дожидалась двух часов. Всё это время она не отходила от окна, чтобы не прозевать Риту. Когда та пришла из школы, Катя уже сидела на лавочке у своего дома.
Юная скрипачка вышла из подъезда с футляром в руке, Катя догадалась, что там и пошла за ней следом. Музыкальная школа располагалась в двухэтажном кирпичном здании. Маленькая шпионка шла за Ритой на расстоянии десяти метров, но, увидев охранника у парадного входа, увеличила шаг, и в школу девочки зашли почти одновременно. Охранник знал многих учеников в лицо, но Катерина шла так уверенно, что мужчина сразу пропустил девочку. Рита даже не оглядывалась, она поднялась на второй этаж и зашла в первую дверь от лестницы. Катерина не зашла за Ритой внутрь класса, она просто стояла у двери, из-за которой доносились голоса взрослой женщины и ребёнка. Скоро Катя услышала знакомые и родные сердцу звуки. Ученики и учителя, проходившие мимо, с удивлением смотрели на стоящую под дверью девочку. Урок скоро закончился, Рита вышла из класса, и уже спускалась вниз по лестнице, как из класса вышла женщина лет сорока. Это была Варвара Ивановна – учитель музыки. Она рано начала учиться игре на скрипке и изучать нотную грамоту, с отличием окончила музыкальное училище и консерваторию. Вскоре Варвара вышла замуж, но семейная жизнь не заладилась, молодая женщина поняла, что этот человек совсем не пара для неё. Более жестокий вердикт ей поставили медики, - детей у Варвары никогда не будет, поэтому учительница музыки старалась проводить всё своё свободное время на работе, она учила детей музыке, и это являлось для неё смыслом всей жизни. Дома Варвару ждала холодная постель, пара бутербродов и короткий чуткий сон.
- Девочка, ты кого ждёшь? – удивлённо спросила учительница.
Катя ни капли не смутилась, не испугалась, она просто посмотрела в глаза Варвары и сказала:
- Научите меня играть на скрипке.
Через пятнадцать минут на урок должен был прийти следующий ученик, и Варваре за это время надо было немного отдохнуть, но девочка так убедительно произнесла эти слова, что учительнице ничего не оставалось сделать, как просто завести Катю в класс.
Внутренняя обстановка помещения ребёнка не удивила, - как будто она много лет ходила сюда, и все предметы, которые находились здесь, видела раньше. В углу, ближе к окну, стояло светло-коричневое пианино, на столе ваза с цветами, на стенах висели несколько портретов великих музыкантов и композиторов, пол устилал мягкий ковёр.
- Ты уже играла на скрипке? - сказала Варвара, когда они зашли в класс.
Каждый ученик ходил на уроки со своей скрипкой, но у Варвары была своя. Она отодвинула вазу с цветами ближе к краю, положила футляр на стол, открыла его. Внутри футляра, оббитого изнутри ярко-красной бархатной тканью, лежала скрипка. Глаза ребёнка загорелись от восхищения и радости, а Варвара, прекрасно понимая состояние ребёнка, просто стояла и ждала:
- Ну, смелее,- не выдержала учительница.
Девочка уверенно взяла гриф левой рукой, а ладонь правой положила на лакированную деку, словно чувствуя биение сердца инструмента и боясь его остановить. Она медленно, нежно, как сапёр, вынула скрипку из футляра, поставила подбородок на подушечку, правой рукой взяла смычок и зачем-то повернулась к стоящему без нот пюпитру. Всё, она была готова к уроку.
Через минуту Варвара уже рассказывала ребёнку об этом уникальном инструменте, показывала, как правильно держать скрипку, смычок. Девочка оказалась очень понятливой и с первого раза всё сделала правильно. Варвара даже успела сказать, как называются четыре струны скрипки. Катя внимательно слушала учительницу и впитывала в себя эту важную информацию, как губка. Увы! Пятнадцать минут пролетели быстро, и в класс незаметно вошёл долговязый мальчик в очках.
Катя, - сказала Варвара, - у меня урок, иди домой, завтра приходи с родителями к директору.
Когда через сорок пять минут дверь класса открылась, и мальчик вышел, Варвара очень удивилась, обнаружив Катю опять под дверями своего класса.
После последнего урока Варвара занималась с Катей до тех пор, пока охранник не пришёл закрывать школу на замок. Было поздно, и учительница повела ребёнка домой. Зайдя вместе с Катей в прокуренную квартиру, учительница музыки всё поняла. Она не смогла просто промолчать и поэтому сказала:
- Ваш ребёнок очень талантлив, Кате обязательно нужно учиться в музыкальной школе.
- Скажите, коротко сказал отец, - у вас есть деньги? Дайте, пожалуйста, на бутылку.
Варя сунула главе семейства купюру, при виде которой у него изо рта показались все три зуба. Мать молчала, ей было стыдно, она ничего не могла изменить, поэтому опустила голову и просто молчала. Надо было исправлять ситуацию, и Варвара произнесла то, что подсказывало её сердце:
- А пусть Катя поживёт немного у меня, я недалеко отсюда живу, на Суворова. Можно, мы прямо сейчас пойдём ко мне?
Мысли алкоголиков уже были сосредоточены на этой купюре, Катя для них в этот момент просто не существовала и поэтому, когда они с Варварой ушли, сразу бросились в магазин.
Больше Катя не приходила домой. Варвара жила одна, она была рада ребёнку. Катя помогала ей, чем могла, она была способной девочкой, всё у неё ладилось и получалось.
Через несколько месяцев умерла Катина мама, не выдержала печень. На похоронах Катя не плакала. Она просто стояла и смотрела, ребёнок всё понимал. Катя подошла к гробу, положила покойной руку на грудь, нагнулась и поцеловала маму. Где это она видела, что чувствовала? В свои семь лет она вела себя, как подросток.
Варвара вскоре оформила на Катю опекунство, а осенью пошла в школу, которая прекрасно сочеталась с музыкальной.
К четырнадцати годам скрипачка участвовала в международном конкурсе юных исполнителей и выиграла его. Кате выдали чек на десять тысяч долларов. Для неё само слово "деньги" было пустым звуком, ребёнок просто знал, что их можно поменять на еду, одежду, ноты, поэтому она просто отдала этот чек Варваре.
Время шло. В консерваторию Катерина поступила легко и с отличием её закончила, а через два года юная профессиональная скрипачка уже колесила по всему миру в составе симфонического оркестра. А скоро и устроила свою семейную жизнь, - вышла замуж за немца, пианиста и композитора.
А Варвара в это время старела, жизнь её проходила среди учеников. Катя никогда не забывала её, звонила своей учительнице почти каждый день, рассказывала ей о своих успехах.
Однажды зимой Варе стало плохо, кое-как она позвонила соседям, а те вызвали "скорую". Вердикт врачей был коротким и суровым, - ей требовалась срочная дорогостоящая операция на сердце. Из больницы Варвару привезли домой, врачи знали, что дни её сочтены. Дело было зимой, стояли сильные морозы. В котельной произошла авария, и в доме Варвары отключили отопление. Она надела на себя шубу, валенки, зимнюю шапку и легла ждать старуху с косой.
Катя не звонила уже неделю, она была далеко, в Австралии, поэтому больная очень обрадовалась, когда на тумбочке у кровати зазвонил телефон. "Деревянными" от холода пальцами учительница взяла телефонную трубку. Голос Кати был строгий и деловой:
- Как дела?
Варвара не сказала своей подопечной, что безнадёжно больная, она никогда не попросила у неё такую большую сумму денег, учительница была рада услышать голос своей ученицы и поэтому просто, превозмогая боль в сердце, сказала:
- Спасибо, хорошо.
За многие годы жизни у Варвары Катя очень привыкла к ней, хорошо выучила её голос, интонацию. Она никогда не обнимала свою спасительницу, не целовала, но в душе очень любила Варвару, уважала её и была готова сделать для неё всё. Тон, которым больная произнесла "Спасибо, хорошо" не понравился Катерине, она договорилась с руководителем оркестра и через сутки уже была в квартире Варвары.
- Что случилось, Варвара Ивановна? – с порога спросила Екатерина.
- Вот, сердечко подвело, сколько учеников не успела доучить.
Через двое суток Варвара уже лежала на операционном столе в Мюнхене.
Когда через день больную перевезли в обычную палату, Варвару пришла навестить её спасительница Катя. Немец на ломаном русском объяснил, что операция прошла успешно и что скоро она сможет работать по своей специальности. Эти слова были главными для Катерины. Она подошла к Варваре, крепко поцеловала её и сказала:
- Спасибо, мама.
А через год в их городок приехал этот симфонический оркестр. Всех учителей, учеников музыкальной школы и их родителей на концерт пригласили бесплатно. Они заняли четыре первых ряда в зале самого лучшего клуба города.