Положительный

Золотые часы скрывали неудачную татуировку на запястье. Модная рубашка собиралась в складки на животе и раздражала. Саня без конца поправлял ремень, хватался то за телефон, то за ключи и ерзал в кресле.
- Нет, ты представляешь, разводиться она со мной собралась! Совсем из ума выжила! Я что, такой мужик ерундовый? А, Федь? Вот ответь мне! Гараж вылизал, полки  повесил, холодильничек привёз. Какой – никакой, а работает. Опять же вот машину поменял. А к ней и регистратор новый, и антирадар, и резину. Столько времени упирался, дома своего в глаза не видел. А она мне: утюг перегорел, мелкого надо в секцию, почему пришёл поздно. А ещё, Федь, тёщу - тёщу!- она хочет к нам взять! Из Кукуева своего.
Не успевает сама видите ли: и дети и работа. Ещё взялась маникюры на дому делать. Сидят до ночи на кухне, чаи гоняют. Говорит, что на ремонт хаты копит. Ну что она там может скопить?
Саня отхлебнул тёмную кофейную бурду, поставил щербатую кружку на край стола, в очередной раз поправил ремень на пузе.
- Нажилась в деревне: ни работы там, ни перспектив, ни мужиков нормальных.  Все бухают, как черти. Сюда перебралась, встретились, поженились, детей родили. Сама ж трезвонила по родне своей: «Сашка у меня такой положительный, такой положительный!» А сейчас я, значит, плохой стал? Вот ты скажи, Федь?
Федя, плотный пожилой калмык, сокрушённо качал головой и поглядывал в окно. Солнце медленно растекалось по крыше соседнего дома. Его масляные капли падали на новенькую Санину машину, прижатую к штакетнику. Феде, конечно, до спазмов в животе хотелось такую же. Но проходив всю жизнь в слесарях, больших денег он не имел, отношений с выросшими детьми не сохранил и доживал в своём обшарпанном домишке бобылём.
- Да брось ты, Сань. Всё образуется. Баба она баба и есть. Им всегда мало.
- И чего ей не хватало, не понимаю. Вот не понимаю! Семья есть, деньги зарабатываю, опять же гараж, машина…Ну я тебе говорил. А самое обидное, знаешь что? Приедет тёща и начнёт тоже мозги полоскать. Буду в собственной семье крайним ходить. А у меня нервы не железные. Я в делах по горло, сам знаешь. Вчера вот допоздна, на вечер ещё дел куча…
Саня снова сделал большой глоток, поставил кружку, с усилием высвободился из продавленного кресла.
- Ладно, поскакал я. Дела не ждут.

В машине пахло лавандой и «Escada». Саня развалился на сиденье, открыл телефон и задумчиво пролистал контакты. Наконец нажал вызов.
- Лапуля, привет. В смысле не называю по имени? Что ты, как я могу тебя с кем – то спутать! Ты у меня одна – единственная! Мне вчера всё очень понравилось, и я требую продолжения! Да, прямо сейчас! Да, и коньяк и свечи! Кстати, у меня есть к тебе маленькая просьба. Какая? Я тут в гостях засиделся, помялся немного. Погладишь? Дома? Что дома? Ааа…утюг. Сломался у меня дома утюг. Не знаешь что ли, какой быт у одинокого мужика? Короче, на тебя, лапуля, вся надежда.