Помочь сайту
Поздравления
В метро часть 1 глава 6
1 мая 2022 -
Сергей Стрункин
Глава 6
Наступил момент всеобщего безумия. Немолодой человек, неряшливого вида, с седыми волосами, копирующими прическу Альберта Эйнштейна висел на поручне в центре вагона на одних руках, ноги же он поджал, безумец раскачивался и напевал песню:
- Най-нананай, най-нананай, нананай…опаньки!
На носу его были очки с одной линзой на левой стороне, сам он был долговязый, а его карие глаза блестели огнем костров инквизиции. Одет местный сумасшедший, которого звали Петр Трудный, был в длинный и мятый плащ, а на ногах были армейские сапоги.
За все время, что люди провели в заточении, никто из них еще ни разу не заговорил с этим странным человеком, который вызывал толи жалость, толи отвращение…
- На-на-татата, на-на-тутуту…опаньки!
На клич сумасшедшего сбежались люди, которым все же было интересно: как сходят с ума?
- Что с вами? – поинтересовалась врач, - все в порядке?
- Все в порядке-еее! – отвечал тот.
- Могу я вам чем-нибудь помочь? – продолжала выполнять свою функцию Людмила Семеновна.
- Не могу поднять ногу. – ответил Петр и засмеялся.
- Что вы с ним нянчитесь? – сказал Игорь Чернов, - надо ему всыпать хорошенько…
- Да, что вы! Нельзя так! Он не здоров!
- Здоров…не здоров…опаньки!
- Видите – он неадекватен! С такими надо строго, а то эти бездельники живут за счет государства, а такие, как мы только работаем, рискуем жизнью, спасаем чужие жизни, а ничего не получаем…
Людмила Семеновна задумалась и ответила:
- И все же. Моя задача помогать людям и неважно каким, я давала клятву…
- Как знаете! – ответил военный и отошел немного в сторону, как бы, не желая в этом участвовать.
- Надо с ним поговорить! – вмешалась дама с собачкой, - у меня бабушка в старости примерно так же себя вела, даже хуже, ее только разговор по душам спасал.
- Хорошо! – утвердительно ответила врач, - как вас зовут, мужчина?
На мгновение в глазах сумасшедшего блеснул разум, но тут же опять утонул в хаосе.
- Петя…Петро…Петрус…опаньки!
- Петр, расскажите нам про себя! А мы с удовольствием послушаем. Я-то вижу, что вы вполне можете собой владеть…- сказала Любовь Семеновна.
- Что вас интересует? – ответил Петр, - поднять паруса!
- Начните с детства, с ваших воспоминаний о родителях, о ваших друзьях, может быть…
- Родители умерли, меня воспитывал старший брат – Егорушка. Единственный родной мне человек, который хотел мне помочь…
- А что случилось с родителями? – спросила дама с собачкой.
- На машине вылетели с трассы и…опаньки! Полетели в кювет. Не выжили.
- Бедолага! Наверное, нелегко было, вам?
- Хуже не придумаешь. Но тогда я учился в школе, причем хорошо и не болел. У меня были друзья, много друзей. Надо сказать, что я был сорвиголовой. Все брали с меня пример…я был главным в своем дворе…если не верите, то можете спросить у любого на Малой Бронной 17…
- Верим-верим! – успокоила его Людмила Семеновна, - а что было потом?
- После окончания школы я сразу попал в психиатрическую больницу имени Кащенко и с тех пор я там постоянный клиент…
- Какой у вас диагноз? Если хотите, то можете не говорить…
- Я слышу голоса неба и земли…опаньки…отчаливаем!
- Ясно, - грустно сказала врач и шепнула даме с собачкой, - параноидальная шизофрения.
Дама кивнула и погладила своего мопса.
- А у вас есть мечта, Петр? Что-нибудь, о чем вы постоянно думаете и чего хотите больше всего на свете? – спросила доктор.
Петр Трудный задумался и его глаза опять заблестели дьявольским огнем. Он сказал:
- Моя мечта – это создание единой больницы, большого сумасшедшего дома для всех людей!
- Ох! Не самая очевидная мечта! – воскликнула врач.
Дама с собачкой покачала головой.
- Хватит с ним нянчиться! – не выдержал военный, - урод такой! Чем ты занимаешься? Наверное, воруешь у честных граждан?
- Нет! Петр – блаженный, - ответил сумасшедший, - я скитаюсь по улицам города в поисках утешения, Господь пошлет мне знак – я знаю…
- Какой тебе знак, мечтатель? – завопил военный, - на что живешь?
- На пенсию по инвалидности и Егорушка помогает…опаньки!
Военный хотел было продолжить допрос, но Людмила Семеновна его остановила жестом руки.
- Продолжайте, Петр! Вы не работаете?
- Я хожу на субботники и помогаю медсестрам, когда лежу в больнице. Ну, там очищаю воздух с помощью устройства…хожу по палатам, и делаю воздух чище!
- Вам нравится помогать людям?
- Конечно! Это то ради чего стоит жить…земля, я вижу землю, капитан!
- А во что вы верите, Петр? – спросила дама с собачкой.
- В Бога! Во что я еще могу верить? Он мне является и дает подсказки, которые я должен растолковывать сам, но это не так трудно для тех, кто читал Священное Писание…и продолжает читать и вникать… «блаженны нищие духом» …понимаете, да?
- Я с вами полностью согласна, - ответила дама, - вы выглядите очень начитанным человеком со своей твердой жизненной позицией, и вы это подтвердили своей историей…
Петр немного успокоился, его руки, державшиеся за поручень, ослабли…
- Давайте, дорогой, отпускайте поручень, - сказала врач, - он вам больше ни к чему и бояться вам нечего!
Трудный покорно отпустил руки и принял человеческий облик.
- Вот так, хорошо, - подбадривала его врач, - хотите еще поговорить?
Петр молчал. Он погрузился в свой мир, в котором не было места для других людей. Он вспоминал об отце и матери, которых он почти не помнил, но одно знал точно: в нужный срок Господь призовет к себе, и он встретится со всеми родными и близкими ему людьми. Конечно, и брат будет всегда рядом. И друзья: Толик, Славик, Маринка и все прочие…
Его жизнь была очень непростой. Двери, в которые Петр стучался еще молодым, полным надежд на выздоровление и исцеление, были закрыты, а привратник не собирался их открывать, только не сейчас, только не Петру…
В его жизни было много непонимания и жестокости. Когда Петр странствовал по городу, то многие просто отворачивались от него, не желая иметь ничего общего с сумасшедшим. Люди считали его виновником своей судьбы, обвиняли его в том, что он не мог изменить. Он не сам выбирал себе судьбу… выбор был сделан, но всем было все равно. Каждый человек отлично понимает и постоянно оправдывает только себя, чужака же понять никто не хочет, а уж тем более помогать – не за что! Помоги себе сам!
Долгие скитания по закоулкам столицы сделали Петра почти непробиваемым, а точнее он научился не обращать внимание на угрозы и насмешки. Когда случалась неприятная ситуация, тогда Петр усилием воли возводил экран между собой и источником агрессии и тем самым абстрагировался от реальности, спасая себя…
- Петр? Вы хотите поговорить? – спросила еще раз Людмила Семеновна.
Сумасшедший очнулся и утвердительно кивнул.
- Давайте поговорим. О чем вы хотите поговорить?
- О книге…опаньки!
- Интересно. О какой?
- «Так говорил Заратустра».
- Вы читали такую сложную книгу? Это очень похвально.
- Я еще не дочитал, но обязательно дочитаю…
- Ничего страшного. Я ее сама помню плохо. Когда-то бегло пролистала ее в пору молодости.
- Я вот думаю, что этот мудрец, который живет в пещере и выходит к людям только тогда, когда готов им что-то сказать и дать – это путь каждого из нас. Мы тоже должны так – меньше говорить, а если есть что сказать, то говорить по существу, что-то полезное для людей…
- Да, я согласна. Но это понимаете вы. Понимаю я. Но большинству людей этого не надо. Вы должны понимать, Петр, что люди разные и не все принимают безоговорочно таких людей, как вы, Петр…ведь мудреца в книге Ницше тоже не слушает никто…
- Вот именно! Просто люди еще не готовы к новой религии, не созрели. Они не понимают гения, который опережает их в развитии на поколение, а может два…
- Такова жизнь! – ответила врач, - мало кто из гениальных людей бывает сразу услышан и понят людьми…это необходимо принимать, как данность.
- Но я все равно не пойму…опаньки…что может быть важнее мудрости жизни?
- Как вам объяснить…не всем людям нужен смысл, многие живут, не задумываясь о мироздании и мироустройстве и это тоже нормально. Просто не у всех есть потребность в этом…
- Да, я тоже так думаю…поднять якорь!
- Что еще вас интересует? Можете всегда со мной поделиться. Люди злые…часто так кажется и не только таким людям, скажем: с особенностями, как вы, тяжело жить на свете. Мне, например, тоже сложно бывает. Пациенты, которых я принимаю, бывают разные: есть доброжелательные, а есть агрессивные. Приходят на прием, орут, угрожают, обесценивают мой труд, подвергают сомнению мое образование. Вплоть до физической расправы угрожают и знаете: я верю, что они способны убить…
Петр молчал. Было видно, что эти слова на него сильно повлияли. Он неосознанно начал насвистывать песенку:
- Ту-ту-турум, ту-ту-турум, тутурум!
- Вы устали? Вам надо присесть и отдохнуть. - сказала Людмила Семеновна, усаживая сумасшедшего на свое место.
Тот покорно сел и впервые был спокоен с момента пребывания в метро.
- Петр, если я вам понадоблюсь, то просто крикните, я буду поблизости. А пока отдыхайте. Вы переутомились. Хорошо?
Безумец кивнул.
- Вы просто гений! – шепнула дама с собачкой Людмиле Семеновне, - вы великий целитель не только тела, но и души.
Доктор улыбнулась ей. Она-то знала, что в современном мире навык выслушивать собеседника очень важен. При всеобщем неврозе общества, каждому врачу, не важно какой специализации, необходимо иметь навыки и знания психолога.
- Я просто выполняю свою работу, дорогая! – сказала Людмила Семеновна, - но вы тоже молодец, дали грамотный совет, вспомнив свою бабушку.
- Никакой сумасшедшей бабушки на самом деле нет. Я ее придумала, чтобы помочь бедному человеку понять, что он не один такой…и спровоцировать вас на проявление своего таланта целителя душ.
- Но откуда вы знали, что я смогу его успокоить?
- У вас добрые глаза. И вы человек ответственный и всегда готовый помочь ближнему. Думаю, что вы помогли очень многим людям, а кому не смогли, то до сих пор себя корите за это, хотя знаете, что не виноваты и сделали все, что в ваших силах…
- Да, так и есть. Вы прямо читаете меня. Вы тоже - психолог? - засмеялась врач.
- Каждая женщина немного психолог! Сами знаете…кто еще может спасти этот мир? Только женщина остановит бесконечную гонку вооружений. За нами будущее, коллега. Вы согласны?
- Все может быть. Вполне может быть…- ответила Людмила Семеновна.
В это время в центре запертого вагона происходила сутолока и суматоха. Люди возбужденно что-то обсуждали.
- Это точно? – кричал бизнесмен, - вы уверены, что все было так, а не иначе?
- На сто процентов не уверен, но я доверяю себе и своим ощущениям, - отвечал писатель, - все было так!
- Но как это возможно? – спрашивал Леопольд Лаптев, - у вас повышенная чувствительность?
- Согласен. Не каждый такое почувствует! – резюмировал Такеши.
Военный, заметив смятение своего друга, решил взять инициативу на себя:
- Подождите, граждане, подождите! Что вы на него накинулись. При таком напоре любой растеряется.
Он взял небольшую паузу и продолжил:
- Писатели – люди творческие! С этим кто-нибудь спорить? – увидев, что никто не возмущается, он продолжил, - у всех творческих людей повышенная чувствительность, они способны концентрироваться и замечать вещи, которые смертным не доступны…
- Но это же очень смелое заявление! – не унимался Леопольд, - кто даст гарантии, что он все не придумал и ему все не показалось?
Игорь Чернов злобно посмотрел на крикуна и ему захотелось его побить, но сдержав позыв, он сказал:
- Никаких гарантий вам никто не даст. Вы что только родились? Какие гарантии в этой жизни могут быть?
Толпа немного успокоилась. В это время к собранию присоединилась Людмила Семеновна:
- Извините, я кажется пропустила что-то важное? Не могли бы вы повторить все, что было здесь сказано?
Подполковник запаса немного смутился, но спросил писателя:
- Повторишь, Иван? Или мне самому?
Писатель сделал шаг вперед и сказал:
- Я повторю. Как мне кажется… еще раз говорю, что полной уверенности нет, но в момент отключения света в вагоне… я сидел на своем месте и почувствовал два воздушных потока справа налево, прошедших рядом… и мне кажется, что это были люди…
- И что из этого следует, Вань? Резюмируй.
- Это значит, что вполне возможно – один из этих потоков воздуха – был убийца!
- А может их было двое? Если потоков было два?
- Мы пока не знаем, - продолжал писатель, - но можно смело утверждать, что убийца сидел по правую сторону от меня.
- Но, что нам это дает в поиске убийцы? – спросила врач.
- А то, что если вспомнить расположение людей в вагоне на момент отключения света, то можно сузить круг подозреваемых! – сказал писатель и отошел немного назад, тем самым указывая чтобы его не трогали более.
- Интересно, - сказал священнослужитель, - какой умный парень! Не зря мы его выбрали на должность детектива.
- Неофициального детектива! – дополнил Такеши, - и расследование тоже неофициальное.
- Да, конечно! – согласился батюшка, - но парень все равно талантливый!
Пока люди живо обсуждали новую догадку Ивана Суворова, сам писатель уселся на свое место и начал смотреть недавно составленный план расположения людей в вагоне. И, хотя стоило подозревать тех, кто сидел или стоял справа от него, все исключать других людей тоже не стоило. Ведь пока неизвестно – убийца ли это был…тот воздушный поток? И кто был вторым человеком, прошедшим мимо него? Был ли это один человек, мечущийся в темноте? Или это был сговор? Но люди в вагоне собрались подозрительные – это факт. Исключать пока никого нельзя. И алиби ни у кого быть не может, потому что люди до сих пор не видят в темноте… а это было бы полезно, если бы отдельные индивиды научились видеть в кромешной мгле, как некоторые ночные животные…
Писатель ожидал какого-то озарения, чтобы его расследование сдвинулось с мертвой точки. Но в замкнутом пространстве думается гораздо тяжелее, чувствуется давление и некая обреченность во всем этом микромире…
А что за люди собрались? Один страшнее другого.
Он подумал, что доверять можно только своему другу – военному Игорю Чернову и, пожалуй, японец не вызывает никаких подозрений – слишком миролюбив, да и врач – Людмила Семеновна – тоже трудно представить, что эта добрая и миролюбивая женщина могла пойти на убийство… к остальным есть вопросы…
Был нужен мотив! Что подвигло убийцу совершить это злодеяние? Зачем он убил биолога, который хоть и был неприятен, но такого исхода не заслуживал – это тоже факт! На мгновение писателю стало жалко бедолагу, и он смахнул слезу. Он представил, что кому-то придется оповещать родных биолога о его смерти, вот уж точно неприятное занятие! Какой волей нужно обладать, чтобы не пойти на поводу у эмоций и не заплакать вместе с родственниками убитого? Тяжело все это! На какое-то время Иван подумал, что его род деятельности точно не хуже, чем работа сыщиком, и что ему повезло…
Он еще раз посмотрел на план, но думать уже не очень хотелось. После столь богатого на события часа, который люди провели в заточении, уже не хотелось ничего. Если только спать, но как можно уснуть, если в вагоне находится убийца. И где гарантия, что он не убьет больше никого? Правильно сказал Игорь: гарантий в этой жизни нет никаких, либо ты веришь, либо нет – это уже твой личный выбор…, наверное, самое сложное, что есть в жизни – это правильный выбор, ведь именно твой личный выбор меняет судьбу, а если ты принял неправильное решение, то и платить самому. Нужно подходить основательно и взвешивать все за и против, при сложном выборе, иначе решение, принятое наспех, может поломать судьбу…
К писателю подошел Игорь Чернов и нарушил молчание избранного сыщика:
- Думаешь?
- Да, а что еще остается? Мне выпала непростая задача. Я не помню, чтобы мне когда-нибудь было так тяжело.
- А что ты хотел? Ты думал, что отделаешься малой кровью? Нет, так не бывает. Когда от тебя зависят жизни других людей – ты будешь чувствовать ответственность, а тогда ни сна, ни аппетита нет. Поверь мне, я воевал, и в те моменты, когда ты находишься под обстрелом, тогда думаешь не о своей жизни, а о тех, кого можешь спасти, победив в войне…
- Ты думаешь, что война сопоставима с расследованием убийства в мирное, так сказать, время?
- Не совсем. Но по степени важности вполне сопоставимы. Ведь от тебя зависят жизни других людей…
- От нас.
- Да, от меня тоже. Я тебе помогаю, как могу. Никто не даст обещания, что убийца не совершит еще одно преступление…
- Одному Богу известно, что он сейчас замышляет. Я вот подумал, а может их двое? Работают в паре и тем самым сбивают с толку расследование?
- Подожди. Биолог убит одним ударом, а значит убийца – это один человек, но есть вероятность, что существует напарник, прикрывающий его зад. Это вполне может быть, Иван.
Писатель задумался, а Игорь не нарушал его раздумий, он тоже сидел и молча думал о своем. Ему вспомнился бой в одном небольшом чеченском поселении, когда боевики окружили их (а было их около двадцати человек) со всех сторон и пришлось засесть в «гнезде» и отстреливаться от террористов до прибытия подкрепления. Просидели они около пяти часов, отбиваясь от неприятеля и непрестанно стреляя…до сих пор шум в голове, он сводит с ума. Он помнил, как погиб его лучший друг, пуля попала ему прямо в лоб, но задача была выполнена и атаки неприятеля были отбиты, а это самое важное…
Солдаты гибли каждый день, но никто не вспомнит о них, а это очень расстраивало военного. Да, потом его карьера пошла в гору, и он дослужился в итоге до звания подполковника, но этот рост не мог перевесить весь ужас войны, коего он был свидетелем и непосредственным участником. Иногда, хотелось выть от боли и несправедливости, а иногда приходилось себя переламывать:
- Как вы можете жить и сидеть в кабинетах, решая бюрократические вопросы, когда столько молодых солдат погибло в боях? – так думал Игорь Чернов – подполковник запаса.
Но ответа он не получал. Все его мольбы оставались неуслышанными и ушедшими в темноту. Однажды, ему в голову пришла интересная мысль:
- Если солдат, погибших в боях Великой Отечественной Войны, хоть как-то чтут, то почему забывают о погибших на Чеченской земле? Почему бы не поставить хотя бы памятник с доской, на которой были бы написаны имена погибших солдат…
Но эта инициатива не получила поддержки, и вера в человечество у Игоря Чернова пошла на убыль. Он все чаще стал замечать: все ужасы, коими были полны военные структуры, ведь теперь он был не солдатом, а мог изнутри взглянуть и оценить устройство мира, который раньше казался совсем другим…
Чернов все больше ненавидел себя и других офицеров, которые вместо действительно важных дел, занимались своим самолюбованием и искали любую возможность сорвать куш побольше. Не все, конечно, были и честные люди в силовых структурах, но их доля была слишком мала…
Подполковник все реже находил повод для того, чтобы продолжать свою карьеру и начал открыто выражать свое недовольство и вскоре был переведен в запас. С этим Игорь смирился не сразу и смирился ли вообще неизвестно никому…
- О чем думаешь? – нарушил молчание Иван, - наверное, об уставе?
- Нет. Об уставе больше не думаю. Хватит с меня. Есть более важные дела в этом мире…
- Например?
- Нам, а точнее тебе, нужно найти преступника. Это твоя основная задача. Сложить все кусочки воедино и выяснить: кто убил?
- Я уже всю голову сломал. Нет зацепок. Вот смотрю на человека: вроде может быть убийцей, но мотива не нахожу. Биолога знал только его друг математик, но какой у него мотив? Они же даже в разных местах работали…
- А может кто-то еще знал убитого, а не говорит? Мир тесен. Ты работай, а там посмотрим…
- Не думал, что интеллектуальный труд будет меня так утомлять. Всегда любил думать, но не сейчас…
- Все же проработай версию…про математика, если он убийца, то чем-нибудь выдаст себя.
- А ты?
- А я пойду копать под бандюгана. Не нравится мне рожа его. Понимаешь, не нравится его наглая, жирная физиономия…
- Все еще думаешь, что это он? Мне кажется, что это маловероятно…
- С какой он стороны сидел в момент отключения света?
Писатель достал свой план и сказал:
- Блин, справа…
- Значит, он мог быть причиной одного из двух потоков воздуха, а это значит, что он мог убить. Я тебе говорю: я выведу его на чистую воду. Мне кажется, что он вполне мог дождаться отключения электричества, встать и молча, как обычно, убить человека…
- Но?!
- Никаких «но». Он участвовал в уличных разборках. Для него убийство человека не самое важное событие, скорее обыденность…
- Ладно. Я займусь своей версией, а ты своей. Потом сопоставим факты…
Военный кивнул и удалился.
Наступил момент всеобщего безумия. Немолодой человек, неряшливого вида, с седыми волосами, копирующими прическу Альберта Эйнштейна висел на поручне в центре вагона на одних руках, ноги же он поджал, безумец раскачивался и напевал песню:
- Най-нананай, най-нананай, нананай…опаньки!
На носу его были очки с одной линзой на левой стороне, сам он был долговязый, а его карие глаза блестели огнем костров инквизиции. Одет местный сумасшедший, которого звали Петр Трудный, был в длинный и мятый плащ, а на ногах были армейские сапоги.
За все время, что люди провели в заточении, никто из них еще ни разу не заговорил с этим странным человеком, который вызывал толи жалость, толи отвращение…
- На-на-татата, на-на-тутуту…опаньки!
На клич сумасшедшего сбежались люди, которым все же было интересно: как сходят с ума?
- Что с вами? – поинтересовалась врач, - все в порядке?
- Все в порядке-еее! – отвечал тот.
- Могу я вам чем-нибудь помочь? – продолжала выполнять свою функцию Людмила Семеновна.
- Не могу поднять ногу. – ответил Петр и засмеялся.
- Что вы с ним нянчитесь? – сказал Игорь Чернов, - надо ему всыпать хорошенько…
- Да, что вы! Нельзя так! Он не здоров!
- Здоров…не здоров…опаньки!
- Видите – он неадекватен! С такими надо строго, а то эти бездельники живут за счет государства, а такие, как мы только работаем, рискуем жизнью, спасаем чужие жизни, а ничего не получаем…
Людмила Семеновна задумалась и ответила:
- И все же. Моя задача помогать людям и неважно каким, я давала клятву…
- Как знаете! – ответил военный и отошел немного в сторону, как бы, не желая в этом участвовать.
- Надо с ним поговорить! – вмешалась дама с собачкой, - у меня бабушка в старости примерно так же себя вела, даже хуже, ее только разговор по душам спасал.
- Хорошо! – утвердительно ответила врач, - как вас зовут, мужчина?
На мгновение в глазах сумасшедшего блеснул разум, но тут же опять утонул в хаосе.
- Петя…Петро…Петрус…опаньки!
- Петр, расскажите нам про себя! А мы с удовольствием послушаем. Я-то вижу, что вы вполне можете собой владеть…- сказала Любовь Семеновна.
- Что вас интересует? – ответил Петр, - поднять паруса!
- Начните с детства, с ваших воспоминаний о родителях, о ваших друзьях, может быть…
- Родители умерли, меня воспитывал старший брат – Егорушка. Единственный родной мне человек, который хотел мне помочь…
- А что случилось с родителями? – спросила дама с собачкой.
- На машине вылетели с трассы и…опаньки! Полетели в кювет. Не выжили.
- Бедолага! Наверное, нелегко было, вам?
- Хуже не придумаешь. Но тогда я учился в школе, причем хорошо и не болел. У меня были друзья, много друзей. Надо сказать, что я был сорвиголовой. Все брали с меня пример…я был главным в своем дворе…если не верите, то можете спросить у любого на Малой Бронной 17…
- Верим-верим! – успокоила его Людмила Семеновна, - а что было потом?
- После окончания школы я сразу попал в психиатрическую больницу имени Кащенко и с тех пор я там постоянный клиент…
- Какой у вас диагноз? Если хотите, то можете не говорить…
- Я слышу голоса неба и земли…опаньки…отчаливаем!
- Ясно, - грустно сказала врач и шепнула даме с собачкой, - параноидальная шизофрения.
Дама кивнула и погладила своего мопса.
- А у вас есть мечта, Петр? Что-нибудь, о чем вы постоянно думаете и чего хотите больше всего на свете? – спросила доктор.
Петр Трудный задумался и его глаза опять заблестели дьявольским огнем. Он сказал:
- Моя мечта – это создание единой больницы, большого сумасшедшего дома для всех людей!
- Ох! Не самая очевидная мечта! – воскликнула врач.
Дама с собачкой покачала головой.
- Хватит с ним нянчиться! – не выдержал военный, - урод такой! Чем ты занимаешься? Наверное, воруешь у честных граждан?
- Нет! Петр – блаженный, - ответил сумасшедший, - я скитаюсь по улицам города в поисках утешения, Господь пошлет мне знак – я знаю…
- Какой тебе знак, мечтатель? – завопил военный, - на что живешь?
- На пенсию по инвалидности и Егорушка помогает…опаньки!
Военный хотел было продолжить допрос, но Людмила Семеновна его остановила жестом руки.
- Продолжайте, Петр! Вы не работаете?
- Я хожу на субботники и помогаю медсестрам, когда лежу в больнице. Ну, там очищаю воздух с помощью устройства…хожу по палатам, и делаю воздух чище!
- Вам нравится помогать людям?
- Конечно! Это то ради чего стоит жить…земля, я вижу землю, капитан!
- А во что вы верите, Петр? – спросила дама с собачкой.
- В Бога! Во что я еще могу верить? Он мне является и дает подсказки, которые я должен растолковывать сам, но это не так трудно для тех, кто читал Священное Писание…и продолжает читать и вникать… «блаженны нищие духом» …понимаете, да?
- Я с вами полностью согласна, - ответила дама, - вы выглядите очень начитанным человеком со своей твердой жизненной позицией, и вы это подтвердили своей историей…
Петр немного успокоился, его руки, державшиеся за поручень, ослабли…
- Давайте, дорогой, отпускайте поручень, - сказала врач, - он вам больше ни к чему и бояться вам нечего!
Трудный покорно отпустил руки и принял человеческий облик.
- Вот так, хорошо, - подбадривала его врач, - хотите еще поговорить?
Петр молчал. Он погрузился в свой мир, в котором не было места для других людей. Он вспоминал об отце и матери, которых он почти не помнил, но одно знал точно: в нужный срок Господь призовет к себе, и он встретится со всеми родными и близкими ему людьми. Конечно, и брат будет всегда рядом. И друзья: Толик, Славик, Маринка и все прочие…
Его жизнь была очень непростой. Двери, в которые Петр стучался еще молодым, полным надежд на выздоровление и исцеление, были закрыты, а привратник не собирался их открывать, только не сейчас, только не Петру…
В его жизни было много непонимания и жестокости. Когда Петр странствовал по городу, то многие просто отворачивались от него, не желая иметь ничего общего с сумасшедшим. Люди считали его виновником своей судьбы, обвиняли его в том, что он не мог изменить. Он не сам выбирал себе судьбу… выбор был сделан, но всем было все равно. Каждый человек отлично понимает и постоянно оправдывает только себя, чужака же понять никто не хочет, а уж тем более помогать – не за что! Помоги себе сам!
Долгие скитания по закоулкам столицы сделали Петра почти непробиваемым, а точнее он научился не обращать внимание на угрозы и насмешки. Когда случалась неприятная ситуация, тогда Петр усилием воли возводил экран между собой и источником агрессии и тем самым абстрагировался от реальности, спасая себя…
- Петр? Вы хотите поговорить? – спросила еще раз Людмила Семеновна.
Сумасшедший очнулся и утвердительно кивнул.
- Давайте поговорим. О чем вы хотите поговорить?
- О книге…опаньки!
- Интересно. О какой?
- «Так говорил Заратустра».
- Вы читали такую сложную книгу? Это очень похвально.
- Я еще не дочитал, но обязательно дочитаю…
- Ничего страшного. Я ее сама помню плохо. Когда-то бегло пролистала ее в пору молодости.
- Я вот думаю, что этот мудрец, который живет в пещере и выходит к людям только тогда, когда готов им что-то сказать и дать – это путь каждого из нас. Мы тоже должны так – меньше говорить, а если есть что сказать, то говорить по существу, что-то полезное для людей…
- Да, я согласна. Но это понимаете вы. Понимаю я. Но большинству людей этого не надо. Вы должны понимать, Петр, что люди разные и не все принимают безоговорочно таких людей, как вы, Петр…ведь мудреца в книге Ницше тоже не слушает никто…
- Вот именно! Просто люди еще не готовы к новой религии, не созрели. Они не понимают гения, который опережает их в развитии на поколение, а может два…
- Такова жизнь! – ответила врач, - мало кто из гениальных людей бывает сразу услышан и понят людьми…это необходимо принимать, как данность.
- Но я все равно не пойму…опаньки…что может быть важнее мудрости жизни?
- Как вам объяснить…не всем людям нужен смысл, многие живут, не задумываясь о мироздании и мироустройстве и это тоже нормально. Просто не у всех есть потребность в этом…
- Да, я тоже так думаю…поднять якорь!
- Что еще вас интересует? Можете всегда со мной поделиться. Люди злые…часто так кажется и не только таким людям, скажем: с особенностями, как вы, тяжело жить на свете. Мне, например, тоже сложно бывает. Пациенты, которых я принимаю, бывают разные: есть доброжелательные, а есть агрессивные. Приходят на прием, орут, угрожают, обесценивают мой труд, подвергают сомнению мое образование. Вплоть до физической расправы угрожают и знаете: я верю, что они способны убить…
Петр молчал. Было видно, что эти слова на него сильно повлияли. Он неосознанно начал насвистывать песенку:
- Ту-ту-турум, ту-ту-турум, тутурум!
- Вы устали? Вам надо присесть и отдохнуть. - сказала Людмила Семеновна, усаживая сумасшедшего на свое место.
Тот покорно сел и впервые был спокоен с момента пребывания в метро.
- Петр, если я вам понадоблюсь, то просто крикните, я буду поблизости. А пока отдыхайте. Вы переутомились. Хорошо?
Безумец кивнул.
- Вы просто гений! – шепнула дама с собачкой Людмиле Семеновне, - вы великий целитель не только тела, но и души.
Доктор улыбнулась ей. Она-то знала, что в современном мире навык выслушивать собеседника очень важен. При всеобщем неврозе общества, каждому врачу, не важно какой специализации, необходимо иметь навыки и знания психолога.
- Я просто выполняю свою работу, дорогая! – сказала Людмила Семеновна, - но вы тоже молодец, дали грамотный совет, вспомнив свою бабушку.
- Никакой сумасшедшей бабушки на самом деле нет. Я ее придумала, чтобы помочь бедному человеку понять, что он не один такой…и спровоцировать вас на проявление своего таланта целителя душ.
- Но откуда вы знали, что я смогу его успокоить?
- У вас добрые глаза. И вы человек ответственный и всегда готовый помочь ближнему. Думаю, что вы помогли очень многим людям, а кому не смогли, то до сих пор себя корите за это, хотя знаете, что не виноваты и сделали все, что в ваших силах…
- Да, так и есть. Вы прямо читаете меня. Вы тоже - психолог? - засмеялась врач.
- Каждая женщина немного психолог! Сами знаете…кто еще может спасти этот мир? Только женщина остановит бесконечную гонку вооружений. За нами будущее, коллега. Вы согласны?
- Все может быть. Вполне может быть…- ответила Людмила Семеновна.
В это время в центре запертого вагона происходила сутолока и суматоха. Люди возбужденно что-то обсуждали.
- Это точно? – кричал бизнесмен, - вы уверены, что все было так, а не иначе?
- На сто процентов не уверен, но я доверяю себе и своим ощущениям, - отвечал писатель, - все было так!
- Но как это возможно? – спрашивал Леопольд Лаптев, - у вас повышенная чувствительность?
- Согласен. Не каждый такое почувствует! – резюмировал Такеши.
Военный, заметив смятение своего друга, решил взять инициативу на себя:
- Подождите, граждане, подождите! Что вы на него накинулись. При таком напоре любой растеряется.
Он взял небольшую паузу и продолжил:
- Писатели – люди творческие! С этим кто-нибудь спорить? – увидев, что никто не возмущается, он продолжил, - у всех творческих людей повышенная чувствительность, они способны концентрироваться и замечать вещи, которые смертным не доступны…
- Но это же очень смелое заявление! – не унимался Леопольд, - кто даст гарантии, что он все не придумал и ему все не показалось?
Игорь Чернов злобно посмотрел на крикуна и ему захотелось его побить, но сдержав позыв, он сказал:
- Никаких гарантий вам никто не даст. Вы что только родились? Какие гарантии в этой жизни могут быть?
Толпа немного успокоилась. В это время к собранию присоединилась Людмила Семеновна:
- Извините, я кажется пропустила что-то важное? Не могли бы вы повторить все, что было здесь сказано?
Подполковник запаса немного смутился, но спросил писателя:
- Повторишь, Иван? Или мне самому?
Писатель сделал шаг вперед и сказал:
- Я повторю. Как мне кажется… еще раз говорю, что полной уверенности нет, но в момент отключения света в вагоне… я сидел на своем месте и почувствовал два воздушных потока справа налево, прошедших рядом… и мне кажется, что это были люди…
- И что из этого следует, Вань? Резюмируй.
- Это значит, что вполне возможно – один из этих потоков воздуха – был убийца!
- А может их было двое? Если потоков было два?
- Мы пока не знаем, - продолжал писатель, - но можно смело утверждать, что убийца сидел по правую сторону от меня.
- Но, что нам это дает в поиске убийцы? – спросила врач.
- А то, что если вспомнить расположение людей в вагоне на момент отключения света, то можно сузить круг подозреваемых! – сказал писатель и отошел немного назад, тем самым указывая чтобы его не трогали более.
- Интересно, - сказал священнослужитель, - какой умный парень! Не зря мы его выбрали на должность детектива.
- Неофициального детектива! – дополнил Такеши, - и расследование тоже неофициальное.
- Да, конечно! – согласился батюшка, - но парень все равно талантливый!
Пока люди живо обсуждали новую догадку Ивана Суворова, сам писатель уселся на свое место и начал смотреть недавно составленный план расположения людей в вагоне. И, хотя стоило подозревать тех, кто сидел или стоял справа от него, все исключать других людей тоже не стоило. Ведь пока неизвестно – убийца ли это был…тот воздушный поток? И кто был вторым человеком, прошедшим мимо него? Был ли это один человек, мечущийся в темноте? Или это был сговор? Но люди в вагоне собрались подозрительные – это факт. Исключать пока никого нельзя. И алиби ни у кого быть не может, потому что люди до сих пор не видят в темноте… а это было бы полезно, если бы отдельные индивиды научились видеть в кромешной мгле, как некоторые ночные животные…
Писатель ожидал какого-то озарения, чтобы его расследование сдвинулось с мертвой точки. Но в замкнутом пространстве думается гораздо тяжелее, чувствуется давление и некая обреченность во всем этом микромире…
А что за люди собрались? Один страшнее другого.
Он подумал, что доверять можно только своему другу – военному Игорю Чернову и, пожалуй, японец не вызывает никаких подозрений – слишком миролюбив, да и врач – Людмила Семеновна – тоже трудно представить, что эта добрая и миролюбивая женщина могла пойти на убийство… к остальным есть вопросы…
Был нужен мотив! Что подвигло убийцу совершить это злодеяние? Зачем он убил биолога, который хоть и был неприятен, но такого исхода не заслуживал – это тоже факт! На мгновение писателю стало жалко бедолагу, и он смахнул слезу. Он представил, что кому-то придется оповещать родных биолога о его смерти, вот уж точно неприятное занятие! Какой волей нужно обладать, чтобы не пойти на поводу у эмоций и не заплакать вместе с родственниками убитого? Тяжело все это! На какое-то время Иван подумал, что его род деятельности точно не хуже, чем работа сыщиком, и что ему повезло…
Он еще раз посмотрел на план, но думать уже не очень хотелось. После столь богатого на события часа, который люди провели в заточении, уже не хотелось ничего. Если только спать, но как можно уснуть, если в вагоне находится убийца. И где гарантия, что он не убьет больше никого? Правильно сказал Игорь: гарантий в этой жизни нет никаких, либо ты веришь, либо нет – это уже твой личный выбор…, наверное, самое сложное, что есть в жизни – это правильный выбор, ведь именно твой личный выбор меняет судьбу, а если ты принял неправильное решение, то и платить самому. Нужно подходить основательно и взвешивать все за и против, при сложном выборе, иначе решение, принятое наспех, может поломать судьбу…
К писателю подошел Игорь Чернов и нарушил молчание избранного сыщика:
- Думаешь?
- Да, а что еще остается? Мне выпала непростая задача. Я не помню, чтобы мне когда-нибудь было так тяжело.
- А что ты хотел? Ты думал, что отделаешься малой кровью? Нет, так не бывает. Когда от тебя зависят жизни других людей – ты будешь чувствовать ответственность, а тогда ни сна, ни аппетита нет. Поверь мне, я воевал, и в те моменты, когда ты находишься под обстрелом, тогда думаешь не о своей жизни, а о тех, кого можешь спасти, победив в войне…
- Ты думаешь, что война сопоставима с расследованием убийства в мирное, так сказать, время?
- Не совсем. Но по степени важности вполне сопоставимы. Ведь от тебя зависят жизни других людей…
- От нас.
- Да, от меня тоже. Я тебе помогаю, как могу. Никто не даст обещания, что убийца не совершит еще одно преступление…
- Одному Богу известно, что он сейчас замышляет. Я вот подумал, а может их двое? Работают в паре и тем самым сбивают с толку расследование?
- Подожди. Биолог убит одним ударом, а значит убийца – это один человек, но есть вероятность, что существует напарник, прикрывающий его зад. Это вполне может быть, Иван.
Писатель задумался, а Игорь не нарушал его раздумий, он тоже сидел и молча думал о своем. Ему вспомнился бой в одном небольшом чеченском поселении, когда боевики окружили их (а было их около двадцати человек) со всех сторон и пришлось засесть в «гнезде» и отстреливаться от террористов до прибытия подкрепления. Просидели они около пяти часов, отбиваясь от неприятеля и непрестанно стреляя…до сих пор шум в голове, он сводит с ума. Он помнил, как погиб его лучший друг, пуля попала ему прямо в лоб, но задача была выполнена и атаки неприятеля были отбиты, а это самое важное…
Солдаты гибли каждый день, но никто не вспомнит о них, а это очень расстраивало военного. Да, потом его карьера пошла в гору, и он дослужился в итоге до звания подполковника, но этот рост не мог перевесить весь ужас войны, коего он был свидетелем и непосредственным участником. Иногда, хотелось выть от боли и несправедливости, а иногда приходилось себя переламывать:
- Как вы можете жить и сидеть в кабинетах, решая бюрократические вопросы, когда столько молодых солдат погибло в боях? – так думал Игорь Чернов – подполковник запаса.
Но ответа он не получал. Все его мольбы оставались неуслышанными и ушедшими в темноту. Однажды, ему в голову пришла интересная мысль:
- Если солдат, погибших в боях Великой Отечественной Войны, хоть как-то чтут, то почему забывают о погибших на Чеченской земле? Почему бы не поставить хотя бы памятник с доской, на которой были бы написаны имена погибших солдат…
Но эта инициатива не получила поддержки, и вера в человечество у Игоря Чернова пошла на убыль. Он все чаще стал замечать: все ужасы, коими были полны военные структуры, ведь теперь он был не солдатом, а мог изнутри взглянуть и оценить устройство мира, который раньше казался совсем другим…
Чернов все больше ненавидел себя и других офицеров, которые вместо действительно важных дел, занимались своим самолюбованием и искали любую возможность сорвать куш побольше. Не все, конечно, были и честные люди в силовых структурах, но их доля была слишком мала…
Подполковник все реже находил повод для того, чтобы продолжать свою карьеру и начал открыто выражать свое недовольство и вскоре был переведен в запас. С этим Игорь смирился не сразу и смирился ли вообще неизвестно никому…
- О чем думаешь? – нарушил молчание Иван, - наверное, об уставе?
- Нет. Об уставе больше не думаю. Хватит с меня. Есть более важные дела в этом мире…
- Например?
- Нам, а точнее тебе, нужно найти преступника. Это твоя основная задача. Сложить все кусочки воедино и выяснить: кто убил?
- Я уже всю голову сломал. Нет зацепок. Вот смотрю на человека: вроде может быть убийцей, но мотива не нахожу. Биолога знал только его друг математик, но какой у него мотив? Они же даже в разных местах работали…
- А может кто-то еще знал убитого, а не говорит? Мир тесен. Ты работай, а там посмотрим…
- Не думал, что интеллектуальный труд будет меня так утомлять. Всегда любил думать, но не сейчас…
- Все же проработай версию…про математика, если он убийца, то чем-нибудь выдаст себя.
- А ты?
- А я пойду копать под бандюгана. Не нравится мне рожа его. Понимаешь, не нравится его наглая, жирная физиономия…
- Все еще думаешь, что это он? Мне кажется, что это маловероятно…
- С какой он стороны сидел в момент отключения света?
Писатель достал свой план и сказал:
- Блин, справа…
- Значит, он мог быть причиной одного из двух потоков воздуха, а это значит, что он мог убить. Я тебе говорю: я выведу его на чистую воду. Мне кажется, что он вполне мог дождаться отключения электричества, встать и молча, как обычно, убить человека…
- Но?!
- Никаких «но». Он участвовал в уличных разборках. Для него убийство человека не самое важное событие, скорее обыденность…
- Ладно. Я займусь своей версией, а ты своей. Потом сопоставим факты…
Военный кивнул и удалился.
Рейтинг: 0
206 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Новые произведения
