Туманный город. Глава 8

[Скрыть] Регистрационный номер 0407743 выдан для произведения: Судьба наносит нам удары
И так ведётся с давних пор,
Не важно – молоды иль стары,
Слабы иль можем дать отпор.
Сегодня робок ты как прежде,
И от бессилия молчишь,
Но не теряй своей надежды,
Будь смел и завтра победишь.
 
Мы находились в узком проулке, стиснутом высокими боковыми стенами каменных домов. Меня держали двое мужчин, но я изо всех сил пыталась вырваться, и уже было начала звать на помощь, как один из них вытащил нож и жестом пообещал перерезать горло. Сработал инстинкт самосохранения, и мне пришлось покориться бандитам. Двое других толкнули Гарольда на землю и начали бить ногами.
Я вся кипела от негодования, однако разве могла что-то сделать? Силы оказались неравны! Тут из-за кареты появилась пятая фигура – высокий мужчина в таком же тёмном плаще, лицо которого закрывал тонкий шарф, оставлявший лишь небольшое пространство для глаз. Он остановил избиение следователя, а потом велел одному из подручных связать кучера и увезти. Несчастного извозчика оглушили, затолкнули внутрь и экипаж умчался в неизвестном направлении.
Гарольд корчился от боли на земле. Он явно не был готов дать отпор обидчикам. Я оглянулась по сторонам, но туман не позволял ничего рассмотреть и, похоже, никто не придёт нам на помощь.
Чтобы мы ощутили его полное превосходство и окончательно потеряли надежду на хороший исход, главарь, выждав паузу, медленно подошёл к моему спутнику. Во взгляде, жестах, походке сквозило презрение. Он ткнул бедного Гарольда, лежавшего на боку, носом сапога. Тот развернулся и попытался встать. Я увидела, что его распахнутое пальто было всё в грязи, а белая рубашка пропиталась кровью.
– Кажется, Гарольд Грин, ты суёшь нос туда, куда не нужно, – рявкнул мужчина. – Не пора ли остановиться?
Молодой человек с трудом дышал и начал откашливаться. Я вся обратилась в слух и ловила каждое слово бандита. Конечно, я была очень напугана, но могу поклясться, что тот голос никогда раньше не слышала.
– Что ты хочешь найти здесь? Это первое и последнее предупреждение – убирайся из города. Иначе пожалеешь!
 Мужчина взял его трость, демонстративно сломал её о колено пополам и бросил в нашу сторону. Затем подал знак остальным, и нападавшие тут же отпустили меня, а в следующее мгновение все скрылись в тумане. Я сразу подбежала к Гарольду:
– Как ты?
Он ничего не ответил и сделал ещё одну попытку подняться. Мерзавцы попали по больной ноге, и поэтому молодой человек едва мог стоять.
– Может, я сбегаю и позову кого-нибудь? – предложила я.
Гарольд отмахнулся и покачал головой. Отвернувшись, он откашлялся в сторону. Я поддерживала его, и сомневалась, что таким образом мы сможем уйти далеко. Молодой человек словно угадал мои мысли:
– Никого не нужно... Справимся сами. Надо идти в том направлении.
Пришлось согласиться с ним, потому что, как ни крути, он всё-таки был взрослее и умнее. Мы прошли несколько десятков метров, но на это нам, кажется, потребовалась вечность. Однако, признаться, я чувствовала радость, что сейчас иду с Гарольдом. Что после разбойного нападения мы остались живы. Что я могу вот так запросто держать его за руку, и он нуждается во мне.
Наконец, показалась широкая улица. Вокруг сновали занятые своими делами прохожие, только мы не обращались к ним за помощью. Похоже, Гарольд определил наше местонахождение и вёл куда-то конкретно. Вскоре мы подошли к тёмному длинному зданию, в одной половине которого работали местные служители закона, а во второй находилась городская тюрьма.
Несмотря на то, что была середина дня, в здании присутствовало довольно мало людей, и оно выглядело пустым. Невысокие мрачные комнаты, стеллажи с папками в проходах, несколько чиновников, ходящих взад-вперёд, неказистого вида посетители – всё это больше напоминало канцелярский корпус, чем место, где должны быть собраны лучшие умы для расследований преступлений.
Эндрюс выбежал из своего кабинета к нам навстречу в коридор:
– Что с вами случилось? – не мог поверить он собственным глазам.
Но так как Гарольд ничего не ответил, констебль, отстранив меня, подхватил его и отвёл к себе, в маленькую комнатку с низким окном. Из мебели здесь находился покосившийся шкаф, заваленный документами стол и два стула. Мы прислонили один к стене и усадили на него столичного следователя. Я намочила носовой платок водой из стоявшего на подоконнике кувшина и попыталась хоть немного стереть грязь и кровь с лица столичного следователя.
– Изабелла, прошу тебя, – отмахивался он. – Скоро я вернусь в гостиницу и приведу себя в порядок.
Я вздохнула и отошла в сторону. Эндрюс дрожащими руками поставил стул рядом с Гарольдом и сел.
– Ваш город – просто кладезь преступников, – первой не выдержала я. – Мало похищений, так теперь напали на нас в карете. Днём! В оживлённом центре! Ещё повезло, что мы остались живы. При том, ещё неизвестно, где теперь кучер.
Констебль вскочил и ринулся к своему столу:
– Вы должны дать показания. Я всё оформлю, и мы попробуем отыскать тех, кто это совершил. Вы запомнили, как они выглядели?
Гарольд закрыл глаза и застонал:
– Не надо никаких показаний. И так ясно, что их не найти.
Я остолбенела. Как? Ничего не предпринимать? Впрочем, похоже, Эндрюс был солидарен с ним.
– Да, – вздохнул и горестно признал он, – у нас нет возможности справиться с некоторыми вещами. Мы стараемся охранять порядок, но людей не хватает. Туман даёт злоумышленникам шанс остаться непойманными. А ведь невозможно отрядить постового к каждому перекрёсту.
– Вы хоть что-то собираетесь делать по поиску Ребекки? – спросила я уже безо всякой надежды.
– Ну, что-то собираемся, – уклончиво ответил Эндрюс и помахал в воздухе стопкой бумаг. – Опрашиваем жителей, собираем подозрительную информацию…
 – То есть, ничего действительно эффективного, – возмутилась я, повернувшись к Гарольду, будто он был виноват в происходящем.
Тот молча смотрел в стену и его лицо оставалось безучастным. Думал ли сейчас молодой человек о следствии? Или сконцентрировался на своей боли? Или вспоминал то унизительное избиение?
– Да здесь отродясь такого не бывало, – словно сам с собой продолжал разговаривать Эндрюс. – Поиски в Туманном городе не дали результата. Всё ведет к тому, что это просто заезжие бандиты. Навели панику и уехали. А нам теперь отдувайся за них.
– Что конкретно вы собираетесь предпринять? – я развернулась и подошла к констеблю. – Вы же должны сделать какие-то выводы на основе происходящего.
– Ну, – призадумался он. – Последние события показали уязвимость горожан в тёмное время суток в безлюдных местах. Мы можем предупредить их, чтобы они не разгуливали по одиночке и усилили внешнюю охрану жилищ в виде замков и решёток.
Я поняла, что расследование дела Ребекки, а также двух других девушек уже ни к чему не приведёт, и больше от констебля ничего не добиться. Поэтому подошла к Гарольду:
– Вставай, тебя нужно отвезти в гостиницу.
То ли от усталости, то ли от болевого шока он не стал со мной спорить и послушно дал вывести себя на улицу. Эндрюс засуетился, побежал впереди нас и нашёл свободный экипаж.
– Мне кажется, вам сейчас нужно отлежаться, – порекомендовал он, пока мы усаживали Гарольда в карету. – Или вообще вернуться домой и отдохнуть от всей этой суеты.
– Чем давать бесполезные советы, лучше отправьте на постоялый двор лекаря, – фыркнула я, залезая внутрь, и хлопнула дверцей перед его носом.
Нам удалось зайти в гостиницу практически незамеченными и тем самым сохранить инцидент в тайне. По моей просьбе Маркела принесла тёплой воды, и я помогла Гарольду промыть кровоподтёки на спине. Мне нравилось ухаживать за ним, он же вроде с благодарностью принимал мою заботу. Наконец-то меня считали взрослым серьёзным человеком, а не просто подростком. Я заставила его лечь в постель, сама села рядом и держала за руку.
– Спасибо за твою помощь, – сказал он, пристально глядя на меня своими прекрасными голубыми глазами. – Если бы не ты, не могу предположить, что сейчас со мной было.
– Вероятно, на моём месте у твоей кровати мог сидеть Эндрюс, – рассмеялась я. – У тебя ведь больше нет здесь хороших знакомых?
– Ну, если только Вергилий, – улыбнулся Гарольд. – Но, думаю, у него нашлись бы занятия поинтереснее.
– Что я ещё могу сделать? – спросила я, поправив его подушку.
– То, что ты рядом, – уже придаёт мне сил, – признался он. – Ты же не считаешь, что я испугался этих угроз и уеду отсюда ни с чем?
– Нет, – поспешно ответила я и задумалась. Потому что преступники, кем бы они ни являлись, показали, что способны на жёсткие меры, и непонятно чем всё может закончиться, если Гарольд продолжит свою работу.
Он пристально посмотрел на меня:
– Изабелла, даю тебе слово, что буду тут до конца.
Я похолодела, представив, что Гарольда могут убить при втором таком «предупреждении». Теперь пришла его очередь успокаивать:
– Разумеется, до конца расследования, – рассердился он. – Уж не думаешь ли ты, что можно так просто избавиться от следователя, присланного из столицы? Это было бы глупо и привлекло к городу ещё больше внимания.
– Надеюсь, ты прав, – вздохнула я.
Тут раздался осторожный стук в дверь. Я пошла открывать – Маркела привела лекаря от Эндрюса. Хотя, конечно, слово «лекарь» в данном случае выбрано не совсем точно. Им оказалась симпатичная рыжеволосая тридцатилетняя женщина, к которой у меня сразу почему-то возникло недоверие.
– Я – доктор Хлоя из городской больницы. Гарольд Грин здесь живёт? Меня попросили оказать ему медицинскую помощь, – сказала она приятным низким голосом.
Нехотя я пропустила гостью внутрь. Молодой человек хотел уже вскочить, чтобы поприветствовать её, но она беззвучным жестом остановила его. Сама сняла изящное пальто, вымыла в ванной комнате руки и подсела к пострадавшему. Без тени смущения Хлоя расстегнула ему домашнюю рубашку и начала тщательно осматривать.
Похоже, Гарольд сказал ей что-то забавное, так как она засмеялась очаровательным смехом в ответ. Мне это было категорически неприятно, и я подошла поближе, чтобы ничего не пропустить.
– Прошу вас отойти, вы загораживаете свет, – Хлоя мягко отстранила меня.
Я сдвинулась вбок и села рядом на стул. Умом я понимала, что её помощь нужна Гарольду. С другой стороны, мне не хотелось, чтобы до него дотрагивались посторонние, особенно красивые женщины. Например, если бы она выглядела как Маркела, то это я бы ещё могла стерпеть.
Кроме синяков от ушибов Хлоя обнаружила пару неглубоких колотых ран на спине и руках. Женщина обработала их медицинским раствором и наложила повязки. Видя, с какой осторожностью (или нежностью?) она прикасается к нему, я внутренне негодовала и ломала свои пальцы.
– Серьёзных повреждений не вижу, – завершив манипуляции, Хлоя обратилась к пациенту. – Но лучше обратиться за наблюдением к вашему семейному доктору. Причём как можно скорее. Пока же каждый день смазывайте края ран и делайте перевязки. Если сами не справитесь – обращайтесь ко мне в главную больницу.
 С этими словами она оставила нам баночку лекарства без этикетки и, не говоря лишних слов, удалилась. Я плотно прикрыла за ней дверь и сразу бросилась к Гарольду.
– Что за муха тебя укусила? – он приподнялся на кровати.
Не желая признаваться в ревности, я решила перевести разговор в другое русло:
– Ты уверен, что она не хочет причинить тебе вреда? Может, это ядовитая мазь?
– Знаешь ли, Изабелла, – Гарольд покачал головой, – если придерживаться такого настроя, мы скоро и друг другу перестанем доверять.
И тут у меня закралась дурацкая мысль – а могу ли я всецело верить ему? За последнее время я видела столько неоднозначных вещей, что слепо полагаться на того, кого знаешь пару дней, тоже было рискованно.
– Ведь ты заметил, как складывается последовательная цепочка? – убеждала его я. – Раз за разом ты получаешь одинаковое предложение убраться из города от мэра, бандитов, Эндрюса и Хлои.
– Да, – устало согласился молодой человек. – И что? Ты хочешь сказать, что они вместе заодно и похитили девушек?
– Ну, чтоб все сразу – маловероятно, – признала я. – Однако, всё-таки это очень подозрительно.
– С другой стороны, – вдруг разоткровенничался Гарольд, – если я останусь здесь, какой от меня прок? Я в тупике. Не знаю, как дальше продолжать расследование. Отец назначил заниматься такими важными делами, не учитывая моих возможностей. И вот результат. Точнее, отсутствие результата. Да я даже сам себя не могу защитить от уличных хулиганов.
Мне нужно было срочно вмешаться в его поток самобичевания. Иначе непонятно до чего Гарольд может в нём дойти.
– Ты слишком строг к себе, – заявила я с горячностью. – Я не встречала другого служителя закона, который бы так ответственно относился к делу, как ты.
Конечно, я умолчала, что раньше ни разу не сталкивалась со следователями и констеблями, и в данном случае сравнивала между собой только его и Эндрюса. Красноречие не являлось моей сильной стороной, но я чувствовала необходимость в том, чтобы успокоить Гарольда.
– Я ведь вижу, как ты переживаешь за пропавших девушек. А что касается физической силы, то, знаешь ли, набрать банду головорезов и вместе с ними выходить против двух беззащитных людей, одна из которых девушка, – так это самая настоящая трусость, – продолжала я. – Уверена, окажись кто-нибудь из них с тобой один на один, ты бы одержал над ним верх.
Но я чувствовала, что сейчас не в силах поднять ему настроение. Мои попытки поддержки, похоже, дали обратный эффект.
– Боюсь, ты преувеличиваешь, – расстроился Гарольд. – Впрочем, не смею тебя упрекать, в твоём возрасте простительно. Ты слишком романтична и ещё многого не знаешь о нашем жестоком мире.
Едва я собралась возразить на его слова, как он не дал мне вступить:
– Вы обратились за помощью, с надеждой, что я найду твою кузину. И какой итог мы сейчас имеем? Прошло два дня, нет никаких зацепок, а я вот лежу здесь. Не смог оправдать твои ожидания…
На этих словах он прервался, словно у него в горле появился ком. Видя, как ему плохо морально и физически, моё сердце разрывалось от сострадания.
– Не нужно было мне вообще заниматься расследованиями. У меня никогда не имелось способностей к данной профессии, – сокрушался молодой человек.
– А что ты хотел бы делать? – полюбопытствовала я.
Лицо Гарольда на секунду преобразилось и, кажется, даже его голос зазвучал мелодичней:
 – Мне хотелось бы заниматься живописью. Ездить на природу, ставить мольберт, смешивать масляные краски и пытаться передать всю её красоту и многообразие. Когда-то в детстве, давным-давно, я брал уроки рисования. Учителя говорили, что для новичка получалось неплохо. Но потом отец пресёк моё непрактичное, на его взгляд, увлечение. Он решал за меня, чем я буду заниматься, кем и где работать. Невесту подобрал из нашего круга, подходившую под определённые требования...
Я вся встрепенулась. Моя интуиция подсказывала, что к этой девушке Гарольд не питал сильных чувств. Значит, ещё не всё потеряно? Я взяла его за руку, однако он отдернул её и привстал на кровати:
– Пожалуйста, оставь меня одного. Мне нужно отдохнуть.
Трудно было найти слова в ответ. Поэтому я молча встала и вышла не попрощавшись, так как в глубине души немного обиделась на него.
Тут на своём шарфе я заметила маленькое пятнышко крови. Наверное, оно образовалось, когда я помогала Гарольду подняться после нападения. Уже отправившись в ванную комнату, чтобы застирать его, перед тазом с водой я остановилась. Высохшее пятно, если сильно пофантазировать, напоминало сердечко. Я улыбнулась, прижала шарф к груди и решила оставить всё как есть. На память. Глупо, да?
Чтобы узнать о возможных новостях и настроениях среди членов труппы, я заглянула в несколько комнат. Как и предполагалось, новых известий не поступало. Артисты расклеили объявления о пропаже Ребекки по городу, расспрашивали людей, живущих по соседству, но это ни к чему не привело. Тётя Августа чувствовала себя плохо и никуда не выходила из номера.
В гостинице воцарилась напряжённая атмосфера, люди почти не разговаривали друг с другом, все находились в подавленном настроении. Пребывать в неизвестности было невыносимо, ощущение собственного бессилия угнетало наш дух.
Розамунда вместе с другими женщинами приготовила ужин, мне же совсем не хотелось есть. Бесконечно опечаленная событиями дня, я поднялась к себе наверх, прямо в платье упала на кровать и, крепко прижав к себе шарф, уснула крепким сном.