Право на безумие. Глава 3

ГОРЫ

                                           Солнце в листву или в зенит,

                                           В полдень жара – злей.

                                           Но человек плохо бежит,

                                           Волк – добегает быстрей.

                                 (Песня, автор автору не известен)

1

- От чего, для чего и почему люди совершают те или иные поступки? В смысле, не поступки с большой буквы, которые оставляют отчетливый след в жизни, а так – поступочки, которые не связаны ни с чем серьезным. О которых не то что не вспоминаешь, а забываешь сразу, как сделаешь. И как принимается решение для этого? На уровне инстинкта? Ну, допустим, мальчишка, стреляющий из рогатки по воробьям. Наверное – это древний инстинкт охотника. А если собирался дать старушке милостыню, а, подойдя ближе, вдруг передумал. Это что? Инстинкт жадности? Вряд ли. Не понравилась чем-то бабуля, и точка. А следующий попрошайка понравился, и получил свои медяки. А ты потом разве вспомнишь, кому в своей жизни подал милостыню, когда и почему именно этому. Или какая причина, за исключением твоего башмака, помешала букашке доползти до известной ей цели. Судьба такая? Чья судьба? Твоя или букашки? Неужели в книге судеб прописаны такие мелочи, как плевок в сторону или прыжок через лужу? А кто тогда? Сам человек, его мозг или какой-нибудь высший разум принимает такие «глобальные» решения.

Он глотнул чаю, провел рукой по взъерошенным волосам, поерзал на полке, устраиваясь поудобнее и продолжил.

- Я думаю, что это судьба. Но судьба не того, кто совершает определенное малозначительное действие, а именно того, кто ощущает его последствия.

Леший зевнул. Мерный стук колес и умный, но очень разговорчивый сосед Арарат неумолимо убаюкивали.

- А как быть тогда с плевком темной ночью на пустой улице? Это чья судьба-злодейка?

- Алексей, я не это пытаюсь вам сказать. Я думаю, что любое, даже малозначительное событие или действие, всегда имеет смысл и, скорее всего, результат. Пусть не явный, но обязательно определенный. Просто не все сопричастные должны четко понимать, что собственно происходит. А может быть, смысл как раз в том, чтобы вообще не осознавали своей значимости. Вдруг возгордятся. Гордыня – сами знаете ли.

- Вот тут абсолютно правильно. Вдруг возомнят о себе бог знает что. Или, еще хуже – решат, что они творцы вселенной и от их поступков что-либо зависит. Как тогда жить тихим и незаметным букашкам?

- Леша, ну почему вы всегда с какой-то неприятной стороны мои слова рассматриваете? Я же совсем не то хотел сказать.

- Ахпер-джан, не обижайся. Не со зла. Просто спать хочется.

- Может, кофе? Скучно молча ехать. У меня коньячок имеется.

- Коньячок, так коньячок. Я только в тамбур выйду, покурю. Подышу свежим воздухом.

С Араратом они познакомились на вокзале, куда Леший прибыл один, отбившись от настойчивых попыток жены, друзей и родственников поехать его проводить. Устал он и от слез, и от дружеского сочувствия. Поезд опаздывал, и он, не зная чем себя занять, зашел в кафешку выпить кофе, где и познакомился с кандидатом каких-то гуманитарных наук Араратом, ехавшим в Пятигорск на отдых. Они неплохо пообщались, выяснили, что ждут один поезд, а после оказалось, что едут в одном купе. И вот на протяжении последних трех часов Арарат высказывал различные теории устройства человеческого и не человеческого общения, в преломлении религиозных постулатов и каких-то современных научных теорий. Алексею, в принципе, было все равно, спать или слушать умного человека. Ехать ему предстояло всю ночь и немножко утром. Поэтому он согласился на коньяк и вышел в тамбур.

Размерено стучавшие колеса поезда начали замедлять свой темп. Пробегавшие мимо окон деревья и телеграфные столбы обрели четкие очертания, и поезд остановился. Хмурый и заспанный проводник открыл дверь и, буркнув в пустоту «стоянка десять минут», вышел на перрон. Следом за ним вышел и Леший, с удовольствием покинув душное пространство тамбура.

Названия станции видно не было, но кавказский дух ощущался уже отчетливо. Объяснить это было сложно, но то, что до города Воронежа далековато, ощущалось довольно резко. Небо было высоким и легким. Настырно лезли в глаза яркие звезды, а вокзальных теток с вяленой таранкой и раками, сменили суетливые чернявые подростки с фруктами. Он купил винограда и персиков, выкурил еще одну сигарету, заказал у проводника чая, и вернулся в свое купе.

Фрукты оказались весьма кстати. У них с Араратом появились попутчики, вернее – попутчицы. Две молоденькие барышни приятной наружности.

Кандидат наук расцвел и беспрерывно тараторил о том, как он счастлив от такой неожиданности, перемежая это многочисленными комплиментами, произнесенными с жутким акцентом (откуда он только у него взялся).

Девушки смотрели на это лицо «ярко выраженной кавказской национальности» с некоторым испугом, и появление Алексея восприняли весьма доброжелательно и, как ему показалось, с облегчением.

После непродолжительного процесса знакомства и первой рюмки коньяка по этому же поводу их с Араратом выставили из купе, дабы девушки смогли переодеться и подготовиться к дальнейшему путешествию. Затем уступили попутчицам нижние полки, неторопливо допили коньяк и чай, выслушали кучу анекдотов про армянское радио и окончательно привыкли друг к другу. Девчата, похоже, их уже поделили, если, конечно, Леший, что-либо понимал в мимолетных женских взглядах и необязательных движениях. Затем по очереди парами выходили покурить, где Арарат признался, что буквально до безумия влюбился в девчушку, которая прилипла к Алексею и очень просил поменяться. Подспудно ожидавший различных и неожиданных неприятностей, Леший безоговорочно согласился и, вернувшись в купе, достал из багажного ящика сумку с документами и оружием, после чего залез на свою полку, где благополучно и задремал, наплевав на культуру поведения и девичьи надежды. Его пару раз пытались растормошить, он, не открывая глаз, что-то отвечал, даже рассказал короткую смешную историю, потом все стихло, и он заснул окончательно.

Разбудило его солнце и приглушенное хихиканье девушек. Он потянулся, зевнул и глянул на часы. До его станции оставалось три часа. Пожелав соседкам «доброго утра», Леший усадил их на одну полку и начал менять спортивный костюм на подходящую для появления в Центре одежду. Девчата, отпустившие пару шуток по поводу неожиданного утреннего мужского стриптиза, разом примолкли, увидев его «сбрую» и тусклый блеск нового, полученного на складе пистолета. Он, отметив появившуюся настороженность, пошутил, что настоящий мужчина рядом с красивыми женщинами должен быть всегда во всеоружии, а пришедший из вагона-ресторана с различными вкусностями Арарат окончательно разрядил ситуацию. Они неплохо позавтракали, рассказывая веселые истории. А потом поезд остановился.

Неожиданно ему стало грустно. Лешему очень не хотелось выходить из вагона и расставаться с Араратом и подружками-студентками. Через двери купе проходила тонкая черточка, отделявшая его прежнее от его будущего. А настоящего почему-то не было. Ощущал он это буквально «всеми фибрами своей души», хорошо хоть душа эта не металась, а была спокойной и сосредоточенной.

Они проводили его немножко, постояли на перроне поболтали ни о чем и начали прощаться. Девчата непонятно зачем оставили свои телефоны, а рассмотревший пистолет Арарат, неожиданно крепко пожал руку и произнес: «Удачи, брат. Покажи этим тварям».

Затем поезд тронулся, увозя ребят дальше к бурным радостям спокойного отдыха, а Алексей долго стоял на перроне и смотрел ему вслед.

2

Компания  в центре подготовки подобралась разношерстная, но очень веселая. Было их человек пятьдесят, со всех уголков необъятной родины. Для большинства командировка была первой, но некоторые ехали во второй раз, а один, которого сразу же окрестили «аборигеном», в четвертый. Учили их довольно хорошо, досконально обращая внимание на различные мелочи, которые, тем не менее, вполне могли повлиять на благополучное возвращение домой.

Любили ходить на медицинскую подготовку, которую вела очень красивая, с хорошо поставленной речью, женщина. Рассказывали, что она была хирургом от бога.

В первую компанию у нее погиб муж, и она больше двух лет отработала в госпиталях группировки, спасая и вытаскивая с того света и людей в погонах, и местных жителей, не разбирая, боевик он или случайный пострадавший в этой катавасии. Ходили слухи, что «Черная борода» - один из лидеров сепаратистов, объявил своим подчиненным, что она находится под его личной защитой. После чего ее спешно перевели в окружной госпиталь, не забыв предварительно наградить орденом.

А физподготовку все дружно игнорировали. В первый же день группа спокойно проспала это замечательное мероприятие, решив для себя, что за две недели едва ли можно что-то исправить в этом вопросе. Руководство пригрозило отправить всем в родные управления гневные телеграммы, но потом разум, что удивительно для военной организации, возобладал, и физо заменили на стрелковую подготовку, которая составом курсов была воспринята гораздо благосклоннее. Они настрелялись вдоволь из всех видов оружия, им даже дали бабахнуть из танкового орудия. Автоматы, винтовки, пулеметы, пистолеты, специзделия, все прошло через их руки. Каждый из них знал, зачем чередуются трассера с обычными патронами, кому это нужно и чем собственно для стрелка грозит. Научились быстро менять пулеметные стволы и привыкли к грохоту минометного выстрела. Без дрожи в руках управлялись с различными минами и гранатами, могли их установить практически с закрытыми глазами, а как разминировать, от греха подальше, прошли только в теории.  

Очень много рассказывали о местных обычаях и правилах поведения, как при частном общении с местным населением, так и при активной работе с ним же. Везде, оказывается, были свои нюансы. Об этом же, в основном, рассказывали и бывалые одногруппники, имевшие опыт работы в зоне КТО.

Свободного времени было мало, но народ умудрялся и в этот короткий промежуток заводить маленькие романы с охочими до быстрой и ненавязчивой любви курортницами, пропадая ночами в их пансионатах. Многие, как это ни странно, ходили в горы, просто так, ради отдыха полюбоваться красотами дикой природы, поскольку места и вправду были очень красивыми.

Алексей же спал. У него было состояние странной сонливости. Он дрых ночи напролет и другое свободное время тоже. Почему так, он не знал, но, приходя в кубрик после учебы, заваливался на кровать и спал. Не было ни нервов, ни усталости, но, добравшись до подушки, он закрывал глаза и проваливался в темноту, в которой не было ни тревог, ни снов. Однажды, практически перед окончанием подготовки, ему приснилась жена, такой, какой была в год их знакомства. Она, с мороженным в руках, в легком цветастом сарафанчике, бежала к нему навстречу, а вокруг была весна и белые шапки цветущих деревьев.

На следующий день он с соседом смылся с занятий и до полночи отмечал в компании незнакомых осетин неизвестный ему национальный праздник. Поутру его вызвали к начальнику Центра, который долго ему объяснял, в чем собственно «товарищ курсант был не прав», но, столкнувшись с его взглядом, махнул рукой, отправив подальше «с глаз долой, к чертовой матери».

Окончание курсов прошло тихо и буднично. Они получали автоматы, документы и отбывали на своих «бортах», кто группами, кто в одиночку к местам их дальнейшей службы.

3

- Какое управление?

- Донское.

- Казачура, значит.

- Потенциально.

- Звание, должность?

- Майор, старший опер.

- Подполковника хотите получить?

- Все хотят.

- Допустим, не все. Полковники, например, не хотят. С позывным определились?

- Да, «Леший».

- Почему «Леший»?

- Детская кличка.

- Хорошо. С линией работы как? Все понятно?

- Так точно.

- Служить настроены или срок отбывать?

- Будем работать.

- Хорошо. Свободен. В следующий раз, при вызове к начальнику отдела, будьте добры приведите в порядок свой камуфляж. Поскольку он своей помятостью и резким диссонансом с вашими ботинками меня смущает.

- Есть. Разрешите идти?

- Идите.

Он развернулся и вышел в коридор.

Начальник отдела проводил новоприбывшего взглядом и потянулся за сигаретой.

- Дай огонька.

Зам чиркнул зажигалкой. Они дружно закурили, выпустив новые клубы дыма в прокуренный кабинет.

- Что скажешь?

- Вроде, нормальный мужик. Я справки навел, все в норме. Отзываются как о крепком профессионале. Террористов недавно поймал, потом к нам поехал.

- Доброволец, что ли?

- Нет, командировали.

- Странно. Его награждать надо, а вместо этого сюда, на усиление. Может быть, пьет, или залетчик?

- Да нет. За три дня ни разу выпившим не видели. В коллектив вошел нормально. Знакомых встретил.

- Непоняточки. Не люблю неясностей. Может быть, дорогу кому-нибудь перешел?

Зам пожал плечами.

- Надо прояснить с ним ситуацию. Еще пообщайся с кем-нибудь из его домашних сослуживцев, и я попробую подсветить эту личность. Если его сюда на заклание прислали, то рикошетом и по нам ударит.

Зам, соглашаясь, затушил сигарету.

- Ладно, хватит. Что у нас нового по Маге?

4

У отдела последние два месяца была одна большая головная боль. И называлась она «Мага».

Собственно, это было все или практически все, что они знали об этом новоявленном лидере бандитов, последнее время активно и довольно для него успешно действовавшем на их участке. Кто он был - араб, негр, или местный абрек, нынешним коллегам Лешего установить никак не удавалось. Действовал он жестко и четко, чувствовалась серьезная и основательная подготовка профессионального диверсанта, прошедшего не один тренировочный лагерь. Мага явно опирался на местное население, но кто именно оказывал ему помощь, выяснить они не могли. Все упиралось в глухую стену молчания. Располагавший значительными финансовыми средствами, Мага создал обширную сеть информаторов, а тех, кто сотрудничал с федеральными властями, быстро и жестоко извел под корень. Три показательные казни, и в результате - полный информационный вакуум. Крупных операций его группировка еще не проводила, но то, что они последуют в самом ближайшем будущем, ни у кого сомнений не вызывало. Это чувствовали все, от начальника отдела до местного чабана с его овцами. Поэтому отдел отодвинул в сторону текущие дела и бросил все силы на Магу, чтобы оторвать ему голову раньше, чем его группа подготовит и проведет серьезный теракт. Пару раз они выходили на его место ночевки и уничтожили один временный лагерь, но, кроме небольшого количества продуктов и пустых цинков, ничего не нашли. Все понимали, что не успевают. Бандиты уходят раньше, чем смыкается кольцо и оцепление начинает работать в полную силу. Прямую утечку информации отмели полностью, а вот возможную расшифровку косвенных признаков подготовки операции не исключали. Войска есть войска. Собираются долго, едут громко. Поэтому приняли решение – при получении новых сведений обойтись исключительно своими силами. Риск, конечно, возрастал, но кто не рискует, тот не пьет шампанского.

5

- Леха, давай ботинками махнемся.

С этим вопросом последние два дня он ложился спать и просыпался. Соседу очень хотелось ходить в немецких десантных ботинках с титановыми вставками, которые, как выяснилось, на свою беду Алексей купил перед отъездом. Предложение звучало по десять раз на день, вместо пожеланий доброго утра и спокойной ночи. Виталик, чья койка стояла напротив, каждый день их совместного быта методично пытался их сначала купить, а теперь на что-нибудь сменять. Он явно считал, что такая вещь ему была более необходима, чем их нынешнему владельцу.

- Виталя, ну чего ты ко мне прицепился? Что за нужда такая, напарника разуть?

- Я же не просто так. Я тебе хорошие новые берцы взамен предлагаю. И кинжал из дамасской стали в довесок.

Сосед был настойчив и по-детски капризен. Он для себя решил, что эта обувка как нельзя лучше подчеркнет его образ боевого, прошедшего разнообразные горячие точки офицера и теперь всеми силами старался убедить Лешего в своей правоте.

В принципе, Алексей был не против поменяться, и последние сутки просто немного куражился над своим новым напарником, для себя решив, что пусть парень добавит пару ящиков пива и забирает эти ботинки себе на здоровье.

В отделе его приняли неплохо. Ребята подобрались компанейские и без «тараканов» в голове. У большинства прошла половина срока командировки, поэтому местную специфику они уже усвоили. С двумя из нынешних коллег он года четыре назад учился на курсах повышения квалификации в одном славном городе на Волге, и с ними же умудрился поучаствовать в лихой драке с местными представителями «правильных пацанов». Пять минут спина к спине породили уверенность друг в друге и знание, «что этот точно не сдаст», поэтому на новом месте службы он чувствовал себя довольно уверенно, не считая,  конечно, местной специфики. Буквально все три дня службы, а потом ночью их подняли по тревоге.

6

Берцы немного жали. Зимой в них не походишь, на теплый носок не налезут. Леший косился на сидящего рядом с довольной рожей Виталика, который в броннике раздался совсем до неприличных размеров и хмурился.

«Убедил, значит. Они тебе просто малы были, одинокий хрейнджер. Ну, ничего, я с тебя пять ящиков пива потребую, да плюс рыбы к этому делу. Дурить приятелей нехорошо».

Говоря откровенно, бурчал он мысленно и не со зла. Просто с недосыпа. Никогда не любил рано вставать, а тут подняли в три, погрузили и повезли в ночные просторы, дышать чистым горным воздухом.

Ехали они, естественно, за Магой. Появившийся неожиданно информатор, якобы кровник, дал четкие координаты его очередного лагеря, куда бандюга должен прибыть лишь через сутки. В принципе, времени у них было мало. Доехать, дойти по-тихому, занять места в амфитеатре, затем дождаться и уничтожить. Вот они и тряслись по ночной дороге на своих «уазиках», с четкой мыслью, что за один этот ранний подъем Мага достоин того, чтобы его порвать на куски.

Наконец остановились. Быстро выгрузились. Старший отдал  распоряжение, и проводника под бережную и навязчивую опеку взяла пара оперативников. Начали сверять часы, определять направления движения и отводить каждому свое место.

Небо было высоким и черным, ночь безлунной, дышалось легко и свободно. А потом под ногами командира вырос огромный, ярко-красный в безлунной ночи, голодный подсолнух, заслонив своими лепестками небо, горы и жизнь.

Когда эхо взрыва перестало метаться из стороны в сторону, из темноты выскользнули люди в военной форме и зеленых косынках. Шли осторожно и не торопясь, опасаясь возможного выстрела или взрыва гранаты. От проклятых кяфиров всего можно ожидать, даже от мертвых. Но было тихо. И тогда, уверенный в своей победе бородач, все также ухмыляясь, достал нож и склонился над лежащим на земле человеком.

И вдруг вышла большая и полная луна. Красивая, холодная и ко всему равнодушная. Но Леший, он же Алексей Сергеевич Егоров, тридцати трех лет отроду, опер на службе и лентяй по жизни, а в целом когда-то счастливый человек, этого уже не видел.