Заброшенный складской комплекс на окраине города был похож на кладбище промышленности. Длинные, темные корпуса с выбитыми стеклами, ржавые рамы подъемных кранов, заросшие бурьяном рельсы. Воздух пах остывшим металлом, мазутом и пылью. Это было идеальное место для разговоров, которые не должны быть услышаны.
Черный «Mercedes-Benz GLS» и неприметная «Skoda Octavia» стояли в тени самого дальнего ангара. Ранний южный вечерний сумрак сгущался, превращаясь в ночь.
Внутри ангара уже царил полумрак. Высоко под крышей гулял ветер, свистя в дырах кровли. Тенгиз стоял посреди огромного пустого пространства, прислонившись к ржавой балке. Рядом, чуть поодаль, замер Артем, его руки были скрещены на груди, взгляд бдительно сканировал периметр. Они ждали.
Послышался скрип шагов по бетону, отдававшийся эхом под сводами. Из темноты возникла фигура Борисова. Он был в темной ветровке, без знаков различия. Его лицо в потрескавшемся свете уличного фонаря, пробивавшегося сквозь разбитое окно, казалось осунувшимся, но собранным.
— Ну что, Виктор Сергеевич, — голос Тенгиза прозвучал громко в давящей тишине. — Нашли моего беглого художника? Или хотя бы мои деньги?
Борисов остановился в паре метров от него. Его руки были в карманах.
— Поиски продолжаются. Он хорошо прячется. И не один.
— Это я уже понял, — Тенгиз оттолкнулся от балки. В его движениях сквозила сдержанная, но ясная ярость. — Мои люди видел, как они улетели. На вертолете. На вертолете, подполковник! Кто это мог быть? Откуда у них вертолет?
— У Спичкина таких связей нет, — холодно констатировал Борисов. — Значит, у девушки. Нужно копать в эту сторону.
— Я уже копаю! — Тенгиз повысил голос, и эхо зловеще раскатилось под крышей. — Но пока я копал, они растворились в воздухе. Два человека с чемоданом денег! Как призраки!
Он сделал шаг к Борисову. Артем насторожился, его поза стала еще более собранной.
— Мне начинает казаться, подполковник, что ты не очень заинтересован в их поимке. Может, у тебя другие планы на мое имущество?
Борисов не дрогнул.
— Не надо дешевых подозрений, Тенгиз Мамукович. Я рискую всем не для того, чтобы в конце меня заподозрили в воровстве. У меня есть кое-что. Возможно, это нам поможет.
Он кивнул в сторону Тенгиза.
— Вы сказали, что обыскали квартиру отчима. Нашли что-то, кроме самого старика?
Тенгиз хмыкнул, доставая из внутреннего кармана потрепанную, клеенчатую записную книжку темно-синего цвета.
— Нашел это. Дневник старикана. Цены на продукты, расписание телепередач, номера телефонов без имен… Макулатура.
Он швырнул книжку в сторону Борисова. Та упала на бетон с глухим шлепком. Борисов, не спуская с Тенгиза глаз, медленно наклонился и поднял ее.
— Макулатура? — он пролистал страницы, исписанные аккуратным, старческим почерком. — Иногда дьявол кроется в деталях.
Он замер на одной из страниц. Его лицо оставалось непроницаемым, но пальцы чуть заметно сжали клеенку.
— Вот, посмотрите, — он подошел ближе и протянул открытую книжку Тенгизу. — В середине. Выделено рамкой.
Тенгиз, хмурясь, взял книжку. Артем сделал шаг ближе, чтобы тоже видеть. На странице были колонки цифр, дат, непонятных сокращений: «Мармарис — пр. 5 — 14:00», «Аланья — пр. 3 — 09:30», «Фетхие — вых.». И несколько турецких названий портов и причалов.
— Что это? — не понял Тенгиз.
— Это, — голос Борисова стал тише и жестче, — расписание. Не телепередач. Это расписание заходов круизных лайнеров и паромов в турецкие порты. И время их отправления. С указанием причалов.
Он посмотрел на Тенгиза, и в его глазах вспыхнул холодный, торжествующий огонек.
— Ваш художник, Тенгиз Мамукович, не просто прячется. Он готовится к бегству. В Турцию. И его сообщница, похоже, знает, как это организовать. Старик Альберт явно был в курсе. Или помогал им советами. Это не макулатура. Это их план. И, возможно, наша единственная зацепка.
Тенгиз вглядывался в записи, его мозг, привыкший к криминальным схемам, быстро выстроил картину.
— Турция… — прошептал он. — Через море. Да, это… это возможно. Нужно проверить эти порты. Нанять людей… Перекрыть все выходы!
— Нет, — резко оборвал его Борисов. Его голос прозвучал как хлыст. — Никаких ваших людей. Никакого шума. Это мое дело. Я использую свои каналы в пограничной службе, в ФСБ. Я могу тихо накрыть их в момент посадки. Чисто, без лишней крови. Как мы и договаривались.
Тенгиз медленно поднял на него глаза. В них читалось недоверие, смешанное с внезапным осознанием.
— Твои каналы… — он протянул слова. — Чтобы потом сказать мне, что они исчезли? Или что их задержали, а деньги конфисковали в доход государства? Нет, Борисов. Я не дурак. Эта книжка теперь у меня. Я сам разберусь. Твои услуги больше не требуются.
Он сделал движение, чтобы забрать книжку, но Борисов был быстрее. Он резко выхватил ее из рук Тенгиза.
— Я так не думаю, — его голос стал низким и опасным.
Наступила мертвая тишина. Артем отстегнул кобуру, его рука потянулась к пистолету.
И тут Борисов совершил то, на что был готов морально все эти дни. Он не стал дожидаться. Его рука с уже заранее снятым с предохранителя «Глоком» - не его служебным оружием, а «левым» стволом, купленным для таких дел - выскочила из кармана ветровки.
Первый выстрел прозвучал оглушительно громко в замкнутом пространстве. Пуля ударила Артема точно в центр лба. Он рухнул на бетон, даже не успев понять, что произошло.
Тенгиз замер на мгновение в ошеломлении, его мозг отказывался верить в происходящее. Этого не могло быть. Этот бюрократ, этот трус…
Второй выстрел попал ему в грудь. Тенгиз отшатнулся, хрипло выдохнув. Его глаза, широко раскрытые от непонимания и шока, уставились на Борисова. Он попытался что-то сказать, но изо рта хлынула алая пена.
Третий выстрел — контрольный, в голову — добил его. Тенгиз грузно упал навзничь, его тело судорожно дёрнулось и замерло.
Борисов стоял, не двигаясь, с дымившимся пистолетом в руке. Его дыхание было ровным, сердце билось спокойно и мерно. Он не чувствовал ни страха, ни отвращения. Только холодную, ясную пустоту и удовлетворение от хорошо выполненной работы. Он убрал конкурента и получил единственный ключ к деньгам.
Он наклонился, обыскал карманы Тенгиза, забрал его телефон и кошелек, чтобы инсценировать ограбление. Потом подошел к огромной, зияющей темнотой шахте старого грузового лифта. Он взял тело Артема за ноги и без особых усилий столкнул его в черную дыру. Послышался глухой, удаляющийся стук.
Затем он проделал то же самое с телом Тенгиза. Вор в законе исчез в темноте, как будто его и не было.
Борисов стряхнул с рук пыль, подобрал с пола гильзы, осмотрелся. Ничего. Только темное пятно на бетоне, которое в полумраке было не разглядеть.
Он вышел из ангара, сунув «Глок» в глухой карман и записную книжку Альберта — во внутренний. Он сел в свою «Skoda», завел двигатель и медленно, не привлекая внимания, выехал с территории склада.
В его голове уже строились новые планы. Турецкие порты. Расписания. Он должен был действовать быстро. Теперь он был единственным охотником. И добыча была почти у него в руках. Он не чувствовал себя убийцей. Он чувствовал себя победителем.
Помочь сайту
Поздравления
