Ночь в заброшенном пансионате тянулась бесконечно. Каждый скрип половицы, каждый шорох за окном заставлял сердца Николая и Ирины замирать. Они не спали, сидя спиной к спине в пыльной комнате на втором этаже, прислушиваясь к темноте. Кейс стоял рядом, как немой укор и единственная надежда.
С рассветом стало не особенно легче. Серый, белесый свет, пробивавшийся через грязные стекла, лишь подчеркивал убожество их убежища и тяжесть положения. Они молча разделили последнюю шоколадку, запивая ее теплой водой из бутылки. Надо было составлять план дальнейших действий.
Ирина первая заметила движение в лесу. Она прильнула к щели в оконной раме, затаив дыхание.
— Коля, — ее голос был беззвучным шепотом. — Смотри.
Николай подполз к окну. В глубине леса, между стволами сосен, мелькали фигуры. Не одна и не две. Несколько. Они двигались цепью, методично, прочесывая местность. Солнечный луч блеснул на чем-то металлическом — на стволе автомата или на обрезке трубы. Люди Тенгиза. И их было много. Гораздо больше, чем вчера.
Николаю стало не по себе. Они расширили поиск. Они не ушли. Они знали, что они где-то здесь.
— Они найдут машину, — прошептал он. — Рано или поздно.
— Тогда нам нужно на крышу, — быстро приняла решение Ирина. — Оттуда больше обзор. И если что… хоть какой-то шанс.
Они, крадучись, как тени, выбрались из комнаты и поднялись по аварийной лестнице на плоскую, захламленную кровлю. Отсюда открывался вид на море зелени и руин, и на цепь вооруженных людей, медленно, но неуклонно сжимающую кольцо вокруг пансионата. Они были как загнанные звери на островке посреди озера.
Ирина судорожно достала телефон. Связь ловила отвратительно, одна-две палочки.
— Андрей, — она почти плакала, услышав голос брата. — Андрей, они нас нашли. В лесу, у старого пансионата «Волна». Их много, с оружием. Нас прижали к крыше. Помоги…
Она услышала на том конце резкий, прерывитый вдох, а потом короткое, ясное:
— Держись. Десять минут.
Связь прервалась. Ирина опустила телефон, глядя на Николая широко раскрытыми глазами.
— Он сказал… десять минут.
Что он мог сделать за десять минут? Приехать сюда на машине и попасть в ту же ловушку? Николай сжал кулаки. Чувство беспомощности душило его.
***
Андрей бросил телефон на пассажирское сиденье своего старого джипа. Его лицо, обычно отрешенное, стало острым и собранным. Все личные демоны, все страхи и фобии отступили перед одной простой и ясной задачей: спасти сестру. В его голове включился тот самый режим, что выводил его из-под огня на Донбассе — холодный, безэмоциональный расчет.
Он знал эту местность. Он летал здесь на учениях лет десять назад. В пятнадцати километрах отсюда был заброшенный аэроклуб ДОСААФ. Там должны были остаться учебные машины. Какие-то точно были.
Он рванул с места, выжав из джипа все, что тот мог. По бездорожью он летел, не сбавляя скорости, полагаясь на память и инстинкты. Через семь минут он уже сворачивал на заросшую взлетную полосу. Ангар стоял полуразрушенный, но дверь была закрыта на амбарный замок, уже ржавый.
Андрей не стал его взламывать. Он подбежал к боковому слуховому окну, разбил его кулаком, обернутым в тряпку, и влез внутрь. В полумраке ангара стояли три вертолета. Два — старые, разобранные «кукурузники». И один — Ми-2, рабочая лошадка советской авиации. Он выглядел потрепанным, но целым.
Андрей подскочил к нему. Дверь кабины была не заперта. Он влетел внутрь. Панель приборов была знакомой до боли. Он щелкнул тумблерами, проверяя остатки зарядки в аккумуляторах. Есть! Слабая, но есть.
Ключи? Их не было. Но ему они и не были нужны. Он с силой дернул на себя защитный кожух под панелью, оголив пучок проводов. Его пальцы, помнящие каждое движение, быстро нашли нужные, счистили с них изоляцию и чиркнули ими друг о друга. Искра. Мотор издал хриплый, прокашлявшийся звук и замолк. Он повторил снова. И снова.
С третьей попытки двигатель с ревом ожил. Лопасти не спеша пошли по кругу, набирая обороты. Грохот заполнил ангар, с потолка посыпалась пыль и куски штукатурки. Андрей не смотрел по сторонам. Он сканировал приборы. Топливо? Полбака. Хватит.
Он не стал ждать, пока винт наберет полные обороты. Он рванул рычаг управления, и вертолет, качаясь, как пьяный, поехал вперед, к распахнутым воротам ангара, которые он не стал открывать — он просто вынес их своим корпусом с оглушительным лязгом. Он выкатился на взлетную полосу, развернулся против ветра и потянул штурвал на себя. Вертолет оторвался от земли неуверенно, с проседанием, но оторвался.
***
На крыше пансионата Николай и Ирина услышали нарастающий гул. Сначала он был едва слышен, но быстро превратился в оглушительный рев, заполнивший все пространство. Они увидели, как птицы стаей взметнулись из леса.
И вот из-за крон деревьев показался он. Старый, потрепанный Ми-2. Он летел низко, так низко, что, казалось, задевает верхушки сосен. Он шел прямо на них.
Внизу, в лесу, люди Тенгиза тоже услышали и увидели. Они остановились, задирая головы. Кто-то поднял автомат, но стрелять было бесполезно — вертолет был слишком быстрой и неудобной мишенью.
Вертолет завис над самой крышей, его винты подняли ураган из пыли, мусора и старых листьев. Ирина и Николай пригнулись, зажмуриваясь от песчаной бури. Сквозь застекленную кабину они увидели лицо Андрея — сосредоточенное, напряженное, с безумным блеском в глазах.
Бортовая дверь вертолета распахнулась изнутри. Андрей, не выпуская штурвала, кричал им что-то, но его слова тонули в реве двигателя и ветре. Он показывал рукой: «Давайте! Быстрее!»
Цепляясь за неровности бетона, Николай и Ирина бросились к вертолету. Кейс мешал ужасно. Николай поднял его и изо всех сил швырнул в открытую дверь. Ирина прыгнула следом, ухватившись за поручень. Сильная рука Николая втолкнула ее в вертолет.
Николай сделал последний шаг. В этот момент снизу, из леса, грянули выстрелы. Одна из пуль со свистом прошла где-то совсем рядом, рикошетя от парапета. Он прыгнул. Его ноги повисли в воздухе, но руки ухватились за что-то внутри. Ирина и Андрей кое-как втащили его внутрь.
Дверь захлопнулась. Андрей тут же рванул штурвал на себя. Вертолет, переваливаясь с боку на бок, резко набрал высоту и рванул вперед, уходя от зоны обстрела.
Николай и Ирина лежали на холодном металлическом полу, судорожно глотая воздух, не в силах вымолвить ни слова. У них гудело в ушах, они тряслись всем телом от перенапряжения и адреналина.
Андрей, не оборачиваясь, вел машину. Его плечи были напряжены, но руки на штурвале — твердыми и уверенными. Он смотрел вперед, на линию горизонта, на синеву моря вдали. Он не был больше узником своих страхов. Он был пилотом. Он был на своем месте.
Он увел их на юг, вдоль побережья, в неизвестном направлении, оставив внизу, среди руин и леса, разъяренных и беспомощных людей Тенгиза, впервые столкнувшихся с силой, которую не могли купить и которой не могли управлять.
Помочь сайту
Поздравления
