На крыше

[Скрыть] Регистрационный номер 0403210 выдан для произведения:
На  крыше
( В. Исаков)
  Молния неторопливо шла по улице и блестящей хворостиной наотмашь без размаха  хлестала всё подряд, что попадало ей под руки. Литаврный  гром был её охраной. Дождь,от этого действа впал в транс. И в бессловесном танце зачищал за ней всё живое и неживое потоками водяной  пыли. За окном было видно, как он раздухарился вместе со своим закадычным дружком Ветром. Миксером они задирали листву, плакаты цветной рекламы, светофоры и, почему- то особенно приставали к одиноким прохожим,нагло выдирая из рук  людей цветные купола зонтов. А ночь – разлучница,взяла бразды правления в свои руки. Вот же  ненасытная утроба: заграбастала весь мир! 
    Настольная лампа от долгой разлуки и печальной нежности, отдавала всю себя. Её теплые ладошки - жёлтого света мягко гладили столешницу, заваленную бумагами. Разбирала!Да! Трудилась « в поте лица,как раб на галерах» после рабочего дня. А, что делать?! Генеральный, долгих лет ему радости, взял в отдел молоденькую  дурочку с переулочка и ногами от коренных зубов. И! На второй же день  плодотворной работы  красавицы назначил её моим замом. И это после окончания заочно института вдобавок ко всему ещё и без опыта работы. Ужас! А у глупенькой – то ни мозгов,  ни желания учиться работать нет. Эх, Виктор Иванович!  Надо будет Вам белую салфетку подарить на двадцать третье февраля: сало в глазах промокать хоть изредка, при взгляде на четвёртый  размер у девочки.  Вот же сделала отчет, коза! Слепила своей «бестолковкой» …  после её цифр нам из арбитража не выбраться год… Вот и сижу по ночам исправляю.. днём – то текучка. А сейчас  сбиваю отчет заново! Да уж! А длинноногой,  мозг у которой  плавно  с  возрастом медленно переместился из головы в туфли, хоть бы что! Спит спокойно.  Надо с  таким подбором кадров искать себе другую  работу….пахать за всех  женских  сил уже нет,… да и подставят  на раз..  А, что делать, кому сейчас легко!
   Пола халата подло сползла, обнажив ровно загорелую левую круглую коленку: напоминание об отпуске на берегу благословенного  Таиланда... Вот  же! Как же быстротечно время! Чувство, что долгожданного отпуска и  не случилось в этом году, начало преследовать меня на третий день выхода на «пахоту»- работу. Бессовестный завал в бумагах, отчетах стёр  воспоминания  о ночном бризе океане напрочь. Лишь, где – то там далеко – далеко в памяти  водяная  громада  напоминала о себе вздохами волн. Воспоминания выуживали из мешка памяти, забитой сейчас цифрами, теплый  шелест лазурных волн, как парное молоко, нежно целующие ноги по щиколотку чернильными тропическими вечерами…  
Ночь спрятала сумрак вечера за спину в заплечный мешок и настойчиво слипала мне ресницы, упрашивая погасить  лампу.   Дождь немного поутих и выстукивал заботливыми  подушечками пальцев  о карниз мне  колыбельную.  Второй час, а вставать в шесть! Да ещё машину завтра в  салон везти на ремонт, что ей там не хватает, заодно переобую мою ласточку. Монитор - паскудник  настойчиво соблазнял мерцающим в темноте комнаты экраном еще  немножко поработать. Нет уж! Не сяду за него… Пора закругляться! А то завтра приду на фирму с чёрными кругами от недосыпа под глазами. Усталость, подруга всех женщин, стояла надо мной и чуть склонившись, всхлипывала, целуя изредка  в макушку: ей было меня жалко. Рука потянулась за кружкой, что одиноко смотрела на меня с правой стороны стола. Голубое фарфоровое почти невесомое счастье оказалось пустым. Побрела на кухню, прихлопывая  задниками тапок о голые пятки, включать чайник.
    По привычке не глядя, на автомате, рука сама скользнула по включателю. Из китайского, наследство прабабушки, фарфорового заварничка налила в свою сто граммовую кружечку «золотой  чай» из липовых цветов  на донышко. Зачем – то открыла холодильник, зависла над второй полкой в  раздумье.  Кусочки торта под моим взглядом зябко стали произносить тот незабываемый монолог: « Быть или не быть?! Вот в чём вопрос…» Чайник уже закричал  возмущенно свистком на всю квартиру о готовности принести мне счастье, а  я все слушала монолог цветных бисквитов. Мой  горячий поклонник, обидевшись, щелкнул выключателем и с огорчением  выпустил пар от возмущения из пластмассового носика 
   И  тут в форточку, будто тонкой паутинкой по ветру, залетел странно тихий, но дребезжащий металлический звук. Дождь от удивления, прислушиваясь,  утих видимо, сам удивившись чужому  бормотанию. Оно словно серым дождевым облачком  над лесной поляной завис над окном. Ритм двигателя сбивался: кашлял….  Если бы не  моя подружка Тишина, что стояла слева за моим  плечом, то вибрирующие тона  приняла бы за проезжающую за окном машину. Неизвестный звук шпионом проник в подъезд и резко оборвался на первом этаже. Прислушалась. Подошла,  почему – то на носочках  к двери босиком, скинув тапки. Прислонила левое ухо к прохладе металла.  За куском металла стояла Тишина! И тут же я прыснула со смеху! Ногами, нащупав тапочки, еще немного выждала и  с облегчением в душе вернулась на кухню.  Вот же!  
Взрослая тетка, а веду себя маленькой с двумя  белыми бантиками в косичках!  Пришло на ум, что все сильные тетки женщины  навроде  меня, мечтают через энное количество лет об одном.  ГОСПОДИ!  Хоть на  минутку так хочется оказаться доверчивой  наивной  дурочкой! Затем добавила: « И, что бы рядом за  меня решали все мои проблемы, а когда становится страшно, хотелось бы юркнуть лисичкой за широкую спину.»….
Очень медленно и осторожно, лишь бы не ошпариться, долила к заварке кипяток. Выудила из темноты ящика белоснежной кухни за целлофановую крышку трехлитровую банку черничного варенья. Поставила на стол флагом моих стараний зависаний над ягодами в лесу. Захлопнула белоснежную дверь холода и решительно, но с тоской, глянув на молчаливые призывы  вкусноты - кусочки торта,  великодушно разрешила им пожить до завтрака. 
И тут заволновалась, как пассажир от обнаруженной бомбы в урне рядом с вокзалом. Кто – то царапался в дверь, видимо, не решаясь нажать звонок. Да так  жалостливо, словно голодный, брошенный рыжий котейка  с молчаливой  просьбой в глазах на пороге: «Подайте  ради БОГА! Хоть  бы сухую корочку на зубок!». И тут же в добрых глазах  просьба- мысль: « А  может, пустите  насовсем?!».  Сердце от жалости к тому, кто за дверью и страха за себя, захолонуло. Но руки! Вот они доверчивые, всю жизнь страдаю из – за них! Со страху чуть осела спиной о косяк, но дверь открыла.    
   На ступеньках площадки рядом с моей квартирой сидел мужчина.С плеч куртки, играя вперегонки, стекали оставшиеся капельки дождя. Не прошеному гостю, явно было холодно: его трясло мелкой дрожью озноба. Ни  плаща, ни зонта не было рядом. С  края брючин, наливаясь тяжестью, оторвалась и чмокнулась кляксой о пол площадки капля воды. Следующая улыбаясь подружкам, готовилась к падению. Явно дорогущие туфли были насквозь промокшими. Еле шевеля от усталости потрескавшимися под седыми усами губами, тихо прошептал. Он даже не поднял длинных, как у девушки ресниц. Во всей его фигуре читалось свинцового цвета усталость – тяжесть, навалившаяся на плечи, руки. Ладони безвольно опирались на ступеньки. Казалось, что вот сейчас его толкни, и он упадет без сопротивления… Еле услышала его слова: « Простите, у Вас есть стаканчик горячего чая и варенье, хотя бы на донышке банки?! Любое!». Вот все, кажется, в жизни все видела, и ожидала любую просьбу, но такого!? Удивила  кожаная стильная куртка денег так за тысяч пятьдесят с хвостиком явно не турецкого производства и это его несуразная просьба ….
Он доедал уже третью узбекскую пиалу варенья с  третьей  кружкой  горячего чая.  Шерстяной плед, возлежащий царской мантией на его плечах: согревал.  Махровое  мокрое полотенце белым полотнищем капитуляции бессильно висело на перилах. 
 Банка, что достала из стола, уже  была  почти пуста наполовину. Так могут любить варенье только детишки! Помню, помню,  как  далеко  в то доброе  время  детства тихонько доставала бабушкино «НЗ». Малиновое варенье из  ящика буфета! И пока моя доброта с узловатыми пальцами  была в огороде, тихонько вкушала  великое лакомство…
   Мужчина не отрывался от пиалы с вареньем, даже облизывал каждый раз ложку до сияющей чистоты. И вновь с немой просьбой  в глазах, как ребенок протягивал пустую ёмкость: просил добавку. И я загипнотизированная шла  за очередной порцией.  Он ел с таким аппетитом и так безрассудно вкусно, словно пил нектар цветов, я даже загордилась  своим  умением варить варенье. Щеки у мужчины зарумянились. После очередной добавки  опять же тихим  голосом  прошептал: «Благодарствуйте!». Только  сейчас я заметила  его синий швейцарский рюкзак, (у меня такой же), он лежал рядом со ступенькой. Из рюкзака он выудил что- то. Его слова несколько смутили.
- Простите, добрая женщина! Ваша красота очаровывает и завораживает.  
Таких  слов, я давненько не слышала… Бессовестный лжец, но приятно…
Он, чуть икнув, покраснел. Давненько я не видела  краснеющих мужчин. Только сейчас заметила его темно синие, как чаша неба в жару глаза. Прямой нос, седые усы. Волевой подбородок. Интересный мужчина. Из - под стойки куртки аккуратно выглядывал воротничок модной рубашки. Поражала ухоженность пальцев и  отполированные без заусенцев ногти. 
Да уж, догадываюсь, какое количество женщин потеряли покой, нечаянно заглянув в омут его внимательно добрых глаз. У самой – то ни с того ни с сего защемило сердечко. Забилось, затрепыхало серой птахой, словно в силках. Да уж! Пауза несколько затянулась. И тут тихо шепотом.
-Вы меня спасли от смерти. Примите с поклоном подарочек... 
 Наклонил  голову и протянул ладонь. На широкой и сильной без мозолей   поверхности, как на блюдце, возлежал зелёный презёленый  изумруд  величиной с куриное яйцо. Мерцающий изнутри свет завораживал взгляд, притягивал, гипнотизируя.  
Я знала правдивую цену, такого  подарка за какую -  то там банку  варенья: разбираюсь  в  камнях: папа  был  ювелиром. Задохнулась от обиды. Мысль  кувалдой со всего маха ударила возмущением. Скороговоркой выпалила  про себя.
-Проклятый миллионер, не знает,  как себя позабавить! Вот же шастает тут, развлекаясь! А я сижу и зарабатываю себя на жизнь ночными посиделками.  
Даже покраснела от обиды! Разве так можно  шутить с людьми?!  И тут голова от увиденного стала  наливаться  свинцовой  тяжестью,… а  ноги  ватой..  Мужчина  сидел уже  возле меня со своим,  будь он трижды грешен камнем, только на расстоянии  метра от плитки  площадки… в воздухе. Я  медленно стала оседать по косяку  двери и тут, как  будто упала в темноту пропасти. Чувствовала  лишь под спиной сильные руки и отсутствие опоры в воздухе. Меня несли, лучше сказать  я  летела… 
 Мои губы  почувствовали край ёмкости и вкус ледяной  воды.  Приоткрыла глаза. В руке  мужчины увидела фляжку. Странная  вода!  Было ощущение, что я пила  росу, настоянную на всех травах  мира. И тут  его синие глаза. Чуть испуганные  и нежность вперемешку с тревогой  переливалась из них через край…. Хоть  бы раз на меня так посмотрел  мужчина, да все бы бросила, и с ним, хоть в голую тундру…   провела рукой по лбу. Незнакомец вздохнул с видимым облегчением. Вместе  с капельками холодного пота стерла  наваждение. И тут же в глаза не прошеному гостю. 
- Что Вы делаете в моей квартире в третьем часу ночи? Прошу  уйти.. 
Он, как – то виновато по - мальчишески втянул голову в плечи и медленно двинулся в прихожую. Желудок скрутило волной тошноты страх. Человек не шел, а зависнув, на расстоянии примерно десяти сантиметров над паркетом  медленно переставляя  ноги, летел как спутник по орбите земли.Дверь осторожно прикрылась, чмокнув прощальным поцелуем пространство лестничной площадки…  мокрый халат от пережитого,  ужас…  Встала, и откуда силы взялись, стремглав побежала на кухню. Схватила нож и, стряхнув тапки, тихонько подкралась к двери, как к шубе за  миллион, что в  магазине на  Невском. И  молнией через листву на всё закрывающиеся в двери и на двери… меня трясло. Не помню, как дошла до дивана. 
Субботнее утро встретило меня лишним часиком сна. Потянулась. Зажмурилась от счастья: завтра воскресенье и можно для себя любимой устроить шопинг...  Вот только странный цветной сон, про летающего мужчину, зелёные камни  ценой с десятью нолями после единички висел экраном перед глазами. Вот она работа с усталостью в объятиях … до чего доводит! Еще на открыв глаза, присела на диване. На ощупь носочками ног нашла уютные старые тапки,им уже лет десять, протерлись на косточках с боку до дыр. Стыдно,а на полке в прихожей в тоске ждут моего участия несколько пар новых, но в них нет того уюта... Встала и позевывая прошла на кухню, включила чайник, поправила поясок халата. Стоп! Почему я в халате,а не в пижамке?! И, чего это я на диване проснулась, а не в спальне в мареве мелких подушечек и плюшевым мишкой под боком на четырех спальной кровати - моей гордости?! И тут взгляд споткнулся о камень, тот самый: зелёный чистой воды изумруд…граненый, как лёд. Ноги подкосило.Стул заботливо подставил  руки.  
Отдышалась и неслышно с пяточки на носок порхнула в прихожую. С паркета возле двери в удивлении подняла свой любимый цепторовский  кухонный нож. На всякий случай выставила руку лезвием вперед, зажав его мертвой хваткой. Затаилась. Прислушалась. Тишина. Медленно, боясь не шуметь, повернула все замки. Приоткрыла дверь и обомлела. Давешний подопечный, накрывшись моим пледом плечи (откуда  взял?) спал, притулившись головой о стенку подъезда,выкрашенной странно противной коричневой краской. Спал, как  ребёнок! Даже посапывал, смешно чмокая губами во сне. На полу прямо возле двери валялся раскрытый рюкзак. Изумруды, цветные камения высыпались из жерла рюкзака и призывно переливались светом да в таком количестве, что растерялась. Присела. Рука сама потянулась к прозрачной  поверхности, как вода изваяниям природы.  Вспомните!?  Нам же всегда так хочется потрогать ладошкой красоту. Неожиданно незнакомец застонал. Почему- то прошептала в тишине подъезда: « Чи- чи- чи!». Удивилась  той нежности, что вырвалось в  простеньких «баюшках». Меня же называют на работе за глаза: « железным дровосеком с лапкой кошки!». Значит, что произошло ночью, это было правдой. Зашла домой, не закрывая дверь прихожей, позвонила шефу и попросила отгул на день: какой  из меня  сегодня  работник.   
 Я поила незнакомца  чаем за  своим прозрачным  кухонным столом. Вторая трехлитровая  банка мелела на глазах. Звали его смешно: Валентиныч. И он на самом деле умеет летать… Ещё объяснял, что есть люди  леса, воды, болот, земли (это мы), люди неба (это они). Существуют подземные люди, но они боятся света  и тяжелы в  разговорах ... но драгоценные "булыжники" с охотой меняют на солнечные  цветы – пионы, что растут в верховье на островах реки Косью. Вот такой у него с ними бизнес! 
  Самоцветы воздушный человек подкладывает на карнизы больным малышам. В знак благодарности выздоровевшие детишки с мамами радуют его вареньем и конфетами, вот только почему- то лишь шоколадными...
 Детишки, каким – то шестым чувством знали, когда он прилетит и просили своих мам  хоть краешком глаза посмотреть на доброго волшебника. Но мамы, тут, же хватались за градусники, думая, что ребяток жар и их слова это бред... Закрывали шторы в комнате, чтобы не было сквозняков, и включали настольные  лампы…  
  Они закрывали от лапушек кусочек  неба, а это же неправильно: голубая чаша же лечит. Вот, почему люди порой останавливаются и смотрят в синий купол с тоской в  глазах, запрокинув голову. Многие мечтают вот так просто, оттолкнуться и взмыть в воздух ... улететь, расправив крылья от всего и от всех…
   И потом удивил, я аж застыла истуканом на стуле. С его слов, оказывается,  Карлсон не вымышленный герой, а настоящий его прадедушка.Фрекен Бок его 
 родная прабабушка. Меня бил кашель смеха от услышанного. Сложило пополам. А Валентиныч  добавил, что историю любви его прабабушки и прадедушки исказила эта бессовестная писательница совсем  девчонка Астрид. Он пообещал принести фотографию своих предков...
 Вытерла белой салфеткой слёзы смеха со щёк,что попалось под руки и попробовала сделать серьёзное лицо. Валентиныч, видимо, обидевшись и попрощавшись, пошел на лоджию. Напоследок буркнул, что он никогда не врёт. Приподнялся на уровень окна лоджии и сделал шаг в бездну пространства. Сердце захолонуло от испуга за него...
 Летающий человек звонит иногда и залетает по вечерам. Его ждет очередная  банка с вареньем( уже занимаю у подруг). Как - то взял меня в небо. Как  мне захотелось иметь свои белые крылья в темном  углу: чтобы не выцветали. После того единственного путешествия над городом потеряла страх высоты.  Порой мы сидим на крыше моего дома и он рассказывает интересные истории про людей  разных стихий. Мне больше понравилось про лесных людей: Леших. Валентиныч  странно добрый. Без ума любит малышей, своих - то  нет, вот и вымещает свое отцовские чувства на чужих. 
  Кроме варенья он, оказывается, ничего не ест земного. Люди неба питаются  нектаром цветов и пьют росу с трав полей. А он исключение: варенье пошло на "Ура!". 
Иногда мне кажется, что в меру упитанный себя ведет, как ребенок не замечая этого за собой... 
И ещё! Мне была оказана честь увидеть настоящие фотографии семьи Карлсона. Прадед  был в смешном  цилиндре и смокинге, и ужасно похож на актера Спартака Мишулина, что играл доброго толстяка с моторчиком, ну точно копия! Прабабушка моего подопечного Фрекен изумительно красивая дама с серыми глазами. Белая кожа. Вычурное по той моде платье. Вот только её пепельные волосы заплетенные в две большие косы удивляли объёмом. А, как она заботливо смотрела на своего избранника! Её пронизывающий любящий взгляд до сих пор не выходит у меня из головы. Валентиныч показал фотографию и той завидущей счастью красивой паре, Астрид  Линдгрен. Она все- таки смогла отомстить Фрекен, как могут мстить только женщины.  

 Прошло время! Сменила работу. Создала фонд Карлсона для помощи больным детишкам. Продолжаю дружить со своим ночным гостем, даже успела познакомить его с своей  подругой.  Скажу честно: "Жалею!"...

© Copyright: Владимир Исаков, 2017
Свидетельство о публикации №217101702010