Мутные воды, река Сомнение

НИКОЛАЙ БРЕДИХИН

МУТНЫЕ ВОДЫ, РЕКА СОМНЕНИЕ

Повесть

©  2012   Николай Бредихин.

Web: http://www.bredikhin.net/

©  2012   Кирилл Бредихин, обложка.

©  2012   ePressario Publishing, электронное издание,

                Монреаль, Канада.

E-mail: info@epressario.com/

Web: http: //epressario.com/

ISBN: 978-0-9869345-6-8

Все права защищены.

    ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

     ГЛАВА 1

Алексей задумчиво повертел в руках повестку. "Ничего не понимаю. Сборы, какие еще сборы!". Ему казалось, что подобная угроза давно его миновала. Впрочем, военкомат есть военкомат, умом его объять уж точно невозможно, наверняка у них там какие-нибудь недоборы, дополнительные, спущенные сверху, планы. Но, в принципе, у них свои заботы, а у него свои. Какие свои? Кого, собственно, его мелкие, житейские, трудности интересовали? Ах, некому отводить детей в садик! Так какого бога ты их, детей своих, столько наплодил?

Алексей и сам не мог бы объяснить, какого бога. Просто так получилось. Ну, Павел, с ним понятно: зачем, собственно, жениться, если не планируешь иметь потомство, продолжателей своего рода? Нет, тут точно все соответствовало первоначальным прикидкам: год они с Аленой пожили для себя, проверили еще раз друг друга на совместимость, второй раз съездили вместе отдыхать в отпуск, там и расслабились. С  толком, с чувством.

Юля, Юлок... Алексей вот-вот должен был получить квартиру, и три комнаты, конечно, не две. Пришлось проявить прыткость. Они едва успели с Юлком – так сказать, "впрыгнули в последний вагон уходящего поезда". Однако Настя, эта неугомонная Настя, откуда она появилась? Точнее, как?

Уже в тот момент у них начались трудности в материальном плане, жена поставила крест на своей карьере, решили целиком сосредоточиться на служебном росте Алексея, однако с ростом дело сложно продвигалось, и Алексей знал почему, хотя и не откровенничал с женой по этому поводу.

Где-то через год после того, как он после института попал на успевший прикипеть к сердцу завод, его вызвал парторг и намекнул, что есть, мол, возможность отличиться: вообще, конечно, существуют большие трудности для "инженерно-технических работников", но поскольку он молодой специалист, ему, как говорится, и карты в руки. Карты, партия... Что за игра? Преферанс? Сначала Алексей тупо смотрел в стену, не понимая, о чем, собственно, идет речь, а когда уяснил, то с самым наивным видом отказался. Да, тогда он еще не мог предположить о Насте, хотя вообще-то по природе своей был человеком предусмотрительным и вроде бы они с Аленой все соблюдали, но с Настей, как уже потом Алексей понял, все предусмотрительности были бесполезны, она бы все равно свое взяла.

Вот тут, конечно, черт бы с ней, с партией, точнее, какая разница, коли уж так приперло? Однако парторг оказался человеком на редкость злопамятным, как ни пытался Алексей потом нажать на него сбоку, сверху, снизу, дабы исправить свою ошибку, все его усилия оказывались тщетными.

Когда-то все вокруг были уверены, что уж Алешка-то Подрезов в инженеришках точно долго не задержится, в самое ближайшее время – мастер, затем начальник цеха, ну а дальше как повезет. Но не повезло. Быть может, оттого что он был некомпанейским человеком, а нужно было выпивать, выпивать, закусывать, а главное – говорить потом, говорить. Вот в этом, закусочном, трепе и рождались, как правило, самые неожиданные мысли, принимались самые важные решения. Однако пить надо было не с кем попало, а все с тем же парторгом, с начальством и особенно с членами постоянных комиссий, которые все время что-то проверяли и перепроверяли, среди них-то порой, как золотая крупинка в куче пустой породы, и попадался тот самый-самый нужный человечек. Своего рода "рука", которая в момент "икс" снимала телефонную трубку, да и вообще лучше любой "головы" могла решить любые вопросы. Такой "руки" у Алексея не было. Женат он был вообще по любви... Какие-то институтские друзья? Наверное, не те друзья были, во всяком случае пока из них никто ничего существенного не достиг.

Нельзя было сказать, конечно, что Алексей столь сильно был зациклен на карьере. Бог с ней, с карьерой, но в жизни его появилось вдруг столько дополнительных трудностей, каждодневных пакостей, которые оказались в своем множестве пострашнее тех мельниц, с которыми сражался небезызвестный Дон Кихот Ламанчский. Нет, здесь ему, в этом КБ (Конструкторское Бюро, для тех, кто уже забыл недавнее прошлое, или попросту "ящик"), ничего не светило, и выход был прост и логичен: как можно быстрее подыскать себе новое место работы. Но и с этим вопросом дело обстояло совсем не просто, не говоря уже о том, что КБ было засекреченным. Да и какой-то минимум все же был у него: и зарплата побольше, чем в местах не столь таинственных, загадочных, да и какие-то, пусть самые ничтожные, но отличия: и с садиком по всем трем детям вопрос удалось решить, теперь вот подходила очередь на телефон, и уж полный апофеоз - путевку семейную на лето обещали. Настену только ни в коем случае не надо брать с собой.

–  С тремя детьми, сборы, они что там, совсем очумели? – Иной реакции от жены Алексей и не ожидал. – Я им позвоню! Я им все выскажу! Кстати, почему здесь не указан телефон? Да я и без телефона: я им Настьку оставлю на денек, двух часов не выдержат, взмолятся, машину специально, чтобы тебя вернуть, пришлют.

Вот женщины! Как они цепко подмечают детали! Алексей внимательно осмотрел повестку: телефона, действительно, указано не было. Но даже если бы он и был, предположить, чтобы Алена по нему позвонила! Жена Подрезову, несмотря на свое претенциозное имя – Альбина (в переводе с латинского "белая"), и массу глупостей из самых разных гороскопов о якобы присущих этому имени чертах характера и особенностях судьбы, досталась сущая божья коровка, собственно, такими же были его теща и тесть. Хотя тесть подчас, когда его особенно допекали, нацеплял на пиджак ордена, медали и с мукой в сердце отправлялся куда-нибудь на очередной прием: что-то просить, кого-то усовещивать. Иногда помогало. В частности, с телефоном. Того и гляди должен был ускориться процесс.

–  Ладно, как-нибудь перекрутимся, – со вздохом сказала Алена, уже засыпая. – Мать попрошу, на работе попробую договориться с начальством. Слушай, а зарплата? Зарплата как?

– Средний заработок. Сдам справку в бухгалтерию, оставлю доверенность, будешь за меня получать, – ответил Алексей сонным голосом.

–    Ну а срок? Там ведь срок не указан!

–  Срок обычный, три месяца, чего указывать? А может, все-таки попытаться? Трое детей – по-моему, там определенно что-то напутали.

–  Вот и выяснишь, – уже совсем погружаясь в объятия Морфея ответила жена. – Отдохнешь там. От нас, по крайней мере.

–  Да, хорош отдых. Где-нибудь в палатке в поле. Подъем, отбой, в промежутках кросс с полной выкладкой. Да еще какой-нибудь дебил старшина! Два года: "Стой! Кто идет?" кричал, интересно, чего на сей раз сподоблюсь?

–  Ты там того, не балуй, – запоздало напутствовала жена. – Я-то не смогу, а Настена точно глаза тебе выцарапает.

–  С кем баловать-то, – совсем без сил огрызнулся Алексей. – Ты что, не знаешь, что такое армия? Там исключительно мужской контингент!

–  Ага, рассказывай, а обслуга, а увольнения. Я предупредила, Настьку не обмануть.

ГЛАВА 2

Староста группы (может, старший сержант или комвзвода), по всей видимости, был тоже из "сборной гвардии", но как ловко, гад, сразу сориентировался, подсуетился - прибыл на день раньше, что ли? - а теперь вот смотрел на Подрезова осовелыми глазками и дышал смачным перегаром - наверное, устроил себе достойные проводы.

–  Иди к начальству, мое дело телячье. Может, тебе сразу дадут медаль отца-героя и отправят дальше увеличением народонаселения заниматься. – Он хихикнул своей шутке, оглянувшись на уже притершихся к нему подлипал: каждый понимал, как много от первых дней нахождения здесь зависит. – А может, наоборот, срок продлят, будут гонять, пока вся дурь не выскочит.

Алексей постоял немного в нерешительности перед дверью "начальства", затем все-таки постучал.

–  Войдите, – послышался негромкий вежливый голос.

Первое, что поразило Алексея: то, что "начальство" было в штатском, так что он не знал даже, как ему к собеседнику обращаться, в каком тот был звании? Скорее всего, капитан.

На сей раз его выслушали предельно внимательно, однако реакция оказалась той же.

–  У всех трудности, товарищ Подрезов. А скоро трудностей, сложностей, заминок, запинок станет еще больше, вообще невпроворот, как же вы собираетесь их решать? Мы как раз и вызвали вас сюда, чтобы вам потом жилось легче. Так сказать, тяжело в ученье... Вас ведь выбрали - вы сознаете? – выбрали, это большая честь. Вы потом все поймете, уж поверьте мне на слово, да еще тысячу раз нас возблагодарите, а пока отдыхайте, устраивайтесь. И будьте внимательны, от каждого шага здесь для вас многое в дальнейшей жизни будет зависеть. Вот приход ко мне ваш – уже первый прокол. А промашек не должно быть. Времени нет вас перековывать, переучивать, нам готовые люди нужны.

Сказать по правде, Алексей мало что уразумел из того, что ему было сказано, но уже спустя полчаса в нерасторопности своей лишний раз получил возможность убедиться. Придя в казарму, он обнаружил, что его место уже занято каким-то здоровенным детиной, а вещи небрежно сброшены на пол, да и попотрошили его чемодан, по всему чувствуется, изрядно. Однако скандал нельзя было поднимать, армейский быт "срочной службы" достаточно хорошо помнился.

"Странно, "дедов" здесь вроде никак не должно быть, раз мы все в один день приехали, – подумал Алексей. – Почему же такой беспредел сразу? Средь бела дня у всех на глазах чужие вещи переворачивать – чего же дальше ждать? Может, все-таки сходить, вернуться, тому мужику пожаловаться? Нет, отлупят, сволочи, непременно отлупят, накроют одеялом и темную устроят, это уж как пить дать".

Подрезов счел за лучшее промолчать, собрал что осталось из пожиток и пошел искать свободное место. Собственно, какие места – самые настоящие нары в три яруса. А значит, чем ниже лежанка... "Ладно, три месяца не такой уж большой срок, отмучаюсь как-нибудь", – подумал Алексей и нашел все-таки место посередине. Теперь уже, наученный горьким опытом, он никуда с него не отлучался, хотя, как только позвали на обед, он побежал одним из первых, чтобы, опять же таки, "застолбить" стол поприличнее.

Однако и тут ему не повезло, практически все места были заняты.

"И это уже на все три месяца! – с тоской подумалось Подрезову. – Черт побери, как же они успевают-то хоть? Как будто тренировка особая. Ведь все из разных городов, областей приехали, еще несколько часов назад никто друг друга не знал. И вдруг все определились, перезнакомились!".

У Алексея от неприятных предчувствий заныло под ложечкой, он с трудом запихивал в себя жуткую бурду, абы как приготовленную кухонным персоналом (вот еще место, куда он не попал, а следовало бы! Ну что бы и ему на день раньше подсуетиться?), понимая, что ни роптать, ни оставлять что-либо не съеденным здесь не принято. Тем более, что хоть в чем-то ему повезло наконец: он уже хотел было примоститься в самом дальнем углу, как его вдруг окликнули: "Эй, друг, иди сюда, тут стульчик свободный!". Отказываться было глупо, Алексей судорожно вспоминал мельчайшие подробности своего прошлого "служивого" опыта, достаточно откровенно отвечал на вопросы, которые ему задавали товарищи за столом, да и вообще чувствовал себя уже гораздо легче, руководствуясь золотым армейским правилом: "делай, как я, смотри на меня!" Все ели, и он ел, никто не морщился, не костерил поваров последними словами, и он помалкивал.

Однако ближе к отбою Подрезова ждало жестокое разочарование, человек, который окликнул его за столиком, попросил его поменяться с ним местами, точнее "нарами".

"Понятно, услуга за услугу! – разозлился Подрезов. – Да услуги-то уж очень неравноценные".

Конечно, он мог отказаться...

–  Послушай, – сказал человек, который за "трапезой" представился Аркадием, – ты не пожалеешь, за мной не задержится. Я просто чуть-чуть запоздал, но кого это интересует? Однако мне с самого верха никак нельзя начинать, вскоре сам поймешь.

"Ладно, черт с ними со всеми. Главное, что первый день – блин горелый, со сковородки слетел, отсчет начался, – думал Алексей, ворочаясь на своем  жестком лежбище. – Еще девяносто суток-без-шуток папке твоему осталось оттрубить, Настена. Две тысячи сто шестьдесят часов-на-ногах-сто-пудов, сто двадцать девять тысяч шестьсот минут-на-аркане-ведут, семь миллионов семьсот семьдесят шесть тысяч секунд-становись-во-фрунт. На пальчиках точно не поместится, будем зарубки делать, как Робинзон. И все-таки странно, почему все здесь в штатском, и нам форму никому не выдали?"

ГЛАВА 3

Форму не выдали и на следующий день. Алексей быстро сообразил, что и тут он оказался не на высоте. Одежда играла свое, как видно очень важное, значение. И в своих застиранных, еще институтских, джинсишках, не говоря уже о рубашке с обтрепанным воротничком и свитере домашней вязки, Подрезов смотрелся жалко. Конечно, попадались чудаки и вообще в тренировочных костюмах, но это было слабым утешением.

Вообще открытий он совершал с каждым часом все больше. К примеру, городок их находился не в лесу и не в поле, а в обыкновенном микрорайоне, ограда и ворота были самые обычные, никакие увольнительные не требовались, можно было в любой момент отлучиться. Вот только куда? Здесь, как и везде, шагу нельзя было ступить без денег. Кино, пиво, из последних достижений – дискотека, на которой местные накачанные дебилы ревниво оберегали прыщавых доморощенных Василис. Так что Настене не имело никакого смысла отращивать коготки.

И вообще, тоска была смертная, хотя день по военной привычке был забит до отказа. Что еще было странно – никакого оружия. Армия! Странная армия! И вместе с тем, когда кто-то из не в меру любопытных посторонних забредал на территорию, к нему тотчас подходил какой-нибудь вежливый типчик, опять же из "сборной", опять же в штатском, говорил тихо какие-то слова и, как ни странно, слов этих бывало достаточно. Да, собственно, и случаи такие бывали диковинной редкостью.

Впрочем, желающие отводили душу и в прекрасно оборудованном тире, и в тренажерном зале, и на тренировочных площадках. Алексей предпочитал отсиживаться в библиотеке, тоже прекрасной, кстати, по всем статьям. Никто не ругал его за это, его предпочтение считалось в порядке вещей, ничем не хуже других. Основное время у курсантов - так в конце концов определился Подрезов, что попал он не на сборы, а на курсы - занимали всякого рода лекции, в основном тоже довольно привычные – о международном положении, о перестройке, гласности, "негативных явлениях прошлого". Но было и кое-что поинтереснее: история и теория мошенничества – как не дать себя обмануть, вовлечь в какие-нибудь махинации, много времени уделялось законодательству, точнее, "дырам" в нем, и особенно, почему-то, иностранным языкам, больше всего английскому.

Собственно, никто никого не принуждал к занятиям, можно было все дни проводить в спортивном зале, но бывать на лекциях считалось престижным и зальчики-аудитории никогда не пустовали. Выбор тем тоже оставался за слушателями, единственным условием, опять же, определялось то, чтобы рабочий день был забит до отказа. Правда, иногда давались какие-нибудь указания сверху, в чем-то сложившийся порядок корректировавшие, и приходилось им подчиняться.

Преодолев первую негативную реакцию, Алексей довольно быстро приспособился к тем условиям, в которых он неожиданно для себя оказался, некоторыми циклами лекционными даже упивался: к примеру, об иностранных трудовом и гражданском кодексах, а уж от компьютера, который казался здесь, при убогости оборудования на его работе, совершенной диковинкой, его вообще невозможно было оторвать.

Тревожило Подрезова лишь одно обстоятельство: вокруг него бурлила очень напряженная, на высшей точке кипения, деятельность, а он был как бы в стороне от нее. Наверное, потому что у него совершенно не было денег, так называемого "первоначального капитала", и он понятия не имел, как им разжиться. Попросить Алену, чтобы она ему какую-нибудь, хоть малую, толику выслала, казалось кощунством, продать с себя ему тем более было нечего. А вокруг шел нескончаемый, не прекращавшийся ни днем ни ночью, торг. Люди перебирались с верхних мест на нижние, или (жизнь есть жизнь!) понуро карабкались наверх. Прибарахлялись или наоборот, натягивали затасканные "треники", разъезжали по городу в автомобилях, при нужде "пользовали" умопомрачительно длинноногих сексапильных девиц.

Очень быстро выяснилось, что за стенами городка, опять же за деньги, можно было найти что угодно: от ночных баров до казино. Алексей после долгих размышлений пришел к выводу, что готовят их не иначе, как к засылке за границу, однако в отношении себя не строил никаких иллюзий, для шпионских целей он совершенно не подходил.