Наконец
наступила эта притягательная и роковая середа.
Виктория
прямо-таки лопалась от восторга. В эту ночь на небе блистала полная луна, а в
её квартире собирались все её жертвы.
Она
тщательно выбирала тела для закланья. Все девушки должны быть красивы и милы, и
всем им должно быть ужасно стыдно.
Алиса
должна была прибыть позднее. Она предвкушала неплохой улов. Те, что теперь
учились без неё, были обязаны заплатить за эту привилегию.
Алекс
немного трусил. Он согласился на роль Демона, одурманенные барышни обязаны были
целовать его в зад и смотреть, словно на сошедшее с небес божество.
Он
уже видел этих недотрог – видел, как те смотрят на него, словно бы невольно
уменьшаясь в росте, становясь попросту жалкими пигмеями по сравнению с ним.
Он
всегда страдал от своей низкорослости. Страдал в школе и вообще по жизни.
Девушки обходили его десятой дорогой, а становиться интимным другом для ребят
он попросту опасался.
В
гостиной было приготовлено место для всеобщего безумства. Виктория предвкушала,
как будет взирать на испуганных и оскорбленных жертв, как будет наблюдать за их
позором.
Она
была рада, что родители убрались из квартиры. Отец нашёл повод для отлучки, а
мать попросту не захотела мешать дочери в её радости. Ей было стыдно ходить за
Викой, словно бы за маленьким и неразумным щенком.
Вика
решила не переборщить и пригласила только самых красивых. Ей было страшно
подшучивать над мальчишками, но эти милые куколки были вполне годны для
заклания.
Они
входили одна за другой и превращались в ярких притягательных мотыльков. Их
праздничные платья и льстивые улыбки – она знала им цену и топила тот момент,
когда эти красотки станут мерзкими и вонючими гусеницами.
Она
вдруг вспомнила одну статью в криминальном журнале. Там шла речь о происшествии
в их родном городе. Тогда Вика училась по ту сторону реки, и никогда не думала,
что окажется в Рублёвске.
Слух
о пропавших школьницах дошли и до их Классической гимназии. Учителя внушали им
страх перед незнакомцами и пугали наркотиками и сексом. Тогда она не знала, что
такое секс – но теперь.
Теперь
она предвкушала это телесное безумство. Алекс обещал, что все девчонки станут
разом совершенно неинтересными. Они слишком долго гордились своей мнимой
чистотой.
Барышни
были рады наслаждаться уютом.
Они
понимали, что там, на тёмных и грязных улицах, слишком много ползучего страха.
А тут, где так радостно сверкал своими «угольками» электрокамин, где
светили своими пустыми глазницами.
сделанные из тыкв черепа, всё было очень красиво и заманчиво.
Луна,
словно нищенка заглядывала в окно.
Все
двенадцать были в восторге. Им нравилось, нравилось всё, но Вике не терпелось
их поскорее унизить, превратить в жалких безмозглых червяков.
Она
тщательно упрятала волшебные пилюли. Те должны были сработать, когда подадут
десерт.
Алекс надел свой лучший костюм. Он на мгновение
задумался, стоит ли изменять образу вечного подростка, но тотчас понял, что
Дьяволу не стоит притворяться ребёнком.
Его
спутница была рядом. Алисе просто не терпелось побывать на своём собственном
инклюзивном шабаше.
Вика
просто млела от восторга. Эти недотроги были похожи на новобранцев перед
отбоем. Платья и исподнее летели во все стороны, а уже голые гостьи суматошно
бегали в поисках укромного уголка для неизбежной и пугающей их дефекации.
«Неужели
и я была такой глупой. Также спешила наполнить окружающий меня мир вонью?» -
подумала она.
В
руках Вики возник маленький канадский фотоаппарат. Она собиралась напечатать
множество фоток и показать их показать. Но кому?
В
её голове кипело варево из злости и стыда. Кипело, переваливаясь через черепную
коробку.
Вечер
незаметно перетёк в ночь.
Алекс
восседал на своём троне.
Он
смотрел на стоящие перед ним жертвы и ухмылялся – ещё утром невинные девочки
теперь были полны похоти и злобы.
На
их губах оставались робкие части так и непрожеванных фекалий.
Вика
чувствовала, как эти девочки теряют всю свою прелесть, становясь обезумевшими
приматами.
Их
губы стремились к полноватому седалищу самозваного демона.
Родители
Каракозовой не спешили домой
Им
было немного неловко от своих страхов за дочь. После той дикой выходки у
памятника Вика казалась им своеобразным ящиком Пандоры.
Теперь,
когда над городом висела полная луна, мысли о безумствах посещали не одну
голову. В кафе было сумрачно и романтично, но времени до закрытия оставалось
всё меньше.
К
столику Каракозовых подошла официантка.
Каракозовы
расплатились по счёту.
Ночной
Рублёвск обнял их за плечи. Город казался слишком галантным – хотя до дома
оставалось метров сто – оба взрослых человека были романтичны, как дети.
-
Подожди, я дочери позвоню. – шепнула супруга отца Вики и поспешила к таксофону
Звонок
ретро-телефона вспугнул тишину.
Резкий
звук пробудил память «жертв». Голые тела неожиданно смутились и задрожали. Они
больше не узнавали друг друга. Теперь их тела были словно страшные совершенно
невозможные голограммы.
Алекс
и Лидия поспешили ретироваться. Они
выбежали в прихожую и торопливо спрятались за своими одёжками.
Вика
дрожала. Он косилась на телефон и не могла понять, что должна делать.
-
А как же я. Они ведь убьют меня.
Алекс
был рад слинять. Он больше всего не хотел быть крайним в этой истории –
особенно сейчас.
-
Она, наверное, спит, - успокаивающе пробормотал отец Вики.
Пришедшие
в себя гостьи надвигались на смущенную
хозяйку.
- Слышишь ты. Где наши платья, дура?
- Давайте её тоже разденем.
- Правильно. Пусть тоже пятой точкой посветит.
- Сучка…
Слова били в барабанные перепонки, словно горох о стену.
Тщетно Вика пыталась их утихомирить.
Руки
девчонок схватили её со всех сторон и начали поспешно раздевать. Каракозова
кусала губы, пыталась спасти то свои колготки, то трусики, но тщётно – очень
скоро она бесстыдно розовела, словно бы берёзка с обобранной корой.
-
Дуры, сейчас мои предки вернутся. Они вас с пылью смешают. Сучки.
Но
девчонок было не остановить. Злые и обиженные они изливали на неё не только
свою злость. Чужая солёная влага обжигала нежную кожу, а чужие пальцы не
оставляли в покое ни миллиметра кожи.
-
Девки, вот фотик. Она нас тут снимала.
-
Это не я… Не я… Это всё Щербакова придумала. Я не хотела.
-
Не хотела. Ты что нам дала, наркотик?
Девчонки
заставили Вику обслужить их своим языком. Вика ползала от одной киски к другой, тупо
повторяя нелепые и такие мерзкие движения.
-
Слышишь ты. Теперь ты нас всегда так станешь ублажать.
-
Атас, девки. Я платья нашла. Бежим.
Вика
продолжала лежать на влажном ковре. Она слышала, как девчонки выскакивают из
квартиры, как бегут вверх по лестнице.
Ей
не хотелось больше жить. Её, именницу заставили быть шлюхой, от неё пахло
мочой, она, а не эти ненавистные соученицы стала позорной жертвой.
Она
решила покончить с собой. Почти, как лунатик направилась к двери, ведущей на
балкон.
Луна
гладила её своим светом, словно мягким полотенцем. Вика начала перелезать через перила
Помочь сайту
Поздравления
