Сундук с приданым. Глава двадцать шестая.

Ловись, рыбка.

Это можно было приравнять к подвигу, но я сдерживалась, пока мы не сели, наконец, в машину. Тут меня прорвало.

- Что это было, Цветан?! – прошипела я, развернувшись к нему.

- Что? – слегка удивился он.

- Вот только что, с Ольгой! Что это было?! Ты совсем с ума сошёл? Зачем ты к ней клеился?!

- О, Боже, что за жаргон, - поморщившись, пробормотал вампир, ухитряясь вести машину одной рукой, да ещё постоянно оглядываться, словно ожидая погони.

- Ты что, решил повторить подвиг Ангела? Мало вам Леокадии, так ты её ученицу решил втянуть?! Так, что ли?

- Во-первых, перестань кричать. Во-вторых, что ты взъелась на неё? Она ничего плохого нам не сделала. Пока, во всяком случае. А вот пригодиться вполне может, особенно, если учитывать, что мы понятия не имеем, с чем столкнёмся в доме. Так что, будь у тебя хотя бы капля здравого смысла, ты бы не шипела на меня, а поблагодарила за расторопность и предусмотрительность!

Я аж задохнулась от возмущения.

- Поблагодарила? Правда?! А тот факт, что любимая родственница этой полезной, как ты выразился, ведьмы продержала твоего брата в сундуке тридцать лет, ни о чём не говорит?! Ты думаешь, что Леокадия, будучи сама монстром, могла научить её состраданию и отзывчивости? Да ты просто ненормальный!

- Ну, что есть… - рассеянно ответил Цветан. – Никого другого под рукой не оказалось, извини.

Но я так просто сдаваться не собиралась.

- И зачем ты делал ей все эти… авансы?!

- Что? Авансы? – искренне изумился вампир.

- Зачем ты пытался её соблазнить? – прошипела я. – Вам что, ведьмы мёдом намазаны?!

Машина резко затормозила.

- Я не понял, – вопросил Цветан, бросив руль и уставившись на меня в упор, - тебя беспокоит Ольга или мой моральный облик?

- По-моему, и то и другое вызывает опасения, - парировала я.

От злости внутри всё дрожало, хотя я пыталась держать себя в руках. Вампир задумчиво рассматривал меня, высоко подняв брови. Похоже было, что его эта ситуация забавляет.

- Не помню, чтобы просил тебя заботиться о моих моральных устоях, - наконец, выдал он. – И, знаешь, ты всё время забываешь одну важную вещь.

- Всего одну? И какую же?

- Я прожил на свете двадцать твоих жизней, даже двадцать одну. И до сих пор прекрасно справлялся. Так что твои попытки давать мне советы и указания выглядят просто смешно.

Я молча отвернулась и уставилась в окно. А он продолжал:

- Давай на этом закончим. Я буду делать то, что считаю нужным и, прости, но разрешения у тебя спрашивать не стану.

И Цветан снова переключил своё внимание на машину, плавно тронувшись с места. Я только закатила глаза, с трудом сдерживаясь. Иногда этот вампир бывал упрямее, чем осёл! Подумаешь, двадцать жизней он прожил! Можно подумать, что Ангел прожил меньше. Однако в сундук его всё равно посадили, и именно во время романа с ведьмой!

Досчитав про себя до десяти, я спросила:

- Так ты всерьёз собираешься с ней встречаться? Да зачем?!

- А что? – невозмутимо ответил Цветан. – Ольга вполне симпатичная женщина, а то, что она – ведьма, только придаёт ситуации пикантности… Не находишь?

- Нахожу. Что у тебя разжижение мозгов произошло, - язвительно констатировала я, – иначе ты бы держался от неё как можно дальше!! Впрочем, мои советы для тебя пустой звук…

- Ага, - протянул Цветан, лавируя между колдобинами, - надеюсь и дальше счастливо жить, пользуясь исключительно собственным интеллектом. Так что успокойся, и не надо накручиваться себя. И брата тоже не надо. Договорились?

Я хмыкнула, мстительно представив, что могла бы подключить Ангела к операции возвращения того самого здравого смысла его близнецу, но… от этой соблазнительной идеи пришлось отказаться. Любимого стало жаль. Да и потом, я уже знала, что переубеждать Цветана, когда ему куда-то там попала шлея, было совершенно бесполезно.

Среди нас троих именно он был самым практичным и рассудительным, тем страшнее для меня было его необъяснимое упрямство и стремление непременно завязать какие-то (ха! Какие-то… И ежу понятно, какие!) отношения с ведьмой… Конечно, он знал себя и свои возможности лучше, но риск, по-моему, был неоправдан. Неизвестно, станет ли Ольга помогать, насколько действенной будет эта помощь, и помощь ли это будет вообще! Кто знает, может, привязанность к Леокадии толкнёт её на то, чтобы попытаться выполнить задуманное её учительницей…

Но обдумать, что теперь делать, я не успела - мы приехали. От Шереметьевки до Кошкино езды было всего-то минут пять. Ангел ждал нас как раз там, где заканчивалась дорожка, и начинались хибарки. При виде его безупречного, словно у статуи, лица, моё сердце, как обычно, забилось быстрее.

Вот интересно, бывают красивые люди, которым обязательно необходимо некое обрамление этой красоты. Например, если представить какую-нибудь эстрадную «звезду», при полном макияже и в модной одежде, не говоря уже об обязательных каблуках, под этой сосной - так она будет казаться смешной и нелепой. Даже Цветан более гармонично выглядел в городском пейзаже. А вот мой возлюбленный ухитрялся быть прекрасным где угодно, от захламлённой спальни до заброшенной деревушки. Он словно украшал собою любое место, в которое попадал.

Судя по его спокойной улыбке, здесь ничего не случилось, пока нас не было. Ну, хоть это радовало…

Я вылезла из машины и порывисто подбежала к нему. Прижаться, обхватить руками и уткнуться в широкую грудь - вот рецепт лучшего успокоительного на свете! Он тоже крепко обнял меня, но почти тут же отстранился и внимательно посмотрел в глаза. Значит, старалась напрасно, обмануть его мне не удалось, он почувствовал мои эмоции… Впрочем, неудивительно, если вспомнить, в каком состоянии духа я была.

Правильно поняв, что говорить я не в настроении, Ангел обратился к брату:

- Как съездили?

- Познавательно, - хмыкнул Цветан, захлопывая дверцу. – Кстати, ты ошибся насчёт ключницы, это оказалась не кто-нибудь, а ученица Леокадии!

- Вот как? – удивился мой любимый. – Не знал, что у неё были ученики…

- Ну, вероятнее всего, ученица была одна, не верю, что Леокадия стала бы курсы открывать для желающих обучиться ведьмовству. Но, ученичка вполне… достойна наставницы. Она знает о тебе и Люке, знает, что Леокадия пыталась изменить Узел, знает о Раде… Короче, она очень много чего знает.

- И что? – нахмурившись, спросил Ангел.

- Ничего, - пожав плечами, ответил Цветан. – Попытаюсь перетянуть её на нашу сторону… если некоторые высокоморальные особы не буду препятствовать.

Тут он кинул язвительный взгляд на меня. Я только вздохнула и безнадёжно покачала головой.

- Она тебе не понравилась? Ты боишься, что Цветана попадёт в ловушку? – всмотревшись, безошибочно «прочёл» мои чувства Ангел.

Я, смутившись, кивнула.

- Не бойся, маленькая, - прохладные пальцы пробежались по щеке, по шее, заставляя закрыть глаза от удовольствия. – Цветан очень осторожный, поверь мне. Он много раз имел дело с ведьмами, так что… не волнуйся за него.

- Да-а, я вам не кто-нибудь, а полномочный второй секретарь суда Святой Инквизиции города Бургеле, - провозгласил брат Ангела. – Я ведьм не только видел, но и казнил…

Я содрогнулась:

- Что? На самом деле?..

- Ну, да. На самом. Такими вещами я не шучу… - ответил Цветан. – И сжигал, и топил. Не сам, конечно, но на процессах присутствовал.

- Боже мой, кошмар какой… - пробормотала я, ёжась. – Даже спрашивать не буду, как это было…

- Вот и умница, - одобрительно ответил вампир. – Не надо тебе о таком знать. Ни к чему. Я бы сам хотел забыть некоторые подробности… Ладно, не будем о грустном. Пойдём, нам ещё твой домишко проинспектировать надо. И хорошо бы потом вернуться в город…

Ангел кивнул, и мы втроём пошли к моей новоприобретённой лачуге.

Там всё было так же, как и до нашего отъезда. Тихо, как на кладбище. Непринуждённо перемахнув одним длинным прыжком через закрытую калитку, Цветан вынул из кармана тряпичный свёрток и осторожно развернул. Подумав секунду, отдал ключ, что поменьше, Ангелу, а второй, размером с мужскую ладонь, перехватил поудобнее и направился к дому. Пока мой любимый осматривал калитку, разыскивая замочную скважину, Цветан со своей миссией справился и тут же исчез за открытой дверью дома.

Войдя, наконец, во двор, мы подошли  ближе к маленькому домику, внутри которого, насколько можно было видеть, царил непроглядный мрак. Свет, проникавший через дверной проём, освещал только часть грязно-серого, рассохшегося дощатого пола, на котором валялись старые порванные калоши. Всё остальное тонуло в темноте.

С трудом отведя взгляд от распахнутой двери, я осмотрелась кругом. Сам дворик был маленьким, тесным, совершенно голым и унылым. Ни одной травинки, ни одного цветочка… Как будто буйство июльской зелени не могло преодолеть границу, обозначенную покосившимся забором и скрипучей калиткой. В одном углу стоял сарайчик, размером с платяной шкаф, о назначении которого нетрудно было догадаться, в другом валялся ржавый металлический лом.

 Я разглядывала то, что окружало меня, с ощущением нереальности происходящего. Всё вокруг казалось ненастоящим, придуманным: и эта деревенька, и несуразные домишки, и сама ситуация, в которой я оказалась. Что-то внутри в очередной раз отказывалось верить, что это происходит сейчас, на самом деле, и со мной. Эта дурацкая уверенность, что всё страшное случается где-то, с кем-то… С нами ведь ничего подобного произойти не может!

Закрыв глаза, я с ностальгией вспомнила времена, когда ничего не знала о настоящей Леокадии и была так счастлива, оказывается. А теперь моя жизнь превратилась в постоянное ожидание выстрела в спину…

Послышался шорох, я мгновенно открыла глаза, увидела хмурого Цветана, появившегося на пороге, и с облегчением спросила:

- Ну, что там?

- Ничего, - ответил он, отряхивая руки и рубашку от пыли. – Такой же свинарник, как у вас в городе… Ангел, дай мне фонарик из бардачка. Темнота, хоть глаз выколи… Я ещё раз посмотрю, но мне кажется, что делать там особо нечего. Грязь, вонь, куча всякой рухляди. Правда, есть одно местечко… Хочу взглянуть на него ещё раз.

И Цветан, получив фонарик, снова исчез в недрах дома.

Я нетерпеливо посмотрела на своего любимого:

- Что ты думаешь? Можно теперь уехать отсюда? Или нам срочно надо какие-то обряды проводить? По очищению там, или освящению, не знаю…

Ангел задумчиво покачал головой, не сводя глаз с несуразного строения:

- Пока не знаю, мне надо самому войти.

- Нет-нет-нет! – тут же всполошилась я. – Ещё не хватало тебе туда ходить! Достаточно того, что там Цветан шастает! Хотя, по мне, так вообще никому не надо было идти внутрь. Вот он выйдет, и мы поедем в город!

Ангел явно не слушал меня, пристально рассматривая что-то в окнах дома. Внезапно он повернулся и сказал:

- Мне нужно зайти, ненадолго. Стой здесь и ни в коем случае не заходи! Что бы ни случилось!

- Что? – осипшим голосом переспросила я. – Что может случиться? Ты что-то слышишь? Или видишь? Почему ты мне не говоришь?! Ну, пожалуйста! Зачем тебе надо в этот проклятущий дом?!

- Не переживай так, маленькая, - успокаивающим тоном ответил мой возлюбленный и быстро поцеловал куда-то в висок, - я просто что-то слышу, какие-то звуки. Мне нужно пойти и проверить. Вот и всё. А ты стой здесь, жди нас и, главное, не заходи внутрь! Поняла?

Вместо ответа я ухватилась за его руку с удвоенной силой:

- Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Не ходи, ну, прошу тебя! Не надо! Мы же уже выполнили все условия! Ну, зачем вы туда идёте?!.

- Не бойся, - уверенно ответил мой любимый, осторожно высвобождая свою ладонь из моих пальцев, - ничего с нами не будет, мы ведь практически бессмертны, не забыла? Главное, стой тут.

Я послушно кивнула. В конце концов, силой мне его не удержать… Хотя, очень хотелось вцепиться в рукав и устроить истерику!

Ангел уверенно вошёл в дверь, даже не оглянувшись, и… тоже пропал в этом ведьминском логове.

Прождав их минут пятнадцать и постоянно глядя на часы, я всерьёз занервничала. Что за чертовщина? Куда они могли деться в таком маленьком домишке?! Я чуть не пританцовывала на месте от нетерпения и тревоги. А вдруг с ними что-то случилось?! И они там ждут моей помощи, потому что больше-то помочь некому! А я стою тут и тоже жду, неизвестно чего…

Опять вспомнился звонок мамы, и беспокойство легло на плечи почти физической тяжестью. Что, если её предчувствие было связано не со мной? Ведь, не дай Бог, что-то случится с Ангелом, мне будет не просто плохо, я сразу умру на месте! Да и его брат мне далеко небезразличен, несмотря на отвратительный характер…

Именно в этот момент я особенно остро почувствовала, что близнецы стали моей семьёй, самой настоящей, причём оба! Не могу даже представить себе, что рядом, например, не будет Цветана!

Что же они так долго-то… Я вдруг вспомнила о том, что существует такая замечательная вещь, как мобильная связь, и немедленно вытащила телефон. Непослушными пальцами набрала номер Цветана и застыла: мне сообщили, что абонент находится вне зоны действия сети! Если бы я не стояла прямо перед этой «зоной», возможно, даже поверила бы… Но, спрашивается, как это он ухитрился оказаться вне зоны, когда я-то здесь же, и у меня со связью всё в порядке? Что они там, в бомбоубежище попали, что ли?!.

Прикусив от нетерпения губу, повторила вызов. И снова безрезультатно! Я даже застонала, теперь выбора нет, надо идти туда… Но так не хотелось! К ногам словно привязали две огромные гири, и если бы не беспокойство за братьев, я бы ни за что не рискнула войти в этот чёртов домишко! И дело было не только в том, что я дала Ангелу слово ждать на улице. Мне мерещился внутри чуть ли не вход в другое измерение, или ещё куда подальше…

 Подойдя к порогу, я прислушалась: тишина. Ни скрипа, ни шороха, ни звука - если бы я сама, своими глазами, не видела, что мои вампиры вошли туда, я бы поклялась, что дом был пуст.

Наскоро перекрестившись, я робко шагнула в сени. Сразу же повеяло сыростью, тем особым запахом запустения, который скапливается в домах, где никто не живёт, и ещё чем-то очень неприятным, даже едким. Сделав шаг, я остановилась. Было очень неуютно, даже страшно. Сначала я хотела позвать братьев, но теперь не решалась даже открыть рот. У меня возникло странное ощущение, что кто-то здесь есть, в этой темноте. Очень хотелось выйти обратно, в солнечный вечер, причём как можно скорее… Но, взяв себя в руки, я на цыпочках пошла дальше.

Ещё три мучительно-долгих шага, и я в комнате. Там было совсем темно. Ещё снаружи, пытаясь заглянуть внутрь, я обнаружила, что окна были заткнуты какими-то грязными тряпками, похожими на байковые одеяла. Неприятный запах усилился. Я пыталась понять, что же это было: плесень, влажная гниющая ткань или что-то другое…

Сделав ещё шаг, я остановилась, вглядываясь в темноту. Прошло несколько секунд прежде, чем глаза привыкли к мраку настолько, что я начала что-то различать. Мне показалось, что передо мной бугрились какие-то холмы, перемежающиеся провалами, как будто я попала не в комнату, а, например, на кладбище, где недавно вырыли несколько новых могил…

Не решаясь идти дальше, я стояла и вслушивалась, пытаясь понять, куда могли деться близнецы, и вдруг боковым зрением уловила какое-то движение справа: как будто тень, ещё более чёрная, чем темнота в комнате, возникла на верхушке одного из «холмов». Послышался тихий скребущий звук. Я резко повернулась, и тут тень внезапно прыгнула на меня, - сверкнули горящие глаза. Что-то полоснуло по лицу, как бритвой, я взвизгнула от боли и неожиданности, отпрыгнула в сторону, и вдруг что-то хрустнуло подо мной, и пол медленно, словно нехотя, начал проваливаться вниз…

Мне показалось, что время остановилось, и я, как муха в янтаре, застыла в момент падения. Секунды тянулись, а я всё падала, падала, падала… У меня успело промелькнуть в голове множество удивительно чётких мыслей: от запоздавшего осознания, что я попала в ловушку, до ужаса оттого, что Ангел с Цветаном тоже могли угодить в какую-то ловушку и, возможно, уже погибли, а теперь настал и мой черёд… О том, что Леокадия победила, несмотря на все наши усилия, и о том, что я не хочу, не хочу умирать! Только не теперь! Я только-только начала жить, ведь то, что было до Ангела, нельзя назвать жизнью!..

И ещё многое успело пронестись в моей голове – но, тут я, наконец, упала. На что-то ужасно твёрдое, состоявшее как будто из одних углов. Удар был так силён, что дыхание перехватило, и из глаз невольно брызнули слёзы. Не в состоянии пошевелиться, я лежала, в отчаянии уставившись в пролом, который едва заметно светлел прямо надо мной. Почти в ту же секунду на его фоне появилось что-то громоздкое и тёмное, накренилось и начало падать вниз, прямо на меня.

Я не успела даже вскрикнуть, как на меня обрушилась неимоверная тяжесть, пригвоздившая к обломкам, на которых я лежала, мешая даже дышать, не то что двигаться. В первый момент мне показалось, что это конец, но потом я поняла, что всё ещё жива. Судя по всему, меня придавило какой-то мебелью, свалившейся в провал следом за мной.

Наверху зазвучали тревожные голоса и послышался грохот разбрасываемой мебели. Несколькими секундами позже меня позвали:

- Рада, Рада, ты где? – в голосе любимого явственно слышался страх.

- Какого чёрта тут произошло? Её что, всё-таки понесло в дом?! – это уже был взбешённый Цветан.

Боже, как же я рада была их слышать! От облегчения, что с ними всё в порядке, я даже позабыла на время о собственной боли, которая стремительно набирала обороты во всём теле. Хуже всего было левой ноге, вторым номером был наливавшийся жаром правый бок и мучительная пульсация в голове, - от затылка до лба, включая разодранную щёку. На их фоне всё остальное выглядело несущественными мелочами.

Я хотела откликнуться, но поняла, что не могу. Разве что мычать, но вырвался такой жалобный стон, что я сама испугалась.

- Господи, Рада, - изменившимся голосом проговорил Ангел, и я услышала, как он спускается ко мне в дыру.

«Не надо, уходи немедленно!», - хотела крикнуть я, но опять получился только стон, так что я решила помолчать.

Вокруг меня началось движение: что-то задвигалось, затрещало, загрохотало, как будто Ангел расшвыривал обломки в разные стороны. Наверное, так и было, потому что буквально через несколько секунд, я увидела его силуэт, еле-еле угадывающийся в темноте. И тут откуда-то просочилась полоска света, потом ещё одна, и ещё… Их появление сопровождалось перемещающимся шумом и треском, как от разрываемой ткани. Я догадалась, что это, видимо, Цветан наверху срывал занавеси с окон, впуская, наконец, в эту халупу свет.

Ангел буквально разметал оставшийся мусор, и тут стало видно, что я и вправду лежу посреди разломанных досок и руин не то шкафа, не то стеллажа, а надо мной – приличных размеров дыра,  вокруг которой торчат обломки половиц и толстых брусьев. Мельком я даже удивилась - как такие брёвна могли обломиться? Может, давно сгнили?.. Рядом с моей головой торчал какой-то толстый железный штырь, вонзившийся в пол буквально в миллиметре от моей щеки. Осознав, что чуть-чуть правее, и меня могло уже не быть, я судорожно перевела дух.

- Рада, как ты? Что с тобой? – ощупывая меня, спрашивал Ангел, пытаясь определить мои повреждения.

- Погоди, - просипела я, прикрывая глаза. – Сейчас, я полежу немножко, а потом ты мне поможешь подняться…

- Нет-нет, я и не собирался тебя пока трогать… тебе необходимо срочно выпить нашей крови! Иначе, я не знаю, какие последствия возможны…

Тут наверху послышались шаги и треск. Испугавшись, я открыла глаза, но увидела, что это Цветан. Над нами виднелся его силуэт. Даже оттуда, где я лежала, чувствовалось, что он на взводе.

- Это она? – коротко спросил он, свешиваясь в пролом.

- Да, - так же коротко ответил Ангел. – Дай мне нож, фонарик, и… Цветан, ей нужна кровь!

- Сам вижу, - процедил сквозь зубы его брат и ловко, но осторожно спустился к нам.

- Что тут случилось? – спросил он, бегло осматривая меня.

- Я провалилась…

Тут он коснулся левой ноги:

- Больно?

Я в ответ только зашипела.

Новое касание – боль, ещё – опять вспышка боли. Я уже собиралась попросить его не трогать меня вообще, когда он снова появился прямо над моим лицом, нахмуренный, сосредоточенный... и донельзя сексуальный!

- Так. Сначала кровь, потом всё остальное…

Сквозь волны боли, разливавшиеся по телу, я отстранённо наблюдала, как он, таким привычным жестом, сунул в рот палец и сжал зубы, прикусывая его. Потом мой любимый, осторожно прикасаясь, заставил меня приоткрыть губы, - я даже не заметила, что стиснула зубы от боли, - и вампирская кровь, ещё тёплая, закапала мне прямо в рот, заставляя вздрагивать. Машинально я считала их: четыре… пять… шесть… семь… Слишком много!

А капли всё продолжали падать. Я дошла до двадцати, когда Цветан убрал, наконец, руку. Так много! Я вдруг подумала, что со мной, должно быть, совсем плохо, если осторожный, расчётливый Цветан счёл, что мне нужно столько крови!

Вытерев палец носовым платком, брат Ангела мягко подпрыгнул и, подтянувшись на руках, взобрался на край проломленных досок.

- Я сейчас вернусь, - сказал он, заглядывая вниз, – принесу то, что ты просил, а потом поеду за Ольгой. Сами мы тут можем и не управиться.

- Ты думаешь, она захочет помочь? – с тревогой откликнулся Ангел.

- Надеюсь, что уговорю… - как-то неопределённо ответил Цветан. – А ты пока займись первоочерёдными травмами…

И Цветан, с лёгким шорохом, исчез. Донёсся скрип входной двери, и всё стихло.

Паника толкнула меня куда-то под рёбра, заставляя сердце нестись вскачь, как испуганную лошадь. Я с трудом повернула голову, чтобы видеть своего возлюбленного.

- Ангел….

Он тут же наклонился ко мне, я увидела его лицо близко-близко: смертельно-бледное, измученное и… притягательное, как никогда. Боже мой! Даже в этот момент, полуживая, я всё равно реагировала на него! Мельком успела подумать, что Цветан тоже взвинчен до предела, а значит, Ольге не устоять - сейчас он способен кого угодно ввести в грех искушения… Я поморщилась, пытаясь отстраниться от неконтролируемого потока сексапила, льющегося на меня от Ангела, и спросила, боясь услышать самое страшное:

- Что с ребёнком?..

Любимый не отвёл глаз, и это уже было хорошо.

- С ним всё должно быть в порядке, - уверенно сказал он, - главное сейчас - это ты! Как только тебе станет лучше, так и с ребёнком всё будет замечательно!

- А что… со мной? – прошептала я, немного успокоившись, - что-то… с ногами?

Ангел чуть замялся, словно не зная, сколько именно правды можно мне рассказать, но ответил:

- Да, с ногами не очень хорошо… похоже, что у тебя открытый перелом левой ноги, возможно и правой тоже… Ещё я не знаю, насколько пострадала спина от падения, ты упала навзничь, могут быть сломаны рёбра… Возможно, сотрясение мозга, - он как-то судорожно вздохнул и потёр лоб, - но это всё мы будем выяснять чуть позже, когда вернётся Цветан с фонариком, и мы обработаем левую ногу.

- А… может, скорую?.. – просипела я. – Что-то ты… слишком много… всего перечислил…

Он отрицательно покачал головой.

- Неизвестно, когда она приедет, и что за врачи там будут… А если они положат тебя в больницу? Что будет с твоими родителями?..

Я внутренне содрогнулась. Нет уж! Впутывать сюда моих родных, особенно маму, было совершенно ни к чему.

- А кровь… поможет?

- Должна. Пару дней регулярно попринимаешь и станешь лучше, чем была!

- Цветан дал… слишком много… почему?

- Чтобы ускорить заживление. Тебе сейчас надо пить много крови, и часто, чтобы быстрее поправиться.

В отдалении опять заскрипела входная дверь. Лёгкий шум, скрип половиц - и вот, над нами снова появился Цветан.

- Лови, - он бросил что-то, звякнувшее в падении, вниз.

Ангел поймал и вынул из свёрнутого пакета налобный фонарик и раскладной нож.

- Как вы там? – спросил сверху его брат.

- Пока терпимо, сейчас займусь её ногой…

- Поаккуратнее там, и дождись потом меня. Я поехал к Ольге, надеюсь, что скоро вернусь.

Цветан исчез также быстро, как и пришёл. Мой любимый наклонился ко мне и, глядя прямо в глаза, прошептал:

- Рада, маленькая, у тебя всё будет хорошо, поверь мне… ты совсем скоро, уже завтра, будешь в порядке… а сейчас тебе нужно уснуть… не бойся, тебе будет хорошо и легко… спи, родная… спи…

Его глаза манили таким желанным покоем, сладкой тьмой забвения, омутом небытия - и я с радостью покорилась им, растворилась в их волшебной бездонной черноте, за которой меня не могли достать ни боль, ни страх…