Начнем столь же высокопарно, как начинали наши предки. Я не отношу себя к славному поколению первопроходцев Дальнего Востока, кои встретили на его просторах табуны кабанов, коз, изюбрей и оленей, волков, тигров и леопардов, отстрел которых возводился в ранг доблести, особенно тигров. В этом отношении леопарды уступают значительно тиграм в весе и силе, но всё же всеми охотниками признавалась его исключительная опасность и хитрость. Кроме того, леопард прекрасно лазит по деревьям, так что ощутить на своем загривке смертельную хватку его прелестных зубов, дело было плевым, когда на вас могла свалиться откуда-нибудь с дерева эта преследуемая вами кошечка. Впрочем, к этому времени я уже полностью избавился от всякого желания убивать больших кошек, отчасти из-за того, что их основательно пощипали наши дружественные соседи, при непосредственной помощи наших родных безмозглых и жадных деревенских охотников, если можно их назвать таковыми.
С леопардом я ранее не встречался, так как в наши места они заходили редко, придерживаясь дубняков южного Приморья, предпочитая их таежным темнохвойным лесам сиверов, где держались в основном тигры. Это произошло, кажется, в конце января. Со мной были две собаки: Джек и Герда. Я лазил с утра по верховьям Кабаньего, затем свалил в Молоканку и, перевалив через водораздел, оказался в Паниезе, в самом её верховье, где она делает резкий поворот и сближается с Молоканкой. Следуя проверенным маршрутом, я, перейдя Белкин ключ, оказался в Батарейном распадке. Батарейный довольно крутой и порос молодым кедрачом. Несколько хребтов пересекают его поперек, чередуясь с оврагами. По дну его бежит ручей, который впадает в Ивнячку, что бежит по Панихезе, кроме того, он граничит и на востоке с этой же Пнихезой на протяжении километров около трех. Вот в этом, далеком от Г-ки месте, я и оказался в часа три, если не более. Солнце светило таки хорошо, снег, глубокий в тот год, напитался водой и стал похож на икру горбуши, такой же рассыпчатый и такой же крупный, только схожий с белым стеклом по цвету. Я редко беру с собой что-либо съестное, спокойно выдерживая эти пешие прогулки на свежем воздухе, за исключением дней, когда у меня бывает упадок сил. Бог весть от чего, но этот день, видимо, был и тогда. Я сосал сахар и конфеты, которые мне заменяют обед и порой и завтрак и ужин, но сил не прибавлялось. Я обречено тащился по довольно глубокому снегу, в надежде часа через два выползти к дому. Собаки мои дружно плелись за мной в следующем порядке: Герда гарцевала впереди, а Джек шлёпал сзади, обтаптывая мне пятки. Я не сразу обратил внимание, что псарня моя перестроилась. Теперь Джек ушёл вперед, а Герда заняла место у моих ног. Явно было, что она учуяла кого-то, с кем не хотела встречаться очно или заочно. Я предположил, что рядом гуляет тигр, так как медведи спали уже не первый месяц, а столь бурную реакцию она не выказывала на присутствие никакого другого зверя. Кабана она, конечно, побаивалась, но с Джеком его атаковала довольно азартно. Меня это заинтересовало, кроме того, Джек крутился впереди меня, что-то вынюхивая на чьих-то следах. Признаков страх или какой-либо боязни я у него не заметил. Впрочем, в моей жизни я однажды видел, как он сильно нервничал, но тогда предметом нервозности был никто иной, как огромный Ван, что мы с ним вытаптывали целый день. След оказался довольно крупным, но гораздо мельче тигриного. Это мог быть или детеныш тигра или медведь, которого согнали с насиженного места, отправив среди зимы в поисках нового прибежища.
Я все-таки решил прогуляться по этим следам, так как они были чересчур свежими и были схожи очень с медвежьими по размеру. Так как здесь обитают в основном медведи - белогрудки, которые имеют габариты гораздо меньшие, чем их собратья – бурые, то я сразу и решил, что это медведь. Так как снег был рассыпчатый, и зверь оставлял после себя только глубокие ямки, имевшие продолговатые очертания. Так как любая кошка обладает круглым следом, то я сразу и решил, что это явно мишка, который разгуливает на свободе в самый разгар знойного зимнего дня. Хотя продолговатый след оставляет не только медведь. В глубоком снегу след будет продолговатым при ходьбе любого зверя.
Так как я человек весьма любопытный и даже немного азартный, то мимо такого подарка судьбы я никак не мог пройти спокойно. Плюнув с верхней полки на свою слабость, уже подозрительно клонившееся к горизонту солнце и потерю сил, я рванул по свежаку. Зверь был рядом, видимо я его и спугнул с лежки.
С первых минут его поведение мне показалось подозрительным. Он далеко не шёл, а, пройдя по лощине, взбирался на ближайшую горку, откуда и наблюдал за моим приближением. Я сначала решил, что все-таки это медведь, который был сыт, и просто его согнали с насиженного места. Двигаться ему лень, а искать уютное дупло при назойливом преследовании, не входит в его планы. Но.. Но ранее я следил медведей и примерно знал их повадки. Что-то было не то.. Не то было то, что медведь, обычно, чтобы залечь на днёвку или сделать остановку, делал внушительную петлю в противоход, и ложился над своим следом. Этот субъект просто переходил с горки на горку и заваливался на этой горе, не предаваясь разного рода ухищрениям, прямо на её вершине. Кроме того, зверь был сыт, так как переходы его были не столь значительны, что сначала говорило и за то, что поднятый мною зверь – медведь. Но, когда я стал его прижимать, то он пошёл более ходко и решил избавиться от лишнего груза, который оставил тут же в качестве большой кучи фекалий, полной шерсти. Шерсть была кабанья. Медведь, случайно поднятый в это время, если не шатун, ничего не ест и никуды не ходит по-большому из-за пробки в одном месте, а ищет место для дальнейшей зимовки..
Так, что это есть медведь, у меня тут же возникли очень большие сомнения. Тигром он не мог быть, так как юное животное не смогло бы вести столь осторожно и в то же время нагло себя и уходить от моего напористого преследования. Я ещё сомневался, что, поднятый мною зверь есть леопард, но скоро убедился в правильности своего вывода. Выйдя на крутяк, хоть и сивер, на котором снег лежал не столь глубокий, я нашел крупный кошачий след. Все было ясно. Я, конечно, пожалел о том, что это не медведь, которого я готов был угостить свинцовой плюхой в любом случае, но ещё по инерции продолжал преследовать барса. Не знаю, зачем я это делал, но более из-за чистого любопытства и азарта. Стрелять я его бы не стал, а поглядеть бы поглядел.
Проболтавшись по Батарейному и, видя то, что я от него не отстаю, он спустился по крутому склону в Панихезу, которую пересек без остановки, поднялся на отрог, что разделяет главную долину от разветвления и, перейдя через овраг, он оказался на южном склоне, который более пологий и в верховье находится совсем рядом с истоками Лихачевки. Я всё ещё его преследовал, Джек заинтересовался новой добычей и стал всё дальше уходить, в то время как Герда по-прежнему гордо шествовала в качестве моего хвоста. Однажды он ушёл чересчур далеко, и я испугался, что леопард задавит его без помощника. Кроме того, я не хотел в него даже стрелять, что вам уже и говорил. Терять лучшую собаку при таком раскладе вещей мне не хотелось, поэтому я отозвал Джека и направился бодрой рысью домой. Правда, рысь была бодрой только в глазах старой клячи, а усталость и силы, которые являлись при преследовании, предпочли убраться куда-то в другое место и как можно подальше. Но, были и положительные моменты сего моего путешествия. По Панихезе разъезжали многочисленные охотники, укатав дорогу до приятного для ходьбы состояния. Большой кусок которой, шёл в нужном для меня направлении. Сделав небольшой крюк, я уже в темноте оказался в условных объятиях тёщи, правда, голый как птиц и голодный, как мой свояк, после того, как покинул гостеприимную тюрьму и перешел на хлеба вольные.
Помочь сайту
Поздравления
