Помочь сайту
Поздравления
Печать Каина. Глава тридцать вторая
24 сентября 2012 -
Денис Маркелов
Глава тридцать вторая
Артур наслаждался послеобеденным покоем. Одна из пленниц стояла рядом с ним с опахалом, а другая, сидя на собственных голенях, читала ему книжку о злоключениях избалованной дамочки Дарьи Беркутовой.
На лице Артура было написано торжество. Он вновь был там, где хотел, а эти две пичужки были только началом его собственного, его личного гарема.
Сёстры Новиковы давно перестали надеяться на чудо. Они боялись, что им не поверят и строго накажут за непослушания. Тем более сейчас, когда их вид был столь ужасен. Только две цифры определяли их судьбу. к сестре под номером первым. было более щадящее отношение, з то на несчастной «двойке" отыгрывались по полной.
В мозгу Артура со скрипом двигались шестерёнки нейронов. Он не мог позабыть той красивой и благонравной девушки, что встретилась ему у церкви. Да и дочь попа была еще так и не познана им – она ухитрялась пролететь мимо расставленных им силков.
- Ладно, пошли вон – надоели…
Сёстры заморгали, готовясь разреветься. Им не хотелось возвращаться в сарайчик, не хотелось чувствовать себя до конца обиженными судьбой.
Их тела довольно сильно посмуглели под южным солнцем. И они теперь походили в впрямь на каких-нибудь рабынь с плантаций.
Артур закрыл глаза и начал мечтать. Он жил в своем прошлом, где он мог по привычке картавить, улыбаться и говорить ерунду, зная, что ответом на его слова будет чей-то угодливый смех.
Он хотел забыть о страшащем его будущем. О том, что он должен идти в армию, и что его жизнь, ещё недавно такая приятная может измениться.
Больше всего на свете Артур ненавидел плотных и малословных мужчин с пышными усами. Они носили какую-то диковинную форму и курили забавные трубки, а время от времени ездили верхом на гнедых лошадях.
Эти люди что-то знали о нём что-то такое, что он сам хотел бы забыть. Их взгляд, внешне равнодушный и спокойный, заставлял душу почёсываться, как и то место, по которому обычно и гуляла их плеть. Артура ещё не секли, но он отчего-то знал, что позора прилюдной порки ему не миновать.
Девочки не знали, как убить время. Спать они боялись, но их тянуло друг к другу, как тянет намагниченные стружки.
Двойка не могла вспомнить ни имени сестры. ни своего собственное, и смотрела на сестру, как на отражение в зеркале.
Ей вдруг захотелось пощупать нё, как она привыкла «щупать» отражение. Провести пальцами по животу и грудям, насладиться улыбкой на губах и наконец – тронуть эти губы своими..
И она не выдержала.
После недолгой борьбы они уже барахтались, как две миноги. Сердца сестёр гулко стучали, а губы тянулись друг к другу. Они обе пытались стать прежними, но что-то мешало, мешало стать таковыми.
- Прекрати, я сейчас описаюсь, - пролепетала первая.
Вторая была рада, что положила сестру на лопатки. Она послушно откатилась и дала возможность сестре встать в полный рост. Первая отошла в угол, и присела на корточки перед едва заметной посудкой.
Воздух гудел тишиной. Эта тишина оглушала. Казалось, что они тоже говорили, но чересчур тихо, что даже их внутренние уши не могли уловить их мыслей.
Артур не заметил, как задремал. Перед его глазами возникли приятные и необременительные картины: он словно бы погрузился в очередной хентай, стараясь запомнить всё до мелочей.
Особенно послушной и милой была та загадочная незнакомка. Она старалась держать себя в руках и была наиболее красива в сонме таких одинаковых в своей наготе тел.
Артур мог провести в этом мире столетия. Он так и думал, считая минуты за века, и очень удивился, когда оказался вновь в неприбранной и такой скучной комнате.
Паук с Боксёром могли нагрянуть в любую минуту. Артур затрепетал от усердия. Он тотчас же дёрнул шнур сонетки, вызывая, наверно таких же заспавшихся сестёр.
Те явились, держа глаза долу и переминаясь с ноги на ногу, словно бы заводные игрушки.
- Так вот, что? Живо готовить. Первая чистит картошку, вторая на подхвате. Ну, ну пошли.
Сёстры вздохнули и направились к плите. Артуру понравилось наблюдать за ними. Он смотрел на это с каким-то забавным восторгом, словно бы никогда не замечал, как люди готовят – вторая с какой-то обреченной покорностью набрала в миску картофельных клубней и в нерешительности остановилась.
Артур подошёл и снисходительно похлопал её по попке.
- Давай – помой это… И кожуру срежь – велел он.
Вторая замерла в испуге.
- Ну, давай смелее. А то я всё дядям расскажу.
Артур вдруг захотел затянуться дорогой сигаретой, вид покорно прислуживающих девчат возбуждал сильнее, чем какое-нибудь запретное курево. Он вдруг осознал, что просто привык к своему положению надсмотрщика, и что его межножный брат также привык к этим двум согласным на всё телам.
Паук и Боксёр вернулись через час.
Им нравилось всё – и горделивая наглость Артура – тот вовсе не считал себя «шестёркой» - напротив – был довольно самоуверен и нагл. А две довольно бодро выглядящие пленницы были особенно хороши.
- Ну, как… Они тут не шалили? – спросил рыжеволосый Боксёр.
- Да нет…
- Так «да» или «нет», - набычился бывший Пьеро.
- Нет… Они мне книжку читали.
- Книжку?
Паук вразвалочку подошёл к столу и взглянул на довольно затасканный покет-бук.
- Что, опыт перенимаешь? Ты смотри тут – не перестарайся. А то мы всё на тебя спишем…
- Что – «всё»?
- Да так – всё-ё… Вдруг тебе захочется им в прорези монетку бросить…
Артур покраснел.
Он вдруг понял, что сам загнал себя в западню…
Родители Насти были на грани развода.
Им было стыдно друг друга, а присутствие молчаливой дочери ещё больше напрягало и так едва держащийся мир.
Новиковы вдруг поняли, что ненавидят друг друга. Что вся их жизнь была только игрой – милой игрой в «дочки-матери» - а теперь пора разбегаться по своим квартирам – благо родители уже охрипли, крича их имена в открытые форточки.
Особенно виноватой считала себя мать двойняшек. Она уже в тысячный раз вспоминала, что говорила накануне исчезновения сестёр, что теперь ей казалось, что всё обычный чересчур затянувшийся сон.
Но пропавшие дочери казались ещё тёплыми. Их не нашли ни в соре, ни на автобусной станции – словно бы их и впрямь, по словам заплывшего жиром милиционера, похитило НЛО.
- А может не НЛО, может они там…
Он небрежно махнул в сторону полудня.
- Где – там? Говорите яснее…
- Да в Турции… Тут пару лет назад одну девчонку мать в бордель продала…
Сейчас эта фраза разозлила мать Насти. Но ещё сильнее её разозлила сама Настя – со всеми своими художественными причиндалами и зачатками вундеркинда. Дочь словно бы дразнила её своей непорочностью. Она была чистота – слишком чистота – до нудной глупости, и своей чистотой сильнее марала её, свою мать.
Настя всё понимала. Она боялась закрыть глаза и увидеть голых поруганных сестёр. Она чувствовала, что они живы, но где они сейчас и как им живётся – было енясно, словно бы кто-то специально скрывал от неё правду.
Отец доехал до маленького приморского городка. Тут пахло рыбой и морем, а Настя с тупой настойчивостью куклы смотрела на мир, стараясь поймать каждую выбегающую из глаза слезу своим языком.
Гостиница, возле которой притормозила их «Надежда» была похожа на сказочный домик. Тут останавливались лишь охочие до отдыха богачи.
Мать Насти старалась сидеть тихо в холле, пока её муж решал вопрос с заселением. Можно было спать и в машине, но после всего хотелось, нестерпимо хотелось уюта.
Она боялась только одного – людей с видеокамерами и микрофонами. Они мерещились ей повсюду – скрывались в углах, словно тени, готовые в любой момент выскочить и выкрикнуть что-либо обидное прямо в лицо.
- Ну, что? спросила она, когда муж виновато подошел к ней.
- Еле нашли номер. Тут ждут какую-то важную шишку, все на взводе. Нам посоветовал быть повежливей. И не выходить из номера без нужды.
- А я и не собираюсь этого делать.
В номере было три полноценных кровати. Был совмещенный санцзел и женщины тотчас засобирались под душ.
Настя молча скинула пропыленные дорогой вещи и не стесняясь отца прошмыгнла к заветной двери. Её слегка удивило собственное бесстыдство. Но отец смотрел в сторону, не решаясь взять пульт и включить телевизор.
Он понимал, что всё, всё повернулось как-то не так. Что он ожидал совсем другого и от этой поездки и от своих детей. Память услужливо выхватывала сцены накануне трагедии. Вероятно, он чем-то обидел близняшек, вот они и решили.
Он подошёл к окну и увидел, как к парадному подъезду подкатила антрацитово-чёрная «Чайка»…
* * *
Руфину Ростиславовну слегка покачивало после долгого перелёта.
Она вышла из самолёта слегка помятой и уставшей. Сразу же вспомнились ненавидимые ею в детстве аттракционы, тогда она боялась показаться смешной или глупой.
Только присутствие рядом такого всё понимающего Евсея сглаживало все шероховатости.
Неподалёку застыла чёрная машина. Руфина вздрогнула.
- Вы это специально придумали? – отрывисто проговорила она, бросив взгляд на невозмутимого, похожего на пожилого и участливого купца Шабанова.
- Простите, запамятовал. Но надо держать марку, милая донна.
- Прекратите. Я не люблю фейерверков.
Она, молча села в когда-то очень любимый автомобиль. Возможно, Шабанов решил проверить её до конца – вот почему тут эта идиотская «Чайка» и вообще.
- Я хочу, чтобы Евсей был поблизости.
- Простите, но никакого Евсея не существует. Вот, пожалуйста, Хохряков Владимир Давидович.
Шабанов жестом фокусника вынул из воздуха бордовую книжицу с двуглавым орлом на обложке.
- А теперь, будьте покойны и постарайтесь уснуть.
Она пробудилась только в этом приморском городе. Автомобиль приближался к довольно заметному зданию. А вслед за ним бежали какие-то смуглокожие мальчишки, словно бы всё происходило не наяву, но на экране кинотеатра.
- Где мы?
- Темрюк, милостивая госпожа. Всего лишь Темрюк.
Слово показалось забавным. Руфина покатала его с минуту на языке.
- Мы потом отправимся в Турцию? Не удивлюсь, если Вы зафрахтовали яхту.
- Всему своё время. А пока Вам надо хорошенько отдохнуть и подумать, что вы скажете Вашему сыну.
Артур. Она совсем забыла о нём. Забыла., поскольку стыдилась себя. Прозе было представить себя бездетной, чем думать, что она – голая и всеми презираемая зечка имеет где-то ребёнка.
Артур тупо пробегал глазами по дисплею телефона.
- Ну, что, въехал, красавчик?
- Это – что – шутка? Вы разыгрываете меня! – слишком театрально выкрикнул он и тут же густо покраснел.
- Вот ещё… Нужно оно нам. Твоя мадре приезжает.
Паук был рад вновь засесть за сочинения Канта. Чтение философских трактатов всегда успокаивало его, как выкладывание на стенах санузлов затейливых узоров из разноцветных квадратиков.
Артур вдруг подумал, что совсем не помнит мать. Что она также могла ему просто присниться, как и голая нянька, и та девушка, что покорно выносила его горшок, даже не пытаясь морщиться от чужого зловонного запаха.
- Значит так. Этих крошек пока запрёшь на заднем дворе. А с маменькой будь поласковее. Она тебе ещё пригодится.
- А что с моим отцом… Он, правда, утонул…
- Кто знает? Кто знает…
Рейтинг: 0
405 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
