Кондрат трусливо улыбался. На его лице бегали мурашки страха, а сидящая за столом девчушка тупо ёрзала задом по пластику табурета.
- Так, это только репетиция?!
- Да-да, именно. И ты всё понимаешь…
- Да, понимаю.
- И почему ты мне не сообщила, я бы встретил…
- А на чём, на палочке верхом? У тебя ведь даже прав нет.
- Я не виноват…
Взгляд упал на молчаливую родственницу. То, что Алиса всплывёт на горизонте, как нежданный мираж она чувствовала давно, чувствовала и ожидала, как нечто уже решенного и подписанного. А что делает тут эта расцветающая этуаль?
Было бы глупо устраивать разборки при этом ребёнке. Хотя этот ребёнок мог бы сойти за прекрасную гирю для висельника.
- Я пойду, - попыталась дезертировать Ида.
- Куда ты? Куда ты в таком виде?
Девочка засмущалась. Она понимала, что все ёё тайны открыты, как выпавшие из рукава крапленые карты. Все тайны, что она так успешно скрывала.
- Дорогая, Иде трудно сейчас уйти. Она сбежала из дома. Её наказали, жестоко наказали.
- И она нашла приют у тебя?
- Да, у меня. У меня… разве я чем-то хуже, чем…
Юная пейзанка-разлучница поспешила к дверям.
- Ида, иди – посмотри телевизор.
Взгляд Алисы скользнул по рассерженной родственнице.
- Неужели ты думаешь, что на улице ей было лучше?
Нелли представила эту парочку. Представила, как они делят между собой это наивное создание – тёзку и однофамилицу знаменитой балерины. Опасные игры вновь были в моде.
Ида замерла. Она чувствовала, что загнала себя в западню. Теперь она вполне могла и впрямь стать бездомной и грязной, стать жалкой униженной побирушкой. В сущности, у неё ничего не было кроме красивого пока ещё непорочного тела.
Рука девочки потянулась к пульту от телевизора, потянулась и включила первый попавший под руку канал – на экране возникла милая женщина-диктор.
Она что-то говорила об Азовском море, о том, что там, на берегу этого моря пропали две девочки.
- Поиски несовершеннолетних сестёр Новиковых продолжаются. Дети могли попросту быть подхвачены сильным течением и унесены в открытое море. Наш репортёр…
Ида смотрела на экран и не понимала, как… Она видела свою подругу Настю, её родителей, видела и понимала, что у той настоящее горе.
«Нет, я не верю, не верю!!!»
Настя что-то говорила, но её объяснения были путанными.
Нелли с жалостью смотрела на зареванную этуаль. Ида всхлипывала и смотрела на неё, как наказанный за шалость щенок, стараясь не нарваться на более серьёзные проблемы.
Иде было стыдно, словно бы она и впрямь сдалась перед чарами этого модного композитора…
Она, молча, повиновалась всему, что ей говорили. Наконец, невозможно было вечно прятаться, В конце концов, она и так наделала немало глупостей для девочки её возраста.
Алиса смотрела на Иду и вспоминала, как сама дневала и ночевала у своего личного Битлджуса. Тот рыжеватый маменькин сынок явно играл с ней, как с куклой, но ей даже нравилось испытывать на прочность чужую мораль. В сущности, она ведь истово верила в эти потусторонние приключения.
В душе у однофамилицы знаменитой балерины разыгрывалась буря. Ида вдруг всерьёз испугалась, словно бы её вот-вот собирались высечь розгами.
Родители Иды находились в прострации.
Они, словно бы плавали в невесомости, не слыша и не чувствуя друг друга. Им даже казалось, что Ида им лишь только пригрезилась.
Записка дочери продолжала лежать на своём месте – аккуратные буквы притягивали взгляд, но казались отчего-то мёртвыми, словно бы курсив в давно уже изученной вдоль и поперёк книге.
Мать делала вид, что подходит к окну только лишь для того, чтобы взглянуть на голубей, которые садились на карниз и дерзко по-провинциальному засирали его, привлекая своим гулением охочих до птичьего мяса котов.
А отец чувствовал, как постепенно теряет терпение.
Он всегда был против – был против занятий балетом, против того, чтобы эта девочка вообще появлялась на свет. Но как-то смирился, и с её появлением в доме, и с тем, что она будет танцевать.
Теперь он вряд ли согласился бы принять обратно свою преступную дочь. Та уже сделала свой выбор, отправляясь в бега. Вероятно, в душе у Иды заговорила какая-то, молчащая до сей поры струнка.
Иде было неудобно. Она чувствовала на себе взгляд обеих молодых женщин и неуверенно касалась клавиши домофона.
Бездушно оптимистический аппарат запиликал.
Голос отца был каким-то иным, словно бы он говорил с ней со дна океана.
«Папа, это я...» - потерянно, словно бы попавшая в беду Принцесса, призналась Ида.
Она почувствовала, что вот-вот пукнет. Желание избавиться от мучащего её страха, хотя бы через задний проход было так велико, что одна едва не разродилась наиболее голосистым и запашистым мордентом, стараясь не смущаться наполовину оголенных ягодиц.
«Подожди меня здесь!» - вдруг решительно произнесла Алиса и шагнула в темноту парадного во след за смущенной своим проступком девочкой.
Нелли вернулась к машине. Она села на водительское кресло и тотчас же зашарила по эфиру. Новостная программа вновь полезла в уши – сообщали о потери двух малолетних курортниц.
Алиса как-то притерпелась к рабочим бессонницам, и теперь с жалостью смотрела на то и дело зевающую Нелли.
Та сидела перед в неглиже, словно бы соревнуясь в привлекательности, выставив на всеобщее обозрение все свои бронебойные орудия.
«Ах, как скоро ночь минула!» - сорвался с губ полуголой хозяйки знаменитый грибоедовский стих.
Кондрат виновато спал, словно бы нашкодивший мальчик. Обе барышни боялись одного, что он вдруг мелькнёт в дверном проёме, встав по малой или большой нужде.
Им было важно понять друг друга.
Нелли понимала, что чем-то приелась мужу, а возможно просто пугала его.. как пугает сладкоежку слишком затейливый торт.
«Неужели бы он совратил бы эту несчастную!» думала Нелли, машинально почёсывая свою проиежность сквозь гипюровые трусы.
Она вдруг обрадовалась, что не привела сюда Наденьку, что тогда её квартира превратилась бы в малоприятный притон.
Алиса жалела эту издерганную комплексами скромницу. Вот-вот стрелки часов должны были застыть вертикально, а из едва приметного репродуктора донеслись бы первые аккорды знакомого Гимна.
Алиса хорошо помнила, как слушала его впервые, будучи глупой наивной фантазёркой. Тогда представлять себя падшей готессой со странным для иностранки именем Лидия было просто. Она особо не вдумывалась, в каком обществе вращалась её любимая героиня. Ей даже нравилось воображать себя слегка порочной, не ведая, что порочность, как и любая зараза проникает в организм человека постепенно.
Сестра проводила её до дверей, не одеваясь. Всё было как тогда. той роковой ночью, когда она впервые ощутила власти плоти, когда выдуманная кем-то Алиса ушла на второй план, давая простор чему-то неведомому в её так изголодавшемуся по возне телу.
Тогда рядом вертелась очумевшая от безнаказанности Людочка. Она также вела себя иначе, не как благородная принцесса, а как дорвавшаяся до власти самозванка, не стесняясь и не таясь.
Они обгоняя друг друг и похрюкивая от удовольствия бросились к дверям спальни и упали, как две свиные туши, забывая всё на свете.
Кондрат спал как дитя. Он казалось, кому-то позировал, морща лоб и в своём сне, подражая то ли Глинке, то ли Нестору Кукольнику. Он бы очень удивился, если бы узрел свою жену голой.
Нелли прошла в спальню и упала в постель, стараясь выглядеть благородно. Перед глазами ещё металась малолетняя разлучница, затем её место заняла Наденька и Нелли крепко, совсем как раньше заснула, погружаясь в свои сонные грёзы, как некогда милая её сердцу Алиса в Страну Чудес.
Помочь сайту
Поздравления
