ФЕЯ или Бумеранг ещё летит... глава 2

ГЛАВА 2

- Ну, вроде всё я рассказал и показал. Да, всё что в холодильнике рубайте без оглядки. Я здесь редкий гость, часто многое выбрасываю - портится, знаете, не дождавшись. Деньги в секретере. Всё? Да, всё. Я полетел. Будут вопросы - звоните. Не будет меня на месте, передайте, кто возьмёт, - схватив "дипломат", Юрий рванул на выход, у двери обернулся: - Чёрт, ведь не поверят, что только что пил чай с самой Феей. Правда, мы если вспоминали, то говорили о Фёдоре. Всё, гуд бай!

- Бабуль, неужели ты и Фёдором была? - спросила Света, когда за Юрием захлопнулась дверь.
- Была, была.
- Расскажи, ба, расскажи, - Света прижалась к плечу Елизаветы Яковлевны, затеребила рукав кофточки.
- Глянь-ка на часы.
- Пятнадцать минут десятого.
- Через пять минут я буду смотреть сериал.
- Ба, как ты можешь смотреть эту муру? Жвачка, ведро слюней. Вредно для организма:засорение мозгов.
- А кто сказал, что я буду засорять мозги? Я буду отдыхать. И размышлять. И анализировать. И гипотезировать. Дорогуша, если бы ты заглянула в эту седую головушку, то поприжала бы язычок, сникла и, пожирая влюблёнными глазами, вежливенько так пропела: "Уважаемая Елизавета Яковлевна, простите за беспокойство, нельзя ли автограф?".
- Я и сейчас с влюблёнными глазами...
- Но - "бабуля"? Фамильярность, однако.
- Ба...
- Всё, голубушка, твой лимит исчерпан. Напомни-ка склерозной старухе: с каким условием я взяла тебя?
- Беспрекословное подчинение и никаких лишних вопросов.
- Садись, пять. Тобишь нет, ступай на кухню и вымой посуду. И вообще, порядок там наведи. До конца фильма меня нет.

Обиженно надув губы, Света ушла на кухню, где подчёркнуто громко загремела посудой. Бабуля включила телевизор, удобно расположилась в кресле, расслабилась. Со стороны типичная деревенская старушенция, для которой все эти Изауры, Просто Марии и Дикие Розы, толкотня вокруг них, как новая встреча со знакомыми, сродни тем, что встречаются у колодца, в магазине, в лесу в грибную пору.

Это было внешнее, обманное впечатление: внутренне Елизавета Яковлевна была далека от такой старушенции. Сорок-пятьдесят минут, пока шла очередная серия, она размышляла: о жизни вообще, о беде, что корежит Отечество, о будущем внуков... Обо всём понемногу. С первыми звуками финальной мелодии фильма, Елизавета Яковлевна "возвращалась" в свой повседневный облик, чувствуя при этом в душе благодатный покой, удвоенные силы и... девичью бодрость. Возможно, подобные чувства испытывают истинно верующие женщины после исповеди.
Сегодняшняя "исповедь" не сулила облегчения.

33 года назад Февральская Елизавета Яковлевна ушла из органов на пенсию. После тяжёлого ранения. Муж тоже был опером и также пострадал в той, её последней операции по задержанию особо опасных преступников. После длительного лечения, муж получил повышение в звании и должности, а жена ещё полгода продолжала сражение между жизнью и смертью. Врач сказал: жизнь висела на волоске. А волосок тот был в руках её малолетних дочек, поздних её деток, а потому особо любимых и желанных. Сообща одолели курносую. Только было, чуток поправилась, как врачи, будто обухом огрели: к оперативной работе путь заказан, разве что в архив... Наотрез отказалась. Не в радость были и орден, и звание "полковник". Понимала, что неправа, но обиду долго нянчила, пока не позвали готовить новые кадры. Восемь лет преподавала в Высшей милицейской школе, Мамочкой Лизой стала для многих сотен первоклассных оперов, разлетевшихся по всей необъятной Родине...

Год, когда умер Брежнев, стал чёрным для Февральской, - не из любви к генсеку, его воспринимала, как и миллионы простых людей, - личное горе потрясло, оглушило: убили мужа. Подло, в спину, исподтишка... Бедняга, всю жизнь служил одному Хозяину- Закону, и все решения партии, в своей области, воспринимал, как персональный приказ. На волне суматохи и тайной борьбы в правительстве - и в Управлении в частности, - между брежневцами и андроповцами угодил без пяти минут генерал Февральский в компанию, где Хозяина его, Закон, попирали без зазрения совести, исключительно для личного обогащения. Горячо, как подобает преданному слуге, выступил на защиту... и был хладнокровно убит. Официально: погиб при исполнении... геройски.

Безутешная вдова, в милицейских кругах известная, как Феюшка, для одних, как Студёная Фея, для других, покончив с похоронными делами, самолично начала расследование. Но на первом же шаге её грубо остановили, предупредив: следующий шаг будет стоить жизни её дочек... Отступила, с чувством побитой собачонки. И как та забивается в дальний угол, зализывая раны, так и Фея подалась подальше от всего, что напоминало её прошлую жизнь: купила в области домик и стала потихоньку ставить девочек на ноги.

Все эти годы, живя в деревне, полюбив её каждой клеточкой своего израненного тела, она забыла о своей прежней жизни, отчасти героической, если верить музею МВД и секретным архивам. Так, иногда в День Победы, да в День милиции, после рюмочки нахлынут воспоминания...Проходят праздники и будни вновь загоняют всё в дальний-дальний угол.
И в мыслях не было ничего подобного. Ночью такой клёв был... Жалко, дюже жалко стало Юрия. А как представила на месте тех замученных подонками ребят Гену и Светочку... Согласилась помочь, по мере старческих сил. Когда же в город приехали, так и самой жутко захотелось тряхнуть стариной.

Узнав, куда и зачем едет бабуля, Света слёзно умоляла и её взять. О славном прошлом бабули не принято было говорить в семье, внуки имели смутное представление, выводы делали, в основном оглядываясь на книги и фильмы о советской милиции. У Гены была одна, но пламенная страсть: рыбалка. Всё остальное его абсолютно не трогало. Света же, закончив 8 классов, была в полной неопределённости: не знаю, что хочу. Эта версия, так сказать, визуальная. Тайная же, робкая ещё: стать как бабуля. Но пока боязно, почему, сама не могла понять - даже вслух подумать.

И надо же такому случиться: бабуля берётся раскрыть преступление, от которого другие отказались, обозвав по-птичьи "глухарь". Да Свете сам бог велел быть рядом! Посмотреть, пощупать, понять, что к чему, поучиться, наконец. А потом уже можно смело объявить: иду на юрфак.
Шестым чувством, правда, Света давно чувствовала: её тайна для бабули - тайна полишинеля.

С последним аккордом заключающей серию песней на пороге возникла Света, сделав реверанс, киношно пропела:
- Глубоко-многоуважаемая Елизавета Яковлевна, не изволите ли откушать кофею?
- Желаю, милочка. Пол-ложечки песочку.
- Слушаюсь, синьора. С вашего позволения.

Вернулась с подносом, в центре маленькая чашка с торчащей ложечкой.
- Благодарю, дорогуша.
- Рада услужить, - Света обошла кресло, погладила всё ещё густые стального цвета волосы бабули. - Ах, как мне хочется заглянуть в эту обожаемую головку и обозреть гениальнейшую гипотезу!
- Дорогуша, это расценивается, как кража со взломом. И поедешь, сладенькая ты моя, по этапу в колонию для несовершеннолетних преступников. А там... как вспомню, так вздрогну.
- Ты была?
- Была. По работе, разумеется. Лучше тебе этого не знать и не видеть. Всё, кофе я допила. Трёп прекращаем. Нас сюда пригласили не прохлаждаться. И вообще, я не собираюсь тут надолго задерживаться: у нас с Генчиком дела...
- Рыбалка - дела?
- Каждый судит по мере... Стоп! я же сказала: трёп прекращаем. Приступаем к работе. Бери тетрадь.
- Тетрадь?!
- Да, золотце, тетрадь. Компьютеров, как понимаешь, у нас нет. Готова? И не кукся, а то уволю без выходного пособия. Вырви двойной лист. Поставь дату. Иди ближе, чтоб я видела. Здесь и здесь обведи квадраты. Годится. Слева в квадрате пиши: Зябликова Екатерина, 15 с половиной лет.

- Ой, как и мне...
- Эмоции про себя. Справа пиши: Константинов Марат. Отступи, и ещё квадратики нарисуй, штук по пять.
Света торопливо обвела по клеткам:
- Некрасиво?
- С нас красота не треба. Это есть шпаргалка для моей дырявой памяти. Едем дальше. В первом квадратике пиши: школа, во втором - ДК Просвещения, Народный театр. Здесь вопрос. Трое. Собака тире дог. Справа в первом пиши: фабрика Светоч, во втором - ДК Ленсовета, Лито. В третьем пиши: общежитие. Здесь три вопросительных знака. А теперь давай прикинем хвост к клюву, тобишь поразмышляем. В школе каникулы, даже если мы узнаем имена и адреса Катиных подружек, то вряд ли застанем их в городе. Этот пункт пока в загашнике. Далее: театр. Тоже время отпусков. У них, как я поняла, прежде всего, взрослые дяди и тёти. Это их хобби. Все сразу в отпуск уйти не могут, кто-то в городе. Это по Кате. Марат: театр, фабрика, общежитие. Вот такой на сегодня у нас расклад. Вопросы?

- Мне непонятно... ДяЮра сказал: на них напали в лесу. Сейчас ягодный сезон, там кого только нет... О чём же мы будем расспрашивать их друзей?
- Толковый вопрос. Мы просто сделаем пробную промывку. Есть ли в этой породе золото или она пустая. Только выяснив это, мы двинемся дальше и застолбим новый участок. Так у твоего любимого Джека Лондона?
- Так. Последний вопрос... Нам столько придётся... мотаться... транспорт... Тебе плохо не станет?
- Вопрос не по существу. Обидеть старушку проще простого...
- Я не хотела...
- Но, тем не менее, обидела. Ладно, на первый раз прощаю. Переодевайся.