В то злополучное утро ректор одного маленького, но гордого государственного университета Виктор Алексеевич Предсмертин, получил пренеприятнейшее известие: к ним в вуз едет кое-кто пострашнее ревизора. А именно: министр образования. Министра ожидали уже давно, и вот теперь определились с датой и временем визита: завтра в девять.
«Ну завтра, так завтра», подумал Виктор Алексеевич, завалившись обратно на кожаный диванчик, с которого его поднял телефонный звонок. «Нам не привыкать. Лишь бы у нашего Кулибина все прошло благополучно, как в прошлом и позапрошлом году. Да еще бы электричество не оторвали за долги в самый ответственный момент».
Попредававшись в течение часа склеротическим дремотным размышлениям, он внезапно очнулся, дотянулся до стоящего на столике возле дивана селектора, нашел нужную кнопку и скомандовал по-военному коротко:
-Завтра!
После этого Виктор Алексевич с кряхтением перекатил свой увенчанный званием академика и сединами организм на другой бок и захрапел во всю мочь. Во сне ему привиделось все то, о чем он мечтал столько лет: расширить придиванный столик, чтобы на нем помещался не только селектор, но и три телефона, чайник, чашка и коллекция порножурналов. Да и сам диван надо бы усовершенствовать: снабдить его встроенным унитазом и механизмом для подписания указов с педальным приводом.
2
«Завтра!» отпрянув от селектора, подумал с легкой тревогой первый проректор вуза Сергей Юрьевич Шестеренкин, большой любитель клофелина и кокаина. Посидев с минуту в ступоре, он решил: «Чему быть, того не миновать! Лишь бы Кулибин нас не подвел… Да еще энергетики эти… грозились отключить за неуплату…»
И, перекрестившись, начал обзванивать нижестоящие подразделения вуза.
3
Начальник отдела кадров Николай Павлович Пердюхов решил немного побыть в одиночестве, отдохнуть от назойливых посетителей. Хотя в то утро еще ни один не переступил порог его кабинета.
-Я занят, ждите! – рыкнул он в сторону двери, когда кто-то попытался войти.
Ждали более часа, а Пердюхов все сидел в кабинете, как похмельный бульдог в конуре, и проклинал все на свете.
«Совсем заманали, суки драные!» думал он. Мысли разрывались меж познаниями в юриспруденции, тремя бутылками коньяка в шкафу, и желанием поскорее уйти домой.
Внезапно зазвонил телефон.
-Пердюхов слушает.
-Министр приезжает завтра в девять, - сообщила трубка голосом первого проректора.
-Ура! – начальник отдела кадров вскочил и вытянулся по стойке смирно.
-Так вот, Николай Палыч, чтоб во время визита вас на людях не видели, ясно?
4
Запершись в своем уютном кабинетике-гнездышке, начальник отдела по работе со студентами (или, как говорили злые языки, «по борьбе со студентами») Арнольд Леонидович Голубев интеллигентно приспустил штанишки и уже вознамерился было предаться анальным утехам со своим новым фаллоимитатором, как вдруг запиликал телефон.
-Аллеу? – эротично пропел он в трубку.
-Министр приезжает завтра в девять. Соберите мне сотню лучших студентов и приведите их в состояние боеготовности!
-Слушаюсь, Сергей Юрьевич!
«Весь кайф поломали, пративные!» с досадой подумал Голубев, застегивая штанцы.
5
Приятная новость разлеталась по селекторной связи и руководящим умам, подобно цепной ядерной реакции.
6
Заведующая кафедрой фольклористики д.ф.н. Светлана Борисовна Пархатова – молодая, хмурая, хрупкая, в костюмчике и с похожим на коровий колокольчик мобильником на шее – очень любила вести альтернативные личные дела. Так она про себя называла перечень грязных фактов их личной жизни своих подчиненных. Фактами снабжали ее три подруги-стукачки, а помещался список Шиндлера в огромной амбарной книге.
Удалившись от сплетничающих преподов и галдящих студентов в свой профессорский кабинетик, она сладострастно листала тетрадь, перечитывала свои записи, украшала их буквицами и лентами, пририсовывала новые завитушки.
«Долбунова Ирина Васильевна. Типа, к. ф. н. Подпольная лесбиянка. Вышла замуж для отвода глаз».
Перевернув наугад еще несколько страниц, она наткнулась на такой пассаж:
«Носков Анатолий Семенович. Седина в бороду, бес в ребро. Ни одной студентки не пропускает – и это при живой-то жене. Эх, кандидат, не бывать тебе доктором».
Телефон разразился звонком. Пархатова проворным движением зашвырнула тетрадь с компроматом в ящик стола и взяла трубку.
Через полминуты она завалилась на кафедру и сообщила коллегам о грядущем визите. Коллеги равнодушно покивали авитаминозными головами.
7
В тишине задымленного, как помойка после пожара, мужском туалете студент третьего курса юридического факультета Максим Фигулин старательно выводил черным маркером на двери кабинки страшные слова:
Предсмертин – лох!
Неожиданно на его плечо опустилась чья-то рука. Он вздрогнул и оглянулся. Это был одногруппник Максима Серега Тупицын.
-Фуууу, е-мое… Это ты, Серый… Ты так больше не шути… А то я чуть коня не родил с перепугу!
-Слышал новость, Макс? –спросил Серый так, как будто у Макса только было и забот, что слушать новости. – Министр приезжает завтра.
-А, ну и в рот ему компот.
-Нас с тобой снесли в список лучших студентов, Макс! Завтра мы идет на встречу с ним!!!
-Гонишь!
-Я тебе реально отвечаю! Иди посмотри – список только что в коридоре вывесили…
-А ботаника нашего Сердюкова тоже пригласили?
-Хе!... Вот его-то как раз и не пригласили. Кому он там нужен, правдоискатель гребаный!...
8
Редакция университетского горчичника «Вестник вуза» находилась в каморке под лестницей, где раньше хранились ведра, лопаты и грабли. В помещении, с позволения, сказать, редакции, среди оргтехники, пачек бумаги и гор отпечатанных тиражей, сидели двое: главред Андрей Григорьевич Свистунов и изуродованная пирсингом садомазохиста-наборщица по имени Дана. Раз в месяц они выпускали в свет этот «Фелькишер Беобахтер» подлестничного разлива.
В данный конкретный момент Свистунов, похожий на Альфреда Розенберга, которому еще невдомек о грядущем Нюрнбергском трибунале, сидел, приложив трубку к уху, и жадно ловил каждое слово заместителя фюрера.
-Андрей Григорьич, срочно спецвыпуск газеты. Задействуйте фотокорреспондентов. Материалы о визите – только позитивные.
-Других не держим-с, Сергей Юрьевич.
Положив трубку, он повернулся к наборщице:
-Ну, за дело. Будем делать спецвыпуск. Начинай прямо сейчас, а то денег на ЛСД не дам!
9
Сотню самых хитовых студентов собрали в пустой аудитории для проведения инструктажа. Наставлял их лично Голубев собственной персоной. Примерно двадцать человек из ста получили по листочку с вопросом к министру образования. Голубев решил, что вручать каждому по списку вопросов – это уже чересчур; господин министр может, чего доброго, утомиться. Счастливчикам вменялось в обязанность до завтра выучить каждом свой вопрос. Остальным полагалось сидеть молча и аплодировать в нужных местах. Впрочем, это же требовалось и от вопросозадавателей.
Внезапно в дверях аудитории появился некто.
-Сердюков! – закричал эротичный Голубев, упреждая все возможные поползновения со стороны вошедшего. – Если завтра появитесь на встрече с министром, пеняйте на себя!!!
10
Заведующий лабораторией лазеров Валентин Евгеньеич Патриотов по прозвищу Кулибин немного нервничал. И это еще мягко сказано: руки у него дрожали так, будто в них занималась продолжением рода целая свора мышей.
-Валентин Евгеньевич? – спросила трубка.
-Я! – без особого энтузиазма отозвался он.
-Завтра в девять. Надеюсь, «Официальное мероприятие» работает как надо?
-Все работает замечательно, Сергей Юрьевич, -тяжело вздохнул Патриотов. - Я лично испытывал вчера ночью и…
-Ну, вы не очень-то по телефону… Нас же наверняка прослушивают. Ладно, работайте.
И повесил трубку.
О Патриотове нельзя было сказать ничего дурного, но и ничего хорошего – тоже. Потому что он лично разработал и собрал голографический проектор «Официальное мероприятие». Минувшей ночью он как раз и испытывал третью модель данного проектора, «Официальное мероприятие–3», которая была совершеннее и лучше «Официального мероприятия – 2», которая, в свою очередь, была совершеннее и лучше «Официального мероприятия – 1». У Патриотова были на то все причины. Просто в течение последних тридцати лет его наблюдала родная теща – так, как лечащий врач наблюдает больного – вот он и резвился как мог, когда находился вдали от тещи. Не дома, так хотя бы на работе. В тайну его хитроумного изобретения были посвящены лишь два инженера из лаборатории, ректор и проректор. Остальные лишь молча открывали рот и падали в обморок.
-Ну что, ребята, преступим? – вяло спросил он инженеров.
-К чему приступим, Валентин Евгеньевич?
-Я сказал не «приступим», а «преступим». Закон преступим, Виталик, закон, будь он неладен, - и снова тяжело вздохнул.
Потом мысленно похлопал свой агрегат по воображаемому плечу и мысленно сказал:
-Ну, родной, не подведи и на этот раз! Лишь бы электричество не отключили… А то ведь обещали…
11
С утра пораньше два инженера из лаборатории лазеров начали раскатывать по коридорам и лестницам какие-то провода. Занятия шли своим чередом, но сотня лучших была от них освобождена и откомандирована в конференц-зал. Просидели там целый час и не без пользы: за это время успели освежить в памяти казенные вопросы министру. Вскоре начали подтягиваться немногочисленные преподаватели, изъявившие желание поглазеть на приезжее диво.
Едва кортеж министра появился на горизонте, как лабораторный инженер Виталик, временно исполняющий на крыше обязанности впередсмотрящего, скомандовал в рацию:
-Валера, врубай!
И случилось чудо.
По стенам университета, снаружи и изнутри, пробежали волнами радужные переливы. В следующую секунду у главного корпуса выросли еще три этажа, спутниковая тарелка на крыше и гирлянды из белых, синих и красных воздушных шариков на фасаде; на стоянке перед корпусом сами собой затянулись трещины в асфальте; на голых бесплодных клумбах распустились цветы, а за автостоянкой зацвел не по сезону ботанический сад, которого там отродясь не бывало. Захудалый интерьер тоже преобразился: расстелились, словно скатерти-самобранки, красные ковровые дорожки, в коридорах и туалетах воцарился евроремонт, и даже в самых катакомбных вузовских коридорах стало светло, как в музее.
И вот, наконец, черный джип причалил прямо к крыльцу. Из него вылез министр образования Российской Федерации. На крыльце его ждал, в окружении проректоров, сам ректор Предсмертин – на удивление бодрствующий и прямоходящий, в черной докторфаустовской мантии и в четырехугольно шапочке с кисточкой. Завидев министра, он спустился к нему, и, под вспышки фотоаппаратов, они картинно пожали руки и вместе направились в нутро университета, увлекая за собой всю толпу.
В конференц-зале министр взошел на трибуну и толкнул пламенную речь о том, как все изменилось в университете со времен его последнего визита год назад: какая красивая лужайка появилась перед вузом, и какой прекрасный ботанический сад заблагоухал, да и сам вуз как будто немного подрос и стал заметно светлее. Министру аплодировали стоя. Щелкали фотовспышки, перед трибуной прыгал телеоператор с камерой на плече; министерские чернорубашечники стояли в проходах и возле сцены и с невозмутимым видом фильтровали собравшихся взглядами.
Следом выступил ректор Предсмертин. Оказавшись на трибуне, он на радостях забредил, как грибник после грибов. Из его радостной речи стало, понятно, что в нашей альма-матер все будет еще лучше, потому что он, Предсмертин, этого хочет.
И тут дверь отворилась.
12
На пороге конференц-зала стоял Сердюков.
- Смотрите, как вас всех обманывают! – радостно объявил он и поднял с пола один из кабелей. – Похоже, тут кто-то сконструировал проектор голограмм!!!
Повисла зловещая тишина, и в этой зловещей тишине все обернулись на Сердюкова.
-Сердюков!!! – завопил Голубев. – Вон!!!
И тут случилось еще одно чудо.
Стоявший на трибуне Предсмертных вдруг замигал, стал плоским и прозрачным, по нему побежали радужные волны, а потом он погас совсем. Был – и нету. Все ахнули от изумления. Ладно, раз в год к приезду дорогого гостя универ сам собой прихорашивается, но чтобы ректор оказался таким же…
-Вот! - радостно продолжил Сердюков. – Каков ректор, таков и его вуз!!!
К Сердюкову двинулись люди в черном и вежливо вытолкали его за дверь. Другие министерские телохранители тем временем делали нечто непостижимое: один из них, державший небольшой плоский чемоданчик, нажал на этом чемоданчике какую-то кнопку – и министр замигал точно так же, как ректор, а потом исчез. Собравшиеся снова ахнули. Кому-то стало плохо. Люди в черном спешно удалились через дверь – будто их и не было.
Будто вообще ничего не было.
13
Говорят, что в тот самый момент, когда загадочным образом исчезли министр и ректор, совсем другой Предсмертин – помятый нескончаемым сном, бегал, презрев радикулит, по коридору ректората и бросался на стены с криком:
-Подонки! Как они смели отключить электричество в самый разгар мероприятия!!!
14
Потом было много разговоров о самоисчезающих министре и ректоре. О вузе писали в газетах. Даже комиссия по паранормальным явлениям из Москвы приезжала – но тайну паранормального явления под названием Предсмертинский вуз объяснить не смогла.
15
Крайним и виноватым оказался, конечно же, Сердюков. Его отчислили за неуспеваемость.
Спасибо, спасибо! Главное, чтобы эти сердюковы не оказались табуреткиными (рассказ написан задолго до появления печально знаменитого министра обороны, который является однофамильцем моего персонажа; не к ночи будь помянут).
Помочь сайту
Поздравления
