Глава 11
Двадцать второй блокпост почти не отличался от предыдущего, разница была лишь в том, что стоял он практически на дороге, из-за чего проезжающим машинам приходилось прижиматься к самой обочине, а укрепления в высоту достигали человеческого роста.
– Сейчас еду подвезут, – сказал Ёжик.
Ополченец Ёжик был в отряде Моторолы с самого начала и вместе с Водяным выходил ещё из Ямполя.
– Намародёрили? – улыбнулся Водяной.
– А как же, – усмехнулся в ответ Ёжик.
Матрос плохо относился к мародёрству. Ещё в мирной жизни всё, что у него было, досталось ему непосильным трудом, и он уважал право частной собственности. Но Матрос мирился с мародёрством ради выживания.
В отряде Моторолы было летом около пятидесяти человек, и все они почти безвыездно находились на фронте. Поддержка из России практически не осуществлялась, зарплат у военных не было. А каждый боец курит, каждый пьёт крепкий чай и несколько раз в день ест. Каждому нужна новая одежда, которая никем не выдаётся.
Сумма расходов за одни лишь сутки – это огромная сумма, в которую не включены расходы на лекарства в случае ранений бойцов. И если не восполнять эти расходы каждый день, то подразделение не сможет воевать и война будет проиграна. Ради этого приходилось закрывать на мародёрство глаза.
Прошло девять дней после гибели Вэла. Матрос всё еще не пришёл в себя и почти всё время находился в угнетённом состоянии.
«Как же я устал», – думал боец, а ведь прошло чуть больше месяца с начала активных боевых действий.
«И как только деды воевали четыре года? Вот это мужество!»
«Видимо, я уже просто стар», – подытожил Матрос.
Он ждал, что пойдут танки. Ждал каждый день. В любой момент бойцы могли погибнуть. В любую секунду их поджидала опасность. Казалось, что смерть стоит над ними и расставляет ловушки, в которые ребята должны попасть.
Никто не знал, сколько сейчас сил у противника и сколько у ополчения. Сложно было что-то предсказывать. Непонятно, чего стоило ожидать.
«Ушёл воевать… »
Последний раз Матрос принимал такое же серьёзное решение, когда собирался жениться, а теперь он бросил всё и в глазах украинских властей стал сепаратистом и террористом. Он считал, что прав именно он. Прав, как и его брат, как и Ёжик, Силач, Вэл, Патрон, Шарнир, Моторола и Стрелков. Каждый был готов погибнуть за идею. Каждый был готов стоять до конца.
Нужда застала неожиданно. Небольшой спазм - и мочевой пузырь был готов разорваться. Матрос поспешил выбраться из окопа, чтобы уединиться в кустах.
Он уверенно шёл на выход, но словно некая невидимая рука слегка колыхнула его в воздухе и не дала сделать следующий шаг. Матрос оступился и сделал шаг назад, скрывшись снова в окопе. В этот самый момент он услышал свист, похожий на звук плётки. Снайперская пуля угодила в оборонительные сооружения.
– Снайпер, – крикнул Ёжик и кинулся на Матроса, повалив на землю.
«5-0»
– Никому не высовываться! – крикнул Матрос. – Спасибо, брат, – сказал он Ёжику.
– Откуда тут мог взяться снайпер? – удивился Водяной.
– Мужики, он нам на посту жизни не даст. Надо как-то выкурить гада.
Бойцы рассредоточились по позициям, пытаясь в бинокль разглядеть, где может сидеть снайпер.
Новая опасность отрезвила Матроса, унеся с собой былые печали.
«Везение не вечно», – сказал про себя боец и перекрестился.
До самого вечера ополченцы находились в укрытиях, высматривая врага. Добраться до снайпера было нереально, и это могла быть засада. Хороший снайпер никогда не покажет свою позицию. Нужно было идти на риск.
Матрос разработал план с использованием нескольких снайперских винтовок, гранатомёта и БТРа. Осталось выбрать того, кто станет приманкой.
Добровольцем вызвался Ёжик, который был достаточно молодым и ловким для быстрых манёвров. Задачей бойца было перебежать из укрепления до обочины дороги и скрыться за деревьями. Суть плана заключалась в том, что первый выстрел должен пройти мимо и рассекретить снайпера, а дальше уже дело за малым.
Матрос переживал за Ёжика. За него переживали все. Риск был очень велик, а в пяти километрах от поста стояла танковая колонна, которая могла пойти на блокпост в любой момент.
– Мужики, всё будет нормально, – говорил с безмятежной улыбкой Ёжик. Он был образцом оптимизма и для всего отряда, и для Матроса.
Бойцы затаились на позициях, а Ёжик, глубоко выдохнув, выскочил из укрытия и побежал к деревьям напротив. Как и предполагалось, первый выстрел просвистел мимо, но никто так и не смог заметить, откуда стрелял снайпер. Ёжик понял, что план провалился, когда при полном молчании товарищей просвистел второй выстрел и уже гораздо ближе к Ёжику.
– Он там. На дереве! – крикнул Матрос, увидев, как на мгновение от солнечных лучей блеснул прицел вражеской винтовки.
Бойцы начали палить из снайперской винтовки по дереву, но в ответ слышался свист вражеских пуль. Ёжик побежал к укрытию и оказался на линии перекрестного огня. Все могло произойти в доли секунды. Товарища нужно было спасать. Матрос взял снайперскую винтовку, выбрался из укрытия и незаметно для врага, на свой страх и риск побежал вперед, сокращая дистанцию между собой и снайпером. Нужно было зайти с фланга и выбрать позицию повыше.
Ёжик ощутил, как пуля просвистела около его ушей, и спрятался за укрытием.
- Мужики, сделайте что-нибудь!
Матрос уже успел пробежать около трёхсот метров, ощущая дикое жжение в груди.
«Выберусь живым – брошу курить!» - дал себе обещание боец.
Он упал на грудь, выставил винтовку и начал искать в прицел снайпера. Пот заливал лицо, а биение сердца мешало сосредоточиться на стрельбе.
«Давай, соберись! Времени мало!»
«Вот он!» - воскликнул ополченец после очередного выстрела снайпера, затем подкрутил прицел, учитывая расстояние до врага и, задержав на несколько секунд дыхание, сделал один единственный выстрел.
Огонь прекратился.
– Вот так адреналин! – смеялся Ёжик, вытирая с лица пот. – Лучше, чем при прыжках с парашютом.
Матрос не знал, смертельно ли ранен снайпер или нет. Боец, как он того ни хотел, не имел возможности увидеть, куда точно прилетела пуля. Ещё несколько дней бойцы оглядывались по сторонам и осторожничали, выходя из окопов, но через пару дней разведка подтвердила, что снайпер мёртв.
Вскоре стало известно, что танковая колонна противника попала в засаду. Начал формироваться ещё один котёл, из которого враг позже уже не смог выбраться. Бойцам сообщили, что ситуация на фронте налаживается. Им дали несколько дней отдыха, отправив на пост другой отряд.
Матрос ехал верхом на БТРе с тремя бойцами. В его голове не могли совместиться две реальности: в одной идёт война, а в другой – мирная, спокойная жизнь в центре Донецка.
– Ух, ты, какой здоровый! – крикнул один из бойцов, когда БТР проезжал по городу мимо идущего огромного и накаченного парня.
– Какие мышцы! Да ты мужик! – крикнул второй.
– А ну, напряги руку, – крикнул третий.
Матрос смеялся с товарищами, а обиженный качок стыдливо опустил голову и не ответил ни слова.
«Крепкая броня ещё не говорит о силе духа», – начал философствовать про себя Матрос, вспоминая, как ещё весной он ходил в тренажёрный зал и получал удовольствие от прилива крови в мышцы.
Бойцы оставили часть обмундирования в штабе, но автоматы решили держать при себе.
«Воин должен быть с оружием».
Матрос молча шёл по центральной улице Донецка. Вечер. Час пик. Но город словно вымер. Пустая дорога, пустые тротуары. Будто кто-то поставил на паузу жизнь. Никогда ещё Матрос не видел красивый миллионный город таким.
Шаги давались бойцу с трудом. Плохой сон и постоянное напряжение давали о себе знать.
– Ну вот! Смотри! И что мы теперь будем делать? – услышал женский голос Матрос, проходя мимо частного сектора.
– Да ты сама виновата, лезла под руку.
– Где мне теперь деньги взять на новый?
Матрос несколько минут понаблюдал за этой картиной и понял, что молодая пара не поделила что-то, и в результате был разбит мобильный телефон.
– Дура ты! Думать надо. Я тебе ещё один покупать не буду.
– Да из-за тебя же он упал, идиот.
Матрос подумал, что люди сошли с ума. Телефоны, компьютеры, деньги… - всё это было таким далеким и ненужным сейчас. Любые материальные ценности уже не имели значения. Матросу стало неудобно перед самим собой за все те моменты в жизни, когда он огорчался из-за каких-то поломок или потерь. Только сейчас, на пятом десятке лет, он наконец-то осознал, что не это самое главное.
Матрос глубоко вдохнул и почувствовал, что ему сейчас ничего не нужно, кроме хорошего, крепкого и спокойного сна. Он зашёл в подъезд девятиэтажного дома, поднялся на второй этаж, позвонил, и когда открылась дверь, боец уставшим, но добрым голосом сказал:
– Привет, сынок.
Помочь сайту
Поздравления
