КОГДА ПРИДЁТ ЗАЗИРКА(русское фэнтези) 48

 Г Л А В А 48.

... Я проснулась от ощущения, что мне на ноги опустили тяжело нагруженный мешок.
В комнате царили розовые сумерки. Потолок колыхался, словно тент на ветру.

На ноги, действительно, что-то давило. Я резко села, и, тихо вскрикнув, обомлела: поверх одеяла сидела большая белая кошка, вокруг неё пульсировал розовый ореол. Взгляд у кошки был грустный, даже, скорее, болезненно - печальный.

- Будь здрава, Зазирка, - сказала кошка и глубоко вздохнула.
- Кто... ты?
- Я Ладанея. Та самая, которую ты прокляла...
- А ты... вы что ожидали? - Я удивительно быстро пришла в себя. - Аплодисментов и цветов? Вас как человека просили... звали на помощь... Не единожды! Что, со слухом проблемы?
- Мне понятен твой гнев, Справедливая... И боль твоя...
- Что ты... вы знаете о моей боли?! Сгорел Уп, умер Зеб...
- Зеб? Как странно нарекла ты моего сыночка... Не печалься: ещё не пришёл его смертный час...
- Он жив?! Зеб не умер?!
- Жив... Прошу тебя, Справедливая, не держи зла на меня... Это лишает меня последних сил... и возможности помочь...
- Ага, мы прямо устали от вашей помощи...

Кошка вновь тяжело вздохнула, ореол потускнел. В комнате потемнело.
- Ты, конечно, слышала, что плоть моя там... в Пекле... Её терзают супостаты... Её муки... Я вынуждена чаще возвращаться: умрёт тело - сгинет Ладанея...
- Почему сразу не сказали? Когда я только появилась здесь...
- Ты была не готова... принять всю правду. Я боялась, что пропадёт вера... и тобой завладеет паника...
- Хорошо. Сейчас я готова принять всю правду? Зачем я здесь? Если ещё не пришло время для Зерна...

Ореол совсем погас. Комната погрузилась во мрак. Лишь у меня в ногах светились две тусклые зелёные точки.
- Пришло... давно пришло... - Кошка говорила с натугой, прерывисто, словно ей закрывали рот или душили. - Наперсница... передаст... - Кошка замолчала, зелёные точки погасли, а следом и тяжесть с ног отступала, как если бы стягивали "мешок".
- Алё, алё! Вы куда? Переведите, что сказали...
Кошка - Ладанея исчезла. Душевно поговорили, нечего сказать... Кто такая Наперсница и что передаст? Новые заморочки...

Ослепительная вспышка, затем, искрясь, как бенгальская свеча, посреди комнаты возник... Вадим. Он был в странном балахоне шоколадно-синего цвета, на груди пульсировал... Камень Смаргла. Остро запахло горелым яйцом.
- Салют, Варька! А ты всё возишься с котярами? До добра не доведут эти твари.
- Можно подумать, ты - воплощение добра.
- Добро, Варя, каждый понимает по-своему. То, что Зло для тебя, Добро для меня, и наоборот.
- Откуда у тебя Камень?
- Забудь. Теперь я его Хозяин и Повелитель. Я теперь могу всё!
- А губёнки не лопнут?
- Не лопнут. Хочешь, сделаю тебя царицей всей этой дикой земли? Аборигены в ногах будут валяться. И не только! Середа будет твоей личной служанкой. А своим слугой, так уж и быть, сделаю Жирдяя.
- Не говори "гоп"...
- И не буду. Незачем. У меня теперь столько сил, что всяких там Мороков могу давить, как тараканов. Покувыркаемся? - Вадим шагнул к кровати.
- Нет! - Я вскочила, прижалась к стене спиной, выставила вперёд левую ладонь: - Не подходи! Хуже будет!
- Хуже чего? - хмыкнул Вадим, и тронул Камень: он засветился ярче, ядовито-синим светом, запульсировал интенсивнее.

Ночнушка на мне стала расползаться и лоскутами опадать. Я вскрикнула, и взмахнула рукой, желая разнести в клочья мерзко ухмыляющееся лицо Вадима. Но... ничего не случилось.
Вадим гадко расхохотался:
- Батарейка сдохла... Не фурычит твоя стрелялка!
Невидимые руки сорвали с меня остатки ночнушки. Я была совершенно голая...
- Ничего формочки. Люблю такие, - Вадим запрыгнул на кровать.
Я заорала, забилась в истерике...

...Покои Матери... ярко горят светильники... сердце бухает, как набатный колокол... В голове однообразный шум... На мне только крапивная рубашка, мокрая, хоть выжимай... Этого не было?! Сон? Это был сон?

У кровати Советницы. Боже, как они постарели! Сухие бескровные губы что-то говорят, но я кроме шума ничего не слышу... Бесцветные слезящиеся глаза старушек... в них радость...
Мне протягивают черепок с молоком. Я молча беру и жадно его осушаю. Козье молоко с добавками. Спустя минуту сердце перестаёт бить в набат, стихает шум в ушах, становится тепло и покойно. Я уже слышу вздохи старушек.

- Что у нас плохого?
Одна из старушек всхлипнула, ушла за ширму. Другая вытерла глаза, присела на кровать, и принялась обстоятельно отвечать на мой вопрос.
Не приходя в сознание, тихо отошла в мир иной Мать. Троих мужчин не удалось спасти, из тех, что обгорели. Остальные идут на поправку. Вода в Долину продолжает поступать из ущелья, она уже у самого входа... Похищен Камень Смаргла. Когда мы с Зебом сражались с Рарогами, все высыпали наружу возводить преграду от воды... Зарёма среди завалов искала останки Добрана... Вдруг перед ней возник Вадим, сорвал Камень с шеи и растворился в воздухе... Все растеряны, подавлены...

- Зеб... мёртв?
И Зеб и Уп живы! Правда, Зеб некоторое время не сможет летать: пока не отрастут новые крылья. А с Упом случилось чудо: он возродился из пепла, как дивная птица финист.

Надо ли говорить, что эти добрые вести затмили недобрые? Конечно, мне было, очень жаль погибших, печально, что теперь Камень Смаргла у Вадима... но в эти минуты всё иное было второстепенным. Переживания и боль утрат потом, а сейчас я должна увидеть собственными глазами Зеба и Упа, убедиться, что всё так и есть, как говорят...

Вошла Зарёма. Болезненно бледное осунувшееся лицо, глаза красные, воспалённые.
- Пришла в себя? - Голос Зарёмы влажный от внутренних слёз, и не выражал никаких чувств. - Я принесу покушать.
Ушла тихо, как тень. Что так сломило её? Гибель отца или похищение Камня? Я задумалась. Старушка, видимо решив, что было бы кощунством отвлекать от дум Зазирку, бесшумно ретировалась за ширму.

Вернулась Зарёма. На плече её сидел Уп. Он тут же перелетел на спинку кровати. Зарёма подошла с подносом, вопросительно глянула на меня.
- Что случилось, Зара? Ты из-за Камня?
Вздрогнула, закрыла глаза, сквозь ресницы выступили крупные слёзы.
- Успокойся, вернём мы Камень...
Зарёма всхлипнула, поставила поднос на кровать, и выбежала.

Я глянула на Упа. Выглядел он прекрасно, то есть как новенький. Пёрышки, казалось, только что выкрасили. И, вроде, чуточку подрос. Уп пристально смотрел на меня, наклонив голову.
- Что-то не так? - спросила, непонятно на кого злясь.
- Всё так, Варя, - внезапно заговорил Уп.
- Ты... говоришь?!
- Сам удивляюсь. Когда вспыхнул, подумал: всё, каюк мне пришёл, отлетался... Шмякнулся о камень и - дух вон... Потом, слышу голос Димки... Дёргает меня за крыло и орёт: "Эй, цыплёнок жареный, ты живой? Если да - чирикни". Ну, я и чирикнул: "Отпусти крыло, оторвёшь!" Он так и сел...
- Выходит... тебе полезно сгорать?
- Только один раз. Понимаешь, Варя, на мне семь заклятий. Огнём, водой... Больше не помню. Больше ничего не помню! Кто я, откуда... Когда я... возрождался, промелькнуло в голове про семь заклятий... Огонь вернул мне речь...
- А вода? Тебе надо... утонуть?
- Не знаю! Ты же видела: огонь был непростой... Думаю, что и вода должна быть особенной. Варь... огромное тебе спасибо, что взяла меня с собой! Сидел бы чучелом неведомо сколько... Я в неоплатном долгу перед тобой...
- Брось. Считай, уже рассчитался. Может, ты из этих... Сварожичей? Вот прикол будет, представляю... Снимешь чары, и окажется, что ты Бог или сын, внук Бога... Вон Зеб - сын Ладанеи... А я на нём, как на лошади...
- Я как раз... хотел предложить: пока Зеб поправляется, ты можешь на мне...
- Спасибо, Уп. В моём положении, конечно, отказываться глупо...
- И не надо! Куда ты такая кроха. А со мной...
- Хорошо, хорошо, я согласна. Ты был снаружи?
- Был. Хотелось посмотреть место битвы...
- Воды в ущелье много?
- Достаточно, чтобы затопить пещеру.
- Так чего мы лясы точим!? Водичка не стоит...
- Ты ж не поела...
- Не хочется. Потом. Полетели?

На площади на своеобразных помостах лежали... огромные куколки, они даже цветом походили на те, что делают насекомые, например, жуки-шелкопряды. Куколок было шесть.
- Что это?
- Обгорелые. Зарёма в дощечках нашла старый рецепт. Оказывается, здесь с испокон веков у тёплых источников брали лечебную глину. Вот ею и обмазали... Жалко, другие не дотерпели...
Одна "куколка" была много крупнее и весьма деформирована.
- А эта, самая большая?
- Добран. Откопали последнего, думали, уже мёртвый... На нём ни кусочка живой кожи не осталось... Но Зарёма услышала слабенькую жизнь... У него подмышками обнаружили дедулек! Живые, но в обморочном состоянии. Когда пришли в себя и узнали, как спаслись... с той минуты ни на шаг не отходят от Добрана. Разве что по нужде. Возомнили себя ворожбитами: шепчут у изголовья... Верят, что помогают излечиваться...
- А Изгага?
- Он получше, только... левая рука вся сгорела...

Мы зависли под потолком. Нас либо не заметили, либо делали вид, что не видят. Несколько женщин суетились возле "куколок", ещё с десяток сновали на хоздвор и обратно.
- Остальные снаружи строят преграду, - как бы отвечая на мой немой вопрос, сказал Уп.

Строительство шло полным ходом. Здесь были все, даже беременные. По колено в воде, в шкуры, сшитые мешками, набивали щебёнку и укладывали штабелями. Яга ворочала большие камни, придавливала ими мешки сверху. "Стена" охватывала вход в пещеру, у её основания плескалась снежная каша.

Мне стало знобко, и нестерпимо стыдно: пока я там нежилась на подушках Матери, они здесь, в ледяной воде трудились в поте лица... Я должна рассчитаться за своё безделье. Чем-то чрезвычайным...
- Уп, давай повыше.
У исхода ущелья, где раньше был завал, вода поднялась и теперь сочилась через него. Если попробовать в узком месте обрушить края ущелья, остановить воду? Вот только...
"Ладушка! Прости меня за тот выкрик. Если можешь - помоги! Пожалуйста!"

Не знаю, услышала она меня или нет - ни внешне, ни внутренне, я не почувствовала отзыва. По правде, говоря, сильно сомневалась, что хватит сил осуществить задуманное: одно дело разнести валун в щебёнку, другое - обрушить скалы так, чтобы прочно запечатали ущелье. Да и злости у меня совсем не было, хоть и пыталась себя настроить. Вопреки моим стараниям... душа ликовала: Добран жив! Изгага жив! Зеб жив! Уп жив!

Однако, первый посыл меня весьма поразил: грохнуло так, будто скалу рванули динамитом.
Уп увильнул от брызг и осколков камня, восхищённо ухнул:
- Впечатляет! Не подозревал, что в твоей ручонке такая силища!
Я сама не подозревала. Или... всё-таки Ладанея услышала, и многократно усилила мой удар? Как бы там ни было, но трёх ударов хватило, чтобы намертво перекрыть ущелье плотиной.
- Куда? - спросил Уп, когда пыль осела, и мы увидели итог.
- Вокруг озера.

Самый дальний берег озера был значительно ниже, пологий. С противоположной стороны зажатая каменными лбами ложбинка. Пожалуй, если пробить протоку, то часть воды сойдёт в неё. Попробую...
То, что я приняла за каменную перемычку, оказалось просто землёй: первый же удар разворошил её, как торт ложкой. Вода весело зажурчала в ложбинку. Надеюсь, я рассчиталась за свой "прогул"...

Нас встретили восторженными криками и слезами радости. В адрес Зазирки летели такие здравицы, лестные эпитеты, что Варьке даже неловко стало.
- Всем сушиться и греться! - неожиданно для себя крикнула. - Не хватало ещё простуженных.

Шумно потянулись в пещеру. Я попросила Упа опуститься на "стену", у которой стояла Яга в растерянности: столько труда и впустую?
- Будь здрава!
Яга кивнула. Подошёл Дима, глухо бросил:
- Круто! Пораньше не могла?
- Значит, не могла. Спасибо, что притащил наши останки. Спицу видел?
- Видел. Хотел взять, но она рассыпалась. Перегорела...
- Жаль...
- Слышала, что эта глупая курица учудила?
- Ты о чём?
- О Камне. Какой дурой надо быть...
- Стоп! Значит, это ты обидел Зару?
- Я сказал правду...

- Правду? Какую? Не слишком ли ты высокого мнения о своём уме? Послушай, рубака! Если у тебя одна извилина в работе, то у Зары десять! Иди сейчас же и проси прощения за хамство!
- Не пойду я! Ещё чего? Она проворонила...
- А где ты был? Где? Ты, боеспособный единственный мужчина с ними был! И что?
- Я мешки таскал!
- Мешки таскать большого ума не надо! Ослы тоже мешки таскают...
- Ты... ты... - Димка весь побелел, хватался за рукоять меча и отдёргивал руку. - Меня... с ослом... Да я... Да пошла ты! - Со злостью, пнув "стену", побежал вдоль неё, а затем просто исчез.

- Не переборщила? - спросила Яга, глядя на свою парализованную ногу.
- Ничего, остынет и вернётся. Больно возомнил о себе... Если Зара... глупая, тогда мы все дебилы... Как ты? Нога не оживает?
- Деревяшка... я вот всё думаю: где сейчас прячется... Вадим? И каких сюрпризов ещё ждать.
- Счастливые исключаются. Сможет Камень Смаргла пробить Оберег?
- Думаю... Ладанея предусмотрела такую возможность: Камень тогда был у Середы.
- Значит, Вадим не выйдет за Оберег... повторит попытку уничтожить Долину?
- Теперь ему нужна ты.
- Обломится!
- Девонька, у него возможностей больше, чем ты думаешь...
- Он один! Пропитан злобой и местью... А нас вон сколько! И с нами Ладанея.

Яга печально вздохнула:
- Мы когда-то так же думали о Вонюке... Обернулось великой бедой...
- Иными словами, учись на примерах? Учту. Ладно, иди, сушись. Ты нам здоровая нужна.
Яга коротко глянула на меня, хотела что-то сказать, но передумала. Опираясь рукой о камни, захромала к входу в пещеру.
- А мы куда? - спросил Уп.
- Поищем останки Спицы. Как-то не по себе, что они там валяются...
- Понимаю, - сказал Уп, взлетая.