Код жизни. Изменить все

[Скрыть] Регистрационный номер 0468054 выдан для произведения:

 

            Каменная глыба подалась внутрь, образовав узкий проход. Как только протиснулись друг за дружкой, она тут же закрылась, словно получила приказ. Марфа вздрогнула и посмотрела на нее с опаской.

            - А если бы я и не там, и не здесь, а где-то посерединке остановилась... или не успела? Закрыла бы вместе со мной? И... в лепешку?!

            - Нет. Каменная дверь это граница между верхним и нижним мирами. Пока над ней что-то или кто-то нависает, не закроется никогда. Программа не позволит. Чтит заповедь божью!

            - Не убий, что ли?!

            - Вот именно! Жизнь бесценна. В подземелье это особенно важно из-за своеобразных условий жизни.

            - Условия, скажу вам... прямо... Тьма несусветная! И как вы видите?

            - Рассматривать особо нечего. Обоняние заменяет зрение. Наверх выходим ночью, так как днем иногда нас видели иные. Пугались.

            - И я в их числе! Ты до невозможности лохматый... и, главный ужас, - без глаз!

            - Зачем тебе мои глаза?

            - Так я чувствую себя уверенней. Они, как зеркало души. Смотришь и видишь. Что может сказать мне твоя шерсть?

            - Ничего! Предпочитает молчать. Скромна от природы.

            - Смеешься?! - поразилась Марфа.

            - Можно и так сказать! Долго будешь за стенку цепляться? Пора двигать дальше.

            - Как?! Абсолютно ничего не вижу!

            - Нюхай воздух. У земли он - один, у стен - другой, а между ними, на уровне твоего обоняния третий. Посуше. Поглуше. Нюхай и он поведет дальше.

            - Не умею.

            - Учись! Кто знает, когда, но может пригодиться. Коснись стены... преклони колени... Чувствуешь разницу между ними? Нюхай активнее! Вставай! Снова нюхай. Чаще, активнее, сказал! А теперь?

            - Есть что-то... но... не смогу...

            - Придется! Я отхожу в сторонку, а ты нюхай и иди. Буду за тобой... плестись...

            - Плестись?! Да ты и не ходишь вовсе, - пыталась возражать Марфа. - Ни звука от тебя! Лежала там связанная, а ты явился... бесшумно, слюной закапал, напугал, а теперь... теперь сам полетишь, а я боюсь шаг сделать, так как ничего не вижу! Зачем поволок меня в эту тьму?!

            - Сколько лишних слов! Любите вы все усложнять, женщины! Понюхай стену, говорю, теперь землю, выпрямись, нюхай... Иди! Я не дам разбиться. Потеряла запах? Снова нюхай!

            Род человеческий изрядно повеселился бы, если ему выпало такое "счастье" наблюдать за Марфой в этот момент. Она, то припадала к земле, как гончая собака; то обнюхивала стены, с которых к ней тянули усики-носики заинтересованные слизни и, к всеобщему счастью, дотянуться не успевали; то, задрав нос к потолку, шумно втягивала в себя воздух; а затем выставляла вперед ногу, очерчивая полукруг ею, и не встретив препятствий, делала шажок.

            - Я терпелив, - спокойно заметил "лохматый товарищ" откуда-то сбоку после ее многочисленных попыток. - Если не сможешь... или устанешь, уснешь в холоде и голоде, а у меня дома - фрукты и теплые меха. Ни с кем делиться не нужно! Ночь скоротаю там. Один.

            - Не сомневаюсь! - вдруг осерчала Марфа, наполняясь пониманием, что никто ей здесь не поможет, и скидку выпрашивать смысла нет. И неожиданно для себя ощутимо уловила ту злосчастную разницу в запахах. Поначалу, была робка, но, не встречая препятствий, осмелела и пошла вперед более уверенно, не переставая активно дышать задранным вверх носом.

            - Так и думал, - довольно хрюкнул лохматый за ее спиной. - Отпрыск древней цивилизации свое не упустит!

            - Чем... ближе... к дому, тем... веселее тебе? - не одобрила Марфа. - Рассказать... не хочешь, как... оказался в подземелье, кто... ты и... почему тебе... есть дело до меня?

            - Хочешь спросить, остановись, иначе поцелуешь стену. Опыта нет, а пытаешься везде успеть. Нюх сбился, а это грозит, знаешь чем?!

            - Прекрасно знаю, чем, - отрезала Марфа, передразнивая его, но остановилась. - Лучше скажи, почему по пещере днем бродил, а болтал, что только ночью пропитанием интересуетесь.

            - С кем идешь, Лас? - шепнула вдруг стена, вводя девушку в состояние ступора. - Давно к нам никто не хаживал из любопытства. Что за животрепещущее, упоительное, тепленькое тельце? Ах, изумительнейший, превосходнейший аромат свежей кровушки молоденькой козочки!

            - Спи спокойно, друг. Она - не угроза нам, но и не еда, не надейся, лысый коврик! 

            - Немного жаль. Залежался. Размяться бы!

            - Поднимись наверх, если страдаешь. Там сегодня особенно урожайно, а мы пошли. Только будь осторожен. Проблемы нам ни к чему!

            - Привет мамочке. Проблемы... гм-хр...

            Марфа ожесточенно задышала и больше не пожелала останавливаться... В самом начале ее непростого пути невидящие глаза сужали границы до немыслимо маленьких размеров, но внезапно стали раздвигать; и что совсем неожиданно: появилось эхо.

            - Эхо? - не поверила Марфа.

            - Эхо, - поддакнул Лас.

            - ... эхо, эхо... - подтвердило эхо.

            - Мы пришли.

            - ... шли...

            - Стой и жди. Открою проход.

            - ... ход...

            Рядом что-то щелкнуло, скрипнуло и потянуло запахом фруктов. От тусклого света внутри сердце девушки радостно затрепетало. Она сумела рассмотреть округлую уютную пещерку, совершенно пустую, и в середине ее лохматое существо, раза в два больше, чем ее спутник... И несуразная мысль, что круглым существам нужны круглые помещения, квадратным - квадратные, а прочим - соответственно их строению, для компактности, не заставила себя ждать и почти развеселила ее.  

            - Кого ты к нам привел, Лас? Что за дева? Ее размышления мне непонятны.

            - Тебе недоступно чувство юмора, мам, поэтому смирись. Ее бросили связанной на милость богов. Судьба послала меня, и она жива.

            - Почему бросили? Что случилось?

            - Не знаю, не спрашивал. Мне ее жаль!

            - Ты был жалостлив всегда! Скажи, аппетитный кусочек, почему тебя связали и бросили, как прогнившую насквозь тряпицу?

            - Не знаю. Я недавно здесь.

            - Худо твое дело. Кому теперь доверять?!

            Марфа промолчала. Сказать было нечего. Внезапно она почувствовала жуткую усталость: напряжение дня сказывалось. Только сегодня вернулись они из мира Великой и Мудрой, а столько событий случилось за довольно короткий промежуток времени.

            - Лас, покорми деву. Был ли любезен Ан?

            - Размяться желает, но ленится ползти наверх. Надеялся, что от "аппетитного кусочка" ему перепадет. Привет передавал. Теперь он всегда любезен. Кто не по зубам, тот - друг!

            - Вовек не забыть его разочарование и кислую отрыжку! Ответный поклон. При случае.

             Шкуры оказались чрезвычайно мягки, фрукты - питательны и сладки. Рассеянный свет от комка, вероятно, гнилушек с поверхности подействовал умиротворяюще и Марфа уснула. Во сне беспокойная Мать матерей умоляла ее сказать, где та находится, но ученица не знала.

            - Погости немного, - предложил Лас утром. - Познакомлю с жителями в центре. Там света больше и не придется нюхать воздух.

            - А я не боюсь теперь нюхать!

            - Неплохое умение... Чтобы не возникло ненужных вопросов, поясняю сам. Вчера шел за световым корнем, и, как оказалось, к пользе. Мог бы выйти из пещеры и кто знает, чем бы это обернулось для тебя.

            - Спасибо, Большое сердце! И глаза, возможно, у тебя есть, иначе зачем вам свет?!

            - Много бесполезных слов.

            - Люди привыкли к общению: глаза в глаза, а здесь меховой шар размером с копну, говорящий неизвестно откуда, но... разумный. В моем мире сказали бы, что я - сумасшедшая, и такого не бывает в природе.

            - Тебя как зовут?

            - Марфа, - отвечала обескураженная девушка. - Старое, доброе имя. Я привыкла.

            - Мар...Фа...  Два имени для одной? Широкая натура ваша, необъятные просторы наверху и имена подобные... раздольные... Но есть место скромности!

            И ей стало стыдно. Она, буквально, атаковала добродушное существо вопросами, желая, чтобы тот стал понятен ей, как человек, но он же - не человек, а кто тогда, если речь его понятна и поведение разумное, миролюбивое.

            - Прости!

            - Услышал... твои мысли... Не человек, но разумен... Печально узнать нечто новое о себе.

            - Прости, не могу не думать. Так устроена.

            - С гордостью заявляю, что среди нас давно нет тайн. Ни к чему они! Вы, люди сверху, сложно живете: таитесь друг от друга, умалчиваете, и это порождает излишние эмоции. Сказал бы даже, что, порой, преступные. Ты на себе убедилась! Так вот, Мар Фа, послушай... В давние времена случилась величайшая катастрофа на Планете, и мы ушли под землю, где наличие глаз необязательно. Кто-то еще рождается с ними, кто-то - нет, но они мало помогают под толщей земли... Что-то видеть, а значит, расширить свой кругозор, важно... для человека, но мы уже... как-то... Когда не знаешь, что потерял, это не сильно беспокоит... Глаза у меня есть, но мало толку от них...

            - Прости... я...

            - Ты думала, но я не готов был говорить.

            - Покажешь? - робко поинтересовалась заинтригованная Марфа.

            - Не считаю нужным. Слушай дальше... Предки отчаянно мерзли и, как следствие, обрастали шерстью. Можешь спросить, почему ее слишком много. Как в копне сена.

            - Прости за нелепости! Слышать иронию от тебя неприятно. Мутация?

            - Холоднокровные, единственные, остались таковы, как есть. Как жили среди прелестей природы и в земле, так и остались в земле среди прелестей природы. Претерпели временное "неудобство" и продолжают жить привычной жизнью, а мы не можем вернуться наверх. Да, ходим чаще ночами, так как сложно бывает днем. По всяким причинам. Одна из которых - боязнь встретить недоброжелателей. Да и пугать не желаем! Это породит разговоры, любопытство и нас станут искать, и нам придется туго. Долгое отшельничество поставит на грань вымирания от недостатка пищи.

            - Но... ты... днем пришел!

            - Услышал твое страдание. И, как уже сказал, световой корень понадобился.

            - Прости, что помешала твоим планам. А я много "наговорила"?!

            - Достаточно. Закон Жизни требует помогать. Генетически он заложен в каждом, но только в дикой природе так отчаянно соблюдается, когда приходит время; и требует жить в мире с теми, кто попадает в беду; запрещает поедать спасенных... Так когда-то мы ужились с ними... Предки построили переходы, чтобы никто извне не нашел нас. С плохими намерениями. Устроили жилища, кто как сумел. Дальнейшее развитие видов проистекало из близкого соседства. Парадокс, но животные развивались быстрее и однажды обрели речь. Не все научились читать мысли, но говорят или понимают речь все.

            - И никто не пытался перекусить другим?

            - История не донесла подобных случаев, но недавно Ан... попытался. Двуличный тип, как раздвоенный язык его! Потом каялся, что бес попутал. Со сна, мол... простите... не повторится.

            - Что-что?! Что-то знакомое... Что это мне напоминает?.. Раздвоенный... язык... Сожалел, что... не еда... Имя - Ан... Он, что, большой змей? Анаконда? Это была анаконда?! Брр... А мне показалось, что стена изволила говорить всякие глупости, но для нее...  разумность, это... это... маразм... что ли... нет... это...

            - Хм, маразм... Смешно! Трудно определить, как это называется. Так вот! Он лежал вдоль этой длиннющей стены и его многие метры не шевелились. Глаза не смотрели, но видели. Не только мимо него проходили мы, но остальные тактично помалкивали либо тянулись к тебе, чтобы познать непознанное, а он - бесцеремонный гигант. Волноваться не стоит. Выведу обратно, как только пожелаешь. Хочешь еще переночевать, оставайся. Будем рады с матушкой. По-моему, мы слишком много болтаем! Пройдемся по нашему городку? Весь увидеть не сможешь, да и ничего там не найдешь иного. В центре многие с окраин собираются. Где больше света, там больше жизни.

            - Снова нюхать?

            - Скажем, закреплять умение.

            Марфа шла и вслушивалась, не видела, но ощущала, как удаляется от нее сырой запах, и понимала, что стены раздвигаются, и пещера расширяется, довольно-таки, быстро.

            - Ты летишь? - спросила строго и немного рассерженно, резко останавливаясь, так как поймала себя на мысли, в очередной раз, что категорически не слышит его шагов.  

            - С детства приучен ходить по-особому: на ступнях целая роща меха произрастает. Прости, не оправдал горячих надежд!

            - Сломала себе голову в думах, а все просто, объяснимо, - поразилась она, продолжая путь с закрытыми глаза, - но... иронизируешь?!

            - Реагирую на наивность!

            - Достаточно умен и остер на слово! С развитием должны быть проблемы, но не наблюдаю оных. Возможно, пока?!

            - Их нет! Где-то мы лучше вас, наземных.

            - Как так?! Писать, наверняка, не умеете, - заметила Марфа, запнувшись на ровном месте, так как сочетать  нюхательные действия с речью у нее категорически не получалось.

            - Нет необходимости, - мягко заметил он, подхватывая ее под локоть своей волосатой рукой. -  Каждое слово хранится надежно.

            - Невозможно хранить каждое слово!

            - Это вам... невозможно, так как мозг недостаточно востребован. У нас - иная картина. Каждый день, событие - отдельным листом. И лист... к листу... в рядок. Плотненько. В память.

            - Хорошо! Счет равный. Мы пишем, чтобы не забыть, - вы помните и потому не забываете. И все?!

            - Не все! Читаем мысли, поэтому живем прозрачно. Вы не читаете, и страсти раздирают ваши души и, порой, тела.

            - Действительно, - задумалась Марфа, - как-то успела подзабыть. Жизнь ваша проста.

            - Готов доказать, что не так. В ней есть все, в чем нуждается каждое живое существо.

            - Верю и больше не спорю, извини!

            - Кстати, сюда может явиться Ан, и сделать вид, что спит.

            - На что намекаешь?

            - Советую не стоять! Как только унюхает тепленькое тельце, а ты, поверь, пахнешь по-иному; и сам не поймет, что сотворил. Шерсти у тебя нет - препятствовать. Переживаю! Конечно, вернуть тебя не составит труда, взывая к разуму лысого шалуна, но впечатления будут мучить тебя потом долго. Мамочка моя подтвердит, если что! Я-то вижу внутренним зрением. А ты чем?

            - Носом!

            - А-а-а... Поднимай выше и пошли. Недалеко уже... Слышу за спиной шелест...

            И Марфа ускорилась.

            Как только тьма перед закрытыми веками стала рассеиваться, она открыла глаза и приятно поразилась.

            Это оказалась не просто огромнейшая полая пещера, а настоящее подземное селение с центром и окраинами. По центру его из земли торчали палки, трубки, прутья металлические разной величины, толщины: очевидно, какие нашли где-либо, такие и применили... Сверху донизу увешанные светящимися корнями невзрачные колья вдруг сказочным образом преобразовывались в очаровательные деревца; и Марфа пришла в восхищение от этого вида.

            Этот удивительный частокол прерывался через равные промежутки, чтобы не препятствовать передвижению своих жителей; затем возобновлялся; и эта его размеренность, и некая четкость линий, говорила в пользу разумности тех, кто его устраивал, и кому освещение требовалось, как воздух, в мрачное время Вселенской трагедии.

            По периметру освещение было не менее интенсивным и тянулось широкой полоской вдоль мрачных стен. Куда-то вдаль. И где-то там оставалось, так как всему есть начало и конец.

            Из стен появлялись и в них же исчезали существа, соседство с которыми в жестоком мире землян ничего хорошего не сулило бы им. Эти же, с позволения сказать, нелюди, протягивали друг другу веточки, листья, плоды и принимали с достоинством, проглядывающим в каждом предупредительном движении. Вместо того, чтобы вцепиться в глотку и испить теплой кровушки поверженного врага, они расшаркивались и мило улыбались... Марфа наблюдала, вытаращив глаза. Такое ей и в кошмарном  сне не могло присниться - слишком невероятно было увиденное.

            Были здесь и подобные Ласу...

            И были дети!

            Это откровение, как громом с ясного неба, поразило Марфу. Они не только выживали, но и плодились! Теперь ей стали понятны возражения нового друга. Их мало, но они сохраняли свой вид! Могли же выйти наружу и жить под теплым солнцем, но не имели этакой привычки... К тому же, постоянная жизнь на открытом воздухе, с его ароматами, пыльцой; в чащах, среди однажды ставшей чуждой, некоторой растительности, от которой отвыкли за долгие годы уединения, могла действовать уже во вред.

            - Идеальные отношения, - выдохнула Марфа полушепотом. - Мир без вражды. Судя по огням, пещера большая, а на краю, как у тебя, освещение только в жилых помещениях, если кому-то нужно. Хотела бы увидеть, где кончается все... где край соединяется со сводом...

            - Столько не пройти без сильной усталости и за несколько дней. Там ничего нового. Не стоит! Удовлетворена ли ты?

            - Как сказать! А если выйти на середину, к вашим "фонарям"? Можно или непозволительно?

            - Они заинтересуются. Несомненно. Тело без волос, которому требуется одежда, чтобы не мерзнуть... У нас нет одежды, а у тебя есть, а на голове слишком много волос. Это необычно. Это привлечет внимание и с тобой захотят поговорить. Ты готова к подобному вниманию?

            - А почему сейчас не интересуются?

            - Ты же в тени!

            - Гуляете, милашка?! - прошелестел возле уха знакомый голос и мимо скользнул огромный змей. Марфа вскрикнула от испуга и жизнь в центре замерла. Вероятно, такого рода проявления чувств здесь исключались. Сотня голов повернулась в ее сторону. Морды-лица дружно поднялись и ноздри зашевелились. Если до этого Марфа сомневалась в подобном сообществе, то теперь все сомнения отпали. Да, они разные, но, в тоже время, одинаковы в проявлении интереса и любопытства. Повели же себя, как единый организм, отшлифованный годами соседства! Даже проползшая анаконда с "редким" именем "Ан", никого не смутила, не испугала, кроме нее.

            Когда тот оказался у нарядных кольев, в центре, к нему кинулись лохматые маленькие существа; и кто из них был кто, не имело значения. Они валялись по нему, ползали, а тот был невозмутим и, высоко подняв голову, покачивал ею, отвечая на приветствия взрослых. Возможно, у него спросили о Марфе, потому что он повернул к ней голову и взгляды отвлекшихся вновь обратились на нее.

            - Идем, - мягко предложил Лас и взяв ее под руку, повел. - Не трясись - они все мирные.

            - Долгой жизни! - чопорно поздоровалась Марфа. - Сожалею, что невольно нарушила покой подземного мира!

            - Ты учтива, чужестранка, - молвил... лев, - но нет в тебе духа нашей планеты. Откуда?

            - Моей родиной была Земля.

            - Чуждые тебе обстоятельства?!

            - Жизнь на склоне лет оказалась несправедлива, но дала еще шанс.

            Марфа не заметила, как оказалась в кольце заинтересованных существ. Они заглядывали ей в лицо с любопытством, трогали и осматривали одежду, пытались лизнуть, чтобы ощутить ее на вкус.

            - Лас, она - твоя гостья?

            - Да. Нашел в пещере. Люди сверху оказались к ней жестоки и бросили связанной. Вероятно, желали избавиться любым способом.

            - Что могла натворить чужестранка с ликом светлым и простодушным?!

            - И я засомневался.

            - Затворничество не отвлекает от истины. Суть вещей очевидна и без словес. Фруктов?

            - Благодарю! - поклонилась Марфа и приняла из когтистой лапы оранжевый плод.

            - Будьте, сколько желаете, - молвил лев и удалился. Любопытствующие люди-звери потянулись за ним, но продолжали посматривать в ее сторону, пока и она проявляла любопытство.

            - Не сказать, что потрясена, а просто раздавлена новыми открытиями, - сказала Марфа на обратном пути. - Есть большая разница между "увидеть" и "услышать". Хочу вернуться в свой мир, где много солнца и все понятно.

            - Если не устала...

            - ... устала, - перебила его Марфа, повторяя эхом последнее слово, - но тьма, столь длительное время непрекращающаяся, влияет на мою психику. Хочу рвать, метать, но своего добиться! А еще желаю: найти и отомстить!

            - Хорошо. Поведу тебя. Вдруг за нашей границей встретятся люди, сиплые, басовитые...

                                                              (Продолжение следует)