Ключ от мира

А ей снился сон, и в нем она сомневалась, что спит. Все до такой степени знакомо, что каждый эпизод буквально кричал - «была здесь и можешь вернуться, стоит только захотеть». И что-то еще смущало душу, вызывало тоску, но что?!

Видела она ее: эту воздушную воронку. Возле храма. Это был вход в крохотный мирок с десятком трехэтажных домов. Несомненно, то были задворки цивилизации, и выглядели, как этакий пузырь или нарыв на теле большого мира… Небо ограничивалось высотой домов. Воздух - сладковатый до приторности - не каждый выдержит, но привычка - вторая натура, если выбора не предоставлено. Улочки - чистые, но узкие и короткие. Немного закрытой пластиком поверхности, немного земли с минимумом травы, которая не желала расти, учитывая внутренние особенности. Сюда не каждый рискнул бы сунуться. В этом мрачном «пузыре» прятаться от законников – именно то, что нужно сомнительным личностям, но жить постоянно добропорядочным высокоразвитым существам, мягко говоря, нежелательно. Хотя, на каждое мнение есть противоположное и что толкает прятаться в невероятных местах, одному небу известно, но молчит оно равнодушно.   

Астрид не нужно было доказывать – сама имела возможность убедиться, что жители здешние не походили на граждан скучных поселений больших миров. Красота, однозначно, в тесном мирке не была в приоритете. Гипертрофированная хитрость и коварство - да! Простота - до глупости. Неуемная ревность. Жуткие перевоплощения из одного живого вида в другой; однако, скорее, наведение морока, чем фактические действия, ради достижения «фильдеперсовой» цели. И, как правило, та достигалась, если не находилось изворотливого ума - противовеса  либо увесистой дубинки для успокоения  неуравновешенного психопата.   

С первых же секунд нахождения здесь ей выпала сомнительная честь наблюдать, как на небольшой площади, скорее, площадке, учитывая невзрачные размеры «пузыря», за женщиной гоняется разъяренный мужчина со стоящими дыбом волосами.

- Он с оружием! Люди, как можно? Подобные отношения дна общества, где дикие нравы в порядке вещей. Опомнитесь! - кричала она в ужасе, но «глас вопиющего в пустыне» никого не заинтересовал.

 - Караул, убивают!

Несомненно, то - семейная пара, так как не казались посторонними людьми. Он оскорблял ее грязными словами, а убегающая в панике «красавица» не нашла лучшей защиты, чем спина явившейся, так кстати для нее, чужачки. Печальный исход был неизбежен для обоих. Сердце подкатило к горлу. Астрид побледнела, но на лицах равнодушных свидетелей не отразилось ни единой эмоции.  

Неожиданно, неким, не иначе, чудом, попавший в этот мир автомобиль (то ли воронка в этот момент оказалась лояльней, то ли водитель слишком категоричен) вильнул с проезжей части и прикрыл оторопелых женщин. Те бросились бежать. Завернули за правый угол, но был он слишком прост, обнажен и потому доступен… другой… третий...   Гневный ревнивец не оставлял своих намерений, но в какой-то момент его перестали видеть. Покой снизошел на души взбудораженных женщин. Они переглянулись с удовлетворением и радостью. В знак солидарности рядом зашевелил слабыми ветками чахлый кустик. На него, жужжа недовольно, опустился черный жук. Жесткий хитиновый покров с металлическим отливом, грубые крылья с заостренными кончиками, рожки на голове, явно, злобной твари привлекли к себе внимание Астрид. Рожки насекомого активно двигались, как антеннки, настраиваемые на нужную волну…

«Волну смерти?!»

Беглянки отпрянули в испуге. Внезапно лицо сбежавшей жены стало кривиться, рот презрительно растягиваться, и она рассмеялась. Язвительно. Громко. Демонически. Глаза хитро прищурились. Она схватила прутик и ударила жука. Тот не успел взлететь, как оказался раздавлен. Восставший из мертвых, мужчина вцепился длинными пальцами в шею жены, прижал тело к себе и припал губами ко лбу. Тело его жертвы извивалось, принимая формы объевшейся змеи. Она пыталась оттолкнуть его и заглотить, раскрывая неестественно широко рот.

- Зачем носился с пистолетом, если можешь выпить энергию дамы, как стакан воды? - не удержалась Астрид от удивленного восклицания.

- Быстро бегает, - отвечал тот странно: уголком рта, который подергивался и вещал. - Ты помогла, остановила ведьму и за это твоя энергия останется при тебе. Близко находящихся подле меня, как ты сейчас, никогда не жаловал. Все знают об этом и не рискуют. Это… мое пространство!

- Спасибо, конечно, - съязвила она, но, на всякий случай, отодвинулась. - Я пришла оттуда, где клювиком не щелкают и есть более благородные цели, чем отъем чужой энергии. Носи, в таком случае, табличку на себе с предупреждением. Полагаю, твое биополе слишком чувствительно. Ни разу не слышала о таком. Нечто новенькое.  

Вокруг, но на почтительном расстоянии, собиралась толпа, но люди не вмешивались. Как только глаза ведьмы подернулись пленкой, он взвалил изрядно похудевшее тело на плечо и ушел. Астрид потерла глаза, и ей даже показалось, что они стали видеть лучше, и прибавилось немного сил.

- Она пакостит, всячески, желая за наш счет жить вечно, а он - мужчина и привык доминировать. Сегодня у нее была бы прекрасная жертва - ты, но он успел… жучком... Умеет глаза отвести, зараза, змеюка. Смотрит, куда угодно, но не на него! Мы знаем и не ахаем от «чудес». Когда застукали за неблаговидным делом в первый раз, мужчина, в знак извинения, взял на себя обязанность контролировать, но та не хочет подчиняться. И он загоняет ее, как дикого зверя, когда замечает нездоровую полноту своей ведьмы, - просветили Астрид почти равнодушно, глядя под ноги, и потекли по сторонам спокойной водой также молча, как и появились.

- Но сам ее опустошает! – глядя вслед, выкрикнула Астрид свое непонимание.

- Они - пара. Их долг - уравновешивать друг друга. Нам пути отсюда нет, а она - угроза всем. Куда придут такие, как мы, если ведьма поглотит и мужа? Ее потребности не иссякнут на этом. И однажды замахнется на большой мир. Он – злодей, конечно. Боимся, но для нас благо, что у него есть своя ведьма, регулярно подлежащая усмирению. Питается ею и не трогает нас, а мы держим дистанцию.

Вроде, закончилось все хорошо. И низкое небо не напрягало, и трава скудная не раздражала, и явная ограниченность плоского пространства не давила на виски, но что-то пробиралось в душу и тревожило. Напряжение нарастало, и в какой-то момент переполнило ее, и… Астрид пробудилась.

- Ничего не понимаю. Разве должна я знать все, что снится? Исключительно странно! Как ни закрою глаза, сны тут, как тут. Открою, а… никуда не ушли. То есть, вещие, то есть, это было? До этих песков ничего подобного не испытывала, хотя и помню что-то слишком мало. Черепок - гад, твоя работа?! Ты воззвал к жизни странности? Зачем явился? За телом моим?! Правильно ли поняла твои происки? Отвечай, повелительница костей требует!

- Гав, - бормотнул тот уныло.  

- Внятно! Сороконожка, ау, где ты?  

- Согласен держать ответ, – задрожал тот.

- Испугался? У меня не забалуешь. Значит, говорить и понимать в состоянии. Отныне, ты - мой раб, а кто еще - подумаю. Не злобствовал бы, не попал в переплет. Смирись! К тому же, не все так плохо, как может казаться. Здесь - надломанный, но скакать можешь, а где-то…. Впрочем, неважно.

Скелет, нахохлившись, прижимался к углу и внимал жарким речам. Быть сороконожкой развитому существу - унизительно, и не желал он рисковать.

- Не доспала, что ль? Угол затрясся, воздух расшалился. Так и уши продует. Твоя работа? До правды докопаюсь, поэтому хитрить не советую. Не тряси черепком, как прокаженный, а то отвалится.   

- Вижу, сущь, контакт с… «черепком-гадом» налажен, - одобрил Координатор, являясь на экран.

- Несомненно, - фыркнула та, обратив на него яркую синь глаз. – Вы так догадливы, сэр!

- Радует, что  у сущи не только вопросы.

- Сущь имеет много вопросов и желает иметь много разумных ответов, но пока варюсь в собственном котелке… или горшочке…

- Где?! Обманывает зрение?

- Вот и ты задаешь странные вопросы. Могу пожаловаться, и хозяева не простят раба своего, - развеселилась Астрид.

- Нет! - натужно булькнул Координатор и экран замигал. - Аннигиляция страшит меня.

- Куда же ты?! Зачем приходил?

- Нашествие у нас. Стены шевелятся. Наверняка, посланцы Магов испытывают на прочность. Наша жизнь под угрозой.

- А моя? - крикнула вслед исчезающему Координатору, но отвечать стало некому,  и тогда решила узнать сама. - Гав?

- Внимаю.

- Гав, а где здесь пищу выдают? Червячка бы заморить малостью! Что глазницы твои, просто, распирает?! Понятия неведомы, иль подзабыты? Вопрос не по адресу? О, Великий, связал непонятно с кем! Тоска. Срочно узнай, кто шевелит жилище и грозит переизбытком песка. Так идешь или нет?!  

- Не дано, - опустил тот череп виновато.

- Выйти? Посмотрим, что мне… дано.  

Попинала ногой, затем рукой спрессованный воздух и шагнула в песчаный мрак не с той стороны, с какой зашла. Обнаружила новое препятствие, в виде еще одной стены. Остановившись в задумчивости, усмехнулась. Зачем с нее требовали ключ? Вот бестолковая! На выходе - одна стена, здесь - две и это - вторая комната. Для костлявого? Или еще кого подошлют, ироды инопланетные?!

- Иди за мной, - приказала скелету, не сомневаясь, что тот послушается.   

Развернувшись в другую сторону, через пару секунд вышла навстречу песчаной буре;  прищурилась и замерла. Ветер безумствовал. Струи песка ударяли по телу, причиняя легкую боль. Гав остановился сзади. Завертел черепом. Песок проносился меж его костей, не встречая сопротивления, и он никак не реагировал на природное безумство. Спеси в нем значительно поубавилось с тех пор, как попал в подчинение и вынужден был смириться.

- Неплохо устроился, - хмыкнула Астрид, прикрывая рот рукой и оглядываясь на него. - Не был бы таким гадом, хлебал сейчас сполна взбрыкивания местной природы, как я, но завидовать тебе не собираюсь. Оторву-ка лоскуток, у меня их много - не убудет, и лицо прикрою. «Щупальца». Надо же так учудить. А еще ученые. Смех и только. Ты слыхивал подобную глупость, Гав? Невооруженным глазом видно, что есть что. «Щупальца». Смеюсь беззвучно! Хватило разочка, спасибо. До сих пор кожа чешется. Хотя… чего хочу?! Времени-то прошло… с гулькин нос. Для непонятливых скелетонов – мало...    

- Три ночи и два дня, - буркнул тот, нехотя.

- Что?! - изумилась она. - Откуда знаешь?

- Считал. Повелительница костей, то опадала телом, то наливалась, почти пробуждаясь, но чаще бормотала и требовала. Я сидел в углу и боялся.

- И правильно делал. Наблюдала я… за тобой. Невидимым глазом. Проверяла на лояльность.

 «Надо же, три ночи, - подумала изумленно. - Хорошо, что боялся, а то бери тепленькое тельце мое и похищай. Знать, будет полезен. Где бы поесть, е?! А что это там? Мерцает, вроде. Костерчик зажгли на природе? Для тепла или пищи?! Ммм…»

В принципе, при мерзкой погоде неважно: близко - далеко. Все равно, идти туда не хотелось, но сам факт, что в бесконечной песчаной круговерти что-то горит, а возможно, готовится пища, вызвал у нее бесконечное удивление и обильное слюноотделение. Необычное явление сбивало с толку. И песок носился вдали по-особенному - казался волнующимся морем светло-коричневого цвета. Волны перекатывались и двигались к вафельным домам. Земля под ногами Астрид дрожала все сильнее. И внезапно столб пыли взметнулся вверх, и яростной воронкой пошел по песчаной местности, норовя вобрать в себя все, что плохо лежит. Но что здесь брать, кроме песка?

Едва коснувшись языка пламени, воронка резко остановилась, будто испугалась, и неожиданно, с удвоенной энергией, закрутилась, вгрызаясь в почву и выбрасывая наружу «сокровища недр», в виде невероятной массы песка более темного цвета, и вполне могла добраться до ядра планеты, но неожиданно на нее рухнули тонны небесной пыли. И все прекратилось.

Астрид не помнила, как оказалась здесь сама, но, вероятно, тем же путем, что и бурые тела, которые остались лежать на барханах после того, как пыль улеглась. Очередные посланцы небес! Можно бы взглянуть на них, попробовать выяснить, почему не шевелятся. Однако удовлетворять неуемное любопытство не спешила. Что-то здесь было не так.

«Враждебные ветры злобствующей нации вздумали прибрать к рукам несусветные пески, оттеснив хозяев, и послали за нею монстров?!» - так себе мысль удивленной сущи.    

Замешательство, тем не менее, сыграло на руку. До дрожи нервных окончаний знакомые Астрид мыши, вырвавшись на поверхность из топких песков и обтекая замерших девушку и скелет, устремились к тушам. Они катились лавиной, и все дрожало, и тряслось от шлепков миниатюрных лап…

Прибывали и карабкались по телам застывших соплеменников, создавая новые барханы, когда упирались в преграду. Принюхивались, истекая слюной и глядя блестящими глазками на «пищу», которая не подпускала к себе. Подергивали шкуркой, наполняясь злобой. Жадно втягивали воздух, бились в конвульсиях, но… не уходили. Жаждали отведать дарованного небом мясца, которое манило, но не давалось, и тогда, стервенея, теряя остатки примитивного разума, стали бросаться друг на друга… и потекли кровавые ручейки…