Записи Лютера Дактэ Глава 2

«Передо мной возникло кукурузное поле. Высокие початки нависали надо мной, словно великаны. Злорадно шипя, и шевелясь от ветра. Я пытался пробраться сквозь них, раздвигая руками твердые стебли. Это у меня получалось с трудом. Так, несколько часов я петлял по полю, пока не вышел на дорогу».
 
 
Лютер вышел из кабинета и поднялся в спальню. Стоило ему пересечь порог комнаты, как экран компьютера загорелся и на клавиатуре, вжалась кнопка «DELETE». Курсор остановился и продолжил печатать.
«Так, несколько часов я петлял по полю, пока не понял, что заблудился. Я сел на землю, давая сердцу успокоиться. Я все еще удерживал стебли руками, но они соскочили и с силой сдавили мое тело. Я был окружен ими со всех сторон, а стебли липли мне на лицо. Я не мог дышать. Я задыхался. Задыхался».
 
 
Лютер соскочил с кровати. Его горло, словно стянули металлической цепью, не давая вдохнуть. Он отчаянно пытался хватать ртом воздух, и хрипел. После попытался дышать носом, но от этого было только хуже. Лютер добрался до двери, и дернул ручку. Но она не поддавалась. Хотя, ее можно было запереть только с внутренней стороны. Он медленно дошел до окна. Перед глазами плыл город, словно растекшиеся краски.
Распахнул его настежь, и прохладный воздух просочился в комнату. Только и это не помогло. Лютер упал на колени и на четвереньках дополз до двери, прижавшись к ней спиной. Он морщился от боли, что скребла в его горле. Сжимал рубашку, коротко выдыхая. Хрип отдаленно напоминал бульканье. Рот беззвучно открывался, пытаясь, что-то сказать.
 
 
«На исходе нескольких часов, я выбрался на дорогу. Моя одежда была измазана в грязи, так как я катался по земле, пытаясь избавиться от лап кукурузы. В волосах листья и волокна. Воздух был густым от духоты, и напоминал суфле. И если ветер и проскальзывал, то он лишь поднимал пыль, отчего воздух становился коричнево-серым. Я стянул куртку и, ухватив двумя пальцами за ворот, просто тащил ее по дороге. Я испытывал дикую жажду. Горло и губы саднило от сухости. А на тело наваливалась тяжесть. Ноги, подобно вате, проваливались в грунт.
Я не мог больше идти. Я рухнул на колени, впившись в раскаленную землю, ногтями и стонал. Голос отзывался болью в горле, и я сжал челюсть. В самой дали, виднелся угловатый домик. Один из сотен тех придорожных кафе, что стоят на пустынных дорогах. Дом двигался, словно это было его отражение в воде, и чем ближе я подбирался к нему, тем дальше он был от меня. Я медленно на четвереньках полз по пыльной дороге, теряя сознание. В последний раз я посмотрел на него и закрыв глаза, упал лицом вниз».
 
 
Лютер услышал, как щелкнул замок. Боль отпустила, и он, поднявшись на ноги, вышел из спальни. Лютер с опаской, прислушивался к каждому шороху или звуку. После спустился по лестнице и прошмыгнул к двери кабинета. Он долго стоял и слушал, тихое щелканье. Будто, у самой скважины тикал будильник.
 
 
«Я открыл глаза и понял, что нахожусь, в том самом кафе. На столе перед моим носом стоял запотевший стакан с водой. Я закрыл глаза и наощупь схватил его и открыл рот. Я просто вливал в себя эту ледяную жидкость, не стараясь проглотить хотя бы каплю. Вода стекала по подбородку, на рубашку и штаны. После я поставил с грохотом стакан и уткнулся лицом в руки».
 
 
Когда щелканье прекратилось, Лютер толкнул дверь в кабинет. Он медленно подошел к компьютеру и сел в кресло. Лютер быстро прочитал строки, с каждым словом каменея.
-   Нет. Этого не может быть. – Заикаясь, прошептал он. – Нет! – Лютер оттолкнулся ногами от стола, впечатавшись в стеллаж. Книги полетели с полок. Одна из них упала Лютеру на колени, раскрывшись. Текст блек, но слова, которые были разбросаны по странице, словно жирные черви змеились. Слова собирались в слова, и когда Лютер прочитал предложение, у него зашевелились волосы на голове.
«Смерть, не так уж плоха. Для тебя, она будет правильным выбором». Он отбросил книгу на пол. За ней, упала другая.
«Я знаю, как уснуть тебе навечно». Лютер снова отмел книгу. Следующая.
«Не бойся, дружок. Я всего лишь призрак. Знаешь, что я сделаю, если ты перестанешь дышать? Я не буду горевать. Я буду смеяться!»
Лютер вскочил с места, пиная книги по полу. Злорадный смех, словно продолжение фразы, раздался в кабинете. Лютер вылетел из комнаты и, проскочив мимо гостиной, залетел в кухню. Он бросился к бару, хватая бутылки с горячительным.
После трех стаканов, двойного виски, его руки перестали дрожать, а тело немного расслабилось. Он уже смело вернулся в кабинет и напечатал заглавными буквами:
«СЕЙЧАС ШЕСТЬ УТРА. ПРИЗРАКИ, ДУХИ И ТОМУ ПОДОБНАЯ МРАЗЬ СПИТ! ЗНАЧИТ, Я МОГУ СПОКОЙНО ВЫЙТИ ИЗ ДОМА!»
Он посмотрел за окно. Мрачная синева сменилась рассветом. Солнце, широко зевая, еще в дремоте, вяло выпускала лучи над городом. Послышался гул машин, и перекрикивание газетчиков. Лютер вышел из кабинета и остановился у порога гостиной. Он долго стоял и смотрел на дерево.
-   Хочешь, чтобы я играл по твоим правилам? – обратился он к дереву, и отхлебнул с горла бутылки. – Хрен вам! Это мой дом и мои правила! – После швырнул бутылку в дерево. Та, разбилась вдребезги, разбрызгав содержимое по ковру.
Лютер вышел на улицу и поднял глаза на окно.
-   Ну, где же ты, чертового дерево?! – заорал он. – Хочешь забрать мой дом? Подавись, дрянь! – Лютер сплюнул. После сел в машину и надавил на газ.
Хоть Лютер и был охмелен, но он уверено вел машину, плавно вуалирую по дороге. Он включил радио на полную громкость, чтобы заглушить мысли, что текли в голове. Как это ни прискорбно, но не радио, не задорный голос ди-джея, на мысли Лютера не действовали. Он продолжал думать, прокручивая каждое слово, каждое действие у себя в голове. Лютер остановился у дома Генри и набрал его номер.
-   Ты, дома? Я здесь.
Лютер вышел из машины, шумно хлопнув дверью. На лестницу вышел Генри, в домашнем халате и тапочках. Его, прежде, всегда прилизанные волосы были взъерошены, а смуглое лицо, раскрасневшимся. 
-   Кажется, я не во время? – печально протянул Лютер.
-   Ну, что ты, - Генри улыбнулся. Его улыбка сползла, когда он принюхался. – Ты что, пьян? – Он выглянул из-за плеча Лютера, - еще и машину в таком виде вел? Ты что с ума сошел? Нам еще не хватало скандала!
-   Тсс. – Лютер отмахнулся, сморщившись. Голова его раскалывалась. И тело, кажется, уже расслабившись, покачивалось. – У меня был повод напиться.
-   Живо в дом. – Генри толкнул Лютера в дверь. – Какой к черту повод?
-   Книга.
-   Ты, что ее уже закончил? – Не поверил он.
-   Я там, абсолютно не нужен. Книга пишет сама себя. Я же говорил тебе.
-   Да-да. А еще деревянная баба. Слышали. Я же говорил тебе, прекращай пить. – Генри выдохнул. – Давай я посажу тебя в такси, и ты поедешь домой.
-   Нет. – Он отрицательно кивнул.
-   Тебе нужно проспаться. Завтра поговорим. Давай. – Генри взял его за плечо.
-   Нет, я сказал! Я не вернусь в этот дом! – Он пихнул Генри. – Это уже не мой дом. Это их дом. Там завелись какие-то черти. Они чуть не убили меня! Я чуть не умер! А ты говоришь мне вернуться туда?
-   Хорошо-хорошо. Может, тебе с Лорэн поговорить? – протянул Генри.
-   За психа меня считаешь? – Лютер хихикнул. – Нет, уж. Увольте. Я в этот дом не вернусь. Точка. – Он сложил руки на груди.
-   Ладно. Тогда, ложись в гостиной на диван. Как проспишься, так и поговорим. Хорошо?
-   Спасибо.
Генри удалился, недовольно цокая. Лютер лег на диван и глубоко выдохнул. Теперь, он мог спокойно спать, и не думать о том, как бы его не задушили во сне, а он это не пропустил.
Он лег на спину, смахивая с лица что-то, что щекотала его нос. Лютер открыл глаза. Постепенный ужас, что наваливался на него, и заполнял его горло криком, вырвался наружу. Он, кричал, не смея отвернуться оттого, что над ним нависло. Деревянное лицо, с раскрытой пастью. Глаза, полыхали, и казалось, прожигают Лютера насквозь. Лютер не чувствовал своего лица, оно словно не живое, подобно маске, с ужасом застыло, раскрыв рот.
 
 
Лютер открыл глаза. Он был в своем кабинете. Стул стоял у стеллажа, книги валялись на полу, на некоторых страницах, отпечатались его следы, когда он небрежно пробежал по ним, покинув дом. У него было плохое предчувствие. Он так надеялся, что успеет предупредить Генри.
Он долго стучал в дверь и звонил на сотовый Генри. Но тот не отвечал. Когда Лютер уткнулся лбом в дверь, он услышал знакомую мелодию и толкнул дверь.
Лютер медленно прошел в гостиную. Сердце его заколотилось, а дыхание сперло, когда он увидел пальцы в перстнях, что сжимали спинку дивана. Он боялся подойти, уже зная, что увидит. Ему хватило всего нескольких секунд, чтобы попятиться назад. Генри вцепился одной рукой в спинку дивана, другой сжимал ворот халата. На его лице отразился ужас. Разрезанный рот, кричащий и безмолвный, словно это была восковая маска.
Лютер бросился к двери. Он запнулся, упал, снова вскочил. До заветной ручки оставалось рукой подать. Но его остановили за плечо. Лютер сжимал ручку. Его жевалки ходили ходуном, набираясь смелости, вновь увидеть прежний ужас. Он, в полпрофиля повернулся. Тихое шипение, а после Лютера резко развернули лицом к себе и вдавили в дверь.
Лютер побледнел. Восковая маска Генри утробным, каким-то зловещим голосом произнесла:
-   Не все призраки Лондона, спят!
Лютер закричал, с силой отпихнув от себя Генри. Он распахнул дверь. Асфальт, обратился в воронку, которая затягивала город, людей и машины. При этом, люди совершенно спокойно бродили по улицам, не испытывая ни малейшей паники. Если они и проходили мимо, то только искоса смотрели на испуганное лицо Лютера, и падали вниз. Лютер держался за ручку, когда воронка, пыталась затащить его в себя. Генри зловеще смеялся, сотрясаясь.
-   Удачного полета! – Пробасил он и захлопнул дверь. Пальцы Лютера соскочили, и он полетел в воронку.
Лютер парил в темноте несколько часов. Так ему показалось. Он слышал глухое бурчание и жужжание. Смех, и вялые стоны, что раздавались вокруг него, напоминали, голоса духов. Они шептались, и кажется, щипали Лютера за руки и ноги. Он отмахивался, совершенно ничего не видя. После он резко полетел вниз, грохнувшись на землю.
Лютер приподнялся на руках, озираясь по сторонам. Он был у себя дома, в прихожей на полу. Жужжание в кармане, заставило Лютера подпрыгнуть. И он вытащил телефон. На экране высветилось имя Генри. Лютер нажал на прием и из трубки раздался бас:
-   Не все призраки Лондона, спят! – Лютер отбросил телефон и встал. Он схватил сумку и выскочил из дома. – Лютер? Лютер? Ты где? Что с тобой случилось? – кричал голос Генри из трубки.
 
 
Лютер не хотел оставаться дома. Он прыгнул в машину, и с визгом нажал на газ, так что поднялся клубок пыли.
«Почему я? - Спрашивал он себя, притормозив на светофоре. – Почему я? Я всего лишь писатель. Обычный писатель, который зарабатывает этим на хлеб. Что я сделал такого, чтобы заслужить такие надругательства над собой? – Он надавил на газ. – Больше я не вернусь в этот дом. Когда-то добрый и уютный, дом, стал похож на ту раскрытую пасть, с воронкой внутри, что пытается затащить меня. Но, нет. Я дважды в одну воду не войду!»
Гостиница «Миллионер» - это наверно самое богатое место в Лондоне. Она находиться в Вест-Энд, в богатой части страны. Не далеко от нее располагаются парки, которые достигают почти 400 га. К южному берегу Темзы, выходит большой увеселительный парк Баттерси. А севернее, расположены магазины, кинотеатры и различные увеселительные заведения.
Гостиница очень напоминала античный музей. Золотое покрытие фасада здания. Стеклянные навесы над каждым этажом, что подпираются колонами из белого камня. Большие окна, в золотых, в мелкий квадрат, рамах. Полукруглая лестница, которая возвышается «амфитеатром», из мрамора. Стеклянные двери, в раме из красного дерева, с длинными ручками. И обилие пышных, зеленых кустов, что расставлены по бокам. У двери, всегда с дежурной улыбкой, стоит швейцар, и услужливо открывает двери, перед вновь прибывшим гостям. Лютер поднялся по лестнице и вошел в холл. Его не особо удивляла роскошь гостиницы. Ни шелковые панно, терракотового цвета, на стенах, на коих покоились полотна великих художников. Ни дорогие ковры, которые застилали полы, витые лестницы и даже полы лифта. Ни наличие цветов, их, кстати, было слишком много. Отчего создавалось впечатление, что это не гостиница, а ботанический сад. Ничего из этого так не рвало его душу, как ужас и единственная мысль, побыстрее избавиться от всего этого.
Лютер подошел к стойке администратора. Женщина – администратор, что-то писала, не очень-то торопясь поднять на него глаза.
-   Простите? – подал голос Лютер.
Женщина коротко бросила на Лютера взгляд, снова углубившись в писанину.
-   Простите? – повторил Лютер. Женщина отложила бумагу и уставилась на него.
-   Добро пожаловать в гостиницу «Миллионер»! – начала она. – Только в гостинице «Миллионер», вы можете почувствовать себя миллионером!
Лютер внимательно слушал треп администраторши, как она расхваливала сию обитель. Ее кожа была, слегла смуглой. Рыжие волосы, были зачесаны назад и уложены в ракушку. Открывался высокий лоб и тонко выщипанные брови. Глаза голубые и холодные. Впрочем, и выражение лица, которое театрально улыбалось, тоже было холодным. Нос маленький, кончик вздернут кверху. Губы тонкие, как нитка. А когда она улыбалась, рот, словно рассекал лицо. Длинную и худую шею плотно скрывал воротничок батника, и галстук, небрежно спаянный на шее. Как оказалось, это была не просто небрежность, а скорее аксессуар, который говорил сам за себя – я, Миллионер, и мне плевать, как я выгляжу! Пиджак, был немного широковат ей, отчего терялись очертания форм. Хотя, может, там и нечему было теряться. – У нас роскошные апартаменты. Изумительная кухня и напитки. Высочайшее обслуживание и конечно. Потрясающий ресторан, который вы можете посетить на первом этаже, и бар. Который также находиться на первом этаже. «Миллионер» - это не мечта, это реальность! – Закончила она и расплылась в улыбке. Видимо, ей самой понравилось то, как она воодушевленно расхваливала качества гостиницы.
-   Спасибо. Я могу снять номер? – Лютер бросил взгляд на бейджик. Эджей. – Мисс, не знаю, вашей фамилии?
Она оглядела его. Лютер, конечно, предстал перед ней не в лучшей форме. Взъерошенный, вспотевший, отчего рубашка липла к телу. Взгляд усталый, отчего казалось, что его глаза скошены.
-   Мисс Сомон. Понимаете, у нас довольно дорогие номера. – Протянула Эджей, намекая, что это не просто гостиница. А гостиница высшего класса.
-   Мне не важно. Мне главное снять номер. Дня на три.
-   Хорошо. – Она положила перед Лютером бумагу и ручку. – Заполните формуляр.
Стандартная операция: имя, фамилия. Дата рождения. Работа, профессия и т.д. Лютер заполнял такие бумажки тысячами. Он даже мог заполнить ее закрытыми глазами, так все это было однообразно.
-   Пожалуйста.
Эджей пробежалась глазами. Теперь, ее улыбка была живой и действительно располагающей. У нее даже выступил румянец на щеках.
-   Вы, Лютер Дактэ? Тот самый Лютер Дактэ, писатель?
Лютер кивнул.
-   О, прошу простить меня. Если я вас чем-нибудь обидела.
-   Все нормально. Просто дайте мне номер.
-   Конечно. Вам, наверняка, потребуется тишина, для создания очередного шедевра. – Она хихикнула. – Вот, ваш номер 1525. Он самый тихий, и самый уютный. – Эджей щелкнула пальцами. Перед Лютером возник портье. Он кивнул и поздоровался. – Проводи, нашего дорогого гостя, мистера Лютера Дактэ, в номер.
-   Прошу за мной. – Портье вприпрыжку шел к лифту. Когда они вошли в зеркальный лифт, портье поджал губы. Он, что-то хотел сказать.
-   А, вы и вправду тот самый писатель, Лютер Дактэ?
-   Правда. – Вздохнул он.
-   О, - горячо выдохнул портье. – Я ваш поклонник. Точнее, поклонник ваших книг. Меня зовут Тэд. Тэд Вински. – Он протянул руку для пожатия. – Я прочитал все ваши книги. Особенно «Последний паззл». Она такая эмоциональная. Такая жизненная. Я ее сотни раз читал, и как будто впервые. Знаете, мистер Дактэ, ваша книга могла бы стать хитом. Бестселлером. Если бы не «Путь в Филадельфию». – Тэд скривился. – Подумаешь, друзья ездят по стране и ищут счастье. Хах. Они были не правы, сдвинув вас с полки.
-   Спасибо. – Кивнул Лютер. – Это для меня наивысший комплимент.
-   А вы что-нибудь начали писать? Что-нибудь новое? А то мне уже не терпится? – Тэд пропустил Лютера вперед, после опередил его, ведя по коридору.
-   Пока только черновик.
Портье закатил глаза.
-   Супер! Буду ждать с нетерпением вашу новую книгу! – Тэд открыл дверь и пропустил Лютера. – Вы, молодец!
-   Спасибо.
-   Вам спасибо. И извините, что я вот так вот навязался.
-   Ничего. – Хмыкнул Лютер. Он протянул парню несколько долларов и закрыл дверь.
Номер не уступал тому, о чем так щебетала Эджей. В гостиной располагался кожаный диван, два кресла и кофейный столик. Справа мини-бар. Слева стеллаж с книгами и стол с компьютером. Далее, прилегала спальня с широкой кроватью, двумя прикроватными столиками и стеклянным шкафом. Напротив кровати, камин из серого камня. Дальше ванная комната и туалет.
Лютер положил сумку на столик и прошелся по комнатам. Он посмотрел на компьютер. Ему бы не хотелось, снова услышать клацанье по кнопкам, даже притом, что ПК был бы отключен от сети.
Он спустился на холл и подошел к администратору.
-   Простите, мисс Сомон?
-  О, мистер Дактэ. Как устроились? Как вам номер? Вам нравиться? – проговорила она. 
-   Да, спасибо. Но, у меня к вам просьба. Вы не могли бы убрать из номера компьютер. Ну, пока я его занимаю.
-   Зачем? – не поняла она.
-   Понимаете, я привык использовать ручку и бумагу. А компьютер просто занимает место, где я бы мог ваять свое произведение. Если вам не трудно, конечно?
-   Конечно, мистер Дактэ. Я сейчас же распоряжусь. Приятного вечера.
Лютер двинулся по холлу, свернув к коридору, который вел к ресторану. Он вошел в просторный зал и сел за свободный столик. За микрофоном стояла чернокожая пышногрудая женщина, которая исполняла соул, под аккомпанемент джазовой банды. Люди жевали салаты, и пили вино, в полголоса переговариваясь. Когда к Лютеру подошел официант, он заказал бутылку вина и стейк с кровью. После достал тетрадь и ручку.
 
 
«Я поднял голову, и откинулся на спинку диванчика, скользнув взглядом по залу. Кафе было небольшим. В нем помещалось только десять столиков, по пять с каждой стороны. А замыкала круг, стойка, где стояла кофеварка и касса.       Далее, прилегающая к ней кухня, на которой готовились завтраки и обеды. За стойкой стояла девушка. Она была очень красивой. Слишком красивой для такой занюханной забегаловки. Высокая и стройная. У нее была белая, подобно лепесткам лилии, кожа. Каштановые волосы, с оттенком сирени. (А вы прекрасно знаете, скольких цветов насчитывает сирень, и все эти оттенки, были в ее волосах). Они крупными кольцами лежали на плечах. Большие карие глаза, игриво изогнутые брови, маленький нос и полные губы, нежно-розового тона. Форма, персикового цвета, была немного тесновата ей. Было видно, как расстояние между пуговицами, было скреплено булавками. Видимо, чтобы ненароком ее пышная грудь случайно не вывалилась. На узкой талии был повязан фартук, где в кармашке торчал уголок блокнота и ручка. Она была естественной и привлекательной. Ей совсем не нужен был грим. Стоило ей только встретиться со мной взглядом, как ее щеки пылали. Глаза блестели и становились такими живыми и глубокими. Она стояла и натирала стаканы, закусывая губы, белыми зубками.
-   Как я сюда попал? – спросил я. Девушка поставила стакан и вышла из-за стойки. Она словно ждала, что я подам голос. Теперь я видел, что форма была ей не только тесна, но и коротковата. Из-под фартука торчали длинные изящные ножки, в босоножках. – Как я сюда попал? – Повторил я.
-   Мистер Дак и его сын Бен, нашли вас на дороге, сэр. Вы были бессознания. – Ее голос был ангельским. – А вы помните, как сюда забрели? – Она приподняла брови.
-   Да. Я вышел из леса, наткнулся на кукурузное поле. Долго бродил, а потом вышел к дороге. Видимо, меня хватил солнечный удар.
Из кухни появился мужчина. Он был невысокого роста, клетчатая рубашка, обтягивала его круглый живот. А потное лицо заросло густой щетиной. Он рассмеялся, услышав мой рассказ. Особенно его рассмешили слова о кукурузном поле.
-   Сынок, ты уверен, что тебе это не приснилось? – Хрипло спросил он.
-   Да, я точно помню. Оно стоит прямо перед дорогой. – Я ткнул пальцем в стекло. После, повернулся и посмотрел в окно. За окном простиралась пыльная, и казалось, безмерная стезя. Она тянулась аж до самого горизонта, и где-то там переходила еще в одну, многокилометровую дорогу. Не может быть – подумал я. Я точно помнил кукурузное поле, высокие стебли с крупными початками, сочно-желтого цвета. Они, подобно яркому пятну, выделялись на фоне серо-коричневой дороги. И теперь, я не вижу ее. Это не возможно!
За Даком вышел из кухни Бен. Высокий и сутулый юноша. На его худом теле балахоном висел комбинезон, а прежде белая майка-алкоголичка была в грязных пятнах, которым было не меньше года. Светло-русые волосы, небрежно лежали на его черепе. А вспотевшее лицо, было усыпано прыщами.
-   А имя-то ты свое помнишь? – спросил Дак.
-   Да, конечно. Меня зовут…»
 
 
Лютер остановился. Официант поставил перед ним тарелку с едой и, открыв бутылку, плеснул вино в бокал.
 
 
«-   Меня зовут…»
 
 
Надо, же, как странно. Но именно на имени, ручка перестала писать. Лютер раскрутил ручку и, достав стержень, посмотрел на свет. Пасты было предостаточно. Он снова попробовал написать выдуманное имя, что-то вроде «Стена Диксона». Ручка отказывалась выплевывать порции чернил. Тогда он попросил у официанта ручку. Снова промах.
-   Значит, хочешь, чтобы я написал свое имя? – спросил он, смотря на текст.

© Copyright: Юлия Пуляк, 2014

Регистрационный номер №0230181

от 2 августа 2014

[Скрыть] Регистрационный номер 0230181 выдан для произведения: «Передо мной возникло кукурузное поле. Высокие початки нависали надо мной, словно великаны. Злорадно шипя, и шевелясь от ветра. Я пытался пробраться сквозь них, раздвигая руками твердые стебли. Это у меня получалось с трудом. Так, несколько часов я петлял по полю, пока не вышел на дорогу».
 
 
Лютер вышел из кабинета и поднялся в спальню. Стоило ему пересечь порог комнаты, как экран компьютера загорелся и на клавиатуре, вжалась кнопка «DELETE». Курсор остановился и продолжил печатать.
«Так, несколько часов я петлял по полю, пока не понял, что заблудился. Я сел на землю, давая сердцу успокоиться. Я все еще удерживал стебли руками, но они соскочили и с силой сдавили мое тело. Я был окружен ими со всех сторон, а стебли липли мне на лицо. Я не мог дышать. Я задыхался. Задыхался».
 
 
Лютер соскочил с кровати. Его горло, словно стянули металлической цепью, не давая вдохнуть. Он отчаянно пытался хватать ртом воздух, и хрипел. После попытался дышать носом, но от этого было только хуже. Лютер добрался до двери, и дернул ручку. Но она не поддавалась. Хотя, ее можно было запереть только с внутренней стороны. Он медленно дошел до окна. Перед глазами плыл город, словно растекшиеся краски.
Распахнул его настежь, и прохладный воздух просочился в комнату. Только и это не помогло. Лютер упал на колени и на четвереньках дополз до двери, прижавшись к ней спиной. Он морщился от боли, что скребла в его горле. Сжимал рубашку, коротко выдыхая. Хрип отдаленно напоминал бульканье. Рот беззвучно открывался, пытаясь, что-то сказать.
 
 
«На исходе нескольких часов, я выбрался на дорогу. Моя одежда была измазана в грязи, так как я катался по земле, пытаясь избавиться от лап кукурузы. В волосах листья и волокна. Воздух был густым от духоты, и напоминал суфле. И если ветер и проскальзывал, то он лишь поднимал пыль, отчего воздух становился коричнево-серым. Я стянул куртку и, ухватив двумя пальцами за ворот, просто тащил ее по дороге. Я испытывал дикую жажду. Горло и губы саднило от сухости. А на тело наваливалась тяжесть. Ноги, подобно вате, проваливались в грунт.
Я не мог больше идти. Я рухнул на колени, впившись в раскаленную землю, ногтями и стонал. Голос отзывался болью в горле, и я сжал челюсть. В самой дали, виднелся угловатый домик. Один из сотен тех придорожных кафе, что стоят на пустынных дорогах. Дом двигался, словно это было его отражение в воде, и чем ближе я подбирался к нему, тем дальше он был от меня. Я медленно на четвереньках полз по пыльной дороге, теряя сознание. В последний раз я посмотрел на него и закрыв глаза, упал лицом вниз».
 
 
Лютер услышал, как щелкнул замок. Боль отпустила, и он, поднявшись на ноги, вышел из спальни. Лютер с опаской, прислушивался к каждому шороху или звуку. После спустился по лестнице и прошмыгнул к двери кабинета. Он долго стоял и слушал, тихое щелканье. Будто, у самой скважины тикал будильник.
 
 
«Я открыл глаза и понял, что нахожусь, в том самом кафе. На столе перед моим носом стоял запотевший стакан с водой. Я закрыл глаза и наощупь схватил его и открыл рот. Я просто вливал в себя эту ледяную жидкость, не стараясь проглотить хотя бы каплю. Вода стекала по подбородку, на рубашку и штаны. После я поставил с грохотом стакан и уткнулся лицом в руки».
 
 
Когда щелканье прекратилось, Лютер толкнул дверь в кабинет. Он медленно подошел к компьютеру и сел в кресло. Лютер быстро прочитал строки, с каждым словом каменея.
-   Нет. Этого не может быть. – Заикаясь, прошептал он. – Нет! – Лютер оттолкнулся ногами от стола, впечатавшись в стеллаж. Книги полетели с полок. Одна из них упала Лютеру на колени, раскрывшись. Текст блек, но слова, которые были разбросаны по странице, словно жирные черви змеились. Слова собирались в слова, и когда Лютер прочитал предложение, у него зашевелились волосы на голове.
«Смерть, не так уж плоха. Для тебя, она будет правильным выбором». Он отбросил книгу на пол. За ней, упала другая.
«Я знаю, как уснуть тебе навечно». Лютер снова отмел книгу. Следующая.
«Не бойся, дружок. Я всего лишь призрак. Знаешь, что я сделаю, если ты перестанешь дышать? Я не буду горевать. Я буду смеяться!»
Лютер вскочил с места, пиная книги по полу. Злорадный смех, словно продолжение фразы, раздался в кабинете. Лютер вылетел из комнаты и, проскочив мимо гостиной, залетел в кухню. Он бросился к бару, хватая бутылки с горячительным.
После трех стаканов, двойного виски, его руки перестали дрожать, а тело немного расслабилось. Он уже смело вернулся в кабинет и напечатал заглавными буквами:
«СЕЙЧАС ШЕСТЬ УТРА. ПРИЗРАКИ, ДУХИ И ТОМУ ПОДОБНАЯ МРАЗЬ СПИТ! ЗНАЧИТ, Я МОГУ СПОКОЙНО ВЫЙТИ ИЗ ДОМА!»
Он посмотрел за окно. Мрачная синева сменилась рассветом. Солнце, широко зевая, еще в дремоте, вяло выпускала лучи над городом. Послышался гул машин, и перекрикивание газетчиков. Лютер вышел из кабинета и остановился у порога гостиной. Он долго стоял и смотрел на дерево.
-   Хочешь, чтобы я играл по твоим правилам? – обратился он к дереву, и отхлебнул с горла бутылки. – Хрен вам! Это мой дом и мои правила! – После швырнул бутылку в дерево. Та, разбилась вдребезги, разбрызгав содержимое по ковру.
Лютер вышел на улицу и поднял глаза на окно.
-   Ну, где же ты, чертового дерево?! – заорал он. – Хочешь забрать мой дом? Подавись, дрянь! – Лютер сплюнул. После сел в машину и надавил на газ.
Хоть Лютер и был охмелен, но он уверено вел машину, плавно вуалирую по дороге. Он включил радио на полную громкость, чтобы заглушить мысли, что текли в голове. Как это ни прискорбно, но не радио, не задорный голос ди-джея, на мысли Лютера не действовали. Он продолжал думать, прокручивая каждое слово, каждое действие у себя в голове. Лютер остановился у дома Генри и набрал его номер.
-   Ты, дома? Я здесь.
Лютер вышел из машины, шумно хлопнув дверью. На лестницу вышел Генри, в домашнем халате и тапочках. Его, прежде, всегда прилизанные волосы были взъерошены, а смуглое лицо, раскрасневшимся. 
-   Кажется, я не во время? – печально протянул Лютер.
-   Ну, что ты, - Генри улыбнулся. Его улыбка сползла, когда он принюхался. – Ты что, пьян? – Он выглянул из-за плеча Лютера, - еще и машину в таком виде вел? Ты что с ума сошел? Нам еще не хватало скандала!
-   Тсс. – Лютер отмахнулся, сморщившись. Голова его раскалывалась. И тело, кажется, уже расслабившись, покачивалось. – У меня был повод напиться.
-   Живо в дом. – Генри толкнул Лютера в дверь. – Какой к черту повод?
-   Книга.
-   Ты, что ее уже закончил? – Не поверил он.
-   Я там, абсолютно не нужен. Книга пишет сама себя. Я же говорил тебе.
-   Да-да. А еще деревянная баба. Слышали. Я же говорил тебе, прекращай пить. – Генри выдохнул. – Давай я посажу тебя в такси, и ты поедешь домой.
-   Нет. – Он отрицательно кивнул.
-   Тебе нужно проспаться. Завтра поговорим. Давай. – Генри взял его за плечо.
-   Нет, я сказал! Я не вернусь в этот дом! – Он пихнул Генри. – Это уже не мой дом. Это их дом. Там завелись какие-то черти. Они чуть не убили меня! Я чуть не умер! А ты говоришь мне вернуться туда?
-   Хорошо-хорошо. Может, тебе с Лорэн поговорить? – протянул Генри.
-   За психа меня считаешь? – Лютер хихикнул. – Нет, уж. Увольте. Я в этот дом не вернусь. Точка. – Он сложил руки на груди.
-   Ладно. Тогда, ложись в гостиной на диван. Как проспишься, так и поговорим. Хорошо?
-   Спасибо.
Генри удалился, недовольно цокая. Лютер лег на диван и глубоко выдохнул. Теперь, он мог спокойно спать, и не думать о том, как бы его не задушили во сне, а он это не пропустил.
Он лег на спину, смахивая с лица что-то, что щекотала его нос. Лютер открыл глаза. Постепенный ужас, что наваливался на него, и заполнял его горло криком, вырвался наружу. Он, кричал, не смея отвернуться оттого, что над ним нависло. Деревянное лицо, с раскрытой пастью. Глаза, полыхали, и казалось, прожигают Лютера насквозь. Лютер не чувствовал своего лица, оно словно не живое, подобно маске, с ужасом застыло, раскрыв рот.
 
 
Лютер открыл глаза. Он был в своем кабинете. Стул стоял у стеллажа, книги валялись на полу, на некоторых страницах, отпечатались его следы, когда он небрежно пробежал по ним, покинув дом. У него было плохое предчувствие. Он так надеялся, что успеет предупредить Генри.
Он долго стучал в дверь и звонил на сотовый Генри. Но тот не отвечал. Когда Лютер уткнулся лбом в дверь, он услышал знакомую мелодию и толкнул дверь.
Лютер медленно прошел в гостиную. Сердце его заколотилось, а дыхание сперло, когда он увидел пальцы в перстнях, что сжимали спинку дивана. Он боялся подойти, уже зная, что увидит. Ему хватило всего нескольких секунд, чтобы попятиться назад. Генри вцепился одной рукой в спинку дивана, другой сжимал ворот халата. На его лице отразился ужас. Разрезанный рот, кричащий и безмолвный, словно это была восковая маска.
Лютер бросился к двери. Он запнулся, упал, снова вскочил. До заветной ручки оставалось рукой подать. Но его остановили за плечо. Лютер сжимал ручку. Его жевалки ходили ходуном, набираясь смелости, вновь увидеть прежний ужас. Он, в полпрофиля повернулся. Тихое шипение, а после Лютера резко развернули лицом к себе и вдавили в дверь.
Лютер побледнел. Восковая маска Генри утробным, каким-то зловещим голосом произнесла:
-   Не все призраки Лондона, спят!
Лютер закричал, с силой отпихнув от себя Генри. Он распахнул дверь. Асфальт, обратился в воронку, которая затягивала город, людей и машины. При этом, люди совершенно спокойно бродили по улицам, не испытывая ни малейшей паники. Если они и проходили мимо, то только искоса смотрели на испуганное лицо Лютера, и падали вниз. Лютер держался за ручку, когда воронка, пыталась затащить его в себя. Генри зловеще смеялся, сотрясаясь.
-   Удачного полета! – Пробасил он и захлопнул дверь. Пальцы Лютера соскочили, и он полетел в воронку.
Лютер парил в темноте несколько часов. Так ему показалось. Он слышал глухое бурчание и жужжание. Смех, и вялые стоны, что раздавались вокруг него, напоминали, голоса духов. Они шептались, и кажется, щипали Лютера за руки и ноги. Он отмахивался, совершенно ничего не видя. После он резко полетел вниз, грохнувшись на землю.
Лютер приподнялся на руках, озираясь по сторонам. Он был у себя дома, в прихожей на полу. Жужжание в кармане, заставило Лютера подпрыгнуть. И он вытащил телефон. На экране высветилось имя Генри. Лютер нажал на прием и из трубки раздался бас:
-   Не все призраки Лондона, спят! – Лютер отбросил телефон и встал. Он схватил сумку и выскочил из дома. – Лютер? Лютер? Ты где? Что с тобой случилось? – кричал голос Генри из трубки.
 
 
Лютер не хотел оставаться дома. Он прыгнул в машину, и с визгом нажал на газ, так что поднялся клубок пыли.
«Почему я? - Спрашивал он себя, притормозив на светофоре. – Почему я? Я всего лишь писатель. Обычный писатель, который зарабатывает этим на хлеб. Что я сделал такого, чтобы заслужить такие надругательства над собой? – Он надавил на газ. – Больше я не вернусь в этот дом. Когда-то добрый и уютный, дом, стал похож на ту раскрытую пасть, с воронкой внутри, что пытается затащить меня. Но, нет. Я дважды в одну воду не войду!»
Гостиница «Миллионер» - это наверно самое богатое место в Лондоне. Она находиться в Вест-Энд, в богатой части страны. Не далеко от нее располагаются парки, которые достигают почти 400 га. К южному берегу Темзы, выходит большой увеселительный парк Баттерси. А севернее, расположены магазины, кинотеатры и различные увеселительные заведения.
Гостиница очень напоминала античный музей. Золотое покрытие фасада здания. Стеклянные навесы над каждым этажом, что подпираются колонами из белого камня. Большие окна, в золотых, в мелкий квадрат, рамах. Полукруглая лестница, которая возвышается «амфитеатром», из мрамора. Стеклянные двери, в раме из красного дерева, с длинными ручками. И обилие пышных, зеленых кустов, что расставлены по бокам. У двери, всегда с дежурной улыбкой, стоит швейцар, и услужливо открывает двери, перед вновь прибывшим гостям. Лютер поднялся по лестнице и вошел в холл. Его не особо удивляла роскошь гостиницы. Ни шелковые панно, терракотового цвета, на стенах, на коих покоились полотна великих художников. Ни дорогие ковры, которые застилали полы, витые лестницы и даже полы лифта. Ни наличие цветов, их, кстати, было слишком много. Отчего создавалось впечатление, что это не гостиница, а ботанический сад. Ничего из этого так не рвало его душу, как ужас и единственная мысль, побыстрее избавиться от всего этого.
Лютер подошел к стойке администратора. Женщина – администратор, что-то писала, не очень-то торопясь поднять на него глаза.
-   Простите? – подал голос Лютер.
Женщина коротко бросила на Лютера взгляд, снова углубившись в писанину.
-   Простите? – повторил Лютер. Женщина отложила бумагу и уставилась на него.
-   Добро пожаловать в гостиницу «Миллионер»! – начала она. – Только в гостинице «Миллионер», вы можете почувствовать себя миллионером!
Лютер внимательно слушал треп администраторши, как она расхваливала сию обитель. Ее кожа была, слегла смуглой. Рыжие волосы, были зачесаны назад и уложены в ракушку. Открывался высокий лоб и тонко выщипанные брови. Глаза голубые и холодные. Впрочем, и выражение лица, которое театрально улыбалось, тоже было холодным. Нос маленький, кончик вздернут кверху. Губы тонкие, как нитка. А когда она улыбалась, рот, словно рассекал лицо. Длинную и худую шею плотно скрывал воротничок батника, и галстук, небрежно спаянный на шее. Как оказалось, это была не просто небрежность, а скорее аксессуар, который говорил сам за себя – я, Миллионер, и мне плевать, как я выгляжу! Пиджак, был немного широковат ей, отчего терялись очертания форм. Хотя, может, там и нечему было теряться. – У нас роскошные апартаменты. Изумительная кухня и напитки. Высочайшее обслуживание и конечно. Потрясающий ресторан, который вы можете посетить на первом этаже, и бар. Который также находиться на первом этаже. «Миллионер» - это не мечта, это реальность! – Закончила она и расплылась в улыбке. Видимо, ей самой понравилось то, как она воодушевленно расхваливала качества гостиницы.
-   Спасибо. Я могу снять номер? – Лютер бросил взгляд на бейджик. Эджей. – Мисс, не знаю, вашей фамилии?
Она оглядела его. Лютер, конечно, предстал перед ней не в лучшей форме. Взъерошенный, вспотевший, отчего рубашка липла к телу. Взгляд усталый, отчего казалось, что его глаза скошены.
-   Мисс Сомон. Понимаете, у нас довольно дорогие номера. – Протянула Эджей, намекая, что это не просто гостиница. А гостиница высшего класса.
-   Мне не важно. Мне главное снять номер. Дня на три.
-   Хорошо. – Она положила перед Лютером бумагу и ручку. – Заполните формуляр.
Стандартная операция: имя, фамилия. Дата рождения. Работа, профессия и т.д. Лютер заполнял такие бумажки тысячами. Он даже мог заполнить ее закрытыми глазами, так все это было однообразно.
-   Пожалуйста.
Эджей пробежалась глазами. Теперь, ее улыбка была живой и действительно располагающей. У нее даже выступил румянец на щеках.
-   Вы, Лютер Дактэ? Тот самый Лютер Дактэ, писатель?
Лютер кивнул.
-   О, прошу простить меня. Если я вас чем-нибудь обидела.
-   Все нормально. Просто дайте мне номер.
-   Конечно. Вам, наверняка, потребуется тишина, для создания очередного шедевра. – Она хихикнула. – Вот, ваш номер 1525. Он самый тихий, и самый уютный. – Эджей щелкнула пальцами. Перед Лютером возник портье. Он кивнул и поздоровался. – Проводи, нашего дорогого гостя, мистера Лютера Дактэ, в номер.
-   Прошу за мной. – Портье вприпрыжку шел к лифту. Когда они вошли в зеркальный лифт, портье поджал губы. Он, что-то хотел сказать.
-   А, вы и вправду тот самый писатель, Лютер Дактэ?
-   Правда. – Вздохнул он.
-   О, - горячо выдохнул портье. – Я ваш поклонник. Точнее, поклонник ваших книг. Меня зовут Тэд. Тэд Вински. – Он протянул руку для пожатия. – Я прочитал все ваши книги. Особенно «Последний паззл». Она такая эмоциональная. Такая жизненная. Я ее сотни раз читал, и как будто впервые. Знаете, мистер Дактэ, ваша книга могла бы стать хитом. Бестселлером. Если бы не «Путь в Филадельфию». – Тэд скривился. – Подумаешь, друзья ездят по стране и ищут счастье. Хах. Они были не правы, сдвинув вас с полки.
-   Спасибо. – Кивнул Лютер. – Это для меня наивысший комплимент.
-   А вы что-нибудь начали писать? Что-нибудь новое? А то мне уже не терпится? – Тэд пропустил Лютера вперед, после опередил его, ведя по коридору.
-   Пока только черновик.
Портье закатил глаза.
-   Супер! Буду ждать с нетерпением вашу новую книгу! – Тэд открыл дверь и пропустил Лютера. – Вы, молодец!
-   Спасибо.
-   Вам спасибо. И извините, что я вот так вот навязался.
-   Ничего. – Хмыкнул Лютер. Он протянул парню несколько долларов и закрыл дверь.
Номер не уступал тому, о чем так щебетала Эджей. В гостиной располагался кожаный диван, два кресла и кофейный столик. Справа мини-бар. Слева стеллаж с книгами и стол с компьютером. Далее, прилегала спальня с широкой кроватью, двумя прикроватными столиками и стеклянным шкафом. Напротив кровати, камин из серого камня. Дальше ванная комната и туалет.
Лютер положил сумку на столик и прошелся по комнатам. Он посмотрел на компьютер. Ему бы не хотелось, снова услышать клацанье по кнопкам, даже притом, что ПК был бы отключен от сети.
Он спустился на холл и подошел к администратору.
-   Простите, мисс Сомон?
-  О, мистер Дактэ. Как устроились? Как вам номер? Вам нравиться? – проговорила она. 
-   Да, спасибо. Но, у меня к вам просьба. Вы не могли бы убрать из номера компьютер. Ну, пока я его занимаю.
-   Зачем? – не поняла она.
-   Понимаете, я привык использовать ручку и бумагу. А компьютер просто занимает место, где я бы мог ваять свое произведение. Если вам не трудно, конечно?
-   Конечно, мистер Дактэ. Я сейчас же распоряжусь. Приятного вечера.
Лютер двинулся по холлу, свернув к коридору, который вел к ресторану. Он вошел в просторный зал и сел за свободный столик. За микрофоном стояла чернокожая пышногрудая женщина, которая исполняла соул, под аккомпанемент джазовой банды. Люди жевали салаты, и пили вино, в полголоса переговариваясь. Когда к Лютеру подошел официант, он заказал бутылку вина и стейк с кровью. После достал тетрадь и ручку.
 
 
«Я поднял голову, и откинулся на спинку диванчика, скользнув взглядом по залу. Кафе было небольшим. В нем помещалось только десять столиков, по пять с каждой стороны. А замыкала круг, стойка, где стояла кофеварка и касса.       Далее, прилегающая к ней кухня, на которой готовились завтраки и обеды. За стойкой стояла девушка. Она была очень красивой. Слишком красивой для такой занюханной забегаловки. Высокая и стройная. У нее была белая, подобно лепесткам лилии, кожа. Каштановые волосы, с оттенком сирени. (А вы прекрасно знаете, скольких цветов насчитывает сирень, и все эти оттенки, были в ее волосах). Они крупными кольцами лежали на плечах. Большие карие глаза, игриво изогнутые брови, маленький нос и полные губы, нежно-розового тона. Форма, персикового цвета, была немного тесновата ей. Было видно, как расстояние между пуговицами, было скреплено булавками. Видимо, чтобы ненароком ее пышная грудь случайно не вывалилась. На узкой талии был повязан фартук, где в кармашке торчал уголок блокнота и ручка. Она была естественной и привлекательной. Ей совсем не нужен был грим. Стоило ей только встретиться со мной взглядом, как ее щеки пылали. Глаза блестели и становились такими живыми и глубокими. Она стояла и натирала стаканы, закусывая губы, белыми зубками.
-   Как я сюда попал? – спросил я. Девушка поставила стакан и вышла из-за стойки. Она словно ждала, что я подам голос. Теперь я видел, что форма была ей не только тесна, но и коротковата. Из-под фартука торчали длинные изящные ножки, в босоножках. – Как я сюда попал? – Повторил я.
-   Мистер Дак и его сын Бен, нашли вас на дороге, сэр. Вы были бессознания. – Ее голос был ангельским. – А вы помните, как сюда забрели? – Она приподняла брови.
-   Да. Я вышел из леса, наткнулся на кукурузное поле. Долго бродил, а потом вышел к дороге. Видимо, меня хватил солнечный удар.
Из кухни появился мужчина. Он был невысокого роста, клетчатая рубашка, обтягивала его круглый живот. А потное лицо заросло густой щетиной. Он рассмеялся, услышав мой рассказ. Особенно его рассмешили слова о кукурузном поле.
-   Сынок, ты уверен, что тебе это не приснилось? – Хрипло спросил он.
-   Да, я точно помню. Оно стоит прямо перед дорогой. – Я ткнул пальцем в стекло. После, повернулся и посмотрел в окно. За окном простиралась пыльная, и казалось, безмерная стезя. Она тянулась аж до самого горизонта, и где-то там переходила еще в одну, многокилометровую дорогу. Не может быть – подумал я. Я точно помнил кукурузное поле, высокие стебли с крупными початками, сочно-желтого цвета. Они, подобно яркому пятну, выделялись на фоне серо-коричневой дороги. И теперь, я не вижу ее. Это не возможно!
За Даком вышел из кухни Бен. Высокий и сутулый юноша. На его худом теле балахоном висел комбинезон, а прежде белая майка-алкоголичка была в грязных пятнах, которым было не меньше года. Светло-русые волосы, небрежно лежали на его черепе. А вспотевшее лицо, было усыпано прыщами.
-   А имя-то ты свое помнишь? – спросил Дак.
-   Да, конечно. Меня зовут…»
 
 
Лютер остановился. Официант поставил перед ним тарелку с едой и, открыв бутылку, плеснул вино в бокал.
 
 
«-   Меня зовут…»
 
 
Надо, же, как странно. Но именно на имени, ручка перестала писать. Лютер раскрутил ручку и, достав стержень, посмотрел на свет. Пасты было предостаточно. Он снова попробовал написать выдуманное имя, что-то вроде «Стена Диксона». Ручка отказывалась выплевывать порции чернил. Тогда он попросил у официанта ручку. Снова промах.
-   Значит, хочешь, чтобы я написал свое имя? – спросил он, смотря на текст.

 

Записи Лютера Дактэ Глава 1

Записи Лютера Дактэ Глава 3