Я не помню ее…Да и как я могу ее помнить, если она была бабушкой моей матери? Мама и то, ее помнит едва-едва. Так, обрывки ярких картинок детских воспоминаний. Фотографий не осталось , а может быть и не было никогда. Жаль, я хотела бы сейчас дотронутся до чего-нибудь материального, напоминающего о ней - моей прабабушки Зины, Зейнаб.
Прадед выменял ее на выводок борзых щенков. Вот такой торг. Тринадцатилетняя девочка, привезенная из Турецкой компании, лихо переброшенная через спину лошади, в дурацком желании покрасоваться перед такими же, опьяненными куражом войны мальчишками. Вы не задумывались - мечтают попасть на войну всегда мальчишки. Мужчины - уже нет. Однажды, вдруг осознав всю мерзость войны, мальчик просыпается мужчиной и делает все, чтоб уйти с поля боя, чтоб успеть обнять любимую, поцеловать руки матери и родить сына. Единственное, что может его остановить - это честь. Потому что мужчина берет оружие в руки только , чтобы защитить тех кто ему дорог. И делает все, чтобы война быстрей закончилась.
Украв девчонку, возможно даже использовав ее по самому простому назначению, как постельную грелку, он привез ее с войны, как приз победителя , привез и оставил жить в своей усадьбе. Там ее и увидел прадед …и влюбился. Все говорили, что моя бабушка, была очень похожа на Зейнаб, только кожа светлее. А вот бабушку я помню очень хорошо. У нее в семьдесят была фигура, как у статуэтки, во времена моего детства, пылящейся на шкафу - нефритовой статуэтки. Жаль, что тогда я не знала, что это все, что осталось от прабабки и прадеда. Нефритовая статуэтка танцовщицы. Я помню, как в детстве я водила пальцем по отполированной поверхности, запоминая изгиб ее спины и бедра, как меня волновали ее руки, поднятые над головой, в какой-то немыслимой восточной пляске. Ее больше нет в семье. Я не могу к ней больше прикоснуться и рассказать она мне уже тоже ничего не сможет…
А дед полюбил ее. Отдав ей все, что мог отдать барин крепостной. Они годами жили в Европе, переезжая из города в город. Видимо из ее памяти ко мне во снах приходит Варшава, Париж, наверное поэтому я безумно хочу в Венецию. Он посадил для нее розовый сад и, жасмин до сих пор цветет на месте его бывшей усадьбы. Он не стал жениться, чтобы не потерять ее любовь. Он только не хотел одного - ребенка от нее. Самое большое оскорбление для женщины, когда мужчина, которого она любит безгранично, отказывает ей в праве быть матерью его ребенка.
Женщины в нашем роду очень упрямы. Она понесла в тайне от него, а когда ее секрет был однажды обнаружен, гнев деда был ужасен. Что им двигало? Я много лет пытаюсь разгадать эту загадку. Видимо, понимание того, что ребенок будет бастардом, а может потому, что ребенок будет крепостным, а может просто нежелание что-то менять в своей жизни. Сейчас это уже не важно. Дед в ответ на отказ убить ребенка отдал ее замуж. За самого бедного, не имеющего даже дома, крепостного. И сказал: «Приползешь!»
Эх, дед! Ты был первым, кто сказал это женщинам рода, во главе которого ты стоишь. Не умеем мы ползать. Мы лучше умрем. Единственное, что может поставить нас на колени, это любовь, и желание обжечь своей страстью любимого. И тогда мы готовы ползти, покачивая бедрами в такт биению наших сердец, касаясь сосками, пульсирующими от боли и желания, пола, по которому мы медленно приближаемся к нему, мужчине, которого любим в эту минуту, прожигая взглядом и языком дорожку к его сердцу, заставляя забыть мир, за окнами комнаты, где мы находимся... сбивать его с ног и топить в любви и страсти, подаренной нам кровью нашей бабушки. Но после - мы встаем с колен и никогда не склоняем голову. Нас нельзя сломить. Нас можно только любить.
И она не приползла. Беременная, еще недавно ходившая в шелках и бархате, теперь - в льняной дерюге, она рыла землянку, место, где она родит своего ребенка - мою бабушку.
Дед уехал. Куда? Да кто же это теперь мне расскажет? Когда приехал и попросил ее вернуться, она была уже беременна третьим ребенком. Она не пошла. Мы не предаем тех, кто нас любит. На прощанье она ему сказала: «Ты будешь вечно меня любить. И всегда искать.»
Старились они рядом. Он больше не покидал имение. Она больше не рожала детей. Как-то зимой он простыл на зимней охоте и умер. Она пережила его на 40 лет. И умирая, рассказала эту историю своим дочерям. Назвала свое настоящее имя. Имя деда? Нет , я не знаю его. Женщины нашего рода его еще не простили. Но порой мне кажется, что в каждой из нас: ее внучках, правнучках , праправнучках живет частичка бабушки Зейнаб, и она ищет его в каждом встречном мужчине, чтоб заглянуть ему в глаза, узнать и простить…
Мы связаны ветром....
мы связаны временем, разлукой и болью,
давно происшедшими.
И долгие годы ,
а может столетия, мы шли по дороге
из бездны до вечности.
Я знаю, читаешь,
и чувствуешь сердцем
какою рукою все это
начертано...
Тебе все прощаю!
Минули столетия,
что прожиты нами
на расстоянии .....
Хорошо поведали про фантомную память, но с датами бо-альшая напряжёнка. Компания в которую могли привезти пленных турчанок произошла в 1734 году при завоевании Крыма под предводительством графа Румянцева.(об одной из таких пленниц рассказано в "Старосветских помещиках" Гоголя). В компанию на Балканах в 1878 (Плевна) турчанок в плен не брали
Федь, это история моей семьи. Даты, имена...их никто не хранил в памяти. Единственный материальный памятник - нефритовую статуэтку, пропил муженек моей тетушки. Поместье переходило из рук в руки. Среди владельцев есть даже Шереметьев. Пока, лично я, себя причислять к их роду не имею никакого желания. Да и вряд ли захочу. Мужчины, особенно младшее поколение, ищет документы и упоминания. Видимо дедова кровь играет)))))))) Нам, женщинам, достаточно того, что мы ЕЕ потомки. А пленниц таких я думаю было в те времена много. Лично я даже не уверена, что она была турчанкой. Имя на востоке достаточно распространенное... История, передаваемая из уст в уста, за это время могла претерпеть изменения, став легендой. Красивой легендой.
А граф Шереметьев совсем на другом фронте воевал - в 1654 году он завоевал Витебск, Оршу и Полоцк. И народ который их населял назывался - жемайты. Может вы из жемайтов? Там недалеко от Минска есть селение Мир. Может вы всё-таки оттуда?
Знаешь, Федь, лично мне уже давно все равно чьей крови во мне больше. Я думаю у каждого человека в венах такой коктейль течет))))))). Только у меня : русские,немцы,турки?, евреи и французы.... так что какая разница? Мне не нужна метрика и принадлежность к роду, тем более, что бастардов в каждой деревне было безмерно. А исторический аспект? Мужчин волнует - пусть они и копают историю, у меня пока нет ни времени , ни желания.
Красивая легенда. Пусть не всё с достоверной точностью -- не в этом суть, а в другом... В любви и гордыни, преданности и предательстве, гордости и раскаянии. Спасибо, Мира!
Абсолютную достоверность сложно проверить. Может быть когда-то у меня будет достаточно времени, чтобы сделать запросы в архив. Хотя бы определиться с именем пра...деда. Это история семьи.Может быть нашим потомкам она будет также интересна, как и нынешнему... Спасибо, Ира
Мариш, перечитала с наслаждением, эффект тот же- до слез, до мурашек, до дрожи... Да какая разница теперь кто был прадедом? И никакие архивы не подскажут, тут мне поверь на слово- архивирование данных гражданского состояния в дореволюционной России велось исключительно в церквях. В 1919 году архивы храмов были сожжены. С тех пор доказать свое происхождение можно только, если в роду сохранили бумаги, подтверждающие свое происхождение. Нам повезло, у нас такие бумаги были, потому вопросов по титулу не возникло. Но убей меня, если я знаю зачем он мне?))))( Исправь в тексте деда на прадеда, а то путаница возникает,если она прабабка,значит таки её муж- прадед, даже если он был не совсем мужем)
Помочь сайту
Поздравления
Браво! Порясающее письмо и сюжет!
