Зарисовки. Метаморфозы

Удобно расположившись в черном кожаном кресле с высокой спинкой, Савелий Маркович вот уже второй час сосредоточенно вычитывал текст договора. Листая одну страницу за другой, он то медленно кивал, словно соглашаясь, то вдруг резко хватал с письменного стола карандаш и принимался нещадно черкать печатные строки, тут же от руки внося нужные правки. Временами он отрывался от текста и всматривался в экран компьютера, хмурился, стучал пальцами по клавиатуре, набирая интересующий его вопрос в строке «поисковика», затем несколько минут щелкал мышкой, переходя от одной ссылке к другой, внимательно читал то, что выдавала ему всезнающая Сеть, хмурился еще больше, и вновь принимался за чтение договора. Добравшись до последней страницы и сделав несколько пометок, он снова возвращался к началу, и ритуал повторялся.
После третьего или четвертого перечитывания Савелий Маркович, наконец, отложил карандаш, размял шею. Откинувшись на спинку кресла, он снял телефонную трубку и набрал несколько цифр.
- Да, Савелий Маркович, - послышался в трубке приятный голосок серетарши.
- Сонечка, будь любезна, - пропел директор в трубку, - вызови ко мне Виталика.
- Эмм… - девушка замялась, - Виталия Алексеича?
- Да-да, Виталия Алексеича, юриста, - терпеливо пояснил Савелий Маркович.
- Хорошо.
Он положил трубку, устало закрыл глаза и неожиданно резво, по-детски, крутнулся несколько раз в кресле. Потом весело улыбнулся своей же шалости, но тут же посерьезнел и вновь взял со стола договор.
Раздался негромкий стук в дверь, после чего она приоткрылась, и в проеме показалось лицо молодого человека.
- Можно, Савелий Маркович? – спросил он и, не дожидаясь разрешения, вошел и прикрыл за собой дверь. Парень был невысокого роста слегка небрит и коротко стрижен. Одетый на нем узкий черный пиджак был расстегнут, и из-под него виднелась черная же футболка, на которой большими белыми буквами было написано «MAKE LOVE NOT WAR». Образ завершали темно-голубые джинсы и черные кроссовки совсем, правда, не спортивной формы.
- Давай, Виталик, входи, входи, - директор кивнул, а юрист быстрым шагом пересек кабинет и сел в кресло для посетителей.
- Вот тебе договор, - сказал Савелий Маркович и протянул парню скрепленные листы бумаги, - посмотри мои правки и еще раз пробежись по тексту, может, еще чего заметишь.
- Угу, - парень кивнул и, взяв договор, тут же быстро пролистал его.
- Ну, как прочтешь, составляй протокол разногласий. Потом заскочишь ко мне, мы еще раз обсудим все по пунктам и тогда уже отправим его этим… товарищам, - он ехидно улыбнулся. – На их кабальные условия мы соглашаться не будем.
Юрист задумчиво кивнул и, свернув листы в трубочку, вышел из кабинета.
Когда дверь закрылась, Савелий Маркович встал с кресла, потянулся и медленно подошел к окну. Десять часов утра – рабочий день в самом разгаре. С третьего этажа здания, где находился офис, открывался отличный вид на один из центральных проспектов. Плотные вереницы машин, не едущих – ползущих друг за другом, возмущенных, торопящихся, сигналящих, и не менее плотные ряды пешеходов не идущих – бегущих по тротуарам, спешащих, толкающих друг друга. Савелий Маркович довольно улыбнулся – ему всегда нравилась городская суета, она его вдохновляла, заряжала новыми силами. От созерцания урбанистического пейзажа его оторвал телефон. Он не спеша подошел и снял трубку.
- Да.
- Савелий Маркович, - вновь послышался голос секретарши, - тут к вам мужчина пришел… - она сделала паузу, - Берой Александр Валерьевич, - словно прочла по бумажке девушка. – Он говорит, что звонил вам и договаривался о встрече.
Директор почесал лоб.
- А, это… «Стардаст Трэйдинг», по-моему? – проговорил он, вспомнив недавний телефонный разговор.
- Да-да, - подтвердила секретарша.
- Помню-помню… пусть заходит!
- Сейчас, - коротко бросила секретарша и положила трубку.
Савелий Маркович привстал, поправил и застегнул пиджак, потеребил узелок галстука.
Через секунду дверь открылась, и внутрь вошел среднего роста плотный мужчина в строгом черном костюме с небольшим кожаным портфелем в руках. Широкое мясистое гладко выбритое лицо его растянулось в добродушнейшей улыбке.
- Прошу вас, Александр Валерьевич, проходите, присаживайтесь, - Савелий Маркович жестом указал на невысокий мягкий стул напротив своего письменного стола.
- Благодарю, благодарю! – неожиданно громко ответил гость и расположился на предложенном стуле, поставив портфель на пол возле себя.
- Так о чем вы хотели поговорить, Александр Валерьевич? – директор аккуратно опустился в кресло вслед за гостем.
- Видите ли, Савелий Маркович, - вкрадчивым тоном начал тот, - я занимаюсь снабжением в одной небезызвестной вам фирме.
В его руках как-то сама собой возникла визитка, которую он тут же протянул директору. Тот взял, прочел название и удивленно поднял брови.
- Да, ваша фирма, действительно мне знакома, - Савелий Маркович, положил визитку на стол. – Вы хотите с нами сотрудничать?
- В каком-то смысле… - гость улыбнулся. – Мы взяли крупный подряд на строительство, и пока от заказчика не поступил первый транш, мы суетимся и подыскиваем поставщиков материалов, комплектующих и т.д.
- Понимаю, - кивнул Савелий Маркович. – У нас продукция качественная, на все имеются сертификаты, тут вы не беспокойтесь. Оговорим сроки, цены и…
- Вот в цену, как раз, все и упирается, - вежливо перебил директора гость. – Видите ли, заказ наш будет на достаточно большую сумму, а заказчики…
- Вам нужны скидки? – теперь уже директор перебил гостя. – Понимаю, озвучьте количество, ассортимент и будем обсуждать. Думаю, мы с вами договоримся. – Он с хитрицой прищурился и улыбнулся, пытаясь придать сказанному тон шутки. Похоже, заказ, действительно, ожидался очень хороший.
- Как раз, наоборот, - загадочно проговорил гость.
- То есть?
- Объясняю. На рынке ваша фирма-изготовитель, хоть и не монополист, но держит уверенные позиции. Мы, конечно же, наводили справки. Продукция ваша качественная, цеха не подпольные, но и цена несколько выше, нежели у конкурентов.
- Ну, так… - заикнулся, было, Савелий Маркович, намериваясь объяснить очевидные моменты ценообразования, но гость продолжил.
- Заказчики наши ведь тоже мониторят рынок, а вот для них вопросы качества выходят на второй план, уступая цене. Поэтому, если мы заключим договор с вашей фирмой, к нам с их стороны могут быть, и обязательно возникнут вопросы, почему мы не обратились к вашим конкурентам. Конечно же, мы можем их убедить и в качестве продукции, за которое, как говорится, приходится доплачивать, и в серьезной репутации вашей фирмы… НО, можем поступить проще и все-таки заключить договора с вашими конкурентами. Для нас, как для подрядчика, оба варианта в чем-то неудобны и невыгодны…
- Зачем вы мне это рассказываете? - не выдержал Савелий Маркович, слушавший рассказ гостя. Их проблемы его волновали меньше всего. – У вас есть какие-то конкретные предложения?
- Есть, - Александр Валерьевич вздохнул, переходя к сути. – Мы можем обернуть эту ситуацию на пользу и для вас, и для нас. Мы убедим наших заказчиков, что заключение договора именно с вашей фирмой – это необходимость. Будет нелегко, но мы постараемся.
- Так… - Савелий Маркович вопросительно посмотрел на гостя.
- Но вы повысите цены на свою продукцию под наш заказ, скажем… на двадцать процентов. Большинство изделий будут индивидуальными, поэтому…
- И… - Савелий Маркович прищурился.
- И после перечисления денег за заказ на счет вашей фирмы, вы компенсируете нам эти двадцать процентов наличными, - гость добродушно улыбнулся.
- То есть…
- Да, обычный «откат».
Савелий Маркович откинулся на спинку кресла. Что-то изменилось в его взгляде. Гость не мог этого уловить, да и не старался это сделать. Директор почесал бороду, раздумывая.
- И какова цена вопроса? – он твердым, цепким взглядом посмотрел на гостя.
Александр Валерьевич озвучил заказ, и Савелий Маркович, быстро прикинув на калькуляторе сумму, прибавил еще двадцать процентов, подсчитав наличные, которые необходимо будет отдать за подписанный договор.
- Однако, - он чуть не присвистнул.
- Ну, так, за риск, - чуть ли не рассмеялся гость, увидев удивленное лицо Савелия Марковича.
- Хорошо, - директор как-то сразу подобрался, оживился. – Я согласен, давайте договор, я отдам юристу. Как только вы нам предоставите официальную заявку, мы подписываем договор, ждем от вас перечисления и тут же приступаем к изготовлению.
- Вот и ладно, - Александр Валерьевич хлопнул и потер ладоши. – Сейчас. – Он наклонился, поднял портфель и водрузил его на колени. Щелкнув замком, извлек несколько листов и передал их Савелию Марковичу.
- Слушайте, интересную схему вы мне рассказали, - как-то между прочим произнес директор, принимая из его рук образец договора, и в тоже время бросив короткий, но внимательный взгляд на гостя. – Вы знаете, первый раз с таким сталкиваюсь.
- Ну, что вы, - махнул рукой Александр Валерьевич. Он, довольный тем, что так быстро нашел общий язык с директором фирмы, расслабился и тоже откинулся на спинку стула. – Схема далеко не нова и практикуется сплошь и рядом!
- Да что вы говорите, - деланно удивился Савелий Маркович и картинно приподнял брови. – А не желаете ли рюмочку коньяка? Что б, так сказать, скрепить договоренность.
Гость нервно заерзал на стуле, явно раздумывая соглашаться или нет.
- Вы на машине? – спросил директор, увидев, что гость сомневается.
- Да, но с водителем, - неуверенно ответил тот.
- Тем более! – Савелий Маркович неожиданно всплеснул руками, - давайте, Александр Валерьевич, по рюмашке, а?
- Ну, ладно, - махнул рукой тот. – По рюмашке можно.
- У меня отличный коньяк! – проговорил директор, открывая шкафчик и извлекая оттуда красивую невысокую бутылку и две пузатые рюмки. – Крымский.
Когда они, чокнувшись и произнеся короткий тост за успех предстоящего дела, опрокинули по стаканчику, директор достал из того же шкафчика и поставил на стол коробку с сигарами.
- Не желаете? – спросил он гостя.
- Нет, - ответил тот и отрицательно кивнул. – Бросил курить давно.
- А вы не будете против, если я закурю?
- Нет-нет, конечно.
Савелий Маркович взял сигару, обрезал кончик, потом встал и, подойдя к окну, приоткрыл створку. Вернувшись, он чиркнул длинной спичкой и смачно, с удовольствием раскурил сигару, затянулся и выпустил в пространство кабинета ароматное сизое облачко дыма.
- Хорошо, - сказал он медленно, закрыв на секунду глаза.
Потом они выпили еще по стаканчику, после чего, к своему удивлению Александр Валерьевич, пребывающий в те минуты в отличнейшем расположении духа, потянулся за сигарой и тоже закурил.
- Так что вы там говорили про схему, Александр Валерьевич? – на лице директора появилась лукавая улыбка.
- Да, говорю, разве ж это схема, Савелий Маркович, - весело, даже слегка развязно произнес гость и махнул рукой. – Вот в молодости, помню, в начале последнего десятилетия прошлого века – тогда мы с друзьями… партнерами, действительно, такие схемы придумывали, нынешние воротилы обзавидывались бы.
- Неужели? – Савелий Маркович смотрел на своего гостя внимательным взглядом, почти не мигая. Было что-то в этом взгляде неправильное, нехорошее, отталкивающее.
- Точно! Да-а-а… - протянул с грустью в голосе Александр Валерьевич, стряхивая пепел в большую бронзовую пепельницу, - было время.
- Скучаете по нему? По тому времени? – спросил директор, выпуская несколько неровных колечек дыма.
- Как вам сказать, Савелий Маркович? – задумчиво проговорил гость и неслышно хмыкнул. – Молод я тогда был, а разве по молодости можно не скучать? – он посмотрел в сторону директора, и на доли секунды ему показалось, что колечки дыма, выпущенные собеседником, вдруг окрасились в ярко-розовый цвет, перед тем как окончательно растаять в воздухе. Александр Валерьевич покосился на свою сигару и медленно опустил ее в пепельницу.
- Тоже верно.
Наступила небольшая пауза, которую прервал директор довольно странным вопросом.
- А хотели бы вернуться в то время? Не навсегда, конечно. Так, в качестве небольшой экскурсии.
- Скорее да, чем нет, - тон вопроса показался Александру Валерьевичу шутливым, и он решил его поддержать.
- Могу организовать, - как бы, между прочим произнес директор и выпустил еще несколько колечек дыма после очередной затяжки.
Гость проводил их немигающим ошарашенным взглядом – они действительно были розовыми. Савелий Маркович же, следивший за реакцией гостя коротко рассмеялся.
- Не удивляйтесь, я действительно могу это организовать, вот только экскурсия будет немного необычной, я бы даже сказал, непривычной… под другим углом.
Встряхнув головой, Александр Валерьевич, догадался, что виной его видений и странных, несомненно, шутливых предложений директора, является употребленный ими коньяк, вновь откинувшись на спинку стула, решил поддержать взятый Савелием Марковичем несерьезный курс разговора.
- Организуйте, если это не слишком дорого!
- Нет, более того – это совершенно бесплатно! – Савелий Маркович криво улыбнулся и подмигнул, выпуская облако розового дыма…

И мир для Александра Валерьевича изменился, расплываясь яркими красками, которые чудесным образом стали перемешиваться между собой, словно на палитре художника. Безумно закружилась голова, И Александр Валерьевич словно провалился в это пестрое яркое пространство. Он насторожился, осознав, что меняется не только мир вокруг, но и он сам. Тело его бесконечно медленно сжималось, потом стала проходить чувствительность – руки, ноги, туловище словно стали ватными, и только голова сначала гулко гудела, а потом раздался звонкий хлопок и Александр Валерьевич, словно потерял сознание.
Очнулся он и понял, что превратился в маленького белого червя, копошащегося в большой вонючей куче непонятных гниющих отбросов. А, может, и не превратился… может, он всегда был червем? Память стерлась, принимая происходящее за данность. Александр Валерьевич, к слову сказать, был в этом благодатном месте, не один. Рядом с ним также копошились, извивались, крутились десятки, а, может, и сотни его собратьев – таких же маленьких белых червей. Каждый занимался своим делом, хотя, в общем-то, и дело было у всех одно – набить брюшко, и Александр Валерьевич с удовольствием к ним присоединился, обосновавшись в глубине неплохого во всех отношениях участка кучи. Еды хватало для всех, и никто не брал больше, чем того требовал организм, так же, как никто не претендовал на участок соседа, довольствуясь тем местом, которое ему досталось. Вот и Александр Валерьевич усиленно рыл, поглощал свои законные порции, но в какой-то момент он остановился. В его простейшей нервной системе родился какой-то странный импульс. Ему вдруг показалось, что участок соседа намного сытнее, чем его собственный, да и больше по размерам, наверняка. Остро ощутив приступ обделенности, Александр Валерьевич начал потихоньку отщипывать кусочки с соседнего участка. Понемногу, по чуть-чуть, чтоб сосед не видел, ведь никому не докажешь, что произошла в их гнилом мире чудовищная несправедливость. И сосед, действительно, не заметил. Или сделал вид, что не заметил… а Александру Валерьевичу это понравилось. Оставив одного соседа, он переметнулся к другому и там урвал несколько кусочков, не забывая, конечно, и про свой законный участок. Когда же все наладилось, и справедливость была восстановлена, Александр Валерьевич, довольный жизнью, никем не замеченный и не уличенный, стал примеряться к третьему соседу. Вдруг он почувствовал, что серо-коричневый мир вокруг вновь преображается.
Куча отбросов превратилась в темную бесконечную и не менее вонючую городскую канализацию. Сам же Александр Валерьевич стал обычной серой крысой, не выделяющейся ничем на фоне собратьев. Здесь, в канализации, дела с питанием обстояли похуже, и самому Александру Валерьевичу прокормиться в бесконечных каменных лабиринтах не представлялось возможным, поэтому пришлось прибиться к немногочисленной, но злой стайке таких же, как он, крыс. Те же объедки, которые ему удавалось урвать во время нечастых набегов, его совсем не радовали. Чувство голода не покидало его ни на минуту, а «восстановить справедливость» в крысиной стае, как это удавалось сделать в куче отбросов с червями, было невозможно, потому как крысы, в отличие от червей, народец куда как злее, и Александру Валерьевичу стало элементарно страшно за свою серую шкурку. Но и здесь он не растерялся. Решив, что лучше потерять достоинство, которого у него осталось и так не слишком много за время пребывания в крысиной шкуре, чем постоянно голодать, он решил полебезить перед вожаком стаи. Вожак оценил его потуги, но так как особыми талантами Александр Валерьевич не выделялся, то приходилось состоять просто на побегушках, выполнять мелкие поручения, доносить на остальных членов стаи, отгонять конкурентов, желающих занять его, Александра Валерьевича, место. И неважно, что вожак мог его укусить, избить при желании, что остальные крысы смотрели на него косо, ненавидели его, зато теперь и кусочки ему доставались куда как более лакомые, и этого было достаточно. И когда он в очередной раз бежал, торопился, чтобы побыстрей выполнить поручение старшего, декорации снова стали меняться.
Городская канализация сменилась небольшим пустырем где-то за чертой города. Да и Александр Валерьевич преобразился, подрос, стал зубастее. Теперь выглядел он, как довольно крупный облезлый пес. Оглядевшись, он побрел по территории. Снова голод, снова нужда. Не найдя ничего более-менее съестного, Александр Валерьевич направился в город. В городе сразу стало понятно, что сам он покормиться сможет вполне, вот только мешало этому одно громадное «НО». В городе таких же, как он бездомных собак насчитывались тысячи, а то и десятки тысяч, и всем, как и ему, нужно было питаться. Как только Александр Валерьевич, завидев очередной мусорный бак, бежал к нему в надежде насытиться, как тут же возникали две или три собаки, которые, угрожающе лая, не давали ему приблизиться. Так повторялось не раз и не два. Ему уже стало казаться, что все помойки и мусорные баки буквально поделены и закреплены за местными дворнягами. На жалость людей, которые могли бы накормить бездомного пса, надежд практически не было. Так и бегал Александр Валерьевич по городу голодный и практически обессилевший. Наконец, пробегая мимо мусорного контейнера у одного из продовольственных магазинов, Александр Валерьевич в который раз решился и, подойдя ближе, опустил, было, морду внутрь бака, но и здесь его ждала неудача. Из-за поворота тут же выскочили две небольшие дворняжки и пискляво, но заливисто гавкая, бросились в его сторону. И в очередной раз Александр Валерьевич отступил, отбежал от чужого. Дворняжки же, довольные своей победой, ловко запрыгнули в бак и, повизгивая, начали рыться в мусоре в поисках съестного. Александр Валерьевич почувствовал, что если он сейчас уйдет и отсюда голодным, то, не доходя до конца улицы, просто упадет на месте и умрет. Мозг его родил мысль. Почему он, здоровый сильный пес, боится этих шавок? Что стоит ему разорвать их в клочья? Кто дал им право отгонять его от этого бака? Разве это, вообще, их бак? Эти и подобные вопросы заставили Александра Валерьевича собрать последние силы, подойти к мусорному бачку и буквально выкинуть от туда двух удивленных и возмущенных шавок. Не найдя убедительных и адекватных аргументов против бешеного взгляда и сантиметровых оскаленных клыков Александра Валерьевича, собаки убежали, а сам он понял, что прокормить себя можно и силой. И как же раньше мысль эта ему не приходила в голову? И вот через некоторое время он уже держал в страхе всю улицу, и ни одна собаченка не смела зайти на его территорию. А когда к нему присоединились такие же, как он сам, псы – злые, голодные, то и целый район ему подчинился. Теперь он сам стал вожаком и мог решать, кто и когда получит свой кусок. Безусловно, это было сладкое чувство безнаказанности, вседозволенности, власти, а ее он держал крепко, клыками доказывая свою позицию лидера. Все чаще стая, обнаглев, стала нападать на людей, и эти набеги не вызывали особого сопротивления со стороны последних и не имели каких-либо особых последствий. Во всяком случае, ПОКА не имели. И вот, когда Александр Валерьевич, с оскаленной пастью и безумными от предвкушения очередной победы глазами, подогреваемый азартом предстоящего нападения, окруженный другими псами из стаи, испытывающими подобные чувства, уже бежал по плохо освещенной ночной улице в поисках очередной жертвы, мир снова стал меняться. И, наверное, впервые Александр Валерьевич об этом жалел, но сделать, конечно же, ничего не мог.
Городская улица исчезла, и вместо нее возникли обшарпанные стены хлева. В нос тут же ударил удушливый запах прелого сена и навоза. Александр Валерьевич подался вперед, но путь ему преградила деревянная дверца стойла. От удивления он помахал ушами с желтыми пластмассовыми бирками и, мотнув головой со спиленными почти до половины рогами, издал негодующее и зычное «Му-уу-у!». Его возглас тут же подхватили соседи, и хлев наполнился могучим бычьи мычанием…

Александр Валерьевич очнулся, словно ото сна. Он снова сидел в просторном светлом кабинете. Запах сена уступил аромату коньяка. Савелий Маркович сидел в кресле напротив и по-прежнему попыхивал сигарой.
- С возвращением вас, Александр Валерьевич! – радостно провозгласил директор. - Ну, делитесь впечатлениями! Или желаете продолжить экскурсию? – он лукаво улыбнулся и, уложив сигару в пепельницу, облокотился на стол и опустил подбородок на скрещенные руки.
Александр Валерьевич же смотрел на него широко раскрытыми глазами, но когда легкий ступор миновал, быстрыми отрывистыми движениями стал озираться по сторонам, пытаясь удостовериться, что кабинет снова не исчезнет.
- Да вы не волнуйтесь так! – проговорил директор. – Лучше расскажите, вам понравилось? Мне это очень важно! – тон его был явно издевательским.
- Вы… Вы… - с трудом произнес сквозь зубы гость и нервным движением ослабил узел галстука.
- Да, это действительно я, - Савелий Маркович закрыл глаза и медленно, вкусно, то ли кивнул, то ли поклонился, - но вы не отвлекайтесь…
Александр Валерьевич бросил в его сторону полубезумный взгляд, потом, резко схватив портфель, вскочил и, не говоря ни слова, быстрым шагом направился к выходу.
- Ну, куда же вы? – крикнул ему в спину Савелий Маркович и удивленно развел руками. – Подождите! А как же договор, а? Александр Валерьевич!
Когда же гость, исчез, хлопнув дверью, Савелий Маркович от души расхохотался, весело, до слез. Зазвонил телефон, и он, успокоившись, но, все еще широко улыбаясь, поднял трубку.
- Слушаю!
- Савелий Маркович, у вас все в порядке? – послышался взволнованный голос секретарши. – Я видела…
- Все в порядке, Сонечка, не волнуйся. Там еще кто-нибудь есть ко мне?
- Нет.
- Вот и ладно.
Он опустил трубку, поднял со стола договор, принесенный гостем, повертел его в руках, размышляя. Ничего не придумав, он просто разорвал эти несколько листов бумаги и выбросил в корзину. Взяв сигару из пепельницы, Савелий Маркович сделал долгую затяжку, отчего на кончике ее показался ярко красный огонек, и в ту же секунду подобные огоньки вспыхнули в его глазах, но тотчас же пропали. Он хмыкнул, медленно подошел к окну, открыл его пошире и вновь стал наблюдать за шумным утренним городом.