Жил-был в горной стране пастух по имени Эмерик. Влюбился он в девушку, да не ответила она взаимностью. В горных лесах Эмерик находил сладчайший мед для нее, а она говорила, что мед горек. В горных пропастях набирал чистой воды для нее, а она говорила, что вода мутна. На горных кручах отыскивал он прекраснейшие цветы для нее, а она отвечала — уродливы. Просватал ее другой парень, и Эмерик услыхал, как хвалит любимая свадебные дары. Заглянул он одним глазком в дверную щель и скривился: дары как дары, а поет хвалу девушка — как за сокровища. Понял Эмерик, что сердце ее не завоевать честным путем. Простился со своими родителями, заломил козью шапку на бок и отправился на юг, где густо сплетались дикие травы, на гору Красного Колдуна, проситься к тому в ученики. Колдун с радостью принял пастуха, он заскучал в одиночестве на горе. Двадцать лет Эмерик учился огненному колдовству, надеясь заставить сердце девушки воспылать огнем к нему одному.
Он вернулся в родную деревню не узнанным, но и сам нескоро узнал свою любимую. Постарела она, подурнела за двадцать лет, сглодали ее красоту духи болезней. Эмерик не прошел мимо ее ворот. Теплотой ему захотелось обнять любимую, снять с ее плеч груз забот. Повернулся Эмерик на восток, где вставало вечно юное солнце, взобрался на гору Желтого Колдуна, знающего секреты молодости. Тот скоро приютил нового ученика, не смутившегося тем, что учитель — старик. Двадцать лет Эмерик вникал в волшебство омоложения, делая старые деревья юными ростками, а старых зверей — юными зверятами. Эмерик заплатил учителю за науку, омолодив его, ведь самого себя никак нельзя было вернуть к истоку. Ждал он, что и Желтый Колдун также поступит с ним, но тот растворился желтым пряным облаком, сочтя, что учитель и ученик в расчете. Ничего не поделать, побрел Эмерик прочь с горы в родную деревню.
Он легко отыскал дом, но его любимая больше не жила там. Он спросил новых жителей, похожих на ее детей, где же она, и ему указали в сторону кладбища. Горько плакал Эмерик над ее могилой, пока слезы не высохли на сильном ветру. Поднял он голову и увидел на севере, в темени жестокого неба, снежный пик Белого Колдуна. Подобрав палку на дороге, Эмерик заковылял наверх. Напрасно он бил палкой в дверь, похожую на кость, Белый Колдун не открыл ему. Сел Эмерик у Ворот, понимая, что никогда уж ему не спуститься вниз, но ни следа горечи или упрека не омрачили морщинистого лица.
"Я прожил жизнь ради любимой. Молодым я хотел завоевать ее, зрелым — защитить, старым — оживить. Моя любовь крепка, как горы, сопротивляющиеся ветрам перемен. Моя любовь многому научила меня. Пусть я так и ни разу не произнес заклинания для любимой, я каждый день жил ради нее. Разве я могу назвать жизнь напрасной?"
Солнце косыми лучами осветило умиротворенного навеки Эмерика. Мертвый, он не шелохнулся, когда костяная дверь за ним, скрипнув, отворилась. Из нее выглянул человек без примет возраста. Он смел снег со спины старика, и ночью похоронил Эмерика рядом с его любимой. Перед тем, как вернуться обратно, Белый Колдун сказал:
— Ты не мог быть моим учеником, потому что любовь пережигает любое бессмертие.
Помочь сайту
Поздравления
