Дерево замка Такэнага трещало и разбрасывало искры. Приходил конец его метаморфозам, а заодно конец роду Такэнага. Дерево слишком долго прослужило в замке и пропиталось смолой верности. Как воин, оно решило ценой своей жизни погубить хотя бы одного захватчика, и балка упала прямо на Ояма Осами. Воин в красных доспехах заранее снял шлем, потому что глаза слезились от чада, а в крови вскипал азарт битвы. Нападения сверху Осами никак не ожидал. Левой рукой он зажал одно ухо от дичайшего шума, но так и не выпустил меч из правой. Капли его крови упали на клинок, и в этих багряных пляшущих островках Осами вдруг разглядел четкое багровое отражение женщины. Она плакала, смотря прямо на Осами. Ее горе было чистым и глубоким и затянуло Осами. Он почти перестал дышать, желая лишь наблюдать за женщиной. Капли крови тем временем высохли на мече от жара стен, утратив способность отражать. Зрачки Осами расширились, отпущенные магией момента, и, потирая ушибленную голову, он встал. Он еще был жив, и огонь отгрыз от дерева малую часть колец, а значит, видение продлилось недолго. Осами еще успеет повоевать!
Он нашел себе нового врага за поворотом. Омыв меч в крови, Осами невольно глянул на клинок — женщина снова жила на нем таинственной печальной жизнью. Ухмыльнувшись, Осами побежал дальше. Слетела с плеч и голова князя Такэнага, но для Осами не было разницы, кому принадлежит кровь. Он убивал врагов, чтобы оживить отражение.
Касиэ могла выплакаться только своему отражению. Если плачут две женщины, а не одна, горе пережить легче. Уже завтра она уедет из отчего дома и станет женой старого князя Шимамура. Он и в молодости, говорила матушка, был как заяц с отвислой губой, а старость никого не красит. Еще хуже, что старика называли сумасбродом и он похоронил двух жен. Когда Касиэ узнала, что судьба немилосердна, краски жизни сошли с ее лица. Касиэ готовилась к свадьбе, как к смерти — молча и не веря в происходящее. Лишь в последний день перед церемонией ее чувства вдруг хлынули наружу. Она посмела показать их только зеркалу. Прозрачные слезы упали на круглую поверхность, и вдруг зеркало заполыхало красным огнем. Касиэ едва не выронила его от удивления. Зеркало явило ей образ молодого мужчины, в глазах которого билось зарево. Он был воином, и в каждом его движении Касиэ видела свободу, которой лишали ее саму. Она с первого взгляда полюбила странное видение, не зная ни имени, ни рода мужчины. Почему-то ей стало легче. Теперь она шла на свадьбу, как на войну, в которой собиралась выжить.
Господин хотел наградить Ояма Осами титулом, но сумасбродный вояка отказался, возразив, что умеет лишь сражаться, а не командовать. Получив "кровавые деньги", он направился на следующую войну, благодаря небеса за то, что его господин не ограничивается гибелью старого соперника Такэнага.
Где слышался звон оружия, там и нужно было искать Осами. Казалось, он живет одними битвами и никогда не устает от войны. Недобрые слухи ходили об Осами. Будто-то бы после боя он бродит по полю и режет тела погибших врагов, выжимая кровь на меч и подолгу любуясь отсветами на стали. Это было правдой, которую никто не мог подтвердить, потому что Осами предпочитал никого в живых не оставлять. Он глядел на свою незабвенную печальную женщину, пытаясь угадать за ее спиной очертания предметов и пейзаж. Он верил, что они делят одну землю.
Лицо мужа накрыли белым платком. Оставшись наедине с мертвецом, Касиэ достала зеркало, что всегда носила с собой. Князь Шимамура оказался хорошим человеком, слишком хорошим для нее. С первого дня приезда жены, он окружил ее заботой и терпеливо ухаживал, надеясь склонить сердце женщины к себе. Ему удалось, и как бы его лицо ни уродовали годы, Касиэ было все равно. Она оплакивала мужа, прижимая зеркало к груди. Снова слезы оживили поверхность, снова чужой воин брел в дыму и огне, разыскивая — ее. Он возмужал. Черты его манили зрелой притягательностью. Но огонь в глазах стал недобрым. Испугавшись, Касиэ нарыла зеркало ладонью, но пальцы невольно разошлись в стороны, снова открывая образ.
"Если бы он пришел за мной, я бы ушла. Он может освободить меня от печали. А пока его нет, я буду сильной," — подумала она, утирая слезы.
Удача улыбнулась Осами. Он узнал в багровом городе, по которому шла его любимая, столицу провинции Танэ. Молодому господину, новому тигру клана, и без подогревающих слов Осами хотелось устроить войну и превзойти поседевшего отца. Танэ была лакомым кусочком, просившимся в рот. Клыки копий и мечей вновь замолотили по чужой стране. Осами везде искал женщину, и вот его глаза увидели знакомые стены. Помолодевший от бешеного стука в висках, Осами с опущенным клинком шел внутри замка Шимамура и твердил:
"Явись. Явись. Явись".
Тринадцатилетний мальчишка, еще не обривший волос на лбу, в кимоно с гербом Шимамура бросился на него, тонко крича.
— Не ты! — Осами отмахнулся от него, как от насекомого, но мальчишка снова встал на ноги и поднял фамильный меч. Он не собирался отступать, а Осами вспомнил, что никого не щадит. Он зарубил наследника Шимамуры и по привычке глянул на клинок. В нем отражалась женщина. Но она не рыдала. Ее глаза горели от гнева. Отражалась она необычно — не только на запятнанной части клинка. Осами обернулся и увидел любимую воочию. Только тогда он приметил сходство в чертах мальчишки и женщины. Никогда прежде рукоять не вырывалась из его руки.
— Я не хотел...
— Придя в мой дом с мечом — ты не хотел? — Касиэ вытащила из-за ворота снежноцветного кимоно зеркало и взглянула на свое побелевшее лицо.
— Мне слезы проливать труднее, чем тебе кровь. Я видела тебя дважды, когда плакала. Сколько раз меня видел ты?
— Сотни раз, — Осами стало стыдно за каждую победу.
— Я влюбилась в тебя, потому что ты был моей свободой. Я ошибалась. Ты мог сдержать жажду крови, но из-за необузданного желания настичь меня ты убивал и убивал. Ты погряз в скверне, и огонь, который я считала вольным пламенем, на самом деле был огнем ада. Я же, желая настичь тебя, запретила себе плакать. Из нас двоих воин — я.
В пальцах Касиэ появился кинжал. Осами низко опустил голову перед ней, чувствуя, как к глазам подступают горькие слезы.
— Если бы я сумел встретить тебя раньше, ты бы изменила меня, — только и сказал он перед смертью.
Касиэ подожгла замок Шимамура, ставший родным домом, и не покинула его.
На пепелище нашли меч, поверх которого лежало зеркало. Чудесным образом они ярко блестели на солнце, будто не было огня и копоти. Они отражали синее небо.
Помочь сайту
Поздравления
