Третий - Серый

 Снова пришел старик к синему морю….
Зима закончилась, и море имело возможность отдохнуть от тяжелых, давящих туч, жестких электрических разрядов, ветровых вихрей всевозможных направлений и скоростей. Возможно, онo даже заснуло, на только известное ему время. Поверхность, доступная обычному взгляду, еле заметно дышала, напоминая сон девушки, еще не познавшей .....
В отличие от неведения девушки море точно знало, как важен отдых, перед предстоящей и уже запланированной встречей с жаждущей его влаги жарой. Море готовилось к борьбе, хотя опыт миллионов лет, предсказывал, - на время жара завладеет им и отнимет часть его. Но только на время, а потом, не справившись с награбленным, вернет все без остатка, повинуясь всеобщему закону борьбы добра и зла.
Еще по дороге, я решил, что неплохо сегодня прогуляться по Тел-Авивской набережной, совместив общение с праздной публикой и встречу с морем. Повинуясь исторической правде, (если события десятилетней давности можно назвать историей), сообщаю, что именно набережная было первым местом моего общения с морем в Израиле.
В отличие от меня и моих близких, прошедшие десять лет сделали набережную намного привлекательнее, чем раньше, а к тому же продлили ее до самого древнего Яффо.
Если вы встанете лицом к морю в центре набережной, то справа виднеются мачты яхт, а слева будет возвышаться холм, весь в зелени, с торчащей колокольней.
Соединить главную набережную с Яффо я запланировал еще при той первой встречи с Израилем. Тогда, экономя на автобусе, а также из туристского любопытства, я прошел пешком около 15 километров из города Рамат-Ган через город Тель-Авив в город Яффо. Мне казался очень неожиданным разрыв между набережной и холмом древнего Яффо.
Путь мой тогда пролегал вдоль моря к Яффо и дальше.
Будучи только туристом, я умиленно смотрел, как восстанавливают мечеть напротив странного, складского типа, нелепо сконструированного строения у самого моря. Позже я узнал, что оно называется «дельфинарий». А еще позже об этом месте узнал весь мир. С тех пор мне жутко смотреть на уже хорошо отреставрированную мечеть, и сдавливает грудь вид памятника, выросшего на лужайке у дельфинария, прямо напротив нее.
Никто не сможет меня переубедить сейчас, что самоубийца, взорвавший сто молодых, так желавших в ту ночь потанцевать в дискотеке «дельфинария», не был связан с мечетью.
Новый участок набережной добавил туристам очень приятный маршрут от их модерновых гостиниц до достопримечательностей древних цивилизаций. Но туристы не «клюнули» на эту приманку, и еще больше бойкотируют Израиль, чем раньше.
К несчастью для израильской экономики, не все жители земли знакомы с теорией вероятности, и поэтому предпочитают нарываться на неожиданные неприятности в других частях света. И нарываются.
Признаюсь, что пиво уже выпил, но, в вдогонку заказал маленькую чашечку кофе.
Сижу за столиками, расставленными прямо на песке. Сижу, как вы уже догадались, лицом к морю и спиной к праздной публике, беспечно заполнившей набережную, по случаю солнечного дня.
Кофе же после пива всегда заказываю с большими угрызениями, прекрасно понимая, что нарушаю гармонию застолья. Конечно, более естественна была бы вторая бутылочка пива, но тогда это будет классифицироваться, как пьянка, а я сейчас отдыхаю после трудовой недели.
Итак, набережная за мной, а впереди горизонт. Между ним и мной молодые и очень упорные смельчаки, пытаются оседлать волны на досках с парусом (никак не запомнить, как это называется). Сегодня для них неудачный день, и я бы посоветовал им подождать пробуждения моря.
Нечто очень важное произошло в кутерьме прошедшей недели. Я отправил описание своей летней встречи с котами за море, к тем, кого уж десять лет скрывает горизонт. Там, за горизонтом, оно повернуло налево прошло Гибралтар, и пересекло океан.
Зачем я это сделал? Наверно, хотелись как лучше. А получилось вот что…
Мое описание, неожиданно и совершенно не запланировано, вернулось тем же путем обратно. Сначала через большое море-океан, а затем, пройдя между скалами Гибралтара, повернуло теперь уже направо, и оказалась в Бат-Яме.
Дите начало жить самостоятельной жизнью, а меня, как создателя, привлекали к ответу:

Г.И!

Я послал ваш рассказ маме и сестре в BAT-YAM. Им рассказ очень понравился. Мама, кстати, передала привет Вам и Вере Ивановне.
Мама сказала, что тот ресторан описан Вами очень точно, но к счастью цел и невредим. Еще она сказала, что BAT-YAM переводится как “сестра моря” (русалка). Я в иврите не спец, поэтому не знаю как правильно.
Моя Лена от рассказа в восторге. Мы с ней согласились, что вы зря теряли время в ГСКТБ и что рассказ значительно серьезней, чем Т48.
Она тоже передает Вам привет. И, наконец, Женя, который почему-то Вас хорошо помнит, передал Вам “Хэлло”.

И.М.

Если даже учесть вежливость и деликатность И.М., то все равно получить эту весть было невероятно приятно, и слова «очень понравились» и «в восторге» крепко засели в голове. Не помогли даже жизненный опыт и многие афоризмы о безграничной силе лести. Как несказанно сладко, - «в восторге», «в восторге» …
Да имеется ошибка в переводе с иврита. Да стыд и позор.
Почему я сам не заметил? Действительно на иврите «бат», - это дочь (не сестра, а дочь), а дом – «бэйт». Значит дочь моря, русалка, значит женского рода. Но я воспринимаю это место как мужчину. Когда-то, еще от незнания, неправильно переведя, очень сложное слово «бат» из двух букв на иврите, так с этим и живу десять лет. Для меня Бат-Ям, останется домом у моря, а не русалкой, так на русалку он совершенно не похож. Ну, просто он даже не лежал рядом с ней, с это русалкой, русалочкой.
Уличенный и пристыженный, остаюсь со своей неправдой, как испорченной, но единственной в мире маркой, ставшей из-за дефекта, несказанно драгоценной. Пусть у всех будет «дочь моря», а у меня «дом у моря», а значит совсем не там, и ничего общего.
Вспомнилась Малая Подьяческая и угловой дом, утюгом, который я проходил каждый день, когда жил у родителей в Ленинграде. В этом доме Раскольников убил старуху. А убил ли он старуху? А именно в этом доме, или в каком то другом? А может, опытные врачи спасли ее драгоценную жизнь? Да тяжеловато быть в одной компании с Достоевским. А вместе с тем…
И если бы я не любил, этого теперь так далеко функционирующего И.М., я бы мог даже спросить, - «А разве в моем описании сказано хоть слово, что трагедия произошла именно в любимом мной ресторанчике?». Факты И.М. Только факты. Скажите, где вы вычитали это. За меня додумали? Я же только написал, что в Бат-Яме, а там ресторанчиков так много….
К тому же, хозяева ресторанчика могут обратиться в самый в мире справедливый, израильский суд, и тогда я уж точно разделю судьбу великого каторжника. Вряд ли мне удалось бы оплатить владельцам моральный и материальный ущерб. Я должен был у них получить право на описание произошедшего. Вполне возможно, что они не захотели бы сомнительной популярности, жертвы интифады.
Суд конечно учтет тот факт, что в ресторанчике не было охраны на входе. А значит, сами хозяева нарушили законодательство.
Но, ведь с другой стороны, мама и сестра И.М. были правы. Ресторан выглядит так, как будто ничего не произошло. Я сам смог убедиться в этом в прошлый шабат.
Ресторанчик, находился на том же самом месте.
Даже после самых трагических событий, которые произошли или могли произойти с ним за столетия существования, восстановление не стоило бы хозяевам ничего, и даже самая малая страховая сумма бы с лихвой могла покрыть затраты на восстановление. Деревянный настил на песке, пластмассовая мебель, зонтики от солнца, и другие такие же нехитрые принадлежности можно купить и расставить по местам за несколько дней.
В этот шабат я был не один. Повезло мне.. Миша по дороге из Ирушалаема в Хайфу, был заброшен ко мне на «уикенд».
Мы уже сыграли с ним в теннис, и я порадовался, что усилия мои не пропали даром. Миша обыграл меня, не оставив никаких шансов.
Потом мы прошлись километра 3 вдоль моря. Я пытался ввентить в него солидарное с моим отношение к морю, но он не слушал ни меня, ни море. На бармицву ему подарили чудо технического прогресса – портативный дисковый проигрыватель (диск мен), и как оказалось, он слушал на русском языке, чудо распущенности и разврата, дуэт двух девчушек с песней примерно такого содержания: «мальчик гей, мальчик гей, что-то сделай поскорей...».
Чтобы остановить мои нравоучения, Миша натянул на меня наушники, и я сразу же забыл о вечном, был захвачен врасплох откровенными инстинктами человеческой природы. С огромным напряжением, пересилив самого себя и все соблазны, воспроизводимые разгоряченными девчушками, сдернул наушники, и прочел Мише еще одну короткую, но убедительную лекцию о важности борьбы с страстями и величии победы над с самим собой.
Миша повел себя по философски грамотно, больше с песенками не приставал и каждый из нас продолжил заниматься любимым делом. Миша – подготовке к познанию запретного плода, я – общением с вечностью.
На обратной дороге, достаточно проголодавшись, уселись мы в ресторанчике за тем же самым столиком, где я в тот, злополучный день подружился с котами.
Признаюсь, это не было целью очередной встречи с морем. Цель была другая, и совершенно банальна. Я должен был отдать долг владельцу маленького «киоска», так же делающего свой бизнес на отдыхающих у моря старожилах Бат-Яма и Яффо. Киоск был еще более неказист, чем мой ресторанчик. Находился он над узкой песчаной полоской, которая связывала Яффо с Бат-Ямом. Места на самом берегу киоску просто не хватило, и он был врублен в обрывистый берег. В него можно было попасть, спустившись с импровизированной, земляной стоянки автомобилей. Балкончик со столиками нависал над морем. Неделю назад, я выпил в нем очередную бутылочку «хейнекен», сидя как на палубе грузового катера и внимал морю.
Помню, настроение у меня было прекрасное, так как не каждый раз удавалось найти ракушки, а в тот раз повезло. А когда я стал рассчитываться, у хозяина не оказалось сдачи, и он быстро уговорил меня не расстраиваться, а отдать, долг, когда снова окажусь поблизости. Звали его Барух. Многие молитвы на иврите начинаются так:
«Барух ата адонай….» Слава тебе господин мой. Значит, по-русски его бы звали Слава.
Я объяснил Славе, что живу не близко, и бываю у моря не каждую неделю, но Барух, неожиданно и очень настойчиво возразил, что таким людям, как я он доверяет. Странно было слышать, от незнакомого мне Славы, откровения о своей лично порядочности. Сам я уже давно перестал быть таким доверчивым, а Барух если и был моложе меня, то немного.
Я ушел, недоумевая, хотя с еще большим уважением к самому себе.
Когда я рассказал Мише, зачем нам надо обязательно побывать сегодня в Бат-Яме, Миша рассудительно заметил, своим ломающимся от переходного возраста голосом, что Барух поступил опрометчиво, хотя такой человек как я, его подвести не смог бы.
Я и раньше догадывался, что Миша меня любит.
Вот пообедаем и познакомлю его с Барухом по дороге к машине.
Обедать в ресторанчике сравнительно расточительно, но я решил позволить себе сегодня. Во-первых, тем самым, празднуя факт окончания рассказа о нем самом. (Следует учесть, что эта история мучила меня почти год.) Во-вторых, и это главное, хотелось побаловать Мишу вкусной едой.
На этот раз кот пришел один, и вел себя совершенно в другой манере. Нагло попрошайничал, постоянно издавал жалобное мяуканье, не понимая, что тем самым только восстанавливает против себя посетителей. Второго не было с ним. Не было сегодня и детей. Видно родители пока боялись их приводить сюда. Все посетители, как на подбор, пожилые, старше меня.
Но солнце, море и яхты не разочаровали.
Еще было рано для обеденного времени, и девочки-официантки постепенно приступали к работе. Подошла старшая, узнала меня и дружелюбно (а может профессионально) отметила мое присутствие. Я немного испугался, что она начнет корить за неправильный перевод названия ее родного города, но она тактично промолчала. Наверно еще не выучила русский.
Нет, сегодня не пришлось удивляться. Кот жестко охранял территорию, и не дал приблизиться двум другим, серыми в полоску и не знакомым мне, которым ничего не оставалось, как только сидеть на травяной лужайке, надеясь на случай или маловероятное везение. Попытался сопоставить кота с одним из моих прежних приятелей, но никак не получалось. Вида он был сравнительно опрятного, роста такого же, не худой и не толстый. Ну вот, что-то в лице…. Обычная моя проблема, - не помнить лиц знакомых по прошествии некоторого времени. Много неловкостей испытал я при подобных неожиданных встречах.
Вот и теперь тот же случай. Что я буду делать, если кот признается в знакомстве. Как мне объяснить, что не помню, кто он, из тех двоих? К счастью и кот не хотел вспоминать, что мы встречались и знакомы.
Миша сделал мне замечание, что я не с ним, и думаю о посторонних вещах. Я не стал на этот раз пересказывать ему свои переживания, а сконцентрировался на салате. Все прошло как должно.
Да и день сказочно хорош. Весна в Израиле, - нирвана для души и тела.
Утром, проснувшись и приготавливая Мише завтрак, глядя, как он сладко еще спит, вспомнил вчерашний шабат. Кажется мне теперь не надо искать дружбы с котами. Как хорошо, что Миша подрос, и рядом со мной. Но как много хотелось бы переделать в нем по-своему. Например, вчера он жадничал и не дал коту ни кусочка, хотя порции были совсем не маленькие. Правда и кот вел себя как-то странно….
Ресторанчик, море, солнце, яхты, молоденькие официанточки, в черных брючках и блузках с обязательным свободным пространством между ними….
Миша открыл глаза, помахал мне, - «Привет дед». Протянул руку и надел наушники.

О господи…. Как я не узнал этого кота, вчера?
В ресторанчике сейчас хозяйничал третий ….