Кавалеристы

 Красивый, цветной листок-отчет с перечнем купленного в кредит в предыдущем месяце раздражал
вереницей цифр с названиями уже забытых мест, где оставлены десятки и сотни шекелей,
а жирная сумма в самом низу разрушала надежды и чаяния. 
- Мы могли бы уложиться в тысячу в месяц?
- Сначала замени «Финляндию» на «Стопку».
(Стопка - водка местного производства стоила ровно в пять раз дешевле Финляндии).
- Ты можешь ответить на простой вопрос без истерик?
- А ты скоро совсем удавишься своими шекелями. На внуках своих экономь, а не на себе.
«Хотела сказать, - на мне. Господи, кто вас выдумал? Что за создания? Сколько злобы?»
Переключил телевизионные программы, - уперся в черно-белый военный фильм и унесся в старое
доброе….
- Опять включил этот маразм. По первому сейчас моя передача начинается, - переключи.

Бросил пульт в угол дивана, стараясь не смотреть в стороны, прошел в комнату, притворив 
дверь наполовину, так, чтобы не видеть дивана.
Компьютер он теперь не выключал, и это позволило почти мгновенно войти в почту. За последний
час ничего не изменилось. 
Новостей в любимом Интернет сайте тоже не прибавилось, а старые действовали не лучше, чем
денежная безысходность.
«Ну, хорошо, пару месяцев он еще протянет, возможно, даже пол года. А дальше? А еще летняя
жара. Как ей скажешь, чтобы не гоняла кондиционер? Придет счет с электрической компании,
запоем».
Время на обдумывание ситуации - хоть отбавляй, но кроме шлагбаума автостоянки и маленькой
будки ночного сторожа ничего в голову не приходило.
«Сбежать бы куда-нибудь? А как же с лекарствами? Их хватит только на месяц.
Чем расплачиваться с медициной на новом месте, еще не выбранной страны и континента?»
- Сходи, выведи собаку, а то я не смогу, - у меня еще голова мокрая.

«Так, наверно, кончают с жизнью? Разогнаться на автомобиле и вправо руль. Резко вправо,
но не до конца, чтобы не крутануло».
Он уже приметил пару удобных мест по дороге в Иерушалаем. Разогнаться на спуске там было
проще простого. Несколько дней на самом крутом из них слетел в пропасть грузовик,
и заграждения еще не успели восстановить.
Он представил, как выедет из дома, как проедет поворот на Латрун…. Затем дорога резко уходит
влево, неожиданно открывая вид на уходящий в высь сосняк.
«Чертовски красивое место».
Затем пойдет затяжной подъем, так что придется перевести автомат во второе положение. 
«Машину не жалко, - черт с ней, уже не девушка, десятый год пошел, а вот мама?»

Сколько раз он уже давал себе слово не думать об этом исходе, - все бы ничего, но для своей
старенькой мамы он решения не находил. Он не мог ее оставить одну.
Все остальные вполне могут обойтись.

Слабость и боль, - череда, непрерывность,
Милая, встань, шаг шагни, – я подвинусь,
Не оставляй, не уйди, - потерпи, дотяни,
Слезы свои обо мне, час пробьет, - оброни.

«Неужели опять заняться тем, что превратилось в пытку. Компьютеры, провода, магнитные ленты…
Приказы мальчишек, с детским еще румянцем на щеках и блеском удачи в глазах. Нет, только
не это…. Никогда больше».
Пес привстал на задние лапы, а передними забарабанил выше колен, высказывая нетерпеливое
ожидание прогулки.
- Чего ты спешишь, еще девяти нет, - успеешь. Ложись под кресло и подожди, - видишь, я занят.
«Черт возьми, зачем это я. Он же все понимает. А если и у них плохое воспринимается лучше
хорошего,- и он тоже начнет грубить и обманывать? Пожалуй, не стоило врать в следующий раз».
- Не бери в голову, лохматый. Я пошутил. Скоро пойдем.
Хав встал на задние лапы, а передними оперся о колена, изловчившись, лизнул руку хозяина.
- Не мучай собаку и не дури ей голову, - поднимайся, поднимайся. Успеешь наиграться в свои
карты.
(Это была игра пасьянс, изделия Микрософт).
Он не мог видеть, как она посмотрела на часы, как будто чего-то ждала.
«Нет, не даст она мне покоя в этой жизни. Раньше хоть на работе можно было с утра скрыться
и отсидеться до вечера. Сторожем, - так сторожем. Хоть всем станет ясно, что уже окончательно
списан. Забыть пора, - кем и кода был. Главное спрятаться куда-нибудь. Денег, правда, мизер».
- Ну, ладно, Хав, пошли.

Имя Хав для щенка он придумал сам. Друг на иврите, - «хавер». Как на иврите дружок, он не знал
а поэтому сократил «хавер» до Хав. Хав - гав…. Получилось совсем неплохо.
Хав заплясал в восторге, и даже произнес: «о-у-ы». С согласными у него были серьезные
проблемы.

У Хава простой, 
но доступный язык,
Не скроет, - 
«мне писать пора,
Час настал», - 
Возвопит…

Она сама нацепила поводок на Хава, стараясь ускорить их сборы и поскорее выпроводить
на прогулку.
«Ишь ты, какая необычная любезность. Чего она так торопится? Что-то тут не так,
не сходится…»
Прогулка с Хавом всегда помогала, так как давала получасовое алиби. Бесцельность бытия
исчезала на это короткое время. Они свернули направо, - так было у них заведено. Утром
через дорогу и налево, а вечером – до угла и направо.
Все шло как обычно, и только такси стояло не на месте. Такси у «бездомного» тротуара
совершенно делать было нечего. 
Решить задачу с такси он не успел, так как машина плавно дала задний ход и, поравнявшись
с ним, остановилось. Открылись синхронно обе двери и двое, так же синхронно, вышли на
тротуар. Хав дружелюбно завилял хвостом, явно не разобравшись в ситуации. 
«Вот дурной пес, - любит всех без разбору». 
Тот, второй, кто вышел с задней двери, присел на корточки перед псом и сунул ему
какой-то кусочек. Кусочек Хаву понравился, хотя непонятно было почему, так как пес,
не особо раздумывая, проглотил «подарок», как всегда не раскусив. 
- Зачем вы кормите собаку? И чем? Прекратите!

Не получив ответа, он повернулся к первому пассажиру такси, чтобы найти поддержку, но
начатая фраза застряла в горле, а ноги стали ватными. Эту физиономию он не ожидал увидеть
еще раз в жизни, а уж тем более на этой темной улице.
Оглянулся…. 
Захотелось позвать на помощь или, на худой случай, провалиться сквозь землю. Он только
успел взять Хава на руки, чтобы бежать без оглядки, как второй заговорил.
- Господын «Зэд», у нас к вам дэловое предложение. Мы слышали вы в нэсколько затрудненном
положении, а потому, думаю, вы его примете. Вот визитная карточка человэка, вам знакомого,
который толко завтра сможет вас принять в гостиницэ Хилтон Тель-Авива. На обэратной сторонэ
адрес и врэма.

Примечание «автора»:
1.Уважаемый читатель, для упрощения и, пожалуй, для убыстрения ознакомления с материалом,
я временно дам главному герою имя «Зэд» и буду употреблять его без кавычек.
2. Я упущу далее некий специфический акцент у одного из персонажей, чтобы сохранить чистоту
родной речи.


- И личная просьба, - не стоит пока афишировать нашу встречу, - добавил второй пассажир.
Рады были вас видеть.!
«Смотри ты, как у них теперь, - господин! Рады вас видеть!»
Первый встал с корточек, выпрямился и оказался женщиной, одетой в строгий деловой брючный
костюм. Костюм больше напоминал мужской, однако бюст и копна огненно- рыжих волос не
оставляли сомнений.
Усаживаясь на заднее сидение, она вскинула на Зэд глаза и подмигнула. 
То ли от этого взгляда, то ли от того, что такси, резко взяв с места, уже показывало правый
поворот метров в двухстах впереди, - страхи улетучились. Однако реальность случившегося
осталась в руках.
- А ты чего Хав, - берешь от чужих?, - дурная собака!
«Чего я на него набросился. Мне и сама эта «чужая» приглянулась. Я бы тоже не отказался,
если бы она и мне дала».
- Ладно, Хав, - не обижайся. Мне просто страшновато стало. Кто ожидал его здесь увидеть?
Зэд попытался разглядеть визитку, но мелкий шрифт при свете уличных фонарей разобрать не
удалось. Хотя он уже догадался, кто его приглашает. Догадался по темнокарим с красными
прожилками на белках глазам пассажира, исчезнувшего за поворотом такси, - сам ведь их
познакомил и свел двадцать лет назад.

Жена наблюдала из окна, - «лишь бы пошел как всегда, - направо».
«Все в порядке, свернул направо, не нарушил свои причуды. Господи, - помоги. Дай нам удачу.
Повеситься можно!»
Перекрестилась. Представила, как бы потухли его глаза, если бы увидел этот божественный крест.
«Будь, что будет…. Хуже не станет…. Хуже уже некуда…. Боженька ты мой, как нам было хорошо на
Садовой. Не было и в помине жуткой пустоты завтрашнего дня, бесконечного пекла днем и ночью,
гула самолетов улетающих на войну, страшных телевизионных репортажей с мест падения ракет,
растерзанных тел после терактов. Не было мрака на его лице, бесконечной вереницы семейных
несчастий. Нет, небольшие неприятности случались и в той жизни, например, трамваи не давали
долго заснуть и будили по утрам, но это только летом, - зато здесь постоянный вой мулы пять 
раз в день».
Отойдя от окна, опустилась на диван. В новостях показывали гуляние школьников в белые ночи, 
новый фонтан прямо на Неве, по-новому замощенные тротуары Невского.
«Какой же черт меня попутал забраться в эту «тьму таракань? Одна теперь надежда на Осю, - 
он так уверенно пообещал вытянуть нас отсюда»

Дверь осталась не запертой, и Зэд тихонечко вошел, пропуская Хава вперед, надеясь, что она
уже закрылась в своей комнате и остаток вечера пройдет спокойно, без обычных истерик и 
заламывания рук.
- Давай Хав сюда свои лапы, - нам собачка нужна с чистыми лапками.
- Да брось ты мучить собаку, - жара дезинфицирует тротуары. Чего задержались, - что-нибудь
случилось?
- Да, - старик-Хотабыч на ковре самолете прилетел с кучей денег. Тем более до Израиля ему
ближе добираться, чем до России, не даром мы называемся Ближний Восток. Хотел мне бутылку
с ДЖИНОМ всучить с 100000$ впридачу. Но я отказался. У нас и без того своих мерзавцев
предостаточно.
Чего спать не укладываешься, режим нарушаешь? 

Уж стукнуло девять, 
настала пора,
Все точно проделать, 
что было вчера.

- Развеселился? А тут Неву показали по первому, Белые Ночи…. Какую красоту мы променяли…. 
На что? Для чего?
Она успела заметить смену настроения, - «вышел одним, пришел другим, похоже, что встретились
Шутить начал. Эх, пронеси господи….»
- Так, все ясно. Белые ночи над славной Невой мы уже проходили. Есть другие новости?
Он нащупал кусок картона в кармане, - визитка на месте, но доставать сразу не стал, а прошел
в свою комнату, и на это раз почти закрыл дверь, оставив лишь очень небольшую щель для Хава,
в которую тот сразу же и пролез. Хав страшно не любил закрытые двери внутри квартиры и обычно
надолго замирал у неожиданного препятствия, чутко прислушиваясь высоко поднятым ухом и пытаясь
разгадать, что делают спрятавшиеся от него хозяева. Иногда ему это удавалось.
Зэд, развернув рабочее кресло спиной к двери, стал изучать карточку. Яркий свет от настольной
лампы позволил без очков распознать фамилию.
«Да, так и есть, - это Ося. Ося, своей собственной персоной, причем без предупреждения, без 
согласования туристских развлечений, да еще с этими «посланцами».

На карточке не было указано место работы, а лишь номер мобильного телефона и домашний адрес.
На обратной стороне рукой был написан телефон гостинцы и номер комнаты.
Интересная цифра - 2004? Неужели двадцатый этаж? Может вообще последний, с индивидуальной 
вертолетной площадкой? 
Однажды ему рассказывали, что в таком номере с выходом к вертолету останавливался директор, 
когда их фирма была на подъеме, когда их еще всех не «выбросили на улицу», вернее на рынок 
трудовых ресурсов.
«Где же ты фирма, где же директор, - одни воспоминания. Но Ося….? Ведь у него тоже все давно
рухнуло…. Он скрывается от долгов, бандиты пугают….»
Зэд в последние годы уже стал забывать о своих друзьях, вернее свыкся с мыслью, что доживать
придется без них, и вот такой сюрприз. А Ося, вообще, не появлялся даже в его почте уже 
несколько лет.
«Что произошло? Как с луны свалился. Спросим в Интернете. Свет мой зеркальце скажи и всю 
правду покажи».

Он открыл в компьютере российский поисковый сайт, набрал фамилию своего давнего приятеля и 
нажал кнопку «найти».
Результат был многообещающий, но оказалось, что фамилия очень популярная.
Необходимо было бы сузить поиск, - он добавил имя и отчество, заключив все в кавычки. 
Это означало, что ему нужно полное совпадение.
На это раз на экране высветилось только семь строчек, - пять имели семилетнюю давность, 
две оказались совершенно свежими.
Последним оказался репортаж о встречи с Генеральным Директором Российского Представительства 
Фирмы «ШЕСТЕРОЧКА» на открытии выставки.

Шестерочка в камеру тихо вошла,
Присела на койку и … умерла.

«Ого, владелец и генеральный директор крупного электронного объединения. Неожиданность. 
От супермаркетов и земельных участков вернулся к своим студенческим годам? Счастливчик, 
Ося! Значит, еще не закончились твои приключения. Бедные внуки будут скучать по деловому деду.
Всегда занят…»

Какое-то радостное, давно забытое состояние охватило Зэда. Он поднял глаза на стенку к 
фотографии, где они втроем стояли, обнявшись, еще в той жизни. 
«Вспомнил о моих подвигах разработчика? Проект предложить хочешь, а может быть и возглавить
конструкторское бюро? Не даром же они столько бревнышек вместе, на пару, из речек выловили.
Лесосплав…. Вспомнил, на кого можно положиться? Молодчина!».
Он встал от компьютера, нет, скорее, вскочил. Первым желанием было рассказать.
«Надо сообщить ей тоже. Ей это понравится, - сбывшаяся мечта, может и по Гостиному двору 
удастся пройтись снова девушке. Милость с небес…. Можно порадовать, - Ося зря бы не свалился…. 
Но, конечно, не все, что пригрезилось. Остальное, главное, после встречи с Осей».

Зэд посмотрел на стальную дверь (он жил в ракетонепробиваемом бункере безопасности), 
и снова сел за стол с компьютером. 
«А что? Можно попробовать. Правда, не на всегда, а года на три…. Из ямы вылезти, а обратно,
уже с денежками. Ему можно отдохнуть немного от «борьбы за правое дело, - послужил для 
истории пятнадцать лет».

Утопленник к кладбищу нехотя плыл,
Там будет спокойней, у милых могил.

Хав задрал морду и таранил хозяина пуговичками глаз, стараясь угадать следующее его движение, 
опасаясь, тем не менее, роликов рабочего кресла, которые ему были до боли знакомы.
Они оба застыли на минуту, пристально смотря друг другу в глаза, а потом оба приняли 
первоначальное положение.
«А о чем сообщать, не о такси же рассказывать? Однако, как скрыть завтрашний визит к Осе?»
Зэд снова посмотрел на экран, на раскрытую свою почту. 
«Придется заняться подтасовками…. Простите граждане…. Во благо это, не из-за корысти алчной….»
Он быстренько состряпал фиктивное сообщение, якобы полученное только что от Оси, переписал 
внизу данные с визитной карточки, добавив новую должность Оси в ШЕСТЕРОЧКЕ. Получилось 
достаточно убедительно. 

Закончив, он громко, как будто бы всему миру, сообщил:
- Вот, это новость, так новость, - Ося завтра приезжает. В аэропорт ехать не надо, он по
каким-то делам и уже забронирована гостиница, - командировка.
- Не может быть…! Оська к нам в гости? 
- Да нет, я же сказал, - он по делам. Почту прислал! Свидание назначил!
Она как бы споткнулась, от неожиданности. Чуть не сказала, - «они мне этого по телефону не
говорили». Пауза слегка затянулась, но Зэд не успел ничего добавить.
- Чего это он надумал? Какие у него дела здесь, он ведь прорабом по ремонту газопроводов, 
как ты рассказывал, трудится. Ты чего-то перепутал.
«Если Ося почту послал, то дело серьезное. Главное, - чтобы получилось. Идиоты, стали ее 
уговаривать, чтобы согласилась и не мешала. Знали бы они все…? Их бы сюда?»

Зэду показалась немного неестественной ее реакция. Гораздо понятнее было бы, если бы она 
добавила, - «Только к нам его не тащи». Создавалась ощущение, что она ожидала этой новости.
- Иди сама посмотри. Нет, он теперь не прорабом работает, а снова большим начальником. Эх,
Россия, - страна чудес! 
Отстранившись от экрана, он дал ей возможность прочесть почту Оси, а также подпись, которую
аккуратно, буква к букве, переписал из визитной карточки. Саму карточку он предусмотрительно
спрятал под стопку бумаг.
- Смотри ты. Вот молодец. И ты бы там не пропал! А какой вид у нас был из окна. Прямо на храм.
- Не на храм, а на собор. Храм только один, - я тебе тысячу раз объяснял, да и то лежит в 
развалинах уже две тысячи лет. Но может на сей раз ты права, - стоит нам съездить с тобой 
туда, посетить родной город, Петергоф опять же, на фонтаны посмотрим.
- Не надо было от них уезжать, - ездил бы каждые выходные… на катере. По заливу. 
А шекели твои поганые, - где взять на дорогу?

Вспомнилась частушка про катер и он, конечно, не удержался: 

На катере, на катере 
каталися вдвоем,
О Родине, о Матери 
мы песенки поем.

- Чего это ты так развеселился, ведь не ты, а Ося директором работает. «Молодец Ося, еще 
ничего не сделал, а уже в доме праздник. Но о почте он ничего не сказал? Впрочем, это не так
уж важно», - Какую рубашку тебе приготовить на завтра?
- Да, надо бы приодеться на встречу. Давай все парадное, не ударим лицом в грязь.
- Парадное осталось у тебя там. Наденешь белые джинсы с туфлями, а не с сандалиями.
Но Зэд не слышал, - он уже руководил отделом разработчиком, как в давние времена, передвигая
карты пасьянса фирмы Микрософт на экране. Зэд представлял, как будут сначала сторониться его
новые подчиненные. Какие сплетни пойдут, о решении Оси привести начальника из Израиля. 
Вероятно, правильнее сразу же найти тех, с кем проработал десятки лет. Да и самому последнюю
литературу просмотреть. Как-то наверстать годы «безвременно ушедшие»…. 

Зэд выиграл очередной расклад, открыл адресную книгу и нашел нужные фамилии, - убедился, что 
«все на местах».
«Ося головастый, понимает, что я быстро порядок наведу, да к тому же «не подставлю» его, как 
братишки-компаньоны».
Ночью Зэд устроил себе подарок и не выключил кондиционер, - недопустимая роскошь. Он отогнал 
мысль о тридцати шекелях, - цена «выброшенного на ветер» электричества, как теперь уже лишнюю
заботу, - деньги скоро потекут сами, и спокойно заснул. Сон пришел не из лучших Приснилась 
ему какая-то темная яма, настолько глубокая, что даже не стоила пытаться выбраться 
самостоятельно. На краю, на фоне перистых облаков стоял Ося и протягивал руку, правда, не 
настолько, чтобы можно было за нее ухватиться. Зэд старался изо всех сил и даже подпрыгивал,
но безрезультатно. В яме было холодно, и он постепенно стал покрываться инеем. Пришлось 
проснуться и выключить кондиционер.

Продолжить сон не удалось, и он до утра благодарил Г-да, который уже в который раз находил 
для него на этой благословенной ИМ земле выход в самый последний момент, переворачиваясь с 
бока на бок, стараясь уговорить бессонницу отпустить его и дать выспаться перед важной
встречей.

Закончились сны.
ЯВЬ у двери ждала,
Спасибо! 
Откуда свалилась!?
Кофе принесла?

А, Ося…?
Тот, уже упомянутый выше, как раз в эти же ранние утренние часы выходил в зал встречи гостей
аэропорта Бен-Гурион и сразу же наткнулся на плакатик со своим именем. 
Его встречали, в соответствии с планом, разработанным в центре, и он, поздоровавшись, прошел
за шофером к белой ВОЛЬВО. 
Так было определенно сценаристами, что с Гоги и Помощницей, он встретится в гостинице, 
чтобы не привлекать внимания и не наткнуться на сюрпризы. Кто его знает, этот Израиль, 
с миллионом соотечественников? 

«Серьезные люди, - этот «посредник». Рекомендации не подвели. Все выглядит вполне солидно, 
как обещали. Надеюсь, и Помощница тоже выглядит».
Ося немного приоткрыл белую шторку окна шикарного авто и разглядывал придорожную 
растительность, пышные кусты-деревья в цвету, строения вдалеке. 
Он уже побывал здесь на стыке тысячелетий, и воспоминания от предыдущей встречи с приятелем
раскручивались по ходу знакомых заоконных картинок. Прошлое как бы соединялось с настоящим,
приятно убаюкивало, вселяло надежды на удачу.
«Неужели получится задумка. Тогда действительно спасен…! Это, безусловно, шанс. Еще раз 
рискнуть.
Главное уговорить Зэда. Здесь нужен человек, которому можно довериться на все сто. 
А если не получится? Не догоним, - так согреемся».

Курочка, мрачно клевала траву,
Что за петух?
Я никак не пойму?!

«Какая прекрасная поездка была тогда…. Страна в цветах, открытые, улыбчивые люди. 
Особенно после финансового краха, предательства, разборок с «крышей» и страха мести». 
Осю передернуло. (Шофер подумал, что сильный боковой ветер слегка встряхнул тяжелую ВОЛЬВО,
но ему удалось рулем выправить машину.).

Те две недели, проведенные с Зэдом в Израиле, влили в Осю желание жить и, вернувшись в Россию,
он без всякого сожаления превратился сначала в рабочего, а потом в прораба, добывая для семьи
деньги на пропитание. 
Многие ночи после возвращения стены старого города в Иерусалиме, церкви, Кинерет и море, -
как прекрасные видения из-за заветной детской дверки, вселяли в него надежду, и он выжил.
Последние события снова поставили все с ног на голову. Да, старые долги…. Он уже надеялся, 
что все осталось позади, и вот…. Они снова нашли его, и он старался, как мог, но окрепшие 
конкуренты, братки…. Нет, даже только ради этой поездки стоило согласиться на их предложение.
Будь, что будет. Один раз живем».

Машина остановилась, и узкая улочка не позволяла изнутри определить размеры гостиницы.
Входя в подъезд Ося задрал голову и, несколько раз сбиваясь, все же подсчитал этажи - 
двадцать четыре. 
Суета оформления и услужливая, сразу подошедшая его «команда» еще больше добавили радости в 
праздничные ощущения, - много внимания к собственной персоне и улыбки профессионалов 
гостиничного
бизнеса действовали без промаха. 
Все шло без сбоев. Ося у окна с видом на Средиземное Море, море юношеской неосуществимой 
мечты. 
Теперь-то он знает, что горы в Гаграх, куда он наведывался ежегодно, прекраснее многих 
заманчивых, «потусторонних» заграничных курортов, но тогда, при коммунистах, Средиземное 
Море и Югославия манили и вызывали только зависть к счастливчикам.
А всего-то прошло каких-то двадцать лет. Да, жизнь прекрасная штука. Как хорошо, что есть
такие верные друзья. Жена Зэда очень уверенно пообещала, что Зэд согласится на все. Эх, 
Зэд, - дружище…!
Может и не так уж страшно все. Ну да, Осю опять подставили, он срывал уже все допустимые
сроки, и можно было только…. Придется идти на крайние меры. На счастье там оказался тоже
соотечественник, бывший сотрудник Зэда. Воевать, - так воевать. Нужен только один файл, 
и все решится. Он будет спасен.

Денег вагон.
Совесть - в карман,
Не надо спешить, 
оставьте наган….

Зазвонил телефон. Гоги напоминал ему, - надо обсудить планы.
- Бери Веронику (она представилась в фойе), закуски и приходите. Отметим приезд.

Он быстро разобрал свой небольшой чемодан, - трехдневная поездка не требовала особой поклажи,
и поставил на стол бутылку коньяка, купленную в Пулково.
Через десять минут они уже чокнулись за встречу и за успех.
- Приятеля вашего встретили. Все как вы просили. Постарались его не испугать, но не 
получилось.
Спасибо Веронике, - у нее вафелька оказалась вовремя.
- Да, мне удалось быстро найти общий язык с Хавом, а ваш приятель, хоть и пожилой, но еще
понимает. 
- Ладно, ладно…. Потерпи немного…. Еще наработаешься. Он сказал, что придет? Значит, - 
с собачкой по вечерам гуляет? Ну, что ж….
- Он ничего не сказал, но меня узнал, и я думаю, - придет.
- Придет, придет…. Я вам обещаю, что придет, - и Вероника отбросила рыжую прядь, чтобы 
не мешала сделать второй глоток. Она пила не коньяк, а красное сухое и очень маленькими 
глоточками. Она все делала классно, - так ей казалось.
- Значит, у нас еще есть три часа. Может, окунемся в море?
- Нет, я в бассейне поплаваю, в сауне слегка размякну, - глаза Вероники слегка заблестели, -
вино усилило манящий свет их из потайных глубин.
- Гоги, пойдем, посторожишь меня. Не забывай, что на службе, - как всегда с приятельской
безыскусностью похлопал Гоги по плечу Ося. Он как бы дразнил парня, правда, осторожно, 
теперь уже зная точно, как это не безопасно.

Их познакомил все тот же Зэд, в бане, где друзья проводили зимние вечера раз в неделю. 
Тогда он, инженер на зарплате, еще не догадывался, какую роль сыграет этот бывший борец 
сборной Абхазии в его жизни. Баня была одновременно тренировочным клубом с тренажерами.
Баней в те времена заведовал Гоги. Он отвечал за здоровье посетителей и иногда принимал 
приглашения к застолью. 
Гоги молча поднялся и остался стоять в ожидании. Он много не говорил, вообще не шутил и 
никогда не спорил. 
«У, умный бычина. Сколько бед ты мне принес. Но это - то, что есть. Потерпи, тебе нельзя 
теперь меня обижать. Я теперь человек важный, необходимый. Береги меня, - Гогочка».
И на него, после четвертой, начал действовать марочный коньяк. Ося даже пропел, 
пританцовывая:

Рыжий локон, черный глаз,
Хвост лисы, родной Кавказ,
Белый кролик в лес залез,
Там его попутал – бес.

При словах «родной Кавказ» Ося слегка подтолкнул Гоги, но и это не подействовало, тот 
подпевать не стал.
Тем не менее, Ося видел, что и у Гоги настроение неплохое. 
«Да, такие задания тебе, бычина, не часто выпадают. Вроде, как путевка в санаторий. Это 
не людей в темных подъездах душить»
Но как раз об этом Ося только мог догадываться. Хотя на похоронах побывать…, в прошлом.
- Но не будем о грустном, - Ося опять подмигнул Гоги, - Простите мадам, мне надо сменить
фрак. Ося поцеловал Веронику в щечку и через минуту уже стоял в шортах с полотенцем 
через плечо.
Вероника скосила глаз и провела кончиком языка по краешку бокала.
«Первый раз так повезло с заказчиком. А то все старье дряхлое или из тех, - «пять дней, 
как на свободе». Приятный мужичок, в полной силе, хоть и в отцы годится».
- Зайди через часик, - шепнул ей на ухо Ося.
- Давай отложим назавтра, - как бы не замечая присутствие в номере Гоги, ответила красавица.
- Как скажешь, завтра это меньше, чем послезавтра.
На пляж с вестибюля гостиницы вел короткий, метров 50, ярко освещенный пешеходный туннель.
Гоги догнал Осю посередине, успев переодеться в тренировочный ярко-красный костюм с буквами
«СССР» на спине и груди.
- Физкульт Ура! Ура! Ура! - подняв обе руки, выкрикнул Ося.
Гоги и на этот раз никак не отреагировал.
- Это теперь самая попса, ты на этом своем наследии развитого социализма можешь целое 
состояние сделать. Давай устроим аукцион, Сорби пригласим.
При слове «Сорби» Гоги моргнул двумя глазами сразу.

Выход на солнечно-голубое, ничем, кроме горизонта не ограниченное пространство перехватил 
у Оси дыхание, и он бросился к морю, по дороге сбрасывая майку и шорты.
- Ты далеко не заплывай. Здесь, говорят, есть течения опасные, да и волны не маленькие, - 
успел произнести Гоги, стараясь в спортивном беге не отстать от Оси
- Хорошо, хорошо, не боись, не сбегу в Турцию. Мне и с тобой хорошо, - и, пробуравив 
мелководье, Ося поплыл, не оглядываясь на берег как раз в сторону Турции.
Гоги, проводив свой объект, проделал обратный путь к туннелю, собирая разбросанные вещи.
Затем вернулся, уселся на один из стульчиков под зонтик и попытался следить за прыгающей 
головой объекта, не теряя его из виду. Но его бесцеремонно оторвали от работы. 
Нераспознанное сочетание звуков и лохматые шорты на уровне глаз заглушили шумы и заслонили
само море. Ему показалось это вторжение совершенно лишним. Гоги вытянул руку и легко сдвинул
обожженного солнцем бродягу с матерчатой сумкой через плечо в сторону. 
Но тот не унимался и стал дразнить Гоги пачкой театральных билетов, не умолкая, продолжая 
звучать и выразительно вращать выпуклыми карими глазами.

Он показывал на стульчик, зонтик, снова вертел билетами, и Гоги решил не спорить. 
Он достал новую, еще не распечатанную пачку долларов, сдернул ленту, снял верхнюю купюру 
и засунул бродяге в сумку, продолжая наблюдать за волнами, - ему никак не хотелось терять
Осю из виду. 
Заглянув в сумку, замолчав и пристально посмотрев на Гоги, парень спорить не стал, а быстро
испарился. При такой жаре это было сделать совсем не трудно. Гоги снова поймал нужную голову
среди волн.
Ося не скоро повернул назад, он словно забыл о времени. Гоги стало надоедать, и он начал
снимать красную футболку через голову, на короткое мгновение потеряв Осю, - ворот не
соответствовал размерам его головы. Пока Гоги высвобождал голову из плена, тот уже вышел
из воды и упал, изображая полную потерю сил и изнеможение, блаженно растянувшись на влажной
полоске, перекрыв проход пешеходам и создавая не предусмотренные туристскими агентствами 
неудобства любителям прогулок у моря. В распростертом виде, повторяя «человека Леонардо»,
Ося занимал довольно много песчаного места, что заставляло «прогульщиков» делать большой 
полукруг.

Осе показалось, что сегодня самый счастливый, свободный от ненужной суеты день в его жизни.
- Эх, Израиль!
- Ося, надо бы возвращаться, - скоро гость придет. Нужно собраться с мыслями. Его уговорить
еще надо. Не хотелось бы, чтобы он отказался, как десять лет назад. Гоги появился на фоне 
безоблачного неба, возвращая реалии.
- Рано еще, час у нас в запасе. Пойдем Гоги, пройдемся по набережной. Прекрасна Тель-Авивская
набережная! Я помню. На девочек местных поглазеем, а? А приятеля мы уговаривать не будем, 
мы вооружимся старым, испытанным и святым способом и только во благо. Для его же блага. 
И для его жены тоже…. Все будет прекрасно, вот увидишь, вернее, - услышишь. Никаких прошлых 
разов, слышишь Гоги, никаких. 
Ося с Гоги вышли на обустроенную набережную и от фонтана дома Оперы направились в сторону 
старого Яффо. 

Неожиданно Ося притормозил и, глядя строго в глаза Гоги, изрек:
- А ты знаешь Гоги, сколько весит бревно, кода его прямо из речки вытаскивают? А, - не знаешь.
А вот мы с ним знаем….
Гоги про бревна мог только догадываться, а вот как из последних сил поднимать распластанное 
тело противника после второго перерыва знал хорошо, а его еще надо было перекинуть на лопатки
или просто бросить через себя.
«А Гоги прав, - однажды Зэд уже отказался. Но откуда он это знает? Здорово его подготовили.
Об этом могли сообщить только бывшие компаньоны, которых я уже лет пять как не видел, с тех
самых пор…. Нет, нет…. Только не сейчас… Он не даст себе испортить настроение. 
К черту прошлое…. Вперед, держись, - хвостатая!» 

Алиса и Базилио,
Мальвина, Карабас,
Умытый Буратино, 
монетку не отдаст.

Гоги поморщился, - Ося сегодня совершенно некстати распелся. Эти песни были Гоге не по душе.
Они повернули назад к гостинице. Ося больше не проронил ни слова, только оглядывался на 
девушек и строил рожи.
Зэд вышел в салон.
Рубашка и брюки висели на спинке стула и своим идеальным видом придавали дополнительную 
торжественность предстоящей встречи.
«Надо было бы костюмчик с галстуком. Да где их взять».
Костюм он не одевал со дня приезда. Так и провалялся в коробке десять лет, пока не выбросили. 
«Нет, не костюм состарился. Размер не тот не у костюма. У костюма размер как раз был вполне 
подходящий».
«Одеть ли сандалии на босу ногу, или туфли с носками?»
Ом опять вспомнил американскую фирму и общие собрания с заграничным начальством. Приезжий 
директор появлялся в костюме, затем демонстративно скидывал пиджак и развязывал галстук. 
В первом ряду сидели его израильские коллеги в сандалиях на босу ногу. Директор носки 
демонстративно не снимал, даже в тот последний раз, когда рассказал, что покидает фирму. 
Они все ее вскоре покинули. Вернее фирма покинула их.
Пример директора его не убедил, и он не стал надевать носки, - будь, что будет. 
Ося видел Зэда не только без носков. 

Славно зимою в баньке помыться,
В тазике плещет живая водица,
Веник березы в парилку манит,
За стенкой мороз на снегу ворожит.

- Ты что, в баню собираешься? Совсем сдурел?
«Смотри ты, все слышит», - Зэд поморщился, сгреб приготовленную одежду со стула и направился 
в свою комнату. Но не удержался и, закрывая за собой дверь, все-таки сказал:
- А можно чуть-чуть интеллигентности добавить. Десятки лет над тобой впустую работаю и никаких 
результатов. Нет, они, конечно, есть, - только о-о-о-чень отрицательные.
- А чего распелся? Парилочка, венички…. Все променял на шекели, чтоб они сгорели. Кстати, 
Финляндия у тебя уже кончилась, оставь что-нибудь, - я куплю.
- Да здравствуют русские женщины, - самые лучшие женщины в мире!
Хав успел проскользнуть в комнату за Зэвом. Пес так надеялся, что ему удастся сегодня 
прокатиться в машине, однако, надежда была зыбкая. Он знал по опыту, что брюки означали только
одно, хозяин уйдет за закрытую дверь и надолго. 
Хав вытянул морду на коврике у рабочего кресла и заскучал.
- Я скоро приду, Хав, - не строй такую кислую рожу. Все равно не поможет. Понимаешь, 
в гостиницу тебя не пустят. В Росси вообще посторонних не пускали в гостиницы, 
а здесь только собак. 
Там, понимаешь, женщину привести в номер была большая проблема. 
- Опять собаке голову морочишь. Он же переживает. Оставь его в покое.
«Я ведь мог и не расслышать это замечание».
- Ладно, я передам от тебя привет той девушке, рыжей, что вчера тебя угостила, - уже шепотом
добавил он Хаву, и тот доверчиво подмигнул обоими глазами, - наверно, просто моргнул.
Девушка эта никак не выходила из головы, - захотелось заменить Осю, - хотя бы на время.

«Хорошо Ося устроился. Теперь у них так принято, - девушки в составе делегации не мода, 
а престиж».
Осю девушки любили всегда, - девушки всегда любили, хотя кавалериста играл Зэд.
И тут же неожиданно всплыла сценка из их выступления на концертах агитбригад. Сначала 
выходил Ося и со зловещим видом, совершенно неожиданно для зала объявлял:

А в лагере белых царили разврат и насилие.
А затем выскакивал словно на резвом коне Зэд:
А у нас – «Мы красные кавалеристы и про нас….»
Зэд ускакивал, и снова появлялся Ося:
А в лагере белых царили разврат и насилие.

Так повторялось трижды. Это была лучшая реприза их студенческих лет. Ося всегда произносил 
первую фразу, а Зэду всегда доверяли вторую. Три раза - это три действия пьесы. Главное было
в интонациях и повторах. У Оси трагедия безнадежности и человеческое растление, у него – 
счастливое завтра для всех в их отдельно взятой, огромной стране – коммунизм. Зал начинал 
понимать суть только со второго раза, а на третьем, - лежал между стульями.
- Ну ладно, удачи тебе, а Осеньке привет от меня. Пригласи его в гости.
Она застегнула ему предпоследнюю пуговицу на рубашке, которую он сразу же снова расстегнул, 
когда дверь закрылась. 

Спускался Зэд под отрывистые крики Хава, то ли обидевшегося, то ли разозлившегося на хозяина.
Перебирая ступеньки (Зэд никогда не спускался на лифте), он раз за разом повторял все ту же
припевку:

Мы красные кавалеристы и про нас….

Вид Оси неприятно поразил, - тот явно застрял в процессе старения и совершенно не изменился
с той последней встречи. Ну и природа у него. Гораздо естественнее было наблюдать резкое 
изменение в облике своих давних знакомых, сравнивая со своим нынешним отражением, и вздыхать
о жестких законах Природы. 
А в данном случае оставалось только сетовать на свой неправильный образ жизни, несдержанность
в еде, неудачи в семье, пропущенных отпусках, многих часах у экрана компьютера. Приходили на
ум также успехи Оси у женщин.
- Тебя что, - из морозилки вытащили? Как огурчик с грядки. Тьфу, тьфу, чтобы не сглазить. 
Правда, за мной это не замечалось.
- Оставь дружище комплименты, давай займемся делом.
Ося достал бутылку «Столичной», как бы добавляя ностальгии в их встречу.
- Как дети, внуки?
- Потом посмотришь фотки. За встречу, - Ося опрокинул рюмку и сразу налил по второй.
- Ну, лехаим, лехаим! Опять вперед и шашки наголо?! Что стряслось, выиграл в лото? Или как 
там теперь у вас?
- В лото я не играю, как ты помнишь, а было, примерно так:

По улице шел, 
весною в капель,
Сосулька сорвалась, 
закончился день.

- Хорошо, не хочешь, не говори. А здесь, что за дела? Наш хай-тек приманил. Решил дешевую 
работенку предложить нашим местным умникам. В той американской, где я пахал еще не так давно, 
много спецов из России попользовали, правда, не совсем удачно. Теперь пришла пора наоборот. 
Деньги посыпались…? Вернее «прут» из скважин?
- Да, кончилось то время. Теперь задешево и в России хорошего парня не купишь. Киллеры у нас 
гораздо дешевле.
- А что, приходилось?
- Пошутил, пошутил…. Давай напрямую, - нам нужен ты. 
Ося даже привстал и торжественно, словно в средневековом реверансе, развел руками, слегка 
поклонившись присутствующим.
«Вот и сбылось. Снова интуиция сработала точно. Не обманулся».
- Опять модели мира будем строить?
- Ты, брат, ничуть не изменился. Значит, не забыл ту глупость? Да, в то время у многих крыша
поехала. Ведь у нас с компаньонами в руках неожиданно оказались гигантские суммы, нам 
казалось, что мы можем с этим шариком, по которому ходим, сделать, что захотим. Они ко 
мне приставали заняться наукой, моделированием финансовых потоков, политических побед. 
Вот я им и предложил тогда тебя, как гиганта, запатентованного.
- Большей чуши я в своей жизни не слышал, - построить информационную модель мира. К Господу 
Богу обратились. 

Можно было бы, конечно блефануть, но в любом случае не бесплатно, - забесплатно я не привык. 
Мне кажется, я просил 5 процентов от доходов. Нет так уж много, если хорошо подумать.
- Хорошо и подумали. Они испугались твоих условий. Тебе повезло. Не остаться бы тебе в 
живых с твоей гордыней и 5 процентами. Ты не я.
- Что это с тобой, товарищ Генеральный Директор:

Ты – не я,
А я – не ты,
Мы – не вы, 
А вы – не мы.

- Молодчина, не зря, видно, я приехал, - еще можешь. Как ты говоришь, - лехаим? Кстати, 
причем здесь Хаим?
- Да, это на иврите означает – за жизнь.
- Ну, давай за жизни, ты же видишь – они продолжаются, я – здесь, ты нам нужен.
- Скажи, а откуда ты знаешь, что я на мели и продаюсь? 
- Одна женщина сказала.
- Ах, вот оно что…? Ну, эта женщина у меня заработает!
- Слушай, а что у вас, евреев, здесь происходит. К нам из ваших краев толпами возвращаются. 
Давай и мы сделаем рокировку? Что ты, хуже других?
- Другой бы сказал тебе, - это трусы, предатели. А я не скажу. Тут все сложнее. Одни жить 
хотят, другие умирать боятся, а третьи, - вообще не евреями оказались (дошло до них в 
конце концов), четвертые перестали себя евреями считать.
- Ну ладно, понял…, что мне не понять. А ты, что, - пятый?
- Возможно? Я брат, уже приехал.
- Ну, ты согласен на мое предложение?
- Раньше ты после третьей рюмки трезвее был. Мне кто-то, что-то предлагал? Даже рыжая и та 
мне пока ничего еще не предложила. Кстати, где она спряталась?
Зэд оглянулся.
- Нет, брат, потерпи малость. Будет и на твоей улице праздник. Кстати, Вероникой ее зовут.
- Мне потерпеть, - я потерплю! Хватит издеваться, товарищ Генеральный. Что там у тебя, - 
выкладывай.
- Ладно, надеюсь, - это как раз то, что тебе сейчас надо. Нам системный администратор нужен, 
твоего уровня, которому довериться можно. Чтоб и специалист и надежный. Я им сразу тебя 
предложил. Пойдет…?
Не ожидал Ося увидеть, то, что увидел. 
«И что я такого сказал»?

Хорошо, что Зэд уже поставил рюмку на стол, иначе вполне могло случиться непоправимое. 
Зэд мог ожидать многое и ожидал, но только не это. 
«Какая подлая штука, эта жизнь. Нашли пацана. Нет, я дал себе слово, - с этим завязано. 
Свалился дружок на мою голову. Мальчишек им мало российских, которые с компьютерами даже в 
постель ложатся. Опять в страхе каждую минуту, что все свалится и надо поднимать систему, 
опять под столом у начальника ползать с кабелями, - системщик им нужен….».
Зэду нужна была хотя бы минута. Он как бы услышал с улицы какой-то неожиданный звук и ,резко 
встав, отошел к окну, повернувшись к другу спиной.

Подъехал к дому, -
там пожар,
В окошке вор торчал, -
в дверях их ждал ахбар. 

- А что такое ахбар?, - еще не уловив произошедшего, спросил Ося,
- Ахбар на иврите крыса.
- А причем тут крыса?
- Она же мышь, например от компьютера. А где пожар?
До Оси наконец-то дошло.
Гость почти естественно зевнул, - Ну, тогда покажи фотки, похвастайся своим наследием.
Ося застыл с бутылкой, медленно и аккуратно поставил ее на стол встал и пошел к чемодану, 
который стоял у входа в номер. Он как-то весь сник, потускнел и стал гораздо старше, вернее 
старее.
Гостю стало жалко старого приятеля. 
«Однако, разве он не сам приехал? Все уже решил за меня? Со своими хозяевами, наверно? 
Уже купил с потрохами?».
- Не грусти, - завязал я с этими играми. Не по мне они уже. Поищите в своих закромах. 
Да и искать не надо, только свистните, набегут.
Ося присел рядом с приятелем и положил стопку фотографий перед ним, отодвинув рюмку и закуски.
- Слушай, нам именно тебя надо. Слушай внимательно, - ты там не просто системщиком будешь, там
мне нужен свой человек, которому я доверять могу. Поверь мне Зэд, если ты сейчас откажешься, то ….
Ося делал отчаянную попытку, сам понимая, что безнадежную.
Ося споткнулся, когда заглянул другу в глаза…, и решил не рассказывать, что надо будет списать
только пару файлов и передать нужным людям. Не стал он рассказывать и, что это его последний шанс.
Зэд тоже не поведал другу, как он полгода назад еще ползал у компьютера своего розовощекого
заказчика и там под столом принял решение…. 
- Извини, мне с Хавом надо на прогулку. Жаль, что ты ненадолго. Жаль, что приехал без жены,
как в тот раз.

В дверь постучали, когда Ося опрокинул очередной стакан. Гоги начал говорить с порога и подошел
к столу. Он смотрел на пустую бутылку под столом.
- Мы получили срочное указание вернуться. Ты обратно будешь добираться сам. Вот твоя одежда.
(Он бросил сверток на стул). Собери чемодан и выстави в коридор.
- Тобой очень недовольны хозяева.
Гоги нагнулся и не заглядывая пошарил под столом рукой. Прикрывая ее содержимое, он быстро
засунул руку в карман. 
- Не выходи из номера. Жди нас. Все понял?
- Гогочка, а как же…?
- Это тебе не бревна из воды вытаскивать. Они дают тебе еще один шанс, но уже самый последний.

Мужчыной пора станавыться,
Сказал динозавр кобылице.

Она не подошла к мужу, но посмотрела в сторону Зэду и только скользнула взглядом, не
задержавшись ни на секунду, когда он открыл дверь, и сразу снова отвернулась к телевизору.
Они не сказали друг другу ни слова. Однако безнадежность поселилась в их квартире снова,
вернувшись на столь знакомое место, в ожидании начала месяца и пособия от института 
государственного страхования.

Вечером, того же дня, в соответствии с естественным укладом жизни, Зэд без напоминания
надел на Хава поводок и, выйдя на улицу, завернул по привычке направо.
…?
Такси стояло на том же месте, что и вчера, и когда они с Хавом поравнялись с задней дверцей,
дверь опять сразу открылась, но только одна, и из нее скорее вывалился, чем вышел Ося в
спортивном костюме и кроссовках. На спине большими буквами было написано СССР. Хав стал
радостно прыгать, стараясь лизнуть руку, как будто ждал его появления здесь всю свою жизнь, -
ему исполнилось уже четыре года.
Такси сразу же отъехало, но Зэд, конечно, узнал оставшихся в нем пассажиров. На верху,
на багажнике такси высилось три больших чемодана.
Ося с Зэдом несколько секунд замерли напротив друг друга, а потом обнялись и на секунду
застыли. Хав натянул поводок, и они, словно стряхнув с себя тысячелетия, в опустившейся
с небес тишине последовали за ним.
Первым молчание нарушил Ося. Он театрально раскинул руки и явно переигрывая, в тоске и 
отчаянии почти прохрипел:

А в лагере белых царили разврат и насилие. 

Белые были на последнем издыхании, - даже их кони валялись тут и там в пьяном угаре, не 
в состоянии поднять с травы головы….

Но у Зэда не было жалости к растленному врагу, - он выдержал паузу и с комсомольским задором, 
неведомым тому куску планеты, где они с Осей сейчас оказались, звонким мальчишеским голосом
пропел: 

Мы красные кавалеристы и про нас. 

Красная Армия в едином порыве, с молодыми полководцами под алыми стягами, на отборных арабских
скакунах рванула вперед, и не было силы на земле, которая могла бы помешать ей навсегда и 
окончательно победить зло…. 

и поскакал с Хавом вперед. Потом он развернулся, и также вприпрыжку вернулся обратно, 
размахивая воображаемой шашкой, забыв про боли в пояснице и свои семьдесят. Хав был на верху
блаженства, взвизгнув точно в такт и в нужной тональности.
Зэд, наконец, отдышался, хотя и не сразу.
- Погости дружок, на Кинерет снова съездим. Виноград на склонах Иудейских гор будем собирать.
На обратную дорогу тебе заработаем честным трудом. Видно судьба нам поработать напоследок 
снова вместе, попотеем уже не за рубли, а за шекели. Жаль тут лес по рекам не сплавляют. 
Они, реки, летом высыхают до дна. Да и лес еще не вырос в Израиле. А может, останешься 
насовсем?
Ося отвечать не стал, а смирно пошел рядом с Зэдом прогуливать Хава. Хав еще не завершил 
свой вечерний туалет.
Они не сговариваясь пропели всю песню до конца, в унисон (Зэд так и не научился второму 
голосу), что выходило далеко за рамки их студенческой репризы.

Мы красные кавалеристы и про нас… 

Через десять минут они поднялись в квартиру. Дверь оказалась открытой. Их никто не встретил.
Зэд крикнул жену, но ответа не последовало.
Он повернулся к Осе. Тот стоял бледный. В страшной растерянности….
- Гоги…
Зазвонил телефон. Зэд бросился в свою комнату и схватил трубку…
- Нэ ыщи ее…. Вэрнем, когда пумнээти… кавалэристы….

Здесь мы вернули акцент. Нам тоже стало страшно…. 
(Автор.)