Сказка

      Жара... Море лениво облизывало песчаный и пустынный берег пляжа. Волны как бы нехотя накатывались на раскалённый от палящего солнца песок, и недовольно шурша чешуйками гальки, медленно скатывались обратно, оставляя после себя мокрую гладкую полосу. Вот по этой полосе, легко и грациозно переступая стройными ножками, неторопливо шла юная и необыкновенно красивая девушка. Её маленькие узкие пяточки оставляли следы на мокром песке, которые тут же заполнялись водой, а набегающие волны очень быстро стирали их без остатка. А поэтому было совершенно непонятно - откуда сюда пришло это ангельски дивное создание, и куда путь держит? Да это, в общем-то, и не важно. Девушка просто гуляла по берегу моря, явно наслаждаясь и жарким солнцем, целующим её руки и плечи, и лёгким бризом, шаловливо и проворно ласкающим её бархатную кожу под лёгким воздушным платьем и путающим пряди её распущенных каштановых волос, и холодком прибоя, облизывающим щиколотки ее ножек. Девушка смотрела на мир своими огромными бездонными «шоколадными» глазами  и чему-то загадочно улыбалась. Так улыбаются юные и счастливые девушки, мечтая о своём будущем. И вот её взгляд заметил вдали на берегу нечто большое и совершенно не вписывающееся в плавные и ровные очертания береговой линии. Она подошла ближе и разглядела, что этим  «нечто»  был старый, давно кем-то брошенный баркас.

      Корпус баркаса наполовину врос в песок, и лежал носом к морю, рядом с огромным базальтовым валуном, вокруг которого была обмотана ржавая цепь его якоря. В его левом борту зияла огромная пробоина, как будто кто-то когда-то вынул через неё его сердце, лишив жизни, и оставил умирать, приковав цепями к скале.  Девочка осторожно подошла и дотронулась до его борта. Отполированная морем, нагретая солнцем и высушенная ветрами деревянная поверхность оказалась неожиданно приятной на ощупь. Девушка ненадолго присела на борт, наблюдая за огромными стрекозами, парочки которых облюбовали этот никем невостребованный причал на пустынном берегу для своих брачных игр, заглянула внутрь баркаса и увидела огромное резное колесо штурвала. Она легко перекинула свои ножки через борт, и, подойдя к нему, осторожно положила ладошки на его деревянные ручки, расположенные по всему периметру колеса, и попробовала  его повернуть. Штурвал неожиданно легко поддался, и в этот момент ей на секунду показалось, что она услышала вздох облегчения. «Наверное, прибой» - подумала она, и посмотрела на море, расстилавшееся перед её взором до самого горизонта. И тут, как будто из его изумрудных глубин, искрящихся на солнце, перед ней возник фантастический сказочный остров, весь покрытый огромными пальмами и цветущими папоротниками. Посреди него блестело озеро с дивным водопадом, а на его поверхности качались распустившееся кувшинки и среди них плавали белые лебеди. Воздух вдруг наполнился пением лесных птиц и ароматами благоухающих цветов. И всё это было настолько реально, что девушке почудилось, что она даже слышит, как с хрустальным звоном разбиваются капли росы, падая на землю с огромных листьев папоротника. Она  повернула штурвал обратно, и видение мгновенно исчезло.

     Вечерело. Стрекозы куда-то исчезли, а оранжевый и уже совсем не жаркий диск солнца медленно погружался за горизонт. «Как странно, - подумала девушка, -  как незаметно и быстро пролетело время. Пора возвращаться домой». И она, стремительно перескочив через борт баркаса, вприпрыжку побежала в обратную сторону.

     А на следующее утро девушка вновь вернулась к баркасу, и через день, и через два дня тоже. Она стала ходить к нему каждое утро и оставалась там до вечера. Оказалось, что внутрь баркаса можно спокойно пролезть через ту же огромную пробоину в его борту. И она уже не сомневалась, что каждый раз, касаясь ладонями до ручек его штурвала, она слышит, как он облегчённо вздыхает: «Ах-х-х…».  И она тут же оказывалась - то на диковинном восточном базаре,  полным красок, запахов и вкусных сладостей. То на балу, в хрустальном, поражающим своим великолепием, дворце. То на каком-то испанском или мексиканском буйном и кипящем страстями карнавале. Словно вместе с ней через эту пробоину в баркас возвращалась жизнь, и он увлекал юную красавицу за собой в путешествия по экзотическим и заповедным странам, а ей казалось, что она сжимает в своих ладонях не расколотый штурвал старого баркаса, а управляет красавицей-каравеллой под белоснежными парусами! А на его небольшой деревянной палубе  можно было даже немного и безмятежно вздремнуть, и при этом видеть такие же сказочные и яркие сны. И эта идиллия, наверное, продолжалась бы очень долго, но однажды…

   …Однажды утром девушка пришла к баркасу не одна. Её за руку держал какой-то юноша. Они оба нырнули в проём пробоины в борту, девушка присела на палубу, а парень по-хозяйски подошёл к штурвалу и попытался крутануть его колесо. Но, не тут-то было - штурвал не сдвинулся ни на миллиметр! «Ах, ты! - воскликнул парень, пнув штурвал ногой, - старое разбитое корыто! Не крутится!» И опустился на палубу рядом с девушкой. Не сказать, чтобы баркасу этот мальчишка чем-то не понравился. Просто он откровенно его приревновал к своей юной подруге. Вот и свредничал. Слава Богу,  она ничего не заметила. Её уже не интересовал ни штурвал, ни путешествия в заморские неизведанные страны. У неё теперь была своя сказка – вот этот щуплый долговязый паренёк! И они долго целовали и ласкали друг друга, лёжа на палубе,  скрытые его бортами от посторонних случайных глаз. А её страстные стоны сливались с криками чаек, бессовестно подглядывающими за ними с высоты своего полёта. А потом она засыпала в его объятиях, и погружаясь в свои красочно-переливчатые и искрящиеся сны, в которых были только Он и Она… А ночью, лёжа на  еще горячей  палубе, они смотрели на звёздное небо, загадывали желания и снова целовались…целовались…целовались… Уходя, парень достал из кармана перочинный нож, и вырезал на досках палубы надпись: «Ксюша, я тебя люблю!» Баркас только скрипнул в ответ на это. В принципе он не возражал против этой надписи на своей груди, ведь он тоже полюбил эту маленькую милую девочку…А затем потянулись унылые серые дни. Больше к баркасу никто не приходил…

   Прошли годы. И вот однажды был такой же лениво-жаркий солнечный день, как и несколько лет назад. По пустынному пляжу шла красивая молодая женщина, держа за маленькую ручонку совсем ещё крохотную девочку, одетую в ситцевое платьице и смешную белую панамку. Из под панамки выбивались кудри волос, такие же каштаново-шоколадные,  как и у мамы. У неё в ручке был детский совочек, которым она то и дело ковыряла песок, и с любопытством наблюдала, как в ямке невесть откуда появлялась вода. Через некоторое время они дошли до того самого базальтового валуна, всё так же торчащего у берега из песка. Баркаса рядом не было... То ли его в щепки разбили волны зимних суровых штормов, и разметали его обломки по всему бескрайнему побережью, то ли рыбаки разобрали на дрова  и сожгли в костре, греясь зимними промозглыми вечерами в жаре его просушенных снаружи, но смолистых внутри досок. Маленькая дочка с удивлением смотрела на маму, не понимая,  почему на её губах блуждает улыбка, а по щеке стекает слеза, и чем её мог так расстроить этот серый бестолковый камень? Она наотмашь ударила совочком по камню! Её «грозное оружие» скользнул по щербатой поверхности валуна куда-то вбок, и там что-то звякнуло. Мама нагнулась и увидела обрывок ржавой цепи, и застрявший под камнем якорь. На якоре отчётливо читалась надпись - название судна, которому он некогда преданно служил. На нём было написано: «МЕЧТА»