Помню ч 9 23. Реставратор ч. 4

30 апреля 2023 - Владимир Винников

Почему же нельзя совместить в одном флаконе все хорошие черты двух систем и оставить за бортом все плохие?
По той же причине, по которой невозможно совместить в одной модели качества болида Формулы-1 и представительского лимузина.
Это – две разные системы, ориентированные на решение разных стратегических задач. Задача капиталистического государства – любой ценой создать условия для опережающего роста капитала. Не промышленности, не благосостояния – капитала. Если для этого надо ликвидировать индейцев, которые «не эффективно» используют занимаемые ими земли, значит за несколько десятилетий исчезают, буквально растворившись во времени и в пространстве миллионы.
Если «не эффективным» является население колоний, значит за пару лет от голода вымирают миллионы ирландцев или индусов, если в рынок «не вписалось» население собственной страны – ничего личного, только бизнес.
Если деньги можно делать из воздуха, при помощи биржевых спекуляций – капитал отправляется туда, банки прекращают финансировать реальный сектор экономики, национальная промышленность умирает, производство выносится в другие страны, но зато ВВП растёт, а капитал благоденствует.
Социальная функция в принципе не имманентна капиталистическому государству. Оно начинает интересоваться социальными проблемами лишь тогда и лишь в той мере, когда они начинают угрожать благополучию капитала и не представляется возможным решить их традиционным силовым путем. В идеале же мир роскошных вилл и мир бидонвилей просто не должны пересекаться, существуя в параллельных реальностях.
Соответствующим образом строится и функционирует государственный аппарат. Его задача подавить все, что мешает росту капитала и максимально поддержать быстро растущий капитал. Ну а возможности владельцев миллиардных состояний по коррумпированию госслужащих позволяют легко поправить законы в тех случаях, когда соответствующие нормы не целесообразно прямо в них прописывать.
Отсюда и теория государства – «ночного сторожа», которому общество выделяет на содержание ровно столько, сколько считает нужным. На деле именно капитал, а не общество решает сколько, на какие нужды, а главное из каких источников выделить государству. Поэтому все наиболее успешные (с капиталистической точки зрения) финансово экономические решения («тетчеризм», «рейганомика») вели к снижению налоговой нагрузки на капитал и к ее увеличению на наемных работников. А государство – «ночной сторож» не стремится вмешиваться в частную жизнь своих граждан, следить за их нравственностью, воспитывать вкус и т.д. до тех пор, пока это не несет угрозу интересам капитала.
В общем, у государства – «ночного сторожа» меньше задач и меньше функций, чем у социалистического государства. Фактически его основной функцией является охрана существующего положения вещей от внешних и внутренних посягательств.
В свою очередь, социалистическое государство должно обеспечить гражданам не просто справедливое распределение доходов, но целый комплекс социальных услуг. Для этого ему необходимо значительно больше ресурсов, чем государству капиталистическому. Поэтому, зарплаты в СССР были ниже, чем на Западе, но практически вся социальная сфера (платная на Западе) финансировалась государством.
Но, для выполнения своих функций по созданию и развитию инфраструктуры, промышленных предприятий, постоянному повышению общего уровня жизни населения, социалистическому государству необходим полный контроль над производством. Вы не можете купить автозавод и выпускать «Мерседесы» не потому, что «Мерседес» - плохой автомобиль. Просто вначале необходимо всех обеспечить «Жигулями». С точки зрения социалистического государства, обновление модельного ряда тех же автомобилей раз в два-три года – недопустимое разбазаривание ресурсов. «Жигули»-классика до сих пор нормально возят своих владельцев во всех регионах и климатических зонах не только России, но и бывшего СССР. И довозят куда надо. «Мерседес» значительно комфортабельнее, но обеспечить всех «Жигулями» проще.
А какой смысл ежегодно выдумывать новый дизайн мужских костюмов или женских платьев, если они могут носиться по два-три, а то и пять лет?
С точки зрения социалистического государства выбрасывать хорошую одежду только потому, что она вышла из моды – неэкономично. В конце концов, логика подсказывает, что чем дольше служит вещь, тем она лучше, а сэкономленные ресурсы, как государственные, так и личные можно пустить на что-то полезное.
Если в таких условиях, рядом с государственными предприятиями будет работать частник (капиталист) он легко выиграет у них конкуренцию просто за счет того, что будет чаще обновлять ассортимент, пусть и в ущерб качеству. Все равно, ведь никто не предъявит Вам претензию за то, что проданный Вами автомобиль сломался через пять лет, если Ваш клиент настроен менять машину каждые два-три года.
При наличии неограниченной возможности развития частного бизнеса, параллельно государственным предприятиям, госсектор очень быстро будет вытеснен из целого ряда отраслей (торговля, легкая, пищевая промышленность и т.д.).
Сторонники «модернизированного социализма» говорят, что ничего страшного. Капиталист будет работать в тех отраслях, в которых он сильнее, а социалистическое государство будет заниматься тем, что у него лучше получается – оборонкой, тяжелой промышленностью, поиском и добычей полезных ископаемых.
Это, однако, не реально.
Собственно об этом еще Ленин писал, предупреждая, что любая мелкая частная собственность ежедневно, ежечасно порождает крупную.
Родовой особенностью капитализма является стремление к наращиванию объема капитала. Если Ваш бизнес не развивается, не растет, значит, он умирает. На наших глазах постсоветский бизнес, начав с ларьков, закусочных и полукустарных мастерских, в считанные годы захватил командные высоты в экономике. Законодательно государство ограничить бизнес не сможет. Он будет проникать в интересующие его сферы деятельности либо при помощи лоббирования – убеждая общество и государство при помощи СМИ, что будет более эффективным собственником, либо коррумпируя чиновников и депутатов.
Если же преграда окажется непреодолимой, он начнет борьбу с государством. Экспансия – образ жизни капитала.
Не освоив свою страну, он не может двигаться дальше и проигрывает иностранным конкурентам. Поэтому капитал всегда будет в первую очередь бороться против государственного сектора.

Кроме того, в одном из своих многочисленных определений коммунизма Ленин утверждал, что это – учет и контроль.
Несомненно, одним из основных конкурентных преимуществ социалистического государства является его способность к быстрой мобилизации огромных ресурсов и неограниченному маневру ими. На первом месте здесь стоит возможность маневра именно трудовыми ресурсами. Великие стройки коммунизма стали возможны в первую очередь потому, что СССР оказался способен в кратчайшие сроки снабдить их необходимым количеством рабочих рук и соответствующих специалистов. При этом затраты оказались значительно ниже, а темпы создания новой инфраструктуры значительно выше, чем при капитализме. Почему? Потому что, капиталистическое государство может построить и Комсомольск на Амуре, и БАМ, и любую из советских «строек века» повторить.
Но, для начала, ему надо будет создать там приемлемые условия для жизни, отдыха и развлечений, а затем заманить нужное количество рабочих и специалистов более высокой зарплатой. Поскольку же они приедут с семьями, надо обеспечить рабочие места для их жен, школы и дошкольные учреждения для детей.
Социалистическое государство в 70-е на БАМ отправляло людей так же, как в 30-е на строительство «города-сада». Вначале в тайгу в палатку. Потом построите себе бараки, а лет через несколько начнет появляться благоустроенное жилье, за ним социальные учреждения и т.д. Для того, чтобы иметь возможность так распоряжаться трудовыми ресурсами, необходимо полностью контролировать все рабочие места. Если Вы можете найти альтернативную работу вне государственного сектора, Вам крайне трудно сделать предложение, от которого Вы не сможете отказаться.

Таким образом, сосуществование социалистического и капиталистического секторов в экономике одного и того же государства ведет к быстрому уничтожению социалистического сектора.
Капиталист будет демпинговать, переманивать к себе лучшие кадры, коррумпировать власть, но он будет уничтожать конкурента. Любой капитал стремится к монопольному положению, позволяющему извлекать максимальную прибыль.
По мере роста капиталистического сектора, социалистическое государство будет терять ресурсы (материальные и человеческие), позволяющие ему выполнять свою основную социальную функцию.
Это мы тоже видели в конце перестройки и в лихие 90-е, когда Конституция еще обязывала государство обеспечивать социальную защищенность не меньше, чем в СССР, но государство уже не имело ресурсов для ее выполнения.
Идем далее.
В СССР не случайно ограничивали размеры дач, приусадебных участков и занимались мелочной вроде бы регламентацией личного потребления. Как мы определили выше, социалистическое государство должно обеспечивать справедливое (максимально близкое к равному) распределение дохода. Но ведь всегда и везде есть люди, которые предпочитают свои доходы увеличить (в том числе нелегальным путем), а с государством не делиться.
Как ловить разного рода спекулянтов, цеховиков и прочих граждан, не разделяющих идеалы социализма? На них ведь не написано, что они уже выпали из системы государственного контроля и больше не зависят материально от рабочего места предоставляемого государством.
Нам сегодня может показаться, что суровая борьба СССР с нарушениями социалистической законности в экономической сфере – причуда. Но это не так. Ведь речь идет о создании зачатков параллельной экономики, причем капиталистической. Если с ней не бороться, она будет расти и разрушит и социалистическую экономику и само государство (в 80-е так и произошло).
В СССР было понятие «нетрудовые доходы». Получение нетрудовых доходов влекло за собой уголовное наказание. Но если можно строить какие угодно дома и владеть какими угодно участками земли, то, как определить – построена дача на нетрудовые доходы или просто владелец её – выдающийся мастер и собственными руками возвел себе трехэтажный дворец?
Ограничение, нормирование и унификация размеров потребления облегчало работу по борьбе с хозяйственными преступлениями. Слишком большой дом или слишком дорогой автомобиль были маркером для соответствующих органов, которые могли задать вопрос: «На какие деньги все это куплено?». И в отличие от современного капиталистического государства, не прокурор должен был доказывать, что деньги краденные, а владелец дачи должен был доказать, что честно все заработал.
Вторая функция унификации – демонстрация статуса. В СССР шахтер или высококвалифицированный рабочий зарабатывал больше, чем рядовой член ЦК.
Но уровень жизни руководителей даже районного звена был все же выше, чем у простых передовиков производства. Обеспечивалось это за счет разного рода льгот, в том числе и в вопросе быстрого получения более просторного и качественного жилья в домах с улучшенной планировкой.
И это тоже естественно. Ведь, если все равны и простой рабочий может обеспечить себе уровень жизни крупного чиновника, то, как обеспечить отбор на государственную службу квалифицированных специалистов? Ведь для этого и учиться надо куда дольше. И, какими-никакими талантами обладать. И ответственность тем выше, чем выше должность, и рабочий день ненормированный, и выходные не гарантированы. А на заводе смену отстоял – свободен.
Если просто много платить чиновнику, надо обеспечить ему возможность эти деньги потратить. Но ему не надо десять «Жигулей», двадцать холодильников «Днепр» или «Минск» и сто магнитофонов «Маяк» или «Юпитер». Ему понадобятся более дорогие, но и более качественные товары. Своя промышленность не производит – надо закупать за границей.
Если такие товары появятся в свободной продаже, то их будут покупать не только чиновники и понадобится их все больше и больше. Собственные предприятия будут терять рынок. Бюджет недополучит доходы, и социальная функция государства опять окажется под угрозой. Если же дефицитные товары распределять среди тех, кому положено, то зачем же им платить больше, если государство и так распределяет, выделяя кому положено и что положено?
Наконец, наличие многоукладности в экономике, предполагает и многопартийность.
Каждый уклад должен быть обеспечен политическим представительством иначе задействованные в него граждане оказываются пораженными в правах. Да и без политического представительства невозможно согласовывать государственную политику, выстраивать ее таким образом, чтобы она не наносила ущерб никакой крупной социальной группе, провоцируя ее на борьбу с государством.
Но как можно в государстве, к котором, социализм является официальной идеологией (ведь именно закрепления государственного статуса идеологии требуют сейчас от российской власти идеологически озабоченные граждане) допускать существование буржуазных (или просто несоциалистических) партий?
А если они на выборах к власти придут? Какое общество они будут строить? И как это будет соотноситься с государственным характером социалистической идеологии?
Мы видели как.
После отмены 6-й статьи Конституции, закреплявшей монополию КПСС на власть, СССР рухнул в течение неполных двух лет. И это логично – в идеологическом государстве партия является становым хребтом системы. Если оспаривается монополия партии на власть, то оспаривается и государственный характер идеологии (у другой партии и идеология другая).
Следовательно однопартийность (или квази многопартийность, когда все партии – близнецы-братья, причем одна из них - главная) – неизбежная особенность социалистического государства.
Подведем итог. Попытка внедрения социализма в виде государственной идеологии потребует:
1.Ликвидации вначале крупных, а затем и всех частных предприятий.
2.Установления государственной монополии на экономическую активность.
3.Установления государственной монополии на внешнюю торговлю.
4.Отсутствия легальной возможности найти работу за пределами государственного сектора (государство – единственный работодатель).
5.Унификации и нормирования распределения благ (престижных товаров, качественных услуг и т.д.) под государственным контролем.
6.Введения однопартийности и идеологического контроля правящей партии над обществом.
Эти меры могут осуществляться в более или менее жестком виде, но они обязательны, поскольку без их внедрения социалистическое государство, во-первых, не сможет выполнять те функции социальной защиты и справедливого распределения, которых от него ждет общество. А, во-вторых, быстро вновь переродится в капиталистическое.
Я очень сильно сомневаюсь, что большинство граждан РФ сегодня готово отказаться от привычного уровня и стиля жизни, ради возвращения в общество социальной справедливости. Еще раз повторю. Население хочет советской стабильности и предсказуемости. Но оно хочет, чтобы все это было обеспечено в новых условиях, без фактического демонтажа капиталистического государства. А это невозможно.
Еще одним свидетельством правильности моей оценки истинных стремлений населения и истинного характера его социальных запросов, является тот факт, что ни одна из существующих в России коммунистических и социалистических партий, кроме, возможно совершенно маргинальных, не имеющих ни одного шанса стать серьезной политической силой, не выступает с настоящих коммунистических ленинских революционных позиций. Системные и большинство несистемных марксистов предпочитают заседать в буржуазном парламенте. То есть, с позиции Маркса-Ленина-Сталина являются оппортунистами, встроившимися в буржуазную политическую систему и их в этом поддерживает избиратель.
Между тем, сегодня вряд ли у кого-то могут возникнуть сомнения в том, что (в отличие от самих коммунистов, неоднократно и не только в СССР допускавших мирную реставрацию капитализма) смена буржуазного строя на социалистический без революции невозможна. Уровень насилия может быть высоким или низким, но революционный характер изменений неизбежен. Ведь необходимо изменить контитуционные основы существующей государственности, признающей «священное право частной собственности», на новые, согласно которым частная собственность на средства производства недопустима в принципе, а остальное имущество (включая недвижимость) определяется как «личная собственность», что предполагает запрет на ее использование с целью наживы, то есть создания капитала.
Итак, революционного авангарда, каковым должна быть истинно коммунистическая партия нет.
Низы очень даже хотят жить по-старому, только, как это было во все времена, во всех странах и при всех властях желали бы дополнительных бонусов в виде советской системы социальных гарантий.
Верхи не просто могут управлять по-старому, но только вошли во вкус и управляют весьма эффективно.
Революционной ситуации нет, и не предвидится. Революционной партии нет, и не предвидится.
Стихийный «народный коммунизм» - обычное явление для любой эпохи. Он всегда существует, всегда утопичен и никогда ни на что не влиял.
Следовательно, реставрация государства, в котором социализм (коммунизм) являлся бы официальной «единственно верной» идеологией в обозримом будущем (как минимум до конца разворачивающегося глобального системного кризиса) невозможно.
А какие идеологии будут актуальны в посткризисном мире неизвестно. Некоторые предполагают, что человечество может и вовсе к просвещенному феодализму вернуться (или к какой-то новой форме сословного общества).
Единственная проблема, связанная с идеологизированными группами акцентуированных личностей заключается в их попытках использовать Донбасс, как полигон для обкатки своих социальных конструкций, с целью их последующего перенесения в Россию. Результаты негативны и для Донбасса, и для России и для самих «идеологов». Впрочем, по мере наведения хотя бы первичного порядка в ДНР/ЛНР их («идеологов») влияние на жизнь республик падает.
Это относится не только к коммунистами, но и к националистам, и к монархистам, чьи идеи и причины их нереализуемости мы рассмотрим в следующем материале».

Регистрационный номер №0516772

от 30 апреля 2023

[Скрыть] Регистрационный номер 0516772 выдан для произведения:
Почему же нельзя совместить в одном флаконе все хорошие черты двух систем и оставить за бортом все плохие?
По той же причине, по которой невозможно совместить в одной модели качества болида Формулы-1 и представительского лимузина.
Это – две разные системы, ориентированные на решение разных стратегических задач. Задача капиталистического государства – любой ценой создать условия для опережающего роста капитала. Не промышленности, не благосостояния – капитала. Если для этого надо ликвидировать индейцев, которые «не эффективно» используют занимаемые ими земли, значит за несколько десятилетий исчезают, буквально растворившись во времени и в пространстве миллионы.
Если «не эффективным» является население колоний, значит за пару лет от голода вымирают миллионы ирландцев или индусов, если в рынок «не вписалось» население собственной страны – ничего личного, только бизнес.
Если деньги можно делать из воздуха, при помощи биржевых спекуляций – капитал отправляется туда, банки прекращают финансировать реальный сектор экономики, национальная промышленность умирает, производство выносится в другие страны, но зато ВВП растёт, а капитал благоденствует.
Социальная функция в принципе не имманентна капиталистическому государству. Оно начинает интересоваться социальными проблемами лишь тогда и лишь в той мере, когда они начинают угрожать благополучию капитала и не представляется возможным решить их традиционным силовым путем. В идеале же мир роскошных вилл и мир бидонвилей просто не должны пересекаться, существуя в параллельных реальностях.
Соответствующим образом строится и функционирует государственный аппарат. Его задача подавить все, что мешает росту капитала и максимально поддержать быстро растущий капитал. Ну а возможности владельцев миллиардных состояний по коррумпированию госслужащих позволяют легко поправить законы в тех случаях, когда соответствующие нормы не целесообразно прямо в них прописывать.
Отсюда и теория государства – «ночного сторожа», которому общество выделяет на содержание ровно столько, сколько считает нужным. На деле именно капитал, а не общество решает сколько, на какие нужды, а главное из каких источников выделить государству. Поэтому все наиболее успешные (с капиталистической точки зрения) финансово экономические решения («тетчеризм», «рейганомика») вели к снижению налоговой нагрузки на капитал и к ее увеличению на наемных работников. А государство – «ночной сторож» не стремится вмешиваться в частную жизнь своих граждан, следить за их нравственностью, воспитывать вкус и т.д. до тех пор, пока это не несет угрозу интересам капитала.
В общем, у государства – «ночного сторожа» меньше задач и меньше функций, чем у социалистического государства. Фактически его основной функцией является охрана существующего положения вещей от внешних и внутренних посягательств.
В свою очередь, социалистическое государство должно обеспечить гражданам не просто справедливое распределение доходов, но целый комплекс социальных услуг. Для этого ему необходимо значительно больше ресурсов, чем государству капиталистическому. Поэтому, зарплаты в СССР были ниже, чем на Западе, но практически вся социальная сфера (платная на Западе) финансировалась государством.
Но, для выполнения своих функций по созданию и развитию инфраструктуры, промышленных предприятий, постоянному повышению общего уровня жизни населения, социалистическому государству необходим полный контроль над производством. Вы не можете купить автозавод и выпускать «Мерседесы» не потому, что «Мерседес» - плохой автомобиль. Просто вначале необходимо всех обеспечить «Жигулями». С точки зрения социалистического государства, обновление модельного ряда тех же автомобилей раз в два-три года – недопустимое разбазаривание ресурсов. «Жигули»-классика до сих пор нормально возят своих владельцев во всех регионах и климатических зонах не только России, но и бывшего СССР. И довозят куда надо. «Мерседес» значительно комфортабельнее, но обеспечить всех «Жигулями» проще.
А какой смысл ежегодно выдумывать новый дизайн мужских костюмов или женских платьев, если они могут носиться по два-три, а то и пять лет?
С точки зрения социалистического государства выбрасывать хорошую одежду только потому, что она вышла из моды – неэкономично. В конце концов, логика подсказывает, что чем дольше служит вещь, тем она лучше, а сэкономленные ресурсы, как государственные, так и личные можно пустить на что-то полезное.
Если в таких условиях, рядом с государственными предприятиями будет работать частник (капиталист) он легко выиграет у них конкуренцию просто за счет того, что будет чаще обновлять ассортимент, пусть и в ущерб качеству. Все равно, ведь никто не предъявит Вам претензию за то, что проданный Вами автомобиль сломался через пять лет, если Ваш клиент настроен менять машину каждые два-три года.
При наличии неограниченной возможности развития частного бизнеса, параллельно государственным предприятиям, госсектор очень быстро будет вытеснен из целого ряда отраслей (торговля, легкая, пищевая промышленность и т.д.).
Сторонники «модернизированного социализма» говорят, что ничего страшного. Капиталист будет работать в тех отраслях, в которых он сильнее, а социалистическое государство будет заниматься тем, что у него лучше получается – оборонкой, тяжелой промышленностью, поиском и добычей полезных ископаемых.
Это, однако, не реально.
Собственно об этом еще Ленин писал, предупреждая, что любая мелкая частная собственность ежедневно, ежечасно порождает крупную.
Родовой особенностью капитализма является стремление к наращиванию объема капитала. Если Ваш бизнес не развивается, не растет, значит, он умирает. На наших глазах постсоветский бизнес, начав с ларьков, закусочных и полукустарных мастерских, в считанные годы захватил командные высоты в экономике. Законодательно государство ограничить бизнес не сможет. Он будет проникать в интересующие его сферы деятельности либо при помощи лоббирования – убеждая общество и государство при помощи СМИ, что будет более эффективным собственником, либо коррумпируя чиновников и депутатов.
Если же преграда окажется непреодолимой, он начнет борьбу с государством. Экспансия – образ жизни капитала.
Не освоив свою страну, он не может двигаться дальше и проигрывает иностранным конкурентам. Поэтому капитал всегда будет в первую очередь бороться против государственного сектора.

Кроме того, в одном из своих многочисленных определений коммунизма Ленин утверждал, что это – учет и контроль.
Несомненно, одним из основных конкурентных преимуществ социалистического государства является его способность к быстрой мобилизации огромных ресурсов и неограниченному маневру ими. На первом месте здесь стоит возможность маневра именно трудовыми ресурсами. Великие стройки коммунизма стали возможны в первую очередь потому, что СССР оказался способен в кратчайшие сроки снабдить их необходимым количеством рабочих рук и соответствующих специалистов. При этом затраты оказались значительно ниже, а темпы создания новой инфраструктуры значительно выше, чем при капитализме. Почему? Потому что, капиталистическое государство может построить и Комсомольск на Амуре, и БАМ, и любую из советских «строек века» повторить.
Но, для начала, ему надо будет создать там приемлемые условия для жизни, отдыха и развлечений, а затем заманить нужное количество рабочих и специалистов более высокой зарплатой. Поскольку же они приедут с семьями, надо обеспечить рабочие места для их жен, школы и дошкольные учреждения для детей.
Социалистическое государство в 70-е на БАМ отправляло людей так же, как в 30-е на строительство «города-сада». Вначале в тайгу в палатку. Потом построите себе бараки, а лет через несколько начнет появляться благоустроенное жилье, за ним социальные учреждения и т.д. Для того, чтобы иметь возможность так распоряжаться трудовыми ресурсами, необходимо полностью контролировать все рабочие места. Если Вы можете найти альтернативную работу вне государственного сектора, Вам крайне трудно сделать предложение, от которого Вы не сможете отказаться.

Таким образом, сосуществование социалистического и капиталистического секторов в экономике одного и того же государства ведет к быстрому уничтожению социалистического сектора.
Капиталист будет демпинговать, переманивать к себе лучшие кадры, коррумпировать власть, но он будет уничтожать конкурента. Любой капитал стремится к монопольному положению, позволяющему извлекать максимальную прибыль.
По мере роста капиталистического сектора, социалистическое государство будет терять ресурсы (материальные и человеческие), позволяющие ему выполнять свою основную социальную функцию.
Это мы тоже видели в конце перестройки и в лихие 90-е, когда Конституция еще обязывала государство обеспечивать социальную защищенность не меньше, чем в СССР, но государство уже не имело ресурсов для ее выполнения.
Идем далее.
В СССР не случайно ограничивали размеры дач, приусадебных участков и занимались мелочной вроде бы регламентацией личного потребления. Как мы определили выше, социалистическое государство должно обеспечивать справедливое (максимально близкое к равному) распределение дохода. Но ведь всегда и везде есть люди, которые предпочитают свои доходы увеличить (в том числе нелегальным путем), а с государством не делиться.
Как ловить разного рода спекулянтов, цеховиков и прочих граждан, не разделяющих идеалы социализма? На них ведь не написано, что они уже выпали из системы государственного контроля и больше не зависят материально от рабочего места предоставляемого государством.
Нам сегодня может показаться, что суровая борьба СССР с нарушениями социалистической законности в экономической сфере – причуда. Но это не так. Ведь речь идет о создании зачатков параллельной экономики, причем капиталистической. Если с ней не бороться, она будет расти и разрушит и социалистическую экономику и само государство (в 80-е так и произошло).
В СССР было понятие «нетрудовые доходы». Получение нетрудовых доходов влекло за собой уголовное наказание. Но если можно строить какие угодно дома и владеть какими угодно участками земли, то, как определить – построена дача на нетрудовые доходы или просто владелец её – выдающийся мастер и собственными руками возвел себе трехэтажный дворец?
Ограничение, нормирование и унификация размеров потребления облегчало работу по борьбе с хозяйственными преступлениями. Слишком большой дом или слишком дорогой автомобиль были маркером для соответствующих органов, которые могли задать вопрос: «На какие деньги все это куплено?». И в отличие от современного капиталистического государства, не прокурор должен был доказывать, что деньги краденные, а владелец дачи должен был доказать, что честно все заработал.
Вторая функция унификации – демонстрация статуса. В СССР шахтер или высококвалифицированный рабочий зарабатывал больше, чем рядовой член ЦК.
Но уровень жизни руководителей даже районного звена был все же выше, чем у простых передовиков производства. Обеспечивалось это за счет разного рода льгот, в том числе и в вопросе быстрого получения более просторного и качественного жилья в домах с улучшенной планировкой.
И это тоже естественно. Ведь, если все равны и простой рабочий может обеспечить себе уровень жизни крупного чиновника, то, как обеспечить отбор на государственную службу квалифицированных специалистов? Ведь для этого и учиться надо куда дольше. И, какими-никакими талантами обладать. И ответственность тем выше, чем выше должность, и рабочий день ненормированный, и выходные не гарантированы. А на заводе смену отстоял – свободен.
Если просто много платить чиновнику, надо обеспечить ему возможность эти деньги потратить. Но ему не надо десять «Жигулей», двадцать холодильников «Днепр» или «Минск» и сто магнитофонов «Маяк» или «Юпитер». Ему понадобятся более дорогие, но и более качественные товары. Своя промышленность не производит – надо закупать за границей.
Если такие товары появятся в свободной продаже, то их будут покупать не только чиновники и понадобится их все больше и больше. Собственные предприятия будут терять рынок. Бюджет недополучит доходы, и социальная функция государства опять окажется под угрозой. Если же дефицитные товары распределять среди тех, кому положено, то зачем же им платить больше, если государство и так распределяет, выделяя кому положено и что положено?
Наконец, наличие многоукладности в экономике, предполагает и многопартийность.
Каждый уклад должен быть обеспечен политическим представительством иначе задействованные в него граждане оказываются пораженными в правах. Да и без политического представительства невозможно согласовывать государственную политику, выстраивать ее таким образом, чтобы она не наносила ущерб никакой крупной социальной группе, провоцируя ее на борьбу с государством.
Но как можно в государстве, к котором, социализм является официальной идеологией (ведь именно закрепления государственного статуса идеологии требуют сейчас от российской власти идеологически озабоченные граждане) допускать существование буржуазных (или просто несоциалистических) партий?
А если они на выборах к власти придут? Какое общество они будут строить? И как это будет соотноситься с государственным характером социалистической идеологии?
Мы видели как.
После отмены 6-й статьи Конституции, закреплявшей монополию КПСС на власть, СССР рухнул в течение неполных двух лет. И это логично – в идеологическом государстве партия является становым хребтом системы. Если оспаривается монополия партии на власть, то оспаривается и государственный характер идеологии (у другой партии и идеология другая).
Следовательно однопартийность (или квази многопартийность, когда все партии – близнецы-братья, причем одна из них - главная) – неизбежная особенность социалистического государства.
Подведем итог. Попытка внедрения социализма в виде государственной идеологии потребует:
1.Ликвидации вначале крупных, а затем и всех частных предприятий.
2.Установления государственной монополии на экономическую активность.
3.Установления государственной монополии на внешнюю торговлю.
4.Отсутствия легальной возможности найти работу за пределами государственного сектора (государство – единственный работодатель).
5.Унификации и нормирования распределения благ (престижных товаров, качественных услуг и т.д.) под государственным контролем.
6.Введения однопартийности и идеологического контроля правящей партии над обществом.
Эти меры могут осуществляться в более или менее жестком виде, но они обязательны, поскольку без их внедрения социалистическое государство, во-первых, не сможет выполнять те функции социальной защиты и справедливого распределения, которых от него ждет общество. А, во-вторых, быстро вновь переродится в капиталистическое.
Я очень сильно сомневаюсь, что большинство граждан РФ сегодня готово отказаться от привычного уровня и стиля жизни, ради возвращения в общество социальной справедливости. Еще раз повторю. Население хочет советской стабильности и предсказуемости. Но оно хочет, чтобы все это было обеспечено в новых условиях, без фактического демонтажа капиталистического государства. А это невозможно.
Еще одним свидетельством правильности моей оценки истинных стремлений населения и истинного характера его социальных запросов, является тот факт, что ни одна из существующих в России коммунистических и социалистических партий, кроме, возможно совершенно маргинальных, не имеющих ни одного шанса стать серьезной политической силой, не выступает с настоящих коммунистических ленинских революционных позиций. Системные и большинство несистемных марксистов предпочитают заседать в буржуазном парламенте. То есть, с позиции Маркса-Ленина-Сталина являются оппортунистами, встроившимися в буржуазную политическую систему и их в этом поддерживает избиратель.
Между тем, сегодня вряд ли у кого-то могут возникнуть сомнения в том, что (в отличие от самих коммунистов, неоднократно и не только в СССР допускавших мирную реставрацию капитализма) смена буржуазного строя на социалистический без революции невозможна. Уровень насилия может быть высоким или низким, но революционный характер изменений неизбежен. Ведь необходимо изменить контитуционные основы существующей государственности, признающей «священное право частной собственности», на новые, согласно которым частная собственность на средства производства недопустима в принципе, а остальное имущество (включая недвижимость) определяется как «личная собственность», что предполагает запрет на ее использование с целью наживы, то есть создания капитала.
Итак, революционного авангарда, каковым должна быть истинно коммунистическая партия нет.
Низы очень даже хотят жить по-старому, только, как это было во все времена, во всех странах и при всех властях желали бы дополнительных бонусов в виде советской системы социальных гарантий.
Верхи не просто могут управлять по-старому, но только вошли во вкус и управляют весьма эффективно.
Революционной ситуации нет, и не предвидится. Революционной партии нет, и не предвидится.
Стихийный «народный коммунизм» - обычное явление для любой эпохи. Он всегда существует, всегда утопичен и никогда ни на что не влиял.
Следовательно, реставрация государства, в котором социализм (коммунизм) являлся бы официальной «единственно верной» идеологией в обозримом будущем (как минимум до конца разворачивающегося глобального системного кризиса) невозможно.
А какие идеологии будут актуальны в посткризисном мире неизвестно. Некоторые предполагают, что человечество может и вовсе к просвещенному феодализму вернуться (или к какой-то новой форме сословного общества).
Единственная проблема, связанная с идеологизированными группами акцентуированных личностей заключается в их попытках использовать Донбасс, как полигон для обкатки своих социальных конструкций, с целью их последующего перенесения в Россию. Результаты негативны и для Донбасса, и для России и для самих «идеологов». Впрочем, по мере наведения хотя бы первичного порядка в ДНР/ЛНР их («идеологов») влияние на жизнь республик падает.
Это относится не только к коммунистами, но и к националистам, и к монархистам, чьи идеи и причины их нереализуемости мы рассмотрим в следующем материале».

Вчера опять враги в литературном форуме гостили

В саду ещё работы много

Рейтинг: 0 69 просмотров

Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!