Памятка родителям или Детская королева

Я хочу рассказать вам одну историю, вы, мои дорогие читатели, можете сказать, что это грязная история и ни к чему ее здесь печатать, кто так думает так, может дальше не читать. Ибо все это жизнь и все это присутствует вокруг  нас. А началось все с того, что пришла ко мне погадать одна женщина.
-Здравствуйте, это я вам звонила.
-Прекрасно, прошу вас, проходите.
Предо мной предстала обыкновенная женщина, слегка полненькая, но с удивительно добрыми глазами. В брючном костюме фиолетового цвета. Пока она разувалась и проходила в комнату, я обрывками выхватывала ее внешность. Светлые, слегка вьющиеся локоны были собраны заколкой на затылке. Роста не большого, такой миленький пупсик лет сорока или сорока пяти. Маленькая ножка, как у японочки, пухленькие икры, говорю же, миленький пупсик.
-И что вы хотите знать?
Женщина устроилась на банкетке у журнального столика.
-Что мне делать.
-Ну, хорошо, давайте, я сначала скажу вам то, с чем вы пришли и что вас окружает.
Я выбрала колоду на полке и достала карты.
-А можно, я сначала расскажу, я не столько гадать, сколько поговорить?
-Так, может, вам лучше обратиться к психологу?
-Нет, я им не доверяю.
-Хорошо, - я отложила карты, - тогда я кофе сделаю.
Это была единственная за сегодня клиентка, поэтому я могла расслабиться, да и не выгонять же человека. Хотя по правилам должно быть все четко, вопрос – ответ, конкретный вопрос – конкретный ответ, а задушевные беседы в планы, как бы, не входят. Но, случается и такое.
-Мне про вас Алена рассказывала, что как поговорит с вами, ей легче становится.
Я подумала, Алена, еще один вампир, который приходит ко мне, чтоб «подкормиться», после которой я себя чувствую как выжатый лимон, что просто ложусь на диван и минут пятнадцать не в состоянии двигаться, и ужасно начинает болеть голова. Потом, спустя время, головная боль сама проходит, спросите, почему я ее принимаю, не могу отказать.
-Ясно, - я налила кипяток в чашки с насыпанным кофе, - вам с молоком?
-Да, если можно, меня тошнит от кофе без молока.
-Так, может, лучше чай?
-Нет, нет, пусть кофе, я с молоком его люблю.
-Хорошо.
Я принесла чашки за столик и пошла за печеньем.
-А вы пишите рассказы и стихи, напишите про меня историю?
-Да так, балуюсь иногда.
Я поставила печенье и сахарницу на столик и заглянула даме в глаза.
-Вас не Вика зовут, как вы представились по телефону, это имя вам совсем не идет?
-Нет, - женщина покраснела, - не Вика, я Гайане, я не знаю, почему солгала, само как-то вылетело.
-Гайане, почему вы хотите, чтоб я написала вашу историю?
-Чтоб люди знали, что такое бывает и как легко обмануть ребенка, чтоб мамочки берегли своих деток.
-Хорошо, давайте так, вы мне рассказываете то, что посчитаете нужным, а я сама решу, вылаживать ли это в рассказ? Только оговоримся сразу, что книжки не будет, у меня нет средств и спонсоров, чтоб издавать свои вирши, это просто хобби, увлечение и способ общения.
-Согласна, пусть это будет просто рассказом в интернете, все равно люди прочитают.
-Конечно.
И вот, за чашкой кофе, какую историю поведала мне Гайане.

Памятка родителям или Детская королева, Глава 2

Светлана Синева

-Я тогда ходила еще в детский сад. Мама у меня была башкиркой, а папа русский, а имя мне совсем восточное дали. Мы жили в частном доме, разделенном на четырех хозяев, и занимали одну четвертую часть. Никаких разделительных заборов в огороде и дворе не было. И вход был один, только двери разные в одном общем длинном коридоре. В других трех частях тоже жили соседи с детьми, только дети там были одни мальчишки разных возрастов и все старше меня. Получилось, что девочка во дворе была я одна. Отец очень пил, и мама запивалась с ним. Частенько было так, что я ела жуков, знаете, такие красненькие жучки с плоскими спинками и черным рисунком на спинке, мы их называли «солдатиками». Ела двухвосток и мокриц, божьих коровок. Насобираешь их в палисаднике под старым пеньком полную горсть, а они расползаются из кулачка, и как семечки, с хрустом.
У меня чуть кофе обратно не попросился, только я представила этих насекомых в детском кулачке, и этот хруст. И, наверно, у меня лицо позеленело. Женщина рассмеялась.
-Иногда мама варила суп, но чаще я ела хлеб с водой и сахаром. Я так привыкла к такому столу, что и сейчас не могу себе в сладком отказать, совершенно. Мама часто оставляла меня дома, потому что у нее не было денег заплатить за садик, и я целыми днями носилась с мальчишками во дворе. И был один мальчик, он был старше всех, я даже не знаю, сколько ему было тогда лет, может пятнадцать, может, шестнадцать, он учился в старших классах. А мне тогда было пять лет. У него родители были не пьющие интеллигенты, не то коммунисты, не то учителя коммунисты, но с соседями из них никто не общался, как-то все жили особняком. А, может, причина в том, что никто не общался с моими родителями из-за их пьянок, но и между собой соседи не очень дружили. Так вот этот мальчик, я даже не помню его имени, давно это было, будем условно называть его Павлом. Этот Паша всегда меня угощал вкусными вещами, покупал мне мороженое, пирожное и шоколадные конфеты. Он был старшим во дворе и верховодил всеми мальчиками. Тогда, в далеких семидесятых дети не пили по дворам пиво и в нашем дворе никто не курил. Павлик все время возился с нами, словно, у него и не было друзей одноклассников, все время во дворе и с малышней. Наступило лето. Это было последнее лето, что я там жила. Осенью приехали бабушка с дедом из Башкирии. Они приехали неожиданно, без телеграммы и застали родителей пьяными, естественно, что дома был ужасный бардак, в холодильнике пусто. Был огромный скандал, потом бабушка с дедом забрали меня в Башкирию, не оставшись даже ни на одну ночь. Мы переждали время на вокзале и уехали на поезде, мама осталась с отцом, отказалась ехать. Но это все было после, осенью, я забежала вперед, а я хочу рассказать о лете.
В начале лета мальчишки построили во дворе шалаш. Из дома, кто что мог, натаскали половиков, тряпок и старых матрасов, сложили кровать. Даже покрывало было на нашей кровати и подушка в наволочке. Потом, когда дома было очень  шумно, я убегала туда спать на ночь.
Я примерно поняла, о чем сейчас пойдет рассказ, все банально, как сама жизнь, но не стала перебивать Гайане.
-Мы стали просиживать до самого поздна в этом  шалаше, нас там набивалось битком, человек семь или восемь и все мальчишки. И я одна была неизменно среди них девочка и королева. Мой Паша был по-прежнему авторитетом среди нас. Однажды все мальчишки разбежались по домам, остались только я и Паша. Его родители не искали в связи с возрастом, а меня в связи своей «занятости». Павлик притащил из дома вкусный целый торт, и я ела прямо руками, сколько хотела, запивая молоком.  Тогда молоко продавалось в стеклянных бутылках, и было удобно пить прямо из нее, не то, что сейчас пакеты, с него не попьешь, обольешься. Я сейчас не помню, что мне тогда говорил Павел и как уговаривал, помню только один вопрос, заданный пятилетнему ребенку.
-Ты лялечку хочешь?
-И я помню, как отчаянно закивала головой.
Боже, я вспомнила, как недавно мы ходили на день рождения племянницы, ей исполнилось шесть лет. И племянница выдала, что конечно, она понимает, что еще маленькая, но очень хочет настоящего и живого ребеночка. Гайане продолжала.
-Паша не был жестоким насильником, он был очень ласковым и нежным, и как уж он умудрялся, но крови и боли не было. На следующий день собрались опять все мальчишки в шалаше, и Павел рассказал им, что я стала его «женой», а им королевой. И они должны все оказывать мне знаки внимания.
Женщина замолчала.
-Гайане, если вам тяжело, я не просила вас все это рассказывать и вспоминать, не я к вам пришла?
-Нет, нет, я хочу все это вам рассказать, все, насколько я сейчас помню.
-Тогда выдохните, я принесу еще кофе.
Я унесла чашки на кухню и поставила чайник. Пока мыла чашки, насыпала свежий кофе, резала сыр к столу, все думала, думала как легко обмануть ребенка, всего-то «лялечку хочешь»? Закипела вода в чайнике и через несколько минут мы снова сидели за столиком.
-И в чем заключались знаки внимания?

Памятка родителям или Детская королева, Глава 3

Светлана Синева

-Куннилингус и аннонизм, теперь я знаю, как это называется. Я ложилась на импровизированную кровать и раздвигала ножки пошире, а мальчики оказывали мне по очереди «знаки внимания». Павел обучал их искусству секса, обучался сам и обучал меня.
-А ты тоже оказывала им знаки внимания?
-Однажды Паша спросил.
-С кем ты хочешь?
-С тобой, - я ответила, мне было страшно с другими, и «это» было только с Павлом, но с тех пор всегда мальчишки присутствовали и участвовали, оказывая мне «знаки внимания».
-Какой ужас, пять лет, Гайане, а тебя не просили делать миньет?
Женщина покраснела.
-Его тоже делали мальчики, Павлу и друг другу.
-Этот Паша просто малолетний извращенец, и я уверена, что с него вырос педофил и маньяк.
-Тогда я этого не понимала, не забывайте, что мне было всего пять лет, и что еще хуже, мне начинало все это нравиться.
-Это продолжалось все лето?
-Да, - Гайане вздохнула, - пока бабушка с дедом не увезли меня в Башкирию.
-А как дольше ваша жизнь сложилась?
-В шестнадцать лет меня сосватали, и я вышла замуж за двадцатипятилетнего мужчину. Для меня до сих пор это осталось загадкой. Мой муж устлал лепестками роз наше свадебное ложе, было так красиво и романтично, что я расплакалась от счастья.  А когда все произошло, не было ни крови, ни боли. Мой муж обвинил меня в том, что я гулящая. Я рыдала навзрыд, оплакивая обиду и все свое испорченное детство, и счастье одним соседским мальчиком. Но, во вторую ночь была и кровь, много крови и ужасная боль, словно, мне что-то вырвали живьем. Видимо, такая особенность была моей «преграды», что тогда в детстве и в первую брачную ночь она просто растягивалась. Конечно, муж просил на коленях прощения перед всеми родственниками и целовал мне руки. Подарил мне красивые золотые серьги и усыпал всю комнату свежими цветами. Он никогда не узнает о том лете, и я хочу забыть.
У нас шесть детей, мы живем в Башкирии, а сюда приехали на похороны моей бедной мамочки. Она замерзла пьяная, не дошла до дома из магазина.
Я счастлива и любима, но все чаще вспоминаю, то лето, сорок лет я носила эти воспоминания в себе. И чем больше у меня становилось деток, чем быстрей они подрастали, я чаще «это» вспоминала, и меня охватывал животный ужас, что такое может произойти с моими детьми. Поэтому я хочу снова все вспомнить, как будто, книгу перечитать, чтоб захлопнуть ее уже навсегда. Поэтому я прошу вас напечатать этот рассказ, чтоб все родители знали, что их детям грозит не только наркомания и алкоголизм, чтоб родители берегли своих детей, И НИКОГДА НЕ ПОЗВОЛЯЛИ ИМ ИГРАТЬ СО СТАРШИМИ ДЕТЬМИ.
А теперь, - Гайане взглянула на часы, висевшие на стене, - мне пора, сегодня ночью мы уезжаем домой.
Я встала и женщина встала.
-Сколько я вам должна за прием?
-Да вы что, вы мне ничего не должны, я ничего вам не сказала, все говорили только вы, идите с Богом,  девочка моя, и будьте счастливы. 
Когда Гайане ушла, я почему-то осмотрела комнату, ничего не изменилось, но и изменилось, словно, в воздухе что-то было. Колода так и осталась не востребованной, и, Слава Богу!
Я долго, около года не могла решиться это написать, что ж, дорогой читатель, отдаю на твой суд.


P.S. Я вспомнила, как однажды, давно показывали сюжет по телевизору, как заманивают детей и насилуют, снимая порнофильмы, показывая  этих деток. Мальчиков и девочек от (вдумайтесь) двух до пятнадцати лет, с повязками на глазах. Они выглядели как затравленные звереныши, запуганные, избитые, замученные птички. И я помню, как рыдала в голос, и молила:
ГОСПОДИ, ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ПРОЩАЙ ЭТИХ ТВАРЕЙ, ЧТО ДЕЛАЮТ ТАКОЕ, НИКОГДА НЕ ПРОЩАЙ ИХ!
И только муж оторвал меня от телевизора и выключил его.
-Если ты не можешь смотреть такое, зачем смотришь, дура.