Озеро

            С самого начала стало ясно, что услышанное им не понравится. Если Агата и Томаш, будучи уже тёртыми калачами, уловили в самой интонации Квинта неладное, то Себастьян прочёл тревогу по их лицам. Он не мог похвастать достаточным опытом, но всё же кое-что уже научился разбирать и подступающие тени в лицах своих соратников уловил легко.
– Словом, история выходит очень странная, – Квинт прочёл вводную часть служебной записки, где говорилось об обнаруженном и переданном для отработки донесении, но не спешил переходить к самой сути. И это тоже было знаком.
– Так может ну её? Давай лучше о погоде? – предложил Томаш. Надежды на то, что странность таится в необычайно возросших урожаях или исцелении всех в какой-нибудь деревне у него не было. Он уже давно заметил, что «странная» – это в большинстве случаев в людской речи приравнивается к «неприятная» и ничего хорошего не ждал.
– Не выйдет, отработать нужно в короткие сроки, – и это было ещё одним нехорошим знаком. Обычно за сроками никто толком и не смотрел, а тут короткие?
            Агата вздохнула, выражая общую с товарищами тревожность. Себастьян пока себя не выдавал из дальнего угла, но уже чувствовал солидарность с этим вздохом.
– Трое друзей отправились в горы, – начал Квинт, сдаваясь.
            Томаш выругался сразу. Горы – это не их специализация, но людей в Инспекции не хватало катастрофически, поэтому на специализацию давно уже научились закрывать глаза. Другой вопрос, что и Инспекция в таком случае была не до конца верна всем данным в конце рапортам, но это пока Городу в головы не приходило – наместникам хватало полученных отчётов, проверять их никто не стремился.
            Агата, правда, считала, что этот чёрный час всё-таки придёт, но Томаш и Себастьян надеялись, что она ошибается. Томаш надеялся из страха за то, что вскроются неточности, допущенные ими при следствии и те вещи, о которых они, оставаясь людьми сердечными, иной раз упускали, не желая подставлять того или иного наместника или кого-то из простых смертных, а вот Себастьян надеялся на то, что проверок не будет от стыда. Он знал правду, знал, как формируется отчёт и сколько реального туда не входит. Спрятанные жизни, судьбы, а иной раз и могущественные монстры, что были древнее и могущественнее любого Города…
– Погоди, – помрачнел Квинт, – там не про горы. Вернее, не совсем про них. Отправились в горы и в какой-то момент решили залезть на хребет, э…
            Квинту пришлось сверяться с отчётом. Название местности, горного хребта и самого озера ему запомнить не удавалось.
– Высокие Татры, вот.
– Зачем? – сразу спросила Агата. – Зачем они туда полезли?
            Она недоумевала вполне искренне. Чего дома не сидится людям? Одно дело, когда ты живешь где-нибудь в поселке или деревне и рядом с тобой, против твоей воли начинается что-то мистическое, а другое, когда ты сам лезешь куда-то, очевидно, в надежде на какое-нибудь приключение.
– Вопрос не в этом, – мягко заметил Квинт, – люди имеют право ходить туда, куда захотят. То место не запрещено.
– А я поддерживаю Агату! – Томаш вступился за сестру. Себастьяна эти периодические попытки заступничества иногда умиляли, иногда раздражали. Да, Томаш вёл себя как любящий брат, но Себастьян знал Агату – она себя просто так и сама в обиду не даст, и, зная это, видеть Томаша в роли защитника было нелепо. – Чего не сиделось? Давайте откажемся от дела! Сами виноваты! Они бы ещё в змеиную пещеру полезли и удивлялись потом, мол, чего это змеи нас кусают!
– Всё сказал? – спросил Квинт, – тогда дай мне закончить. Так…короче, выжимку даю. Имеется озеро альпийского типа, холодное и неприветливое. С осени до весны промерзает насквозь.
– Ну и шут с ним! – снова вклинилась Агата, – если там чего и жило, то подохло!
– Троица, поднявшись на хребет, как раз оказалась над этим озером, – Квинт решил не замечать фразочек от инспекторов и вести доклад с упрямостью, – и тут на поверхности воды увидели нечто белое и довольное крупное. Они все говорят о живом существе, примерная длина которого четыре метра… сфотографировать его они не успели, существо скрылось под водой.
            Кивнт примолк, ожидал, похоже, ответов. Но и тройка примолкла. Четыре метра? Живое существо?
– А можно не надо-о…– жалобно попросил Томаш, – ну что за Лох-Несс номер два?
            Теперь вздохнул уже Себастьян. Лох-несское чудовище не давало покоя уже несколько столетий, даже Город уже устал реагировать и отписывался стандартными ответами, раз в год выхватывая на быструю проверку местности кого-то из Инспекции. Проблема этого чудовища была в том, что оно обитало в месте, которое изначально невозможно было полностью проверить силами Инспекции да и вообще любыми доступными методами. Усиливало ситуацию то, что чудовище было популярно и нередко люди, желающие быстрой славы, рассказывали байки о встречах с чудовищем, а то и похуже – подделывали то следы, то снимки, то ещё чего…
            Город сделал легко – он притворился, что нет никакого озера Лох-Несс с бесконечными внутренними водными пещерами, в которые не влезть, и успокоился. Снаряжать раз в год Инспекцию, которая как всегда ничего не находила, было проще, чем всерьёз заниматься этим вопросом и продираться через лабиринты местных легенд, ища крупицы правды.
            В этот раз участь ехать выпала им и у Себастьяна от поездки остались одни отвратительные впечатления. Мало того, что из-за густого тумана они ни пса не увидели, так ещё и местная кухня его потрясла в самом дурном смысле– бараньи потроха, порубленные с луком, салом и солью, сваренные в бараньем же сычуге, а на гарнир  пюре из брюквы.
            Так что картинка с новым делом вырисовывалась уже в мрачном свете. Ещё и четыре метра поразили…
– Пить им меньше надо! – наконец нашлась Агата. Ей явно не улыбалось в холодную ещё весеннюю пору тащиться в горы к какому-то озеру. – Или больше, чтоб не мерещилось!
– Тем не менее, проверить надо, – Квинт явно сочувствовал. Горное озеро, холодное даже летом…какое же оно холодное сейчас, когда лёд сошёл совсем недавно? Да и в горах всегда холодно.
– Есть хотя бы предположения, что это могло быть? – Томаш спрашивал без всякой надежды.  – Рыбы, бревна, водоросли?
            Всё это были стандартные версии для работы с явлениями в воде – нередко так и оказывалось, то, что было принято за длинную змею в воде, оказалось всего лишь раздвоенным бревном, а вот то, что в Индии…
            Впрочем, насчёт Индии они даже проверять сильно не стали. Наврали в отчётах так, что двуглавая водная змея оказалась всего лишь водорослями. Себастьян тогда ещё удивился, что не испытывает никаких угрызений совести по поводу откровенной лжи.
– Я в этот Ганг не полезу! – сразу тогда заявила Агата, – и вы, если не идиоты, тоже не лезьте. Там если не двуглавая змея, то семимордый крокодил какой-нибудь.
            И Томаш, и Себастьян пришли к выводу, что она права. От реки несло зловонием, мусор можно было разглядеть и с берега, а ещё они выяснили, что сюда сбрасывают всё – от содержимого выгребных ям до трупов…
– Предположений, к сожалению, нет, – ответил Квинт. – В этом озере только мелкая речная рыбка осталась, да и при самом большом везении говорят про речную форель. Но у нее максимальная длина восемьдесят сантиметров. Да и то, скажу вам честно, рыбы там не водилось изначально, просто местные власти искусственно зарыблили…
– Просто их стая плыла! – буркнул Томаш.
            Объяснение не прошло. Оно и не могло пройти.
– Проверьте, ребята, –  вынес вердикт Квинт. – Может облако или туман такой был, а может чего и посерьезнее. Но проверить надо быстро, они в Город пожаловались, а Город таких вещей не любит.
            Мрачность стала ощутимее. Сроки жали, ехать надо было в горы, подниматься на хребет, там холодно…
            И всё это ради пустышки, скорее всего. Впрочем, хорошо если ради пустышки, потому что ни Томаш, ни Агата, ни Себастьян не хотели бы встретиться всерьёз с какой-то огромной дрянью. Пусть эта дрянь и будет какой-нибудь безобидной селёдкой, её размер не устраивал никого.
***
– Давай рассуждать логически, – предложила Агата. Они сидели с Себастьяном друг против друга за столом, пытаясь согреться чаем местных. Еда и питьё тут были куда лучше, чем у озера Лох-Несс, но всё равно всё было специфическим и тянуло каким-то болотным запахом. Благо, нашлась хоть крыша над головой, как раз недалеко у хребта.
            Правда, крыша от холода не спасала до конца. От порывов ветра за окном подрагивали и окна, и стены, да и ветер пробивался через щели в этих самых окнах и стенах и хлестал путников. Что ж, как им объяснили, этот дом и не был для постоянного обитания. Он предназначался для путников и скотоводов, что переводили свой скот для продажи на рынке.
– Давай, – согласился Себастьян. Отсутствие деятельности почти угнетало, но наружу не хотелось выходить. Это Томаш пошёл, прикрываясь от ветра, порасспрашивать местных, в том числе и очевидцев события, а вот они остались в относительном тепле.
– В этом чёртовом озере даже форель, которую они там завели, едва выживает, – сказала Агата. Она проверяла на Себастьяне свои выводы, – значит, то, что живёт там, будем исходить из того, что живёт, должно быть устойчиво к холоду и к негостеприимной среде озера. Так?
– Ну так, – согласился Себастьян, – только если там мало рыбы, если она едва выживает, чем эта тварь питается? Не песком же? наверное, она что-то ест. Если бы она охотилась и на скот, как иной раз говорят про Лох-Несское чудовище, то её бы видели. А так свидетельств нет.
– Вот! – Агата обрадовалась этому выводу. – Вот и я о том же! такая тварь не могла остаться незамеченной. Ей надо жрать, ей надо плавать размножаться… и это. Рыбы же сбрасывают эти, как их… чешуйки. Если это рыбина – были бы свидетельства и этого. А если не рыбина, то…
– Всё равно не сходится, – закончил Себастьян, он видел, что Агата запуталась в своих же мыслях.
            Грохнула дверь, являя яростный порыв ветра и Томаша. Томаш с усилием захлопнул за собой дверь, и вой ветра стих. Сам, трясясь от холода, пошёл к ним.
– Горячий, – Агата засуетилась и налила из котелка приготовленный чай. От чая тянуло уже знакомым болотом, но горячее было важнее запаха.
– Короче, говорят, что видели большое и белое. Растерялись. Оно исчезло очень быстро, – Томаш выпил половину кружки за раз и поморщился. – Дрянь.
– Зато горячая, – вздохнул Себастьян, – здесь хотя бы есть приют. И по дешевке.
            Это да, приют обошёлся всего в пару монет вместе с едой. А вот на озере Лох-Несс они изрядно истратились. Но там и желающих встретить чудовище больше, и местные уже привыкли к любопытным да делают на них деньги.
– Другие ничего не подтвердили. Не сталкивались они с подобным, – продолжил Томаш. – Но все говорят про то, что рыбы в озере мало. Либо эта тварь их вылавливает и ни разу не попалась, что фантастически выглядит, либо нет там никого. Либо жрёт она не рыбу, а… ну не знаю.
– Людей, – предположила Агата и рассмеялась.
– Идиотов! – одновременно с ней предположил Себастьян, но даже не улыбнулся.
– если бы…– ответил Томаш обоим. – Ну вот чего им не по нраву? Чего поперлись на хребет? Тьфу! Дело закроем так – завтра пойдём, ничего  у озера не увидим, на хребет уж не полезем, хватит с нас, и доложим, что пить этим людям меньше надо. Возражения есть?
            Возражений не было.
***
            Не будь здесь ветра, они бы даже могли насладиться красотой. Завораживающее это было зрелище – кусочек блестящего зеркала воды в окружении сероватых уродливых скал. С высоты, наверное, это походило бы на ожерелье, и озерцо (это в мире людей это было озеро, а в мире гор так – озерцо) становилось его камнем. Блестящим, привлекающим внимание камушком.
            Но ветер был. Вкусить местной красоты было невозможно. Непривычные к высоте, всё-таки пришлось подниматься, хотя и безопасно, к головокружению, они цеплялись друг за друга, задаваясь одним вопросом: а почему они просто не написали, что ничего не нашли, не поднимаясь в высоту?
            Кто б их проверил?
            Но вопрос не звучал. Каждый задавался им молча – как-то стыдно было озвучивать его на такой высоте в почти красоте.
– Ничего тут…– Томаш хотел сказать, но ветер налетел, хлестанул, пришлось закашляться, укрыться, и только потом, когда ветер от ярости вернулся к спокойному движению, закончить – нет, зараза.
– Спускаемся! – крикнула Агата и повернулась, чтобы перво й подать пример.
            И тут случилось.
            Сначала это было похоже на ветер, прошедшийся по воде, но потом стало ясно, что движение идёт не сверху, а снизу.
– Ребята! Ребята! – ветер стал неважен, Себастьян не жалел горла, он кричал, привлекая их внимание, хотя и Агата, и Томаш уже вглядывались в озеро, и боялись.
            И было чего!
            Озеро зашлось в движении, вода заколебалась, а затем что-то белое, похожее на гладкий мяч, венчавший продолговатое змеиное тело, кроющееся под водой, приподнялся. Словно шкура какая-то…
            Белая, отвратительно белая, она выделялась среди чистоты озерца и суровости скал. Приподнявшись на секунду из воды, словно издевательски показываясь, шкура вдруг стремительно нырнула вниз, или что-то её увело осознанной волей.
            Томаш так и сел на землю, не заботясь ни о чистоте плаща, ни о холоде. Агата привалилась рядом. Себастьян тоже сполз по отвесному камню к ним. все трое тяжело дышали и молчали некоторое время. Ветер стал им неважен, они увидели то, чего не должно было быть…
– Может камень какой? – неуверенно предположила Агата.
            На камень это не походило. Если сравнивать с животными, что были им известны, это было похоже на какого-то тюленя, только с более шарообразным телом. Или морскую корову. Или…
– Так, – Томаш встряхнул головой, – кто-нибудь знает что это было?
            Никто не знал. Томаш тоже. и никто не хотел, положа руку на сердце или другие честные места, знать. Знакомство с таким существом означало и постоянные командировки с экспедициями, и расходы для Города, и километры отчетности (или ее измеряют не в длине исписанного, а в весе всех бумаг?), и много-много бесед.
            А самое главное, то, что они и сами, растерявшись, не успели зафиксировать появление существа.
– Оно не может здесь жить, чем бы оно ни являлось…– прошелестела Агата. Ветер настигал их всех, забирался под плащи, морозил снаружи, но куда ему было до их внутренней дрожи?
– Я предлагаю следующее…– подал голос Томаш, в этот раз он собирался быстрее сестры с мыслями и уже успел прикинуть все радости от правдивого доклада в Городе, – я предлагаю, дело закрывать. Мы не видели. В сущности, мы не знаем кого видели. Или что. Может, это коллективный глюк. Может, тут газы какие-нибудь вырываются на поверхность?
– Какие ещё газы? – не понял Себастьян. Он не мог прийти в себя. Фантастическое появление существа и его быстрое исчезновение не вязались с этим озерцом и ветром, и скалами. Не могут в таких тихих местах обитать какие-то нереальные существа размером…
– Оно и правда было примерно три с половиной-четыре метра, – заметила Агата. – Вы видели следы ряби?
            Они видели. Они видели одно и то же.
– Знаете, – Томаш явно хотел решить всё сейчас, – мы не знаем что это. Но местные с этим не сталкивались. Значит, и мы можем потянуть. А то сейчас докладывать в Городе, объяснять, что мы растерялись, потом таскаться сюда до бесконечности…
– Но что-то же это было? – Агата пока не думала о практичном решении, она пыталась для себя объяснить что она видела и не могла.
– Да почем я знаю? – удивился Томаш. – Я вон вообще недавно читал теорию, что все существа в Лох-Нессе, в Непале и прочих чудо-местах, это что-то вроде временных аномалий. То есть, эти твари заглядывают к нам из прошлого, и мы видим их проекции. Откуда нам знать что тут происходит? Но я не хочу здесь быть и выяснять тоже. а вы?
– Я тоже не хочу, – признался Себастьян, про себя успев подумать, как у него испортился характер. Недавно он просил о переводе в полевую работу, полагал, что будет нести пользу миру, а оказалось, что кроме борьбы с откровенными вурдалаками, полезного в его работе десятая часть!
            Ещё и холодно вечно в дорогах.
– И я, – Агата тоже встала. Её потряхивало. – Я ничего не хочу рассказывать. Местные ведь не видели ничего?
– Ничего, – подтвердил Томаш, – значит, на этом и сойдёмся. Ничего не видели, ничего не слышали, местные ничего не подтверждают.
– Но всё же…всё же? – тихо спросила Агата. Ветер настигал её, но она его будто не замечала, только руки её плотнее прижимали воротник плаща к носу.
– Всё же – всё же, комфорт дороже! – передразнил Томаш. – У нас и без того жизни нет. Я уверен, приедем сейчас, а Квинт нам новое задание дал! И на этот раз будут уже не горы, а что-то хуже.
– Что? – Себастьян не мог отвести взгляда от загадочного озерца, которое мирно поблескивало, точно ничего и не было.
– Ледник! Жерло вулкана! – Томаш злился. Он мерз и спешил уйти от странного места, где жило каким-то чудом что-то белое и большое. В озере, где не было для этого белого и большого ни теплого течения, ни пище в достаточном количестве.
– Пойдёмте, – решила Агата и всё-таки пошла первой, но на этот раз она спотыкалась, спускаясь. Мысли её были где-то у озера.
***
– Нет там ничего словом, – закончил рапорт Томаш и устало взглянул на Квинта, – только туда-сюда гоняете нас! Ну очевидно же, что даже жрать ему там нечего!
– Проверить-то надо было, – Квинт развел руками. Он явно повеселел, когда Томаш объявил, что ничего у озера не было найдено, ничего в самом озере они также не видели. Как и Инспекция он опасался, что они что-то найдут. Озера вещь такая ненадежная. Многие из озер древние и держат в своих внутренностях разных монстров, которых ещё не знает Город. А каждое знание – это новые отчеты, новые собрания, дискуссии, и, что отражалось на самом Квинте больше всего – это вечные командировки Инспекции, а людей и без того нет!
            Людей нет, а дела закрывать надо. Вон, у него их пачка скопилась. Тут люди видели снежного человека, а вон там что-то похожее на банши, а тут вурдалака… и всё это требует проверки, и всё это требует объяснений, и наместники Города ждут результатов, чтобы неизменно к концу доклада Квинта добавить, что по срокам можно было бы и побыстрее работать!
            И не объяснишь им, что людей-то нет! Не рвутся люди в Инспекцию идти работать – вечные разъезды, да ещё и опасность: то оборотень, то мавки, то еще какая-нибудь дрянь, тут что ни день, то какая-то ересь случается. Не хотят люди такого, мода у них пошла на стабильность!
            Негодяи… то ли люди, то ли наместники, что о простых смертных отдаленное представление имеют. А разбираться таким как Квинт – уговори Инспекцию, да лавируй между инспекторами и Городом, чтобы никто в конфликт не пошёл да в позу не встал, да принял меры, если надо, конечно.
            Благо, в большинстве случаев, всё или простое или пустышка. Как сейчас.
– Это хорошо, – Квинт был весел, он потянул со стола три папки, – это новое докинули. Ну тут всё по старинке, ничего необычного.
            К его удивлению, Томаш принял папки молча и даже спорить не стал. Не стала спорить и ехидничать даже Агата, а Себастьян и вовсе вышел первым прочь, даже не попрощавшись.
            «Выгорание! Беда-а…» – подумалось Квинту. Не хватало ещё, чтобы и эти трое разбежались. Они удобные, в любую точку поедут. Даже к Гангу он их умудрился сплавить, а ведь от этой командировки отбились все Инспекции!
– Чувствую, что нам пора что-то сделать, – сказал Томаш, когда они оказались на улице. Тут было тоже ветрено, но по сравнению с недавним горным ветром, тут была милость божья и благодать. – То ли драку обычную с обычным же вурдалаком устроить, то ли просто что-то понятное провести?
– Название надо сменить, – фыркнула Агата. – Мы не «Инспекция по отлову, истреблению и изучению фантастических тварей», а «Инспекция по защите этих самых тварей».
– И устав прописать, – усмехнулся Себастьян, – мол, я, сотрудник Инспекции по защите фантастических тварей, обязуюсь не докладывать Городу про обнаруженную тварь, тем самым…
– Ну мы и правда куда-то не туда воюем, – признал Томаш, – мы же уничтожить должны были то существо. Или сказать о нем. А мы?
– А мы сейчас поедим похлебки, – ответила Агата, – будет все веселее. Слушай, ну он же не мешает никому? Пусть будет коллективной галлюцинацией, что ли? Жалоб нет, а то, что его видели, ну так мы, вон, сколько всего видели! Что, докладывать теперь? Я видела и суп из утиной крови с тертой булкой, сливами, потрохами и яблоками. И что? Где моя Инспекция по отлову, истреблению и изучению фантастически-отвратительной на слух кухни?!
– На слух? – удивился Себастьян.
– Это было вкусно, – неохотно признала Агата, – кисловато-острый, и я даже не поняла сначала что это такое. зря они мне сказали. И зря мы увидели то создание. Так хоть бы не врали. Вернее, меньше бы врали.
– Представляю, – вдруг захохотал Томаш, – представляю, какие отвратные из нас были бы спасители фантастических существ, если даже истребители из нас плохие! Истреблять-то проще! А мы и того не можем.
            Себастьяну не было смешно, но он всё равно не мог удержаться от смешка. В самом деле – как они странно работали в последнее время, эх, знал бы Квинт, сколько лжи они ему уже скормили! Но ничего, пусть не знает – так лучше, а то знание Себастьян всё чаще ощущал грузом, чем какой-то дверью к ответам.
(*)(Предыдущие рассказы о мирке Инспекции – «Чёрная Мавка»,  «Стрыга»,  «Красные глаза», «Про чудовище»,  «Упыриха» и «Агуане». Каждый рассказ можно читать отдельно, без привязки)
 
 
 

© Copyright: Анна Богодухова, 2024

Регистрационный номер №0533301

от Вчера в 19:55

[Скрыть] Регистрационный номер 0533301 выдан для произведения:             С самого начала стало ясно, что услышанное им не понравится. Если Агата и Томаш, будучи уже тёртыми калачами, уловили в самой интонации Квинта неладное, то Себастьян прочёл тревогу по их лицам. Он не мог похвастать достаточным опытом, но всё же кое-что уже научился разбирать и подступающие тени в лицах своих соратников уловил легко.
– Словом, история выходит очень странная, – Квинт прочёл вводную часть служебной записки, где говорилось об обнаруженном и переданном для отработки донесении, но не спешил переходить к самой сути. И это тоже было знаком.
– Так может ну её? Давай лучше о погоде? – предложил Томаш. Надежды на то, что странность таится в необычайно возросших урожаях или исцелении всех в какой-нибудь деревне у него не было. Он уже давно заметил, что «странная» – это в большинстве случаев в людской речи приравнивается к «неприятная» и ничего хорошего не ждал.
– Не выйдет, отработать нужно в короткие сроки, – и это было ещё одним нехорошим знаком. Обычно за сроками никто толком и не смотрел, а тут короткие?
            Агата вздохнула, выражая общую с товарищами тревожность. Себастьян пока себя не выдавал из дальнего угла, но уже чувствовал солидарность с этим вздохом.
– Трое друзей отправились в горы, – начал Квинт, сдаваясь.
            Томаш выругался сразу. Горы – это не их специализация, но людей в Инспекции не хватало катастрофически, поэтому на специализацию давно уже научились закрывать глаза. Другой вопрос, что и Инспекция в таком случае была не до конца верна всем данным в конце рапортам, но это пока Городу в головы не приходило – наместникам хватало полученных отчётов, проверять их никто не стремился.
            Агата, правда, считала, что этот чёрный час всё-таки придёт, но Томаш и Себастьян надеялись, что она ошибается. Томаш надеялся из страха за то, что вскроются неточности, допущенные ими при следствии и те вещи, о которых они, оставаясь людьми сердечными, иной раз упускали, не желая подставлять того или иного наместника или кого-то из простых смертных, а вот Себастьян надеялся на то, что проверок не будет от стыда. Он знал правду, знал, как формируется отчёт и сколько реального туда не входит. Спрятанные жизни, судьбы, а иной раз и могущественные монстры, что были древнее и могущественнее любого Города…
– Погоди, – помрачнел Квинт, – там не про горы. Вернее, не совсем про них. Отправились в горы и в какой-то момент решили залезть на хребет, э…
            Квинту пришлось сверяться с отчётом. Название местности, горного хребта и самого озера ему запомнить не удавалось.
– Высокие Татры, вот.
– Зачем? – сразу спросила Агата. – Зачем они туда полезли?
            Она недоумевала вполне искренне. Чего дома не сидится людям? Одно дело, когда ты живешь где-нибудь в поселке или деревне и рядом с тобой, против твоей воли начинается что-то мистическое, а другое, когда ты сам лезешь куда-то, очевидно, в надежде на какое-нибудь приключение.
– Вопрос не в этом, – мягко заметил Квинт, – люди имеют право ходить туда, куда захотят. То место не запрещено.
– А я поддерживаю Агату! – Томаш вступился за сестру. Себастьяна эти периодические попытки заступничества иногда умиляли, иногда раздражали. Да, Томаш вёл себя как любящий брат, но Себастьян знал Агату – она себя просто так и сама в обиду не даст, и, зная это, видеть Томаша в роли защитника было нелепо. – Чего не сиделось? Давайте откажемся от дела! Сами виноваты! Они бы ещё в змеиную пещеру полезли и удивлялись потом, мол, чего это змеи нас кусают!
– Всё сказал? – спросил Квинт, – тогда дай мне закончить. Так…короче, выжимку даю. Имеется озеро альпийского типа, холодное и неприветливое. С осени до весны промерзает насквозь.
– Ну и шут с ним! – снова вклинилась Агата, – если там чего и жило, то подохло!
– Троица, поднявшись на хребет, как раз оказалась над этим озером, – Квинт решил не замечать фразочек от инспекторов и вести доклад с упрямостью, – и тут на поверхности воды увидели нечто белое и довольное крупное. Они все говорят о живом существе, примерная длина которого четыре метра… сфотографировать его они не успели, существо скрылось под водой.
            Кивнт примолк, ожидал, похоже, ответов. Но и тройка примолкла. Четыре метра? Живое существо?
– А можно не надо-о…– жалобно попросил Томаш, – ну что за Лох-Несс номер два?
            Теперь вздохнул уже Себастьян. Лох-несское чудовище не давало покоя уже несколько столетий, даже Город уже устал реагировать и отписывался стандартными ответами, раз в год выхватывая на быструю проверку местности кого-то из Инспекции. Проблема этого чудовища была в том, что оно обитало в месте, которое изначально невозможно было полностью проверить силами Инспекции да и вообще любыми доступными методами. Усиливало ситуацию то, что чудовище было популярно и нередко люди, желающие быстрой славы, рассказывали байки о встречах с чудовищем, а то и похуже – подделывали то следы, то снимки, то ещё чего…
            Город сделал легко – он притворился, что нет никакого озера Лох-Несс с бесконечными внутренними водными пещерами, в которые не влезть, и успокоился. Снаряжать раз в год Инспекцию, которая как всегда ничего не находила, было проще, чем всерьёз заниматься этим вопросом и продираться через лабиринты местных легенд, ища крупицы правды.
            В этот раз участь ехать выпала им и у Себастьяна от поездки остались одни отвратительные впечатления. Мало того, что из-за густого тумана они ни пса не увидели, так ещё и местная кухня его потрясла в самом дурном смысле– бараньи потроха, порубленные с луком, салом и солью, сваренные в бараньем же сычуге, а на гарнир  пюре из брюквы.
            Так что картинка с новым делом вырисовывалась уже в мрачном свете. Ещё и четыре метра поразили…
– Пить им меньше надо! – наконец нашлась Агата. Ей явно не улыбалось в холодную ещё весеннюю пору тащиться в горы к какому-то озеру. – Или больше, чтоб не мерещилось!
– Тем не менее, проверить надо, – Квинт явно сочувствовал. Горное озеро, холодное даже летом…какое же оно холодное сейчас, когда лёд сошёл совсем недавно? Да и в горах всегда холодно.
– Есть хотя бы предположения, что это могло быть? – Томаш спрашивал без всякой надежды.  – Рыбы, бревна, водоросли?
            Всё это были стандартные версии для работы с явлениями в воде – нередко так и оказывалось, то, что было принято за длинную змею в воде, оказалось всего лишь раздвоенным бревном, а вот то, что в Индии…
            Впрочем, насчёт Индии они даже проверять сильно не стали. Наврали в отчётах так, что двуглавая водная змея оказалась всего лишь водорослями. Себастьян тогда ещё удивился, что не испытывает никаких угрызений совести по поводу откровенной лжи.
– Я в этот Ганг не полезу! – сразу тогда заявила Агата, – и вы, если не идиоты, тоже не лезьте. Там если не двуглавая змея, то семимордый крокодил какой-нибудь.
            И Томаш, и Себастьян пришли к выводу, что она права. От реки несло зловонием, мусор можно было разглядеть и с берега, а ещё они выяснили, что сюда сбрасывают всё – от содержимого выгребных ям до трупов…
– Предположений, к сожалению, нет, – ответил Квинт. – В этом озере только мелкая речная рыбка осталась, да и при самом большом везении говорят про речную форель. Но у нее максимальная длина восемьдесят сантиметров. Да и то, скажу вам честно, рыбы там не водилось изначально, просто местные власти искусственно зарыблили…
– Просто их стая плыла! – буркнул Томаш.
            Объяснение не прошло. Оно и не могло пройти.
– Проверьте, ребята, –  вынес вердикт Квинт. – Может облако или туман такой был, а может чего и посерьезнее. Но проверить надо быстро, они в Город пожаловались, а Город таких вещей не любит.
            Мрачность стала ощутимее. Сроки жали, ехать надо было в горы, подниматься на хребет, там холодно…
            И всё это ради пустышки, скорее всего. Впрочем, хорошо если ради пустышки, потому что ни Томаш, ни Агата, ни Себастьян не хотели бы встретиться всерьёз с какой-то огромной дрянью. Пусть эта дрянь и будет какой-нибудь безобидной селёдкой, её размер не устраивал никого.
***
– Давай рассуждать логически, – предложила Агата. Они сидели с Себастьяном друг против друга за столом, пытаясь согреться чаем местных. Еда и питьё тут были куда лучше, чем у озера Лох-Несс, но всё равно всё было специфическим и тянуло каким-то болотным запахом. Благо, нашлась хоть крыша над головой, как раз недалеко у хребта.
            Правда, крыша от холода не спасала до конца. От порывов ветра за окном подрагивали и окна, и стены, да и ветер пробивался через щели в этих самых окнах и стенах и хлестал путников. Что ж, как им объяснили, этот дом и не был для постоянного обитания. Он предназначался для путников и скотоводов, что переводили свой скот для продажи на рынке.
– Давай, – согласился Себастьян. Отсутствие деятельности почти угнетало, но наружу не хотелось выходить. Это Томаш пошёл, прикрываясь от ветра, порасспрашивать местных, в том числе и очевидцев события, а вот они остались в относительном тепле.
– В этом чёртовом озере даже форель, которую они там завели, едва выживает, – сказала Агата. Она проверяла на Себастьяне свои выводы, – значит, то, что живёт там, будем исходить из того, что живёт, должно быть устойчиво к холоду и к негостеприимной среде озера. Так?
– Ну так, – согласился Себастьян, – только если там мало рыбы, если она едва выживает, чем эта тварь питается? Не песком же? наверное, она что-то ест. Если бы она охотилась и на скот, как иной раз говорят про Лох-Несское чудовище, то её бы видели. А так свидетельств нет.
– Вот! – Агата обрадовалась этому выводу. – Вот и я о том же! такая тварь не могла остаться незамеченной. Ей надо жрать, ей надо плавать размножаться… и это. Рыбы же сбрасывают эти, как их… чешуйки. Если это рыбина – были бы свидетельства и этого. А если не рыбина, то…
– Всё равно не сходится, – закончил Себастьян, он видел, что Агата запуталась в своих же мыслях.
            Грохнула дверь, являя яростный порыв ветра и Томаша. Томаш с усилием захлопнул за собой дверь, и вой ветра стих. Сам, трясясь от холода, пошёл к ним.
– Горячий, – Агата засуетилась и налила из котелка приготовленный чай. От чая тянуло уже знакомым болотом, но горячее было важнее запаха.
– Короче, говорят, что видели большое и белое. Растерялись. Оно исчезло очень быстро, – Томаш выпил половину кружки за раз и поморщился. – Дрянь.
– Зато горячая, – вздохнул Себастьян, – здесь хотя бы есть приют. И по дешевке.
            Это да, приют обошёлся всего в пару монет вместе с едой. А вот на озере Лох-Несс они изрядно истратились. Но там и желающих встретить чудовище больше, и местные уже привыкли к любопытным да делают на них деньги.
– Другие ничего не подтвердили. Не сталкивались они с подобным, – продолжил Томаш. – Но все говорят про то, что рыбы в озере мало. Либо эта тварь их вылавливает и ни разу не попалась, что фантастически выглядит, либо нет там никого. Либо жрёт она не рыбу, а… ну не знаю.
– Людей, – предположила Агата и рассмеялась.
– Идиотов! – одновременно с ней предположил Себастьян, но даже не улыбнулся.
– если бы…– ответил Томаш обоим. – Ну вот чего им не по нраву? Чего поперлись на хребет? Тьфу! Дело закроем так – завтра пойдём, ничего  у озера не увидим, на хребет уж не полезем, хватит с нас, и доложим, что пить этим людям меньше надо. Возражения есть?
            Возражений не было.
***
            Не будь здесь ветра, они бы даже могли насладиться красотой. Завораживающее это было зрелище – кусочек блестящего зеркала воды в окружении сероватых уродливых скал. С высоты, наверное, это походило бы на ожерелье, и озерцо (это в мире людей это было озеро, а в мире гор так – озерцо) становилось его камнем. Блестящим, привлекающим внимание камушком.
            Но ветер был. Вкусить местной красоты было невозможно. Непривычные к высоте, всё-таки пришлось подниматься, хотя и безопасно, к головокружению, они цеплялись друг за друга, задаваясь одним вопросом: а почему они просто не написали, что ничего не нашли, не поднимаясь в высоту?
            Кто б их проверил?
            Но вопрос не звучал. Каждый задавался им молча – как-то стыдно было озвучивать его на такой высоте в почти красоте.
– Ничего тут…– Томаш хотел сказать, но ветер налетел, хлестанул, пришлось закашляться, укрыться, и только потом, когда ветер от ярости вернулся к спокойному движению, закончить – нет, зараза.
– Спускаемся! – крикнула Агата и повернулась, чтобы перво й подать пример.
            И тут случилось.
            Сначала это было похоже на ветер, прошедшийся по воде, но потом стало ясно, что движение идёт не сверху, а снизу.
– Ребята! Ребята! – ветер стал неважен, Себастьян не жалел горла, он кричал, привлекая их внимание, хотя и Агата, и Томаш уже вглядывались в озеро, и боялись.
            И было чего!
            Озеро зашлось в движении, вода заколебалась, а затем что-то белое, похожее на гладкий мяч, венчавший продолговатое змеиное тело, кроющееся под водой, приподнялся. Словно шкура какая-то…
            Белая, отвратительно белая, она выделялась среди чистоты озерца и суровости скал. Приподнявшись на секунду из воды, словно издевательски показываясь, шкура вдруг стремительно нырнула вниз, или что-то её увело осознанной волей.
            Томаш так и сел на землю, не заботясь ни о чистоте плаща, ни о холоде. Агата привалилась рядом. Себастьян тоже сполз по отвесному камню к ним. все трое тяжело дышали и молчали некоторое время. Ветер стал им неважен, они увидели то, чего не должно было быть…
– Может камень какой? – неуверенно предположила Агата.
            На камень это не походило. Если сравнивать с животными, что были им известны, это было похоже на какого-то тюленя, только с более шарообразным телом. Или морскую корову. Или…
– Так, – Томаш встряхнул головой, – кто-нибудь знает что это было?
            Никто не знал. Томаш тоже. и никто не хотел, положа руку на сердце или другие честные места, знать. Знакомство с таким существом означало и постоянные командировки с экспедициями, и расходы для Города, и километры отчетности (или ее измеряют не в длине исписанного, а в весе всех бумаг?), и много-много бесед.
            А самое главное, то, что они и сами, растерявшись, не успели зафиксировать появление существа.
– Оно не может здесь жить, чем бы оно ни являлось…– прошелестела Агата. Ветер настигал их всех, забирался под плащи, морозил снаружи, но куда ему было до их внутренней дрожи?
– Я предлагаю следующее…– подал голос Томаш, в этот раз он собирался быстрее сестры с мыслями и уже успел прикинуть все радости от правдивого доклада в Городе, – я предлагаю, дело закрывать. Мы не видели. В сущности, мы не знаем кого видели. Или что. Может, это коллективный глюк. Может, тут газы какие-нибудь вырываются на поверхность?
– Какие ещё газы? – не понял Себастьян. Он не мог прийти в себя. Фантастическое появление существа и его быстрое исчезновение не вязались с этим озерцом и ветром, и скалами. Не могут в таких тихих местах обитать какие-то нереальные существа размером…
– Оно и правда было примерно три с половиной-четыре метра, – заметила Агата. – Вы видели следы ряби?
            Они видели. Они видели одно и то же.
– Знаете, – Томаш явно хотел решить всё сейчас, – мы не знаем что это. Но местные с этим не сталкивались. Значит, и мы можем потянуть. А то сейчас докладывать в Городе, объяснять, что мы растерялись, потом таскаться сюда до бесконечности…
– Но что-то же это было? – Агата пока не думала о практичном решении, она пыталась для себя объяснить что она видела и не могла.
– Да почем я знаю? – удивился Томаш. – Я вон вообще недавно читал теорию, что все существа в Лох-Нессе, в Непале и прочих чудо-местах, это что-то вроде временных аномалий. То есть, эти твари заглядывают к нам из прошлого, и мы видим их проекции. Откуда нам знать что тут происходит? Но я не хочу здесь быть и выяснять тоже. а вы?
– Я тоже не хочу, – признался Себастьян, про себя успев подумать, как у него испортился характер. Недавно он просил о переводе в полевую работу, полагал, что будет нести пользу миру, а оказалось, что кроме борьбы с откровенными вурдалаками, полезного в его работе десятая часть!
            Ещё и холодно вечно в дорогах.
– И я, – Агата тоже встала. Её потряхивало. – Я ничего не хочу рассказывать. Местные ведь не видели ничего?
– Ничего, – подтвердил Томаш, – значит, на этом и сойдёмся. Ничего не видели, ничего не слышали, местные ничего не подтверждают.
– Но всё же…всё же? – тихо спросила Агата. Ветер настигал её, но она его будто не замечала, только руки её плотнее прижимали воротник плаща к носу.
– Всё же – всё же, комфорт дороже! – передразнил Томаш. – У нас и без того жизни нет. Я уверен, приедем сейчас, а Квинт нам новое задание дал! И на этот раз будут уже не горы, а что-то хуже.
– Что? – Себастьян не мог отвести взгляда от загадочного озерца, которое мирно поблескивало, точно ничего и не было.
– Ледник! Жерло вулкана! – Томаш злился. Он мерз и спешил уйти от странного места, где жило каким-то чудом что-то белое и большое. В озере, где не было для этого белого и большого ни теплого течения, ни пище в достаточном количестве.
– Пойдёмте, – решила Агата и всё-таки пошла первой, но на этот раз она спотыкалась, спускаясь. Мысли её были где-то у озера.
***
– Нет там ничего словом, – закончил рапорт Томаш и устало взглянул на Квинта, – только туда-сюда гоняете нас! Ну очевидно же, что даже жрать ему там нечего!
– Проверить-то надо было, – Квинт развел руками. Он явно повеселел, когда Томаш объявил, что ничего у озера не было найдено, ничего в самом озере они также не видели. Как и Инспекция он опасался, что они что-то найдут. Озера вещь такая ненадежная. Многие из озер древние и держат в своих внутренностях разных монстров, которых ещё не знает Город. А каждое знание – это новые отчеты, новые собрания, дискуссии, и, что отражалось на самом Квинте больше всего – это вечные командировки Инспекции, а людей и без того нет!
            Людей нет, а дела закрывать надо. Вон, у него их пачка скопилась. Тут люди видели снежного человека, а вон там что-то похожее на банши, а тут вурдалака… и всё это требует проверки, и всё это требует объяснений, и наместники Города ждут результатов, чтобы неизменно к концу доклада Квинта добавить, что по срокам можно было бы и побыстрее работать!
            И не объяснишь им, что людей-то нет! Не рвутся люди в Инспекцию идти работать – вечные разъезды, да ещё и опасность: то оборотень, то мавки, то еще какая-нибудь дрянь, тут что ни день, то какая-то ересь случается. Не хотят люди такого, мода у них пошла на стабильность!
            Негодяи… то ли люди, то ли наместники, что о простых смертных отдаленное представление имеют. А разбираться таким как Квинт – уговори Инспекцию, да лавируй между инспекторами и Городом, чтобы никто в конфликт не пошёл да в позу не встал, да принял меры, если надо, конечно.
            Благо, в большинстве случаев, всё или простое или пустышка. Как сейчас.
– Это хорошо, – Квинт был весел, он потянул со стола три папки, – это новое докинули. Ну тут всё по старинке, ничего необычного.
            К его удивлению, Томаш принял папки молча и даже спорить не стал. Не стала спорить и ехидничать даже Агата, а Себастьян и вовсе вышел первым прочь, даже не попрощавшись.
            «Выгорание! Беда-а…» – подумалось Квинту. Не хватало ещё, чтобы и эти трое разбежались. Они удобные, в любую точку поедут. Даже к Гангу он их умудрился сплавить, а ведь от этой командировки отбились все Инспекции!
– Чувствую, что нам пора что-то сделать, – сказал Томаш, когда они оказались на улице. Тут было тоже ветрено, но по сравнению с недавним горным ветром, тут была милость божья и благодать. – То ли драку обычную с обычным же вурдалаком устроить, то ли просто что-то понятное провести?
– Название надо сменить, – фыркнула Агата. – Мы не «Инспекция по отлову, истреблению и изучению фантастических тварей», а «Инспекция по защите этих самых тварей».
– И устав прописать, – усмехнулся Себастьян, – мол, я, сотрудник Инспекции по защите фантастических тварей, обязуюсь не докладывать Городу про обнаруженную тварь, тем самым…
– Ну мы и правда куда-то не туда воюем, – признал Томаш, – мы же уничтожить должны были то существо. Или сказать о нем. А мы?
– А мы сейчас поедим похлебки, – ответила Агата, – будет все веселее. Слушай, ну он же не мешает никому? Пусть будет коллективной галлюцинацией, что ли? Жалоб нет, а то, что его видели, ну так мы, вон, сколько всего видели! Что, докладывать теперь? Я видела и суп из утиной крови с тертой булкой, сливами, потрохами и яблоками. И что? Где моя Инспекция по отлову, истреблению и изучению фантастически-отвратительной на слух кухни?!
– На слух? – удивился Себастьян.
– Это было вкусно, – неохотно признала Агата, – кисловато-острый, и я даже не поняла сначала что это такое. зря они мне сказали. И зря мы увидели то создание. Так хоть бы не врали. Вернее, меньше бы врали.
– Представляю, – вдруг захохотал Томаш, – представляю, какие отвратные из нас были бы спасители фантастических существ, если даже истребители из нас плохие! Истреблять-то проще! А мы и того не можем.
            Себастьяну не было смешно, но он всё равно не мог удержаться от смешка. В самом деле – как они странно работали в последнее время, эх, знал бы Квинт, сколько лжи они ему уже скормили! Но ничего, пусть не знает – так лучше, а то знание Себастьян всё чаще ощущал грузом, чем какой-то дверью к ответам.
(*)(Предыдущие рассказы о мирке Инспекции – «Чёрная Мавка»,  «Стрыга»,  «Красные глаза», «Про чудовище»,  «Упыриха» и «Агуане». Каждый рассказ можно читать отдельно, без привязки)
 
 
 

 

Договорились!