Рядом с диваном, на котором лежит Любка, стоит старенькая потёртая тумбочка. На тумбочке горкой навалены на матерчатую запачканную едой салфетку бутерброды с подсохшей красной икрой, конфеты и обгрызанные подвядшие груши. В комнате грязно, не убрано и накурено.
С тех самых пор как Гоша увёз отсюда Таню и женился на ней, к Любке стали часто приезжать приятели-инвалиды. Они выпивали с дядей Володей, иногда оставались ночевать и уезжали, не убрав за собой грязь. Редко приезжали подруги, которые на короткое время наводили в доме порядок, готовили Любке еду и уезжали, никогда не оставаясь на ночь.
Дядя Володя быстро спился. Опустившись он обессилел и перестал мучить Любку своими домогательствами. Однажды ночью он тихо умер на кухне от сердечного приступа. В последнее время кухня была для него, и столовой, и спальней, и частично даже туалетом, так как для малой нужды он держал там трёхлитровую банку. Хоронить его было некому и не на что. Поэтому любкины подруги после оформления всех милицейских и врачебных документов позвонили в похоронное бюро, объяснили ситуацию, и дядю Володю разрешили похоронить как бомжа. Через час после звонка приехала труповозка. Его забрали в том, в чём он был, и увезли неизвестно куда.
Все присутствующие, кроме Любки, о нём тут же забыли, как будто его никогда и не было.
Любка осталась одна в двухкомнатной квартире. От одиночества и тоски она потеряла интерес к жизни и впала в депрессию. Алкоголизм способствовал этому. Каждого заходящего к ней в гости Любка неизменно спрашивала:
- Выпить есть?
Если было что выпить, то она просила налить ей в стакан на донышко и подержать ей голову навесу, чтоб не захлебнуться. Выпив чуть-чуть, Любка отворачивалась к стене и больше ни на что не реагировала. Среди гостей встречались изредка здоровые парни и девушки. Они оставались у неё на столько, на сколько хотели. Спали парами, но пили мало. Квартира превращалась в притон или воровскую «малину». Друзья и подруги-инвалиды стали всё реже к ней приезжать. Их вытеснила сильная здоровая молодёжь. Чаще беспутная, но, может быть, порой и преступная.
Любка не вставала на ноги уже месяца три. В туалет её носили на руках. После смерти дяди Володи прошло полгода. Постепенно Любка переставала есть. Тогда встрепенулись все её интернатские подруги. Несколько раз приезжала Таня. Она была беременна. Как и все другие подруги, она привезла деликатесные продукты: икру, колбасу, окорок. Но Любка уже не принимала никакой пищи. Пила она часто, мелкими глоточками, и если не получала вина, начинала метаться по дивану и плакать взахлёб. Поэтому ребята всё не выпивали, а оставляли ей стакан вина или водки. Этого ей хватало на сутки.
В квартиру стал наведываться участковый милиционер. Любка упросила его никого не выгонять. Участковый её по-человечески жалел. Её родная бабка совсем ослабела и доживала свой век у себя, не в состоянии навещать внучку. Участковый проверял документы у гостей, предупреждал, чтоб всё было тихо, и уходил. Он понимал, что квартира скоро освободится и «малина» накроется. Поэтому терпеливо ждал, не предпринимал никаких действий.
Врач-терапевт поначалу пыталась помочь Любке. Назначила ей сдачу всех анализов и консультации всех специалистов, которые приходили домой. Но никакой паталогии у Любки не обнаружили. Её болезнь носила характер тяжёлого душевного расстройства, которое снять в домашних условиях было невозможно, а ложиться в психиатрическую больницу Любка категорически отказывалась. Для принудительной госпитализации не было оснований. Врач выписывала ей антидепрессанты, которые ничем не помогали. Любка таяла на глазах, продолжала пить вино и не хотела бороться с депрессией.
Она умерла, как заснула. С ней рядом находились подруги, которые были увлечены каким-то разговором. Было это вечером, часов в десять. Пора было укладываться спать. Одна из подруг подошла к Любке, чтобы поправить постель, и увидела, что Любка не дышит.
Похороны Любки были бедными и суетливыми. Подруги собрали деньги. Кто сколько мог. Купили гроб. Сами обмыли, обрядили в то, что было дома. Уложили в гроб на кухонном столе и оформили похоронные документы. Парней решили на похороны не звать, чтоб не было пьянки. Но они всё-таки узнали о смерти Любки и приехали. Им открыли дверь, но пьяных Лёвку и Юрку не пустили. Они остались ночевать на улице в мотоколясках, ночью промёрзли и, воспользовавшись открытой форточкой, залезли через окно на кухню, где никого не было. Девчонки и Гоша спали в двух комнатах вповалку. Девчонки устали за день.
Отогревшись на кухне и протрезвев, ребята обозлились, прислонили гроб с Любкой к стене и пошли на выход через дверь. На прощание Лёвка крикнул:
- Зайдите на кухню! Она сейчас сама на кладбище пойдёт.
Выйдя из квартиры, они сели в свои мотоколяски и уехали. Проснувшиеся девчонки пошли на кухню и увидели зловещую картину, оставленную ребятами. Некоторые заплакали, другие стояли молча, ожесточённо поджав губы.
В девять утра подъехал катафалк, гроб с телом Любки погрузили с помощью соседей в машину, туда же сели двое подруг и Гоша, остальные разъехались.
Так попрощались с Любкой друзья и подруги. Каждый по-своему…
К вечеру трое приехали с кладбища, зашли в квартиру и сели на кухне помянуть Любку. Квартиру надо было опечатывать, и девчонки, ожидая участкового, не стали запирать дверь. Вскоре он зашёл в помещение и спросил, окинув всё внимательным взглядом:
- Похоронили?
Девчонки молча кивнули, склонив головы.
- Наследницы, родственницы среди вас есть?- для проформы спросил он и сам ответил:
- Нет!.. Ну попрошу на выход!
Девчонки поднялись из-за стола, стали по одной выходить из квартиры, забирая свои вещи в прихожей. В комнате, где на диване в последнее время лежала Любка, стоял на комодике старенький телевизор – единственная отрада покойной. Покрытую грязным тряпьём рухлядь уже нельзя было назвать мебелью.
Помочь сайту
Поздравления
