КАК В РЕСТОРАНЕ СТОКГОЛЬМА У НАС УКРАЛИ УСТРИЦУ

                                                  Как в ресторане Стокгольма
                                                            у нас украли устрицу

История эта произошла в декабре 19.. года. В то время я работал в советском торговом представительстве в Швеции. За несколько лет до моего приезда , возглавлял это представительство сын генсека коммунистов Юра Брежнев.

Пользуясь своими родственными связями, сын на выделенные в Москве деньги купил в самом фешенебельном районе Стокгольма два земельных участка. Район этот располагался на острове Лидингё, в четырех километрах от центра шведской столицы.

Местная шведская знать выбрала этот остров для того, чтобы там жить и отдыхать после нервной работы. Остров был обстроен богатыми виллами. Богачи хотели жить в комфорте не только внутри своего дома, но и во всем, что их окружает. Правительство острова имело хороший бюджет для благоустройства дорог, парков, пляжей, причалов для многочисленных яхт и катеров. Для велосипедистов были проложены маленькие шоссейные дороги с указателями направлений и светофорами.

На острове была даже создана политическая партия «Лидингё». Содержание политической программы этой партии было простым и понятным.
- Бесплатные парковки для автомобилей!
- Борьба за экологию на острове!
- Мусор сортировать: пищевые отбросы отдельно от старых электробатареек и автомобильных аккумуляторов. Пустые пивные банки складывать в отдельные контейнеры.
Жители острова очень гордились своей политической партией и тщательно выполняли ее программу.

Парковки действительно были бесплатные, за чистую экологией боролись нещадно. Например, для владельцев собак в местах массового их выгула были установлены специальные сборники мусора для собачьих какашек,. После совершения туалета, собачка виляя хвостиком, заинтересованно наблюдала за действием хозяина. Хозяин хлопотал возле пахучей кучки определённым образом. Из кармана вынимался пластиковый пакетик, в него засовывалась рука. Уже защищенная, эта рука аккуратно сгребала отходы пищеварения любимца. Мешочек выворачивался, содержимое оказывалось в мешочке. Все это выбрасывалось в специальный мусорный ящик с нарисованной собачкой, чтобы не путали.

Для острастки нерадивых висело объявление, что за не уборку пищеварения любимца полагался приличный штраф. И не думайте, что никто не увидит. Увидят и «настучат» в полицию. За такие фокусы на хозяев накладывался штраф в двойном размере. Вторая его половина полагалась за беспокойство полиции.  

Этот порядок и бдительность окружающих действительно помогала содержать зеленые полянки в чистоте. Глядя на всё это, я с грустью вспоминал парижские улицы, сплошь загаженные следами выгула собачек. Про нашу страну вообще тактично помолчу.
Удивительным образом шведские собаки не лают, что также свидетельствует о высокой культуре защиты окружающей среды обитания, включая шумовую.

Перед домами выстриженные газоны, много цветов. Окна в домах украшены цветами и гирляндами кокетливо и со вкусом. По вечерам окна ярко освещаются. Это очень приятно, не как в Европе – с наступлением темноты зашторивать и задвигать ставни на окнах. После такой процедуры дома становятся угрюмыми и настороженными.
Шведские друзья объяснили, что такая привычка сохранилась из далёкого прошлого. В доме рыбака на ночь в окне зажигали фонарь , чтобы ему  с моря было видно куда править лодку к берегу. Красивая традиция.

Посреди этой благоухающей цветами и зеленью жилого массива и было построено здание Торгпредства и жилой дом для сотрудников.
Жизнь маленького коллектива русских людей, была устроена со всеми удобствами. На первом этаже дома был даже маленький продуктовый магазинчик, в котором продавались товары, купленные с большой дипломатической скидкой.

Основной задачей сотрудников Торгпредства было изучение экономической ситуации развития экономики Швеции. Надо было знакомиться с производством местных фирм. Посмотрев своими глазами можно было оценить ситуацию эффективности сделок купли-продажи. Главным в этой работе было установление личных контактов с руководством фирм.
Взаимоотношения складывались по-разному. В одних случаях они были сухими, подчеркнуто деловыми. В других более  дружественные, включая доверительность в отношениях.
Такие отношения у меня возникли с вице-президентом шведского концерна. На шведский манер имя у него было трудным. Поэтому он разрешил обращаться к нему просто Николай.  
Человек он был достаточно сложный, не простой, с пестрой жизненной биографией. С нами он работал благодаря знанию русского языка. Обычно ему поручалась подготовительная работа перед началом крупной сделки.

Это означало выяснение принципиального интереса у российской организации к сделке, определение заинтересованной правительственной организации, возможность получения необходимых валютных сумм из госбюджета. Если вся выясненческая работа заканчивалась положительно, Николай или просто Коля, знакомил советскую делегацию с руководством своей фирмы, и партнёры готовили контракт к подписанию.  

«Выясненческая» работа требовала особых черт характера и стойкой к алкоголю печени. Кроме того: общительность, и умение расположить к себе собеседника, разговорить его, даже заставить «проговориться» о некторых деталях. Словом все хитрости выведывания коммерческих секретов.

Старый и безотказный способ расположить и разговорить, это заставить человека крепко выпить. Как собутыльник, в компании выпивающих, Николай был прекрасным. Он знал бесчисленное количество смешных историй и анекдотов, смеялся громче всех, заражая своим веселеем других. Был как говорится «своим парнем».
Свой то свой, да не свой! Это мы знали точно. Не раз мы замечали, как в самый разгар застолья, когда подвыпившие члены «рашен делегашен» пытались выяснять «ты меня уважаешь….», у  Коли взгляд становился трезвым и он с озабоченным видом «на минуточку» исчезал.

На подобные мероприятия, фирмы обычно денег не жалели. Руководители фирм «колиного ранга», получали доступ к статье «представительские расходы» в приличных размерах .
Во всем мире, примерно за неделю до Рождества Христова по канонам Католической Церкви ( примерно 24 декабря), все фирмы на Западе «гуляют» в ресторанах, стараясь истратить до последней копейки, разрешённую им сумму «представительских расходов».

Это им необходимо, чтобы на следующий финансовый год получить деньги в том же размере или даже больше.
«Гуляют» обычно сами, без посторонних, в кругу своих, но в тот раз получилось по иному.
Именно в эту последнюю неделю перед католическим рождеством, мы с моим сотрудником, получили приглашение от Коли «поланчевать» с ним в воскресение. Мы с удовольствием согласились, так как это был не деловой ленч, а значит можно было отдохнуть на славу и за счет концерна.

В Стокгольме было два роскошных ресторана. Вот в один из них Коля нас и пригласил.
Мы подъехали минута в минуту, но все равно Коля был первым и радушно улыбался у входа.
- Мужики, сегодня гуляем на мои последние, – радостно информировал он увлекая нас к гардеробу.
У входа в зал нас уже поджидал метрдотель, с профессиональной улыбкой, как же в ресторан пришли представители известного Шведского концерна, а значит будут самыми дорогими гостями ресторана!

Коля дружески и покровительственно похлопал метрдотеля по плечу. Тот заискивающе поулыбался, покланялся и проводил нас к самым удобным местам.
- Чем будем угощаться? – Коля хитро посмотрел на нас, и объяснил – Мне  сегодня надо потратить много денег, а то отберут на следующий год.
Дождавшись, когда мы с задумчивым видом просмотрели богато оформленное меню, он взял инициативу в свои руки.

- А давайте ребята мы удивим всех этих посетителей, - он заговорщицки повел головой на другие столики, где чинно сидели семейные пары с детьми – Они ходят в такой ресторан раз в год и потом об этом целый год рассказывают друзьям, как они покутили! Давайте закажем то, что они никогда не решаться заказать – устрицы! – он громогласно захохотал – А? Как, будем есть это самое дорогое блюдо? – и обернулся к метрдотелю, не понявшему русскую речь, а потому вопросительно смотревшему на шумного Колю, готовясь записать заказ.

Коля громко начал диктовать на заказ, метр угодливо кивал головой, а мы ничего не понимали.
- Я заказал три дюжины устриц, как ребята справимся? – и подбодрил нас – А чтобы они поместились внутри нас, я заказал белое французское. Но оставьте немного места. Нам надо ещё съесть какое-то дорогущее фирменное блюдо ресторана. Как, согласны?
Мы были согласны. А ещё мы понимали, что такую кучу денег за обед в ресторане Коля в своем финансовом отчете сможет списать только на угощение иностранцев.

Коля стал рассказывать анекдоты. За столом было непринуждённо и весело. Наши разговоры сливались с общим шумом голосов других гостей ресторана. Внезапно разговоры прекратились и в зале стало необычно тихо. Сидящие за соседними столиками куда-то смотрели. А смотреть было на что!

Через зал гордо шел официант, держа на вытянутых руках огромное серебренное блюдо с горкой устриц. Шведские семьи, с каким то почтительным ужасом провожали глазами страшно дорогую еду. Они знали, что устрицы привезены из Франции, при этом они должны быть свежайшими и, значит, только что доставлены самолётом. Каждый из гостей наверняка сравнил количество устриц на подносе с заоблачными ценами дорогого престижного ресторана Стокгольма. В головах у них крутились внушительные цифры

Провожая глазами официанта с блюдом лакомства все посетители уставились на нас. В глазах этих не бедных жителей Стокгольма прямо читались удивление и зависть.
Коля же, на оборот, светился минутным экстазом превосходства богатого буржуя. Никто ведь не знал, что за этот его экстаз заплатил шведский государственный концерн, а значит частично и денежками из карманов этих же сидящих тут и завидующих людей. Получался заколдованный круг!

Официант поставил на стол поднос, в котором лежала гора устриц. Я познакомился с этим чудесным, деликатным лакомством во Франции. Когда их подают на стол устричный моллюск в раковине еще живой. Если об этом сказать многие, особенно дамы, испуганно и брезгливо начинают морщить носики, а зря. Устричный протеин, политый лимонным соком, проскакивает в рот как скользкий кисленький кусочек. На лёд чтобы моллюск не шевелился его кладут на лёд.

Устрицы для нас покоились на мелко крошенном льду, поднос был серебреным, все это сверкало, переливалось всеми цветами радуги.
В роли победителя Коля был на верху блаженства. Мы потягивали чудесное французское вино, и не спеша ели устриц. Возле каждого из нас медленно росла горка опустошенных раковин. По мере того как росла горка раковин возле каждого и уменьшалась горка еще не сьединых устриц , лицо у Коли вытягивалось от удивления .

Мы поняли это, когда последнему, именно мне, не достался двенадцатый моллюск, так как брали устрицы одновременно. Одну устрицу в ресторане нам не додали!
Мы русские, привыкшие к обвешиванию, обману у себя дома, сидели пораженные: «Как и у шведов то же? В таком ресторане?». Просто подумали всё. Никакого желания скандалить по поводу недоданной устрицы мы не ощущали со щедростью объевшихся нуворишей.
 
Но не Коля. Он как-то напружинился, напрягся, подмигнул нам и тихо сказал: «Парни, сейчас вы станете свидетелями  скандала года в Стокгольме. А эти, - он обвел глазом посетителей – получат бесплатный спектакль и дополнение к своим рассказам в кругу друзей на целый год, а может и на годы! Смотрите, слушайте, наслаждайтесь!».
Мы поерзали в креслах, устроились поудобнее и приготовились.

Коля щелкнул пальцем и подозвал официанта. Это всё надо было видеть! Сцена была молчаливой, как в финале «Ревизор». Коля молча тыкал пальцем в три тарелки и оставшиеся на блюде две устрицы. «Недодал! Выгонят к ядреной Фене!» читалось на его лице. От этой мысли он бледнел, краснел, мялся, а затем исчез.

Через мгновение появился взволнованный метр. Подойдя, да нет, подбежав к столу он молниеносно пересчитал устричные скорлупки, бросил тоскливый взгляд на две оставшиеся в блюде устрицы, начал что то лепетать в оправдание. Коля небрежно что-то сказал и метра как ветром сдуло.
- Я ему сказал, что наша фирма, чтобы не позориться перед своими иностранными гостями подумает в следующий раз приходить в этот ресторан или нет.

Что это означает для владельцев ресторана, поняли и мы. Государственный концерн Швеции не доволен! Это надо только представить какой скандал для такой маленькой страны, с населением всего, как жителей в Москве. Слух об этом разлетится немедленно, и тогда прости, прощай доброе имя ресторана, а с ним и денежные доходы.
Всем своим видом Коля показывал, что он страшно возмущен, расстроен, но при этом нам хитро подмигивал.

Внезапно гул голосов посетителей, энергично обсуждавших случившийся конфуз за своими столами, стих. Лицо Николая, сидевшего лицом к проходу, стало меняться, а затем застыло в какой то блаженной улыбке. Что-то происходило, и мы обернулись, чтобы наблюдать «Зрелище!» с большой буквы.
По направлению к нашему столику двигалась процессия . Впереди шел официант, держа на вытянутой руке блюдо с одной устрицей. За ним торжественно двигался метр. Замыкали шествие три официанта держа на вытянутых руках по блюду. Что было там мы узнали только потом.

Дальше началась процедура принесения извинений, которая началась так. К столу подошел метр, официанты остановились поодаль.  
Приняв полусогнутую позицию, метрдотель произнес длиннющую фразу. Коля нам перевел коротко: « Это он извиняется за невнимательность персонала, – а дослушав фразу до конца закончил перевод – Обещал принять самые строгие меры к провинившемуся!». Закончив фразу, метрдотель кивнул, официант ловко поставил на стол серебряный поднос с одной злосчастной устрицей. Но это еще был не конец.

Метрдотель стал, что-то лопотать, заискивая улыбаясь, а затем по его команде три официанта синхронно водрузили перед каждым из нас по блюду с дюжиной  устриц. Коля сначала обалдело глядел на эти груды протеина, на его лице явно читалось сомнение «Неужели съедим ещё?», затем справившись с сомнениями, что-то величественно произнес. Мэтр облегченно вздохнул и пятясь задом испарился в пространстве.
Мы вопросительно смотрели на Колю, и он заговорил:

- Знаете, что это все значит, и что он сказал? – спросил он. Мы не знали, так как работая в Швеции вполне обходились английским языком. Слабые попытки русских сотрудников выучить шведский , на котором в мире говорит только шесть миллионов человек или чуть больше одной сотой процента от всех жителей Земли , упирались именно в эти сотые . У нас ничего не получалось. Каждый понимал, что умственные напряжения на этом фоне будут по всем статьям не эффективны.

По каким-то инструкциям каждому из нас полагалось изучать язык страны пребывания. Профессорша университета из города Упсала, которая пыталась на уроках привить нам любовь к этому языку, только всплескивала руками, абсолютно не понимая, зачем ей платят зарплату. Никто из нас, ее учеников к занятиям не готовился. Учить этот язык для каждого было не эффективно. Торгпред тратил деньги на зарплату профессорше, так как обязан был расходовать статью бюджета.

За неисполнение ему начальство в Москве могли намылить шею.
Обучение кончилось просто. В очередной раз профессорша поудивлялась нашей нерадивости в занятиях, а затем позволила себе непристойность. Брезгливо двумя пальчиками вытянула письменные разработки методик изучения шведского языка, напечатанные в Москве и только что ей переданные, и стала их нюхать. Мы были поражены реакцией нашего шведского педагога и молча смотрели на эти манипуляции.

Наконец мадам все объяснила коротко – Они воняют!
Это бы апофеоз ситуации! Мы немедленно почувствовали, что нашу страну унизили, громко и патриотично стали на защиту родных методических разработок Высших курсов иностранного языка Минвнешторга. Разобижались вполне искренне и в итоге профессоршу рассчитали.
Честно говоря, разработки были отпечатаны плохой типографской краской, которые действительно не источали запах духов «Шанель».

Проще говоря действительно подванивали. Но иностранцам, не позволялось критиковать Союз Советских Социалистических Республик, да еще на территории торгпредств этих республик за границей. Вот и завихрилась пыль вслед изгнанной критиканши.

В бюджете Торгпредства стала накапливаться статья экономии. Торгпред этого стерпеть не мог и нанял себе лично учительницу английского языка. Это была молоденькая, прехорошенькая блондиночка. Жена Торгпреда, узнав про ежедневные двухчасовые уединения этой парочки в кабинете мужа, кажется сильно «взбрыкнула». Она грудью стала на защиту своей законной «территории» и в итоге прихлопнула занятия по повышению квалификации. Убедительные речи мужа, что речь идет только о квалификации в языке, на русскую разъяренную женщину не подействовали.

Один только вид блондиночки, ухоженной шведочки, напитанной витаминами и ветрами стокгольмского морского залива, с румянцем во все щеки и шикарной попкой, немедленно вызвала у российской жены подозрения. Предположения, что глаза мужа невольно глазами облизывают, преспокойно раздевают и восхищаются этим здоровым спортивным девичьим телом, вызывало ревность посильней, чем у мавра Отелло.  

В результате народные валютные денежки стали в Торгпредстве опять экономиться.
Да, так вот о ресторане. Коля нам разъяснил ситуацию в ресторане:
- За устрицу, кого-то хотят уволить, – сказал Коля – Я просил этого не делать. Вот это, – он показал на три дюжины устриц – в качестве извинения, за счет заведения! – затем радостно хохотнул – И весь остальной заказ за их счет включая бутылку вина, чтобы этих устриц утопить у нас внутри окончательно. Так что братцы налегай, все бесплатно! Я сказал, что концерн претензий к ним иметь не будет.

Взволнованная бесплатным зрелищем, снедаемая завистью публика с начала с ужасом, а потом с удивлением взирала это устричное побоище за нашим столом. Весь протеин был аккуратно уложен в нас и плескался во французском вине. Сверху мясное второе, на третьем этаже весело уместились фрукты, мороженное, кофе. Вершину всего украшала  рюмочка ликера «Куонтро».

В тот вечер все три жены были на верху блаженства от мужества своих джигитов, которые наотрез отказались от ужина.
Если захотите доставить приятное своей женщине, съешьте несколько дюжин свежих устриц и вперед к новым победам и свершениям!

9 Сентября 1999 г.
пос. Развилка
Ю.Елистратов