Басурманочка!

Басурманочка
 
(автор  В.  Исаков)

Это случилось  вчера  вечером. Разговаривал в скайпе  с другом  из Норвегии, как  в разговор  вихрем ворвалась   моя  подруга  Рашида (она живет  в  Казани).  Извинившись  перед  другом,  закрыл  видеосвязь с  ним.    Сначала   в  пол   уха (мысли переваривали  информацию   о  делах  моего друга  в  Норвегии) потом  более  внимательно, а  увидев   ее горящие  глаза,  полностью   погрузился  в  рассказ Рашиды.  Она говорила  сначала сбивчиво, но  собрав  волю   в  свой  маленький   кулачок (видел, как  трудно ей  это достается) стала  рассказывать  спокойным тоном, иногда   наклоняя  голову  вниз  от камеры,  смахивала слёзы  с глаз   кончиками  пальчиков.
 Рашида, называемая в  народе  «бизнес вумэн»  подняла свой бизнес  с ноля и одна   воспитывает   сына.  Воспитывает так, что иному   мужчине  не по плечу: жестко и  правильно,  приучила сына  принимать   решения с   малых  лет  без оглядки  на маму.   Давным – давно  на мои настоятельные   просьбы познакомить её с моим другом «на всю жизнь»,  (он  увидел  её один раз в Питере  со мной  на  встрече  с  поставщиками)   потерял  голову  от  красоты  и  женственности.  А   она  категорически  сказала:  «Нет!»,  сославшись  на занятость, отсутствие  времени и  контракты!  
- Это же  надо  под него подстраиваться,  не могу  Володя,  да  уже и не хочу: привыкла  быть  одной! 
Ну, вот!   Сколько  раз  она просила   помочь  найти  надежного   человека: я  вас  умоляю с этими  «бизнес  вумэн»! 
  А сейчас   с монитора   на меня  смотрела  не холёная   восточной  красоты   татарской  крови   с   гречишного цвета всё  понимающими глазами,  знающая себе цену  красавица, а  испуганная и плачущая женщина.  Вот,  когда  сильная  женщина  плачет, это уже УПС!    Такой  я не видел её  ни разу! 
Она знала себе цену и никогда не позволила бы  слёз.  Произошло  на самом деле, что - то  серьезное!
  Весь во внимание,  стал  слушать  её  сбивчивое повествование,     боясь  даже  пошевелиться:  все так было неожиданно  от кого- кого,  но  с  её железным характером    не ожидал  откровенных   разговоров,  ну, не такая  она, чтобы  жаловаться. 
Я внимательно  слушал  ее сбивчивое повествование.   И так!
  Она  сидела  в скайпе и  вела предварительный  разговор с поставщиком  об   уточнении даты   подписания контракта. Вдруг   экран   поставщика  отключилс и на экране неожиданно  появился   лет тридцати белокурый   мужчина. Он  пристально смотрел ей в глаза. Было   такое очень  знакомое и родное   в его васильковых глазах,  даже в   его движениях, особенно  во взгляде.  Лицо  напоминало лик  святых  на  образах: такой же бесхитростный  взгляд и чистые чуть наивные  глаза. 
Рашида   не из робкого десятка,   прошла    университеты  девяностых, но его взгляд,  вот его  взгляд! Он  добрый и в  тоже время    властный  был почему – то  ей знаком  и до такой  степени притягателен, что в  первый  раз  в жизни  не знала, что делать: растерялась совсем.   Пыталась   вспомнить, взяв себя в руки.  
   Приглядевшись,  увидела  шрам  на его левой брови (меня всегда поражала женская  наблюдательность)  услышав его голос,  ее палец  на «мышке»,  на удаление  его со  скайпа   замер.  
  Да, это был он  из постоянно  красочных   повторяющихся  с регулярной периодичностью  раз от раза  снов.  Сны были цветные и красивые, после   них душа  была  не на месте,  и было   в ее снах,  что – то тревожное заставляющее  учащенно биться  сердце. Потом  на работе   она  старалась  вспомнить  свои странные  сны  в  течение  всего дня, но память, как  влажный уж   выскальзывала  из рук и никак  не могла  зацепиться  хоть  за какие -  то  детали.
 Я  видел  первый раз  ее  такой   грустной.  Рашида   словно спасательную соломинку   держала    белоснежный комок платка, и беспрестанно открыто  вытирала  слезы,  не замечая этого,  рефлекторно. 
     Вот   меня  всегда  смущали  размеры  женских платков, возьмем  наши мужские  платки: как скатерть  его   на  капоте  разложи   и,  все   продукты  на   него   да   трем стаканчикам  с бутылочкой  места  еще  найдется.
   Продолжая слушать,   ловил  себя на мысли, что перестаю узнавать свою   подругу:  крылья  прямого носа   стали  очерченными,  будто их   вытачивал  изумительный  мастер, 
глаза  полные  горя,  стали  бездонными.  Сейчас  она напоминала  дикую кочевницу  степей или на амазонку, как хотите, но безграничная  постепенно появляющаяся власть  во взгляде  меня  удивляли больше и больше. Она  преображалась  на глазах. Передо мной сидела суровая   красавица  кочевница:  властная, жесткая  и сильная.
   Я попробовал записать  разговор  с  тем мужчиной, как он произошел  у неё   в скайпе:
На его слова  она  отвечала односложно.
- Не  убоишься    меня,  басурманочка? 
- Хм! Я  умею стоять за  себя  до последнего  меня. Не боюсь!
- А через луку  седла в галоп  попереком  на  шее коня?!
- Нет,  конечно же!
 - А в  прошлой жизни я  тебя  отвоевал  и мчал  в галоп, а ты с руками в путах  лежала поперек  шеи моего  боевого  Руслана. Он  уносил  нас  от погони  твоих воинов.  Летели  на  Руслане, аки  парили, даже  о камень копытом не  преткнешись ни разу!  
- Я  взял тебя   при штурме  твоего  ханства, захватив  в полон.    Уж больно приглянулась мне, и  увез к матушке   с  тятей!
- А  что дальше?
- Да вот  все твердили мне: «Басурманка она!   Неровня мне, сыну княжича,  самого могущественного рода нашего Севера!»
  Рашида   принимала  разговор за  розыгрыш.   Решила подыграть  собеседнику,  это заинтриговывала её  всё  больше и больше. Да и день  был  тяжелым, а людей с  причудами в  « инэте»  много, а тут в скайпе  первый  раз.  Хотя  лучше сказать, она привыкла  все  дела  доводить  до  конца! 
  - Что -  то,  знакомое припоминаю!  
- У  тебя  перста  моя Басурманочка  не забыли держать  стрелу  на тетиве?
- Я ее  не держала давно!
- А  молви,  давно ли   посещала    наши  Северные просторы?!  Не слышала  глас БОЖИЙ  нашего  колокола?  Как он там, на звоннице,  все  также созывает   холопов да   разный  люд на  вече?   Ты в  первости  от его  громогласного  звона вздрагивала?! 
- Помнишь ли звонаря Якишку?!
- Нет!
- Да! Ты  ведь живешь в другом веке. Стала доброй  и разговариваешь  с мужиками, аки с ровней!
-А раньше?
-  Да  надысь  в  ту пору ты понеже  и воинов  то не щадила, не ток мо  холопов – мужиков, вот акромя  детишек. Собирала всю  обездоленную да   сирую  детвору:  отроков с  девками   на  княжьем  двору   и воспитывала  воинами.
- Я была  такая жестокая?
-  А  как же, рассуди сама! Вот  опосля  похода  возвращалися и скидывал боевые варежки у дубовых дверей избы своей  белокаменной. Ты  Басурманочка  с поклоном  поднимала  их  и с поклоном наше родовое кольцо целовала на  моем безымянном персте. Так у  нас тобой  было заведено. 
- А знанию  тобой псалмов  да молитв  сам  батюшка  в  храме дивился.  И ставил тебя  примером  челяди. Ты  по ночам при тусклом свете многочасовых  свечей  грамоту познавала,  и псалмы читала  стоя  на коленях почти еженощно.  Мне  твои  мамки, что приставлены были в догляд за тобой  и  в услугу,  наушничали.   Дивились больно упорству твому!  
-Ты же и веру нашу приняла!  А этим показала  уважение мужа свого.
- Значит любила?!
- Любила хм! Помилуй  мя   княже  БОГ  СВАРОГ! А  как иначе?! 
- Я тя  опосля  похода  сразу намедни   кинжалом    супостатским  маврским   золотой ажурной  резьбы  одарил.   Ужо   вельми  приглянулся! Ты его  держала на поясе! Могла  бы   порешить  мя  ночью  темною  да  безлюдною и айда  с холопами  в лес  безобразничать! 
    А ты грубые   сильные  руки на плече   своем перстами  ласкала  и бороду оглаживала,  устами  моих  касалася! А   речи горячие не убоявшись, молвила.  И любила меня, ох  неистово…! 
 А поутру тебя  и не узнать.  Крепость, да и только! Глаза суровостью  полны, даже  бровью  насурмяненной не  поведешь.  
А помнишь нашу  поляну с березами,  аки кружевами обрамленную да схоронившуюся  в лесу?! Да там ужо  колокольцы синея,   взрастали, ты все  смеялась и говаривала  будто, они цвета  очей моих!  Аль не помнишь?
-Да! Начинаю припоминать.
- И я знал, ты со своими  приемными детишками, бабами да  мальцами  за тыном    в  крове   крепости продержишься,  покуда  дружина не придет  на выручку, сгубить  супостата  нехристя.  
- А  запасов приготовила тьму,  а,  поди же,  подземных ходов нарыла с  дворовыми  несчетно  в тыл  нападающим.  Потом  тех  дворовых, что копали  ходы - то  на дальние заставы   отправляла  крепости укреплять  и  там они богато  в достатке жили с твоей  помощью.   
- И тайные  лазы твоих  и шибко  надёга  ходов  ведали наши двое сыновей и  доча  моя любимица  Ладушка, с такими же басурманскими очами  и моими белыми волосами. 
 И  воспитала  Ладушку  по себе аки волчицу!  Трех  месяцев от роду  малышку в логово к волчице на месяц отдала, а потом заговорам всяким научила.  Волчица с молоком дала  ей знание  языка природы.  Птицы  ей подчинялись, не  ток мо  псы дворовые.  С  одного  взгляда  псы  дочу   слушались и   молча, бросались на всякого, на кого  перст  свой укажет,  будто она  им  повелевала.  Лишь  стоило ей  в очи страшным   псам -  аспидам  глянуть.  
 Дочь  наша Басурманочка,  даже  воина с шепотом на устах  коня  с  ноги  сбивала в  галопе: конь, будто на  кол натыкался.  
Сына первенца нарекла Ратобором, а второго  Васильком,  под цвет глаз  его, аки у тех колоколец на нашей поляне. И  сколь ты  воинов из  малых  воспитала и выучила! Иной раз дивился выучке.
- А помнишь, когда меня  на щите привезли со стрелою в груди?! И ты  семеричной хвостовой  плеткой   взбешённая   отхлестала возничего, за то, что  чуть не опрокинул мя.  Хворал он больно опосля.  Поди,  не помню уж,   супротив кто перечил тебе!?
- И я  из тебя  стрелу вытаскивала?
- Да! И  оставила  меня  на своих малолетних  дворовых  злыдней -  малых ворожей. Они ж тебя   за  мать считали,  ласки им  дала  не счесть. 
- Аки   душу  БОГУ  не отдал,  не упомню и  так  мальцы  твои   вливали в  меня  неподвижного   черную воду наговоренную, да на грудь  змеюку ледяную  клали и приговаривали,   бормоча неслышно. 
 А сама ты дружине  дала  лишь  ночь  отдохнуть, а поутру увела и сожгла тот  град.  Привела  холопа  кто подло, а не в честном бою стрелу пустил   мя. Ты было  его  на куски,  аки репу на зиму  нарубить было собралась, ужо  было замахнулась саблей  золоченною.   Да запретил я, пощадил   неразумного.  Опосля  свиней  он  пас на задворках   усадьбы.  
- Неужто  ничего не помнишь?   Хм!  А  шелк бересты до сих пор  гладишь с  любовью  перстами  кожи бархатной с  неземной  нежностью? Аль не так  Басурманочка  моя?!
- Странно, вот почему  березы  люблю, оказывается! Прав,  конечно!
- Вот оно, как ты вкрадчиво молвишь!  А бывалыче плеткой, покуда  никто не видит, замахнешься со всего плеча  в смехе. Ну, басурманка,  да и все!
-А  на людях ты  взгляд потупишь  пред мною и тише воды да  ниже травы. И слова   молвила  тихо да неспешно.  Люди поначалу бранились, а опосля   сами так молвили:  приучилися.  
- Бабы   стали с  тебя  урок брать. И ежели  девка али жена  чья, на кого  глас  возвысит, враз  затихала, да  очи притупляла.  Не хорошо было им  под твой  взгляд попасть! Выжжешь очами – то. Уважали!
  - А коня свого  не помнишь  Сварога  дьявола? Боевого рысака  под ажурным  седлом? Он твоим речам   внимал,  и   резвее коня не было  его  во всех табунах  земли. Ты  его выкормила,  что -  то ему на  бархатное  ухо  шептала. А он   стоял   смиренно,  только  копытом  иной раз  землю бил!  Сколько раз тебя  из беды  выносил,   аки песчинку.
- Он  для  тя,  понеже   малого   дитятки был: прилипал  к  твоим  перстам  и жил он во внутреннем дворе. За тын не пойдет,  покуда ты не выходила с краюхой хлеба соляною.  Да и птицы и иной раз звери  в лесу  не пужалися  тя, а чинно сидели и стояли, аки  «графья» заморские.  Будто с ними   беседу  вела, а они ответ держали.  
А очи Сварога  фиолетовые, неужто  забыла?! Как  ревновал тебя к воинам, а пуще ко мне! 
- Хрипел  окаянный и  копытами  Землю – Матушку бил  при мне.  И сын  его Аргамак,   тоже носил тебя! А когда умер Сварог, ты ему    черным крепом  могилу- домовину  выслала.  Шлем свой золоченный  положила в головы. 
 - И  кидала   комья земли в домовину, да бы  встретиться  у  БОГА   нашего  Сворога  с ним на небесах. 
 Дружина стояла боевым порядком и отдавала  честь за подвиги его  ратные.  И не пущали    Аргамака, а  он все норовил   сбить  строй и попасть к отцу.  Из   фиолетовых очей   по его морде пробили себе путь  взаправдашние слезы.   Боле  не доводилось дивиться   такому. Да, неужто, можно все это забыть? 
- Нет!
-Вот оно! В твоем времени  так. Даже крови своей  не помнят  и родителей не почитают.  
- А персты  твои будто уж  не  помнят  крепость повода и узды?   А запах   сафьяна   нового седла, поди  и его   позабыла? 
- Ты его  гладила,  и  запах  его  по нраву  был: дом  вспоминала, плакала    опосля в перину. 
- Нет!
- А когда  сыновья стали взрослыми и стали   на престол, а   Ладушку дочь  наша  с  басурманскими   очами твоими  выдали  замуж  во Фракию за тамошнего принца!?  Неужто позабыла?
 И через много лет  сил  не стало  вытащить с ножен золоченых  меч свой  славный  с зарубками  по  лезвию,  пришел  и мой  смертный  час.
-  Меня ты спать мертвым сном  уложила   в лесу  на той поляне, где было нам хорошо и детей там зачали и,  приказ отдала  насыпать курган  надо мною.  И все жители, и  воины без приказа  твого  приезжали издалече,  по - совести  да  по сердцу  принесли по шлему земли каждый и сотворили   огромный курган в честь уважения мя.
 Положили   меня в домовину и ты,  вырвав,  не таясь,   мой подарок: тот  маврский золотой кинжал  из ножен,  вонзила себе в сердце.  И Мы   предстали пред Сварогом  вдвоем. Не помнишь?!
- Нет!
- Видишь  Басурманочка  ты здесь,  разлучила нас судьба разлучница.  Вот привелось встретиться  на этой бесовщине: люба ты моя!
-  А ты совсем не изменилась,  все такая же,  с теми же гречишными глазами, аки мед на пасеке у Пантелеймона!
- Мне грустно! Все перед глазами пробежало.
 - Ты уж прости люба   мя  ненаглядная, что память  по своей  прямоте тебе встревожил!
На этой фразе связь «выкинула» его из скайпа. 
     Она  уже открыто плакала  не  стесняясь, слез. Не контролируя себя,  кричала: «Володенька, милый  у тебя  же  друзей  во всех городах и  везде связи!   Найди мне хакера, любые деньги в любом количестве. Найди мне ЕГО!».   Плач  сковал ее движения!  
Я оторопел.  
Предо мной  сидела  не  «бизнес вумэн», а Басурманочка,  потерявшая   своего любимого  во второй  раз, но уже в этой  жизни..!