Ангел и поп

         Нередко бывает, что в жизни прошлые эпизоды и ситуации имеют продолжение, порой неприятное, а потому писать такую историю непросто. Но заметила, что мучает годами, после отповеди на бумаге,  забывается, память успокаивается, и вспоминаешь произошедшее, как старое кино.

Мы ожидали рождение внучки. Долгожданной девочки! Знали об этом точно. Но беременность невестки проходила непросто. Она пару раз лежала на сохранении, часто чувствовала себя неважно, побаливал живот.  И будучи на шестом месяце, у неё внезапно отошли воды. Срочно вызвали скорую помощь, отвезли в роддом. И там она родила девочку весом в 900 грамм. Ребёночка попытались выходить. Либо наша медицина  имела не шибко высокий уровень, либо  организмы мамы и дочурки оказались несовместимы, но младенчик,  прожив восемь часов, умер. Было очень грустно, было жаль и маму, и ребёночка.

В больницу поехал мой муж с сыном, несостоявшимся отцом дочурки. Невестку отвезли домой. Решили, что всё со временем образуется, ещё молодые, ещё родят себе деток. Бывает  и такое, главное это восстановить здоровье и всё наладится. Чтобы не травмировать невестку и своего сына, муж доверил похороны ребёнка больнице. Там такими делами занимались регулярно, им проще, для них этот человечек чужой. Я сначала удивилась этому решению своих мужчин, потом согласилась. Раз так спокойнее семье, пусть будет, как они решили. Никто ребёнка не видел, не представляет его, не чувствовал. Как будто и не было вовсе. Нужно жить настоящим. Всё правильно…

Через несколько дней я позвонила в больницу узнать, похоронили ли ребёнка.  Там ответили, что деньги на эти мероприятия пока не выделены, когда выделят,  тогда и похоронят. Так просто – до дикости. Меня охватила тоска. Завела разговор с супругом, но он резко осадил, чтобы я не накручивала ситуацию, решение принято.

Как–то не по–божески, думала я. Сама всё сделаю, раз вам такое мероприятие в тягость. Тем более что похоронные деньги, как я узнала,  позвонив повторно, обещают выделить только в начале следующего месяца. Это была осень 1999 года. Тогда с большими задержками выдавались зарплаты, пенсии, худо было со всеми социальными нуждами.  Тупик во всём…, но мы как–то жили.

У меня имелась заначка в 50 американских рублей (подарок брата). Они грели душу и здорово выручали в сложившейся ситуации — сделать всё по–тихому. Расписала весь следующий день вплоть до запятой, продумала каждый свой шаг: от кого к кому и куда. Ни нервов, ни сомнений.

Заранее взяла отгул. Утром встала, как–будто на работу, и сразу отправилась в банк, разменяла там  свои 50 долларов, купила пару коробок конфет, решила, что пригодятся. Затем  поехала в похоронное бюро, но сначала зашла в отдел ЗАГСа, который занимался оформлением «похоронных» документов. Девочки–служащие меня знали, сама там работала, только на торжественной регистрации браков, а по месту - в центре города. Работка в ЗАГСе разная… Кто–то регистрирует браки, а кто–то с точностью «до наоборот». Кто–то регистрирует рождение детей, а кто–то тоже с точностью «до наоборот». О моей ситуации подруги были наслышаны и документы быстренько оформили. Так странно было держать в руках свидетельство о смерти своей неудачно рождённой внучки. Но слёз не было и  комка в горле тоже не было. Была только Воля и Дело, которое нужно сделать спокойно, без истерик и надрыва.

Девчонок поблагодарила за участие, они напоили меня крепким чаем, и через дверь вошла в похоронное бюро, чтобы заказать «аксессуары» для похорон, автобус, договорится насчёт могилки. Купила одёжку для девочки, как оказалось крестильную. Беленькую рубашечку, платочек и ещё пелёночку. Сложила в пакетик и поехала в тот самый роддом, только со стороны не торжественной, а туда, где висела табличка с обозначением «Морг».

В этот момент меня не покоробило даже такое страшное и очень неприятное слово.  Казалось, что сегодня,  я это не я, а кто–то вместо меня всё вершит, но как–бы параллельно со мной. А я только тупо и правильно всё исполняю.

В больнице мне порекомендовали сначала встретиться с патологоанатомом. Седой и очень приятный старичок предложил чай, рядом лежали бутербродики с колбаской. Он не то завтракал, не то уже обедал, так буднично, по–деловому, с аппетитом. Всякая работа в чести, главное, хорошо её исполнять. Ко всему привыкает человек. Я в ЗАГСе к ежедневным праздникам, он на своём посту к ежедневным человеческим потерям. Всё в жизни происходит своим чередом. Бывают и сбои, как в нашем случае, когда почти не пожив, сразу на небо.

Старичок показал документ, где подробно описывалось, от чего умерла девочка. Потом долго рассказывал, как это бывает, сыпал медицинскими терминами, объяснял, что случившееся к лучшему, иначе бы родители мучились всю жизнь. Понимала, меня заговаривают перед предстоящим, или дедку поговорить захотелось. Но мне его словоохотливость была совершенно не нужной. Я пришла сюда не за этим. Что произошло, то произошло, уже не переделать.… Назад здесь не возвращают.

Потом ко мне вышла медсестра и пригласила в комнату похожую на лабораторию. Сказала, что девочку сейчас принесут и что я правильно сделала, решив её похоронить. А то у них  уже несколько не живых младенчиков, а средств на похороны не дождаться. Она вышла, я заволновалась и вновь стала собой, со своими эмоциями и чувствами.

Мне принесли небольшую коробочку, видимо, из-под медикаментов. Открыли. Там, в застиранной пелёночке, лежала моя внучка. Я отвернула уголок и неожиданно для себя громко вскрикнула… от восторга! «Какая красивая»! Чувствовала, что улыбаюсь совершенно не к месту. Но ничего с собой поделать не могла. Я не видела трупика, видела хорошенькую девочку,  с большим ртом, с красивыми чертами маленького личика. Я засмотрелась. То мне казалось, что она похожа на родных мужа, то на моих родственников, то на свою маму. Но она мне определённо нравилась, и я как бы её полюбила. 

Женщины из лаборатории с удивлением смотрели на меня. Наверное, впервые столкнулись с такой реакцией и таким поведением родственницы умершего ребёнка. Привыкли к обвинению врачей, истерикам,  плачу. А тут…!  Бывает по–всякому…,  не приведи, Господи!

Медсестра предложила одеть ребёночка и сделала это без меня.  Получился очень аккуратный и беленький свёрточек, который опять положили в коробочку. С ней я и вышла в коридор, пришлось немного подождать заказанный автобус. Пришёл ПАЗик,  вышел мужчина,  позвал меня с моим грузом в салон. На переднем сиденье, стоял маленький гробик, обитый розовой тканью. Шофёр сказал, что я могу переложить туда ребёнка. Вынула девочку из коробки и почувствовала, как головка ребёнка откинулась назад. Моментально подхватила её, но услышала, как у шофёра вырвался стон и он отвернулся. Порой даже мужские нервы не выдерживают, несмотря на обыденную ситуацию. Ни страха,  ни отвращения не ощущала. В руках держала куколку.  Аккуратно переложила девочку в её вечный домик, поправила все пелёночки и дверку  домика закрыли навсегда.

На кладбище могилка была  уже приготовлена. Гробик опустили,  засыпали землёй. А мне посоветовали сразу поставить оградку, иначе затопчут, холмик - то совсем маленький. Что тут же исполнили.

Стоял конец октября. На кладбище было тоскливо, холодно и очень одиноко…

До дома добралась почти под  вечер.  Всё успела, всё сделала, как хотела. Никто мне в этот день не препятствовал, никто не качал права, не пришлось услышать ни одного нехорошего слова, видела только человеческое сочувствие и понимание. Задумала–сделала. С сердца отлегло! 

Семье рассказала не сразу. Но меня поняли, могилку посещали, а через  несколько лет решила поставить там  памятник или крест.  Вот тут–то я и дополучила то, чего не досталось тем осенним, холодным, сумрачным днём.

Да ещё от кого!!!

Опять стояла осень, только тёплая и приятная. Зачем–то ходила по центру города, звонили церковные колокола, как–бы зазывая, и я зашла. Народу в храме почти не было, только несколько молящихся, да пару прислужниц. Одна торговала свечами и другими церковными причиндалами, другая намывала полы и не шибко радовалась вновь входящим. Впечатление, что она тут главная хозяйка, а мы  незвано в гости зашли, типа «ходют тут всякие». Но в этот день вёл приём верующих батюшка. Очень интересный, симпатичный, крупный мужчина с окладистой бородой и красивой головой, если так можно описать священнослужителя. У меня, рождённой в СССР, нет особого трепета перед служителями культа, потому как вижу в них обычных людей с обычной работой. Ну и, Слава Богу!  Только церковные каноны нужно соблюдать, всё–таки крещёная и православная, а потому обрадовалась,  что есть, кому вопрос свой задать, надеялась получить толковый ответ.

Батюшка восседал за небольшим столиком и пригласил присесть меня напротив. И вот я, глядя в глаза моего визави, задаю очень простой вопрос, можно ли поставить крест на могилку моей умершей в раннем младенчестве внучке. Ждала ответ и не отводила взгляд. Заметила в его глазах лёгкую усмешку, а потом услышала    по–деловому резко и доходчиво, что Бог наказывает за Грехи….  Это он про что?   Такое начало, нашей не светской беседы, меня слегка ошарашило.   «Какие грехи? Она же ангел и не жила почти». Поп напирает  об ответе детей за поступки родителей… и т.д.  Почти заикаясь, конкретизирую вопрос о кресте.  Он  видимо не ожидал такого напора. Я– то говорила с ним на равных, а он, как с заблудшей овцой. Надо было хотя бы изобразить покорность и поклонение, потупить взор,  а эта пришла в джинсах,  голову не покрыла, (хотя знаю точно, что церковь должна принимать любых).  Наконец, как–то нехотя ответил, что поскольку ребёнок не крещён, крест ставить не положено. Так бы сразу и сказал. 

Молча встала,  слегка качнуло от пережитого шока,  вышла из храма.  И началась тихая истерика. Это когда слёзы сами из глаз бегут, а лицо остаётся неподвижным: сходила в святое место, облегчила душу, получила все ответы, даже на незаданные вопросы.

Шла домой, а слёзы всё текли и текли. Ни слова сочувствия, ни слова о любви к ближнему, ни слова поддержки. Сидит, такой безгрешный, наделённый полномочиями  судить всех нас. Уж не знаю, что он там про меня решил, а я его сразу разгадала. Это не батюшка, это обычный чиновник от церкви. И церковь для него обычная городская администрация, только с золотыми куполами. И я не на Бога обиделась, а перестала вчистую верить этим людям, якобы от храма божьего. Молиться предпочитаю  в уголке своего дома. А уж помогать мне или нет,  решать  только  ЕМУ…

                                                                               Август 2011

                                                                                             .